— Не говори так о себе, — тихо сказала она, вздрогнув. — Но в остальном ты прав, за одним исключением. Они в любом случае подумают, что наши отношения начались с твоей подачи, и что все, что тебе нужно — это затащить меня в постель. Извини, но твоя репутация в этом отношении, сейчас работает против нас.
— Да, ты права, — согласился я, хотя внутри у меня было ощущение, что в груди трепещет пойманная птичка, вместо сердца. Джинни сказала "против нас!" "НАС", и не "тебя". Значит, как бы ни отнеслись к этому ее браться и родные, — она не намерена отступать. Мы будем бороться за наше будущее вместе! Я прикрыл глаза, крепко обнимая ее, прижимая к себе, вдыхая бесподобный аромат ее волос. Мне потребовалось несколько минут, чтобы уговорить самого себя не растекаться розовой лужицей от счастья. — Даже если ты будешь всеми силами убеждать их в том, что пошла на это добровольно, они все равно будут думать, что это я каким-то образом задурил тебе голову, — сказал я, когда смог собраться с мыслями. — Чарами или еще чем-нибудь. Если уж Рон про Гарри так думал...
— Вот именно, — безнадежно подтвердила Джинни. Я погладил ее по волосам и еще раз поцеловал, потом крепче прижал к себе. — Наверное, — начала она снова, после некоторого молчания, — будет лучше, если мы попробуем поставить всех в известность, что встречаемся, но не станем особенно вдаваться в подробности, как думаешь? Должно сработать...
— Мы справимся, обещаю, — шепнул я. Девушка кивнула, с таким видом, словно не очень верила моим словам, однако я не стал зацикливаться на этом. Времени у нас, в самом деле, почти не оставалось. Я мягко прикоснулся кончиком пальца к ее припухшим губам. — Объяснить вот это будет непросто, — заметил я. — Хотя, с другой стороны, вряд ли кто-то ожидает, что свидание, или даже короткая прогулка влюбленной парочки обойдется без поцелуев.
— Только, Драко... — как-то слегка смущенно начала она, и я невольно насторожился.
— Что?
— Не встревай, пожалуйста, когда я буду объясняться с Роном, ладно? — попросила она. — Даже если то, что я скажу, не будет... эээ... полностью соответствовать истине.
Я в ответ вопросительно выгнул бровь. Джин одарила меня заговорщической улыбкой.
— Ну, просто подыграй мне, и возможно, нам удастся хотя бы заткнуть ему рот, даже если он и не смирится с нашими отношениями, — сказала она.
— Ладно, — кивнул я. — Как скажешь. В конце концов, твой брат — тебе видней, как с ним разговаривать.
— Вот именно, — кивнула она. — Ну а теперь пошли, пока нас действительно не хватились.
— Угу...
В Больничном Крыле все было по-старому, когда мы вернулись. Блейз и Гермиона негромко разговаривали, сидя все на тех же стульях у стены, на которых мы с Гарри в свое время ждали результатов работы Дамблдора и Снейпа над захваченным на поле боя Блэком. Рон, откинувшись на стуле, откровенно похрапывал, и Джинни с некоторым облегчением хихикнула, одарив меня лукавой усмешкой. Я кивнул, однако не мог в полной мере разделить ее веселье — уж больно проницательным был устремленный на меня взгляд Блейз. Ну что поделать — сестренка знала меня как облупленного, и скрывать от нее что-то было довольно безнадежной затеей. Недаром она осенью распознала мои зарождающиеся чувства к Джинни по одной-единственной фразе. Теперь же, когда мы с Джин заявились после получасовой отлучки, держась за руки, и обмениваясь взглядами и улыбками, думаю, у Блейз и сомнений не возникло о том, что происходит между нами. Конечно, я не мог сказать, что очень уж волновался на ее счет, но все же, почему-то от ее взгляда мне стало не по себе. Как оказалось, совсем не зря.
— Ну что ж, Драко,— сказала она довольно холодно, смерив меня взглядом. — Раз уж ты сегодня решил побыть нашим "рыцарем", может, ты и меня проводишь до ближайшей туалетной комнаты? А то идти в одиночку по пустынным коридорам, когда даже Филч неизвестно где... Мне будет не по себе.
Вздохнув, я кивнул. Подтекст был очевиден даже без пронизывающего взгляда. "Мне надо с тобой поговорить наедине, и не рассчитывай, что разговор будет легким!" . Блейз, вежливо улыбнувшись Гермионе и Джинни по очереди, и быстро кивнула им.
— Девчонки, не скучайте, мы скоро, — сказала она.
Перехватив встревоженный взгляд Джинни, я покачал головой, в знак того, что справлюсь, и указал ей глазами сперва на Гермиону, которая изучала ее не менее пристально, чем Блейз меня, а потом — на спящего Рона. Джин со вздохом глазами дала понять, что поняла. Блейз, все с тем же холодно-сосредоточенным видом дождавшись, пока этот обмен взглядами закончится, убедилась, что я готов следовать за ней, и первой зашагала к выходу по проходу между кроватями. Мысленно приготовившись к тому, что ничего хорошего я не услышу, я зашагал следом, прокручивая в голове возможные варианты ее возражений и собственных ответов на них.
И все-таки несмотря на это, я оказался несколько не готов к тому, как именно выплеснулась реакция сестренки. Естественно ни о какой туалетной комнате и речи не возникло — Блейз тут же направилась в сторону того же краткого перехода, которым воспользовались мы с Джинни. Я последовал за ней, поджав губы, и решив про себя, что ни под каким видом не пойду с ней в ту же комнату, где только что был с Джин. Дежа вю — пронеслось в голове. То же самое утром я думал о перспективе поговорить с Грейнджер в Выручай-комнате.
Однако до классной комнаты Блейз не дотерпела. Едва мы оказались в коридоре пятого этажа, вне пределов слышимости от дверей Больничного Крыла, как она резко развернулась ко мне, и, сверкая глазами, влепила оглушительную пощечину, да такую, что по сравнению с ней знаменитая оплеуха Грейнджер, которую я схлопотал на третьем курсе, едва ли вообще сошла бы за удар. Не знаю, каким чудом я удержался на ногах. В ушах звенело, а на какой-то миг даже потемнело в глазах. Проморгавшись, я ошеломленно уставился на разъяренную Блейз, которая стояла передо мной без тени смущения на все еще смуглом лице, сверкая непривычными, почти чужими карими глазами.
— Ты спятил, Драко, что ты творишь!? — почти крикнула она. Я, все еще в шоке от полученного удара, осторожно коснулся горящей огнем щеки кончиками пальцев.
— О чем ты? — спросил я. Блейз с силой толкнула меня в грудь.
— Ты вообще соображаешь, Малфой!? — рявкнула она. — Хоть чуточку!? Ты прекрасно знаешь, никто никогда слова не говорил о твоих похождениях, но ты перешел все границы! Надо же соображать хоть чуть-чуть, а не идти на поводу у своего... — она бросила красноречивый взгляд вниз, и тут же снова уставилась на меня с видом тигрицы, защищающей детеныша. С одним маленьким исключением — никакого детеныша у нее не было, да и защищать никого не требовалось.
— Я не... — начал было я, но разъяренная Блейз снова не дала мне вставить ни полфразы.
— Заткнись! — прикрикнула она. — Клянусь Салазаровым посохом, Драко, если ты начнешь отрицать, что затащил в постель Джинни, я тебя просто убью. Как ты мог, Гриндевальд тебя побери!? Ты хоть чуть-чуть представил себе последствия? А что будет, когда об этом узнают ее братья? Рон? Гарри, наконец? Ты говорил, тебе важна ваша дружба! И что же ты творишь!?
— Так, стоп! — резко сказал я, утомленный этим потоком обвинений. Пора было брать ситуацию под контроль. — Хватит! Ты прекрасно знаешь мое отношение к Джинни, Блейз, и...
— Ой, перестань, я тебя умоляю! — фыркнула она, раздраженно закатив глаза. — Я раньше тоже думала, что это что-то особенное, а это было всего лишь не реализованное желание! И не говори мне, что это не так, Дрей! Ты хотел ее, но не верил, что она когда-нибудь будет твоей! А теперь — что будет, когда она тебе наскучит, и ты бросишь ее, как всех остальных, до этого?
— Да с чего ты взяла, что я собираюсь ее бросить!? — зарычал я, потеряв терпение. — Что ты вообще знаешь о моих чувствах, Блейз, если судишь вот так!? По-твоему, я вообще не способен любить девушку, с которой сплю, так что ли? Так вот, чтоб ты знала — Я люблю Джинни! Да, я с ней спал — ты это хотела услышать? Но это не значит, что я собираюсь от нее отвернуться!
— Ты бы не переспал с ней, если бы уважал ее! — возразила она, прищурившись. Я зло фыркнул.
— Откуда такая уверенность!? И такой цинизм, к тому же? По-твоему, я должен ни в грош не ставить девушку, чтобы переспать с ней, так что ли?
— Я тебя знаю, Драко, ты...
— Что "я"? — перебил я ее. — Скажи-ка мне, сестренка, дорогая, ты бы легла в постель со своим ненаглядным Гарри, захоти он этого?
— При чем здесь это!? — возмутилась она. Я дернул плечом.
— При том, ДЕЙЗИ, что окажись ты с ним в постели, по твоей логике получилось бы, что вы не уважаете друг друга. И все же ты готова на это, не так ли? — я смерил ее безжалостным циничным взглядом, нацепив на лицо то самое выражение, за которое и возненавидел меня в свое время Поттер — выражение высокомерного презрения. — Ты хочешь этого, не отпирайся!
— Не твое дело! — почти взвизгнула Блейз. — И вообще, это другое! Мы с Гарри любим друг друга, и если даже и займемся любовью, это будет... Это будет обоюдное влечение! А не соблазнение невинной девчонки!
— Можно подумать Джин — такой беспомощный наивный одуванчик! — фыркнул я. — Вот, выходит, как ты думаешь. По-твоему, мне необходимо лгать и изворачиваться, всеми правдами и неправдами очаровывать и соблазнять, чтобы заполучить девчонку? Или "обоюдное влечение" возможно только в вашем случае? Ты и мысли не допустила, что Джинни тоже могла пойти на это по собственной инициативе! Значит, в меня, по-твоему, невозможно влюбиться просто так, без всякх выкрутасов? Ну спасибо, СЕСТРЕНКА...
У меня перехватило дыхание, и пришлось замолчать, чтобы глотнуть воздуха. Однако запал как-то мигом сник, и я понял, что у меня нет ни малейшего желания продолжать разговор. В душе поднималась, затапливая с головой, жгучая обида. Да как она может так думать!? Не Поттер, который, несмотря на всю нашу дружбу, все еще не склонен всецело мне доверять, — а Блейз, которая выросла со мной бок о бок, которая знает меня, как свои пять пальцев! Неужели я действительно произвожу впечатление бесчувственного циника, не способного на любовь — и это в семнадцать лет!? Я отвернулся и зашагал прочь. У прохода обернулся — Блейз стояла молча, и, что-то обдумывая, смотрела мне в след. Не в силах сдержать боль и обиду я выплеснул их привычным, испытанным способом — резкостью, на грани грубости.
— Извини, но "рыцаря" сегодня из меня не получится, — отрывисто сказал я. — Ночные коридоры вовсе не так опасны, как многие полагают. Ну а если что-то все же случится... Советую во все горло звать Филча. Должен же он быть хоть как-то полезен.
Не дожидаясь ее ответа, я шагнул в проход, и прикрывающий его портрет закрылся у меня за спиной.
В Больничном Крыле обстановка была куда менее тревожной. Гермиона и Джинни негромко разговаривали, перейдя, правда, в другой конец палаты, подальше от спящего Рона. Обе вздрогнули при моем появлении, и разом прекратили свой диалог, уставившись на меня. А я вдруг почувствовал дикую усталость — не физическую, хотя и она, несомненно, была, — а моральную. У меня больше не было сил кому-то что-то доказывать, убеждать, оправдываться...
Но как ни странно, этого и не потребовалось. Несмотря на испытующий, недоверчивый взгляд, Грейнджер отнеслась ко всему куда терпимее, лишний раз убедив меня в том, что понять гриффиндорцев я, наверное, до конца так и не смогу. Она вполголоса что-то спросила у Джин, и когда та с решительным видом кивнула, Гермиона как-то неуверенно покосилась на меня, и, пожав плечами, сказала еще что-то, от чего Джинни заулыбалась и порывисто обняла подругу. После этого Грейнджер вернулась к похрапывающему Рональду, а мы с Джинни устроились возле окна, на подоконнике. Вернувшаяся минут через пять после меня Блейз гордо прошествовала мимо нас по проходу, одарив меня ледяным взглядом, и молча устроилась на стуле возле Гермионы.
— Судя по всему, разговор с Блейз прошел неудачно, — заметила Джин, проводив ее взглядом, а затем глядя на меня с сочувствием. Внутренне порадовавшись, что не с осуждением, я вопросительно поднял бровь.
— С чего ты взяла?
— Не нужно быть гением, — фыркнула Джинни. — Во-первых, ты вернулся один, во-вторых, настроение у тебя далеко не боевое, в-третьих, то, как она только что на тебя посмотрела — как будто ты, по меньшей мере, заавадил ее любимого ручного хомячка, — ну и в-четвертых, у тебя на щеке след от пощечины. Что ты ей наговорил, ради Мерлина?
— Да ничего я ей не говорил, — закатил глаза я, устало привалившись к стене, спиной к которой сидел. — По физиономии я вообще схлопотал как только мы остались наедине. Еще никто в принципе ничего сказать не успел — ни я, ни она.
— Она хоть как-то это объяснила? — поинтересовалась Джин, нахмурившись.
— Угу, — буркнул я, скривившись. — Она считает, что я тебя соблазнил, что я тебя не уважаю, и собираюсь бросить, как надоест. И что я, в принципе, потерял всякий стыд и совесть, и не соображаю, что творю.
— Оу... — только и сказала моя девушка. На несколько минут, во время которых я лелеял свою обиду, воцарилось молчание, пока до меня не дошло, наконец, что Джинни как-то странно притихла. Я посмотрел на нее. Младшая Уизли сидела молча, глядя в пространство перед собой каким-то пустым, потерянным взглядом, и неосознанно прикусив нижнюю губу. Я вздохнул. Волдеморт побери, да что ж за день такой??? Нет, если она опять начнет сомневаться во мне, я точно или с ума сойду, или все-таки зааважу чьего-нибудь ручного хомячка... Ну, или, на худой конец, чью-нибудь крысу, или жабу... Нет, с неуверенностью Джинни во мне нужно что-то делать — дальше так продолжаться не может. Впрочем, похоже, вариантов у меня не так уж много. И наилучший из тех, что приходят мне в голову — еще раз сказать ей о своих чувствах, только теперь будучи полностью уверенным в том, что мы оба отдаем моим словам полный отчет. Конечно, я, рано или поздно, все равно собирался это сделать, да и не скажешь, что это будет совсем уж неожиданностью. Хотя, что греха таить, я все-таки предпочел бы отважиться на признание не раньше, чем буду уверен в ответе... Однако в данный момент мои желания в счет не идут.
— Джинни, — я взял ее за руку, притянул к себе, обнял одной рукой и, приподняв за подбородок, заставил посмотреть мне в лицо. Дождавшись, пока взгляд из опустошенного станет вопросительным, я собрался с духом, и, серьезно глядя в родные голубые глаза, впервые с полным осознанием сказал то, что говорил раньше только в момент потери самоконтроля. — Я люблю тебя.
— Драко... — она в шоке округлила глаза, и собиралась было что-то возразить, но...
— Нет, — я прижал палец к ее губам, не позволяя закончить, читая сомнение в ее глазах, надежду — и одновременно страх поверить этой надежде. — Никаких фокусов. Никаких подвохов. Я хочу, чтобы ты верила мне. Наложи Веритас. — Пациентов в больнице, кроме Блэка, не было, а от него мы были достаточно далеко, чтобы Черная Магия ему не повредила. К тому же, раз он уже очнулся, опасности и вовсе никакой, даже будь мы ближе.
