— Лорд в ярости, — радостно сообщил он. — А Белла... Ты бы это видел. Нет, ну правда, ей сначала сильно досталось за то, что не уследила за сестрой и племянничком, но все-таки Лорд был на удивление мягок с ней. Потом он уединился с Нагайной, а Белатрисса, можно сказать, заняла его место. Тоже рвала и метала от ярости. Кстати, у тебя здесь все в порядке? Рудольф и Рабастан Лестранжи пытались аппарировать в Манор — а они кузены Люциуса, так что могло получиться...
— Ну, если бы у них получилось, ты бы это знал, не так ли? — пожал плечами я, усаживаясь на заново вычищенный эльфами ковер в кабинете перед камином. В самом деле, узы Манора то и дело предупреждали меня о чужих попытках проникнуть внутрь, однако защита работала как надо, и я не волновался на этот счет. Куда больше беспокоило другое. — Северус, с тобой там все было в порядке? Ты не очень пострадал при... изгнании из Манора?
— Нет, не волнуйся, — улыбнулся крестный. — Ты был на удивление мягок, особенно в сравнении с Люциусом. Однажды он вышвыривал кого-то при мне, и могу сказать, что кости тому пришлось собирать долго.
— Ну, я боялся покалечить тебя или Нарцису. Кстати, ты не знаешь, как она? — не утерпел я. Снейп понимающе кивнул.
— Я знаю только, что до кабинета Дамблдора она добралась благополучно. Насколько я понимаю, в данный момент они заняты наложением заклятия Доверия. Не волнуйся, она свяжется с тобой, как только доберется до последнего пункта назначения, — сказал он. Я со вздохом кивнул. — Я смотрю, ты уже начал приводить Манор в порядок? — переменил тему крестный, видимо, чтобы отвлечь меня, и я был ему несказанно благодарен за это.
— Да, я сразу же мобилизовал домовиков, — сказал я, пожимая плечами. — Кстати, Северус, ты не зайдешь помочь мне с лабораторией, когда освободишься? Страшно подумать, во что она превратилась, после того как в ней хозяйничал Хвост. — Северус хмыкнул.
— Хорошо, но попозже, ладно? — сказал он. — Сейчас у меня слишком много дел, да и Лорд может что-то заподозрить, если я буду с тобой общаться.
— Ладно. Кстати, тебе же, наверное, в любом случае теперь придется держаться от меня подальше?
— Ну, летом нам и вправду лучше воздержаться от плотного общения, — согласился Снейп, — Но Лорд прекрасно знает, что в Хогвартсе я не смею и волоса тронуть на голове любого из студентов, поэтому, думаю, что там это будет безопасно.
Я снова вздохнул. Без крестного придется совсем плохо — торчать два с лишним месяца в Маноре в одиночестве я не выдержу. Пожалуй, надо и впрямь как можно быстрее привести дом в порядок и уезжать к матери во Францию. Ну, это если она сама благополучно туда доберется.
— У меня есть еще кое-какие дела, — сказал между тем Северус. — Мне обязательно нужно наведаться в Хогвартс, а так же утром показаться на глаза Лорду, и рассказать, что Дамблдору известно о твоей выходке.
— Это теперь так называется? — рассмеялся я почти истерически — наступала реакция на пережитое потрясение. Снейп успокаивающе улыбнулся мне.
— С точки зрения Лорда — да, — сказал он, — но если он узнает, что Дамблдор в курсе, он, по крайней мере, поймет, что ты действовал не по глупой прихоти, и что бороться предстоит не только с тобой в этом случае. Думаю, что проблема с семейством Малфоев останется ждать решения для лучших времен — и вот нам еще одна причина получше беречь Поттера. Пока Лорд с ним не расправится, он не будет размениваться на другие цели...
— Как подумаю, что приходится положиться на этого... — я содрогнулся. Северус понимающе усмехнулся, однако разговор пора было сворачивать — нас обоих ждали еще дела.
Я занялся восстановлением сломанных или разбитых предметов мебели и посуды — эльфийская магия, конечно, тоже справлялась с этим, но мне необходимо было чем-то себя занять, пока не было вестей от матери. Она вышла на связь где-то через час после крестного — усталая и измотанная, но тоже, как и Снейп, довольная. Ее путешествие, по ее словам, прошло без помех, правда, пришлось пережить пару не особенно приятных минут во Французском Министерстве, когда местные власти стали отказываться впустить ее на территорию страны. Но в конце концов отсутствие Темной Метки и порука тетушки Анабель сделали свое дело.
Несмотря на все проблемы, то лето было беззаботным и счастливым. Как и собирался, я провел его во Франции вместе с Нарциссой в замке тетушки Анабель. Здесь, на континенте, влияние Волдеморта ощущалось мало — о нем говорили, его обсуждали, его идеи и методы ругали или хвалили, но в целом дела не шли дальше разговоров. К англичанам и всему английскому тут относились настороженно — но к моему удивлению, фамилию "Малфой" воспринимали спокойно — даром что она французская по происхождению. Как выяснилось, наш "Ежедневный пророк", где история с арестом Люциуса предавалась широкой огласке, здесь не выходил, а местные газеты больше внимания уделяли Поттеру — его нелегкому детству и горячему отрочеству, чем арестам Пожирателей Смерти. Нет, об этой истории с отцом где-то сообщалось — маленькой статейкой странице на шестой или седьмой одного из ежедневных изданий — не более того. Короче, в общем и целом, учитывая, что по-французски я говорю великолепно, проблем у меня не возникало.
А еще были Эмерельд и Сапфира — племянницы покойного мужа тетушки Анабель, тоже гостившие в ее замке в это лето. Очаровательные близняшки — полувейлы, старше меня месяцев на семь. Имена им, кстати, дали из-за цвета глаз — как нетрудно догадаться, у Сапфиры они были ярко-синими, а у Эмерельд — изумрудно-зелеными, чуть темнее, чем у Блейз, больше похожими на глаза Поттера. В общем, обе девчонки не давали мне проходу с первого же дня моего приезда. Подозреваю, что поначалу они просто-напросто поспорили от нечего делать, кто из них первая сможет затащить меня в постель (не то чтобы я был против или сопротивлялся). Однако если они надеялись опутать меня чарами вейл, чтобы я все лето сходил по ним с ума и хвостиком бегал следом, то их ждало разочарование. Конечно, в моих жилах крови вейл было немного — самая малость, однако и ее хватало для того, чтобы у меня был стойкий иммунитет на их чары. Нет, девчонки саами по себе мне нравились, да оно и понятно — вейла даже без всяких чар способна свести с ума любого мужчину. Однако этот иммунитет делал меня в данном случае хозяином положения. Пару дней я откровенно забавлялся, глядя на разочарованные лица близняшек, когда вместо того, чтобы повинуясь действию чар, пасть на колени, или сделать еще какую-нибудь глупость, я демонстративно брал метлу, или полотенце, и шел летать, или купаться на ближайшее озеро. Конечно, я понимал в глубине души, что рано или поздно окажусь в постели с одной из них, однако наивно полагал, что смогу решить это сам. Однако после нескольких дней, когда я игнорировал их, девчонки решили, что положение выходит из-под контроля, и пора брать дело в свои руки. Так они и сделали. В общем, на четвертую или пятую ночь после моего приезда, когда я уже дремал, лежа в постели, дверь тихонько скрипнула, пробуждая меня. Однако прежде чем я успел сообразить, что происходит, или хотя бы достать палочку из-под подушки, две легкие тени скользнули от дверей к широкой кровати, а в следующее мгновение ко мне прильнули с двух сторон теплые и гибкие тела. Мда-а... Если на свете и было средство лучше, чтобы забыть отвратительную историю с Паркинсон, чем ночь с двумя полувейлами, то я его не знаю — но и этого, смею утверждать, было более чем довольно. Даже в веселых домах Парижа и Лондона, куда возил меня Люциус, я не испытывал ничего подобного.
Все лето мы развлекались втроем, весьма довольные друг другом. И если тетушка Анабель еще изредка покачивала головой в знак неодобрения, то Нарцисса, казалось, была только рада за меня. Впрочем, мать прекрасно знала о том, что отец позаботился о моем сексуальном образовании, и нисколько не сомневалась, что я не допущу неожиданностей и осложнений. В общем, когда мы расставались — меньше чем за неделю до конца августа, когда мне необходимо было вернуться в Лондон, чтобы успеть купить нужные учебники и прочие школьные принадлежности — не считая одежды, гардероб свой я предпочел обновить в Париже, — девчонки были явно расстроены, и на прощание опутали меня такой сетью вейловских защитных чар, что я был теперь защищен едва ли не надежнее Поттера, да еще и тетушка Анабель добавила к их чарам свои. Однако несмотря на самые теплые симпатии и веселое лето, мы расставались не влюбленными, а просто хорошими друзьями — я хорошо понимал, что если одна из сестер, или даже обе, найдут себе женихов, я не стану даже ревновать, наоборот, буду только рад за них. Наверное, найди я себе невесту, девчонки бы, конечно, не встретили ее с распростертыми объятиями, однако, убедившись, что она — то что мне нужно, приняли бы ее, в этом я был уверен.
Шестой учебный год был на редкость скучен. Волдеморт копил силы и проводил какие-то ему одному понятные исследования и эксперименты, хотя, конечно, иногда устраивал нападения и разбои, вроде обрушения одного и Лондонских мостов, или великаньей прогулки по югу Англии, — исключительно ради поддержания своей репутации, надо полагать. В школе учеба шла своим чередом. По просьбе Дамблдора я даже перестал, насколько мог, цепляться к Поттеру и Компании. По крайней мере, до драки с самим Поттером дело ни разу не дошло — все то, что я говорил ему, я мог бы сказать и кому-то из своих приятелей. Ну правда, то, что от друга звучит как просто беззлобное подтрунивание, может показаться едва ли не смертельной обидой от того, кто пять лет был твоим врагом, однако каким-то чудом все шло гладко. Правду говоря, с его рыжим приятелем мы пару раз все же сцепились, но тут уж он сам виноват. Вообще Уизли не такой уж пай-мальчик, как все думают, и не упускает случая нахамить, особенно когда понимает, что это вполне может сойти ему с рук. Хвала Моргане, его хотя бы не сделали старостой школы, в пару Грейнджер, и он довольствовался положением старосты факультета, так что тут мы были на равных. Впрочем, когда это я считал рыжего нищеброда равным себе хоть в чем-то? Хотя, конечно, одно-единственное достоинство у него есть, — это его сестра... Даже мне приходилось признать, что Джинни Уизли заслуженно пользуется репутацией одной из самых популярных девчонок в школе, наряду с Блейз и Ханной Эббот. Ну, Хаффлпаффскую блондинку можно не считать — ее сердце давно и прочно принадлежит Энтони Голдстейну с Рейвенкло, так что у других парней нет шансов. А вот мелкая Уизли то и дело меняла кавалеров. Хотя, в любом случае, шансов с ней маловато — мало того, что она, по слухам, прочно влюблена в Поттера, так у нее еще и шесть старших братьев, которые и без всякого волшебства способны сделать котлету из неугодного сестренкиного кавалера.
Блейз тоже преподнесла мне сюрприз в начале года. Когда она приехала в Англию — всего на день позже меня, — я ее некоторое время почти не узнавал, и дело было вовсе не в том, что она изменилась внешне — здесь как раз, кроме загара, изменений было мало. Нет, Блейз как подменили. Всегда такая спокойная и уравновешенная, она вдруг стала подвержена резким перепадам настроения, и безо всякой причины — то грустная, то нервная, то взволнованная, то в депрессии. После ее рассказа о летнем романе с каким-то местным бразильским мачо, я поначалу думал, что она просто скучает по нему. И вдруг... Гром среди ясного неба! В один прекрасный момент я снова попытался ее разговорить, и она во время перепалки вдруг выкрикнула, что чихать хотела на этого бразильца с высокого дерева, и гигантская секвойя ей для этого вполне подойдет. Оказывается, встречаясь с ним, она просто пыталась отвлечься и не думать о... Поттере! Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. В первый момент я разозлился, конечно. Однако, поразмыслив, пришел к выводу, что, в принципе, ее можно понять. Во-первых, Золотой Мальчик Гриффиндора повзрослел, вырос, и из вечно лохматого недоразумения превратился во вполне симпатичного парня — надо быть слепым, чтобы не заметить, как на него поглядывают девчонки, и дело тут не только в его знаменитости. И потом, Блейз всегда привлекали яркие личности — а уж в этом отношении с ним во всей школе мог поспорить разве что Дамблдор. В отношении популярности у противоположного пола я бы, правда, еще посмотрел, кто кого — он или я, но, как вдруг понял, меня больше не интересовало соперничество с ним — ну разве что в квиддиче. А в отношении прекрасного пола... Тоже не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что мы просто слишком по-разному относимся к девушкам. Для меня романы — это скорее просто способ развлечься и неплохо провести время. Я редко влюбляюсь в своих партнерш хотя бы настолько, чтобы наши отношения просуществовали дольше нескольких месяцев — куда чаще пара недель, и все. Для Поттера же все как нельзя более серьезно — ну еще бы, если он полтора года сох по Чанг, при том что у них не было ни одного нормального свидания — а когда оно произошло, они расстались, и с тех пор о его новых романах что-то не слышно... Хотя, если уж совсем до конца быть с собой честным, то сестре я бы скорее пожелал встречаться с ним, чем с собой. Вот только шансов у нее маловато , несмотря на его разрыв с Чанг. Вряд ли Святой Поттер когда-нибудь посмотрит хоть на одну девушку с нашего факультета...
Однако скоро я стал в этом сомневаться — уж слишком заинтересованно поглядывал порой Поттер в сторону Блейз. Я, правда, не стал ей ничего говорить, пока не удостоверюсь окончательно, но все-таки, надежда была... вот только как бы смягчить его отношение к Слизерину, и не особенно откровенно дать понять, что его ухаживания могут быть приняты? Мне определенно нужен был женский совет...
Получить нормальный совет я смог только этим летом, которое опять провел во Франции в замке вейл. Ну, правда, перед этим мне все же пришлось недельку пожить в Маноре, чтобы пронять и понять свое наследие — вот это было здорово! Я ощутил настоящую силу, которая струилась по мне, подобно могучему горному потоку! Древние знания, могущество, даруемое магией рода... Теперь я наконец понял, почему Слизерин, а следом за ним и Волдеморт, считали магглорожденных существами низшего порядка — однако мне, в отличие от них, стало просто жаль ту же Грейнджер, которая, несмотря на все свои таланты, знания и усидчивость, никогда не сможет почувствовать ничего подобного. Она так и вынуждена будет до конца жизни махать палочкой и рыться в книгах в поисках ответа на вопросы — и никогда не ощутит в своих жилах эту силу, способную свернуть горы...
В общем, в замке вейл, где я снова проводил лето в приятном обществе Эмерельд и Сапфиры, мне удалось посоветоваться с ними относительно Поттера и Блейз. С их помощью, равно как и с помощью советов Нарциссы и тетушки Анабель, мне удалось выработать если не план, то хотя бы стратегию поведения для себя и сестрички, призванную внушить Поттеру, что не так страшен Слизерин, как он думает...
— Драко, ты спишь? — тряхнула меня Блейз. По моим прикидкам, ехали мы часа полтора-два, однако открыв глаза, я обнаружил, что за окнами совсем темно. Хотя, может, рано стемнело из-за дождя? Заглянув в лицо Блейз снизу вверх (я все еще не поднимал головы с ее колен), я легонько потянулся.
