— Министерство? — предположил Рон. Гарри разочарованно фыркнул.
— Дамблдор говорил, что в этом отношении мы с Волдемортом похожи, — пробормотал он. — И если бы меня спросили, какое место я считаю наиболее важным во всем Магическом Мире, для меня лично... Ответ очевиден, — и он бросил по сторонам чуть печальный взгляд. Я затаил дыхание. ШКОЛА? Черт. Ведь это же и в самом деле очевидно — он прав. Тысячу раз прав! По крайней мере, в отношении значимости. Уизли, кажется, тоже все понял.
— Хогвартс? — переспросил он и поморщился. — Но это бред, Гарри! Ну, в смысле, я думаю, что в отношении значимости ты прав, но ведь здесь же Дамблдор! Как Ты-Знаешь-Кто мог незаметно пробраться сюда и протащить с собой крестраж? И где он мог его тут спрятать? Замуровать в стену?
— Ну, чего другого, а всяких тайников в школе пруд пруди, — возразил я. — Но вот проникнуть через охранные чары без ведома Дамблдора немыслимо. Так что, если Волдеморт и хотел бы разместить здесь свой крестраж, сделать он это мог, только пока учился в школе. Но оба крестража из тех, что он создал, пока учился тут — и дневник, и кольцо — уже уничтожены. И ни один из них здесь не находился. Ну, если только ты не знаешь способ, каким он мог сюда проникнуть тайно, — Гарри помолчал, видимо, раздумывая, и вдруг его глаза сверкнули пониманием.
— А он это сделал и не тайно, — проговорил он.
— Что? — с редкостным единодушием в один голос переспросили мы с Роном.
— Все как в Гринготтсе, — слабо усмехнулся Гарри, бросив на меня усталый взгляд. — Нельзя проникнуть тайно — но запросто можно войти на законных основаниях. А я-то всегда считал то воспоминание значимым только постольку, поскольку оно объясняло, что привлекательного Волдеморт находил в должности преподавателя ЗОТИ, и почему проклята эта должность...
— Ты это о чем? — нахмурился Рон. Я тоже не очень понимал, о чем речь. Гарри рассказывал мне о воспоминаниях о Волдеморте, которые показывал ему директор в прошлом году, но, конечно, не все дословно — только то, что казалось ему наиболее важным.
— Вскоре после возвращения в Англию из своей поездки, Волдеморт снова просил предоставить ему место учителя. Он приезжал сюда, но Дамблдор отказал ему, и тогда он проклял должность, так что дольше года на ней никто не задерживается, — отозвался Гарри. — Дамблдор показывал мне это воспоминание в прошлом году — но, по его словам, это было нужно для того, чтобы лучше понять ход мыслей Волдеморта. Но ведь это значит и кое-что еще. Волдеморт побывал здесь. Уже после своей поездки, значит, диадема у него уже была. Что мешало ему по пути завернуть в укромный уголок и спрятать ее? Под самым носом у Дамблдора...
— Темней всего — под пламенем свечи... — пробормотал я. — В твоих словах есть смысл. Мда... Пожалуй, теперь, выбирая между Албанией и Хогвартсом, я ставлю на Хогвартс...
— Но где здесь он мог ее спрятать? — пожал плечами Рон. — Мы проучились здесь семь лет, и я ни разу не заприметил нигде ничего похожего на диадему!
— Да если бы ее так просто было найти!.. — фыркнул я, не сочтя даже нужным продолжить фразу. — Тайник может быть где угодно — от подземелий до башен. Какой-нибудь вынимающийся камень, про который знает только он. Кажется, — с оттенком самодовольства добавил я, — не зря я изобрел поисковые чары...
— Дневник у тебя с собой? — поинтересовался Гарри. Я пожал плечами.
— Внизу, в комнате. В тайнике. Вот видишь, — я усмехнулся, — Даже у меня есть свой тайник.
— Нда, но... Все равно, всегда есть шанс, что кто-то на него наткнется... — пробормотал Рон.
— Да какая нужда Волдеморту в крошечных тайниках, если у него в школе есть персональный зал, в который никому кроме него не проникнуть! — фыркнул Гарри. — А тот, кто, предположительно, все-таки проник бы туда, был бы его марионеткой и не представлял опасности!
— Гарри... — пробормотал осененный догадкой Рон. — Тайная Комната?
— Ну да, — кивнул Поттер. — Что мешало Волдеморту по пути в кабинет Дамблдора завернуть в туалет? Это даже не вызвало подозрений, хотя у Миртл и женский туалет. Он запросто мог наложить чары отвода глаз, или, например, легкий Конфундус. Да Мерлин Великий, просто отговориться тем, что навестил саму Миртл — они ведь учились в одно время! Вряд ли дружили, конечно, но... Всегда можно сослаться на ностальгию и прочее. Дальше, и вовсе, дело техники.
— Черт возьми, ты прав... — пробормотал Уизли. Гарри вопросительно посмотрел на меня.
— Ты можешь сходить за дневником? — спросил он. Я медленно кивнул, хотя в голову мне как раз пришло еще одно возражение.
— Гарри, а тебе не кажется что это... как-то слишком? — спросил я. — Ну, я хочу сказать, что с Тайной Комнатой уже был связан один из крестражей — дневник. Не слишком ли много крестражей на нее одну?
— Ну, хранился-то он отдельно, — возразил Гарри. — И потом, это тоже может быть хитростью. Тот, кто стал бы охотиться за крестражами, посчитал бы, что с Тайной комнатой разобрался, уничтожив дневник, и вряд ли стал бы искать там еще и диадему. В любом случае, мы можем проверить, хуже-то не будет.
— Ладно, тогда давайте так — я пойду за дневником, а вы двое, идите в библиотеку, — сказал я, поднимаясь. Гарри фыркнул, да и Рон тоже ухмыльнулся. — Ну что? — спросил я, нахмурившись.
— Ты прям как Гермиона, — заметил Уизли. — Она тоже все время все ответы ищет в библиотеке. Но сейчас-то тебе там что понадобилось?
— Чтобы чары работали, нужно представлять себе, как выглядит эта диадема, — припечатал я, одарив его убийственным взглядом. — Ее изображение — точнее, изображение Ровены в этой самой диадеме, — есть в Иллюстрированной истории Хогвартса. Должно быть, по крайней мере. Это редкое издание, в общем доступе его нет. Гарри, у тебя ведь есть постоянное разрешение на посещение Запретной Секции?
— Да, от Дамблдора, — кивнул Поттер. — Правда, им чаще Гермиона пользуется, чем я...
— Оно у тебя с собой?
— Нет, в сумке, в комнате.
— Черт, — я поморщился и порылся по своим карманам. Но увы, мое разрешение тоже осталось в школьной сумке, которую я относил к себе после уроков. — Тогда сначала достань разрешение, а потом идите в библиотеку. Скажешь мадам Пинс, что тебе нужна "История" в первом издании. Найдите Ровену и рассмотрите ее хорошенько. Я сбегаю за дневником и присоединюсь к вам.
— Встречаемся в библиотеке, или сразу у Плаксы Миртл? — спросил Гарри. Я пожал плечами.
— Лучше в библиотеке. Я тоже не прочь взглянуть на Ровену. Думаю, если мы все будем знать, как именно выглядит диадема, будет лучше, — отозвался я. — Ну ладно, увидимся через двадцать минут.
Pov Гарри Поттера.
Когда через сорок минут мы втроем входили в знакомый заброшенный туалет Плаксы Миртл, мы были, можно сказать, во всеоружии. Казалось, сама Судьба нам благопрепятствует: ни мы с Роном, ни Драко, не встретили по пути ни кого-либо из профессоров (которые могли бы поинтересоваться, куда это собрались студенты на ночь глядя, всего за полчаса до отбоя), ни однокурсников, (которые тоже пристали бы с расспросами), ни даже Пивза, (который просто мог сделать какую-нибудь гадость).
В библиотеке тоже все прошло гладко. Мадам Пинс, хоть и косилась на нас с Роном подозрительно, но отказать, несмотря на ворчание, не могла — разрешение у меня было действующее, и, несмотря на то, что до закрытия библиотеки оставалось совсем немного времени, книгу выдать она была обязана. К тому времени, как Малфой, держа завернутый в кусок плотного бархата дневник Риддла в руках, присоединился к нам, мы с Роном уже отыскали в книге старинную гравюру — портрет всех четырех основателей, и отдельные иллюстрации, выполненные в обычной портретной технике, изображающие всех четверых отдельно. К счастью, Ровена и там, и там была изображена в своей знаменитой диадеме. Впрочем, ничего особенно интересного в этой вещице не было — насколько я мог судить, насмотревшись за эти годы на старинные портреты, украшения такого рода были нередки. Оставалось только надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы заставить поисковые чары работать.
Плаксы Миртл на обычном месте не оказалось — должно быть, плескалась с русалками в озере, или же подсматривала за кем-нибудь в Ванной Старост. Впрочем, нас это как нельзя более устраивало. Признаться, за прошедшие годы я успел слегка подзабыть это место — со времен второго курса бывать здесь мне почти не приходилось. Подойдя к раковинам, я склонился к той, которая, как я помнил, скрывала вход в Тайную Комнату. Обведя пальцем изображенную на кране змейку, я улыбнулся.
— Откройся, — шепнул я по-змеиному. На сей раз язык дался мне легче, чем тогда — потребовалось лишь крошечное усилие воли, чтобы представить себе, что говорю с настоящей змеей. А тогда пришлось напрягаться не на шутку..
Если для нас с Роном вход в Тайную Комнату был уже знаком, то для Драко это было в новинку. Я невольно чувствовал себя умудренным опытом старцем рядом с Малфоем, чьи глаза в кои-то веки были распахнуты в пол-лица от изумления. Они полнились пьянящей, будоражащей смесью — вполне понятного страха воочию видеть воплощение самой ужасной школьной легенды, и почти что детского восторга (как ни странно, от того же самого). Заглянув в открывшуюся дыру, слизеринец неуверенно покосился на меня.
— И что, надо просто прыгать туда? — уточнил он. — А мы шеи себе не свернем?
— Что, сдрейфил, Малфой? — фыркнул Рон, шагая к проему. — Мы с Гарри в двенадцать лет не побоялись туда сигануть, и ничего — видишь, живы.
— Вот это-то, как раз, и странно... — проворчал Драко. — Учитывая вашу способность находить себе неприятностей на пятую точку. Ладно, допустим, посадка внизу мягкая. А назад как? Как вот вы выбрались?
— Э.... — Я замялся. Малфой был прав. — Ну, в прошлый раз нас вынес Фоукс, — сказал я. — Но сегодня нам вряд ли стоит на него рассчитывать...
— И что? Опять будем орать "Акцио Молния"? — скептически поморщился Драко. — Что-то у меня нет полной уверенности, что на сей раз это сработает. Начать хотя бы с того, что дверь в сам туалет закрыта.
— Ну, вообще-то это не проблема. Нас трое, мы можем поднять друг друга чарами левитации, — сказал я. Слизеринец пожал плечами и кивнул.
— Что-то я сомневаюсь, что старина Салазар рассчитывал приходить сюда с кем-то, — заметил он. — Да и Джинни, помнится, тогда была одна-одинешенька, и училась еще на первом курсе. Как-то же она поднималась обратно. Хотя, это не в счет, ведь в ход пошли ЕГО знания... Ладно, разберемся. Ну что, пошли, что ли? Что толку стоять тут...
Странное дело все-таки — как меняется с возрастом человеческое восприятие. В прошлый раз ходы казались мне гигантскими, зловещими и полными неразведанных тайн, а предчувствие опасности и снедающая тревога за Джинни придавали мне сил и уверенности в том, что я поступаю правильно. Теперь же подземелья казались не такими уж и большими, затхлыми и пыльными, и таились там, в худшем случае, только крысы. Древние камни покрывал налет от сырости, эхо шагов тут же гасло, не успевая разноситься по тоннелям, а на сердце было как-то тоскливо. Старый детский кошмар, почти стершийся из памяти, то и дело оживал в моих воспоминаниях, но они уже не вызывали ни прежнего ужаса, ни запоздалого удивления. На лице Рона написана была мрачная решимость — он шагал рядом со мной, крепко сжав палочку, явно собираясь стереть в порошок любое возможное препятствие и ни в коем случае не допустить повторения старой истории с Локхартом, в результате которой он остался у завала, а я отправился дальше один. Ну, правду сказать, на роль Локхарта мог претендовать сейчас разве что Малфой, но Драко явно был неподходящей кандидатурой. Из всех нас, он один беспрерывно озирался по сторонам и оборачивался, хотя по Узам я не чувствовал в нем страха, ну, разве что, самую малость. На самом деле слизеринца наполняли одновременно и любопытство и что-то вроде благоговейного трепета.
— А это что такое? — поинтересовался он, ткнув вперед светящимся кончиком палочки. Небольшой шарик света отделился от нее, и послушно полетел вперед, осветив гигантскую старую змеиную шкуру, которую мы видели еще в прошлый раз. Теперь она как-то высохла и скукожилась, хотя, возможно, мне это только казалось — так же, как казалось теперь меньше и все остальное вокруг.
— Змеиная кожа, — буркнул Рон в ответ на вопрос. Драко поднял повыше палочку и приблизился.
— Вы хоть представляете, ЧТО отдали бы зельевары всего мира, чтобы раздобыть хоть кусочек от нее? — поинтересовался он, касаясь легких, высохших чешуек кончиками пальцев.
— Что-то я не помню, чтобы Снейп рассказывал нам о применении чешуи василиска в зельеварении, — заметил я. Драко покачал головой.
— Да ты что, ты хоть понимаешь, какая это редкость, Гарри?! — воскликнул он. — Чтоб в школе такому учили, в ней должен располагаться персональный золотой прииск! Во всем мире едва ли остался хоть десяток мастеров, у которых можно найти хоть щепотку порошка из толченой чешуи — и он у них даже не на вес золота, а на вес алмаза, наверное...
— Ну, и для чего он может использоваться? — поинтересовался я.
— Да Мерлин его знает, разные есть применения, — пожал плечами Малфой. — И защитные зелья есть, и яды, и воздействующие на психику... Даже лекарственные какие-то, но... Они ОЧЕНЬ редкие. Мало кто может себе позволить нечто подобное.
— Мда, Гарри, зря, выходит, мы василисковый труп тогда тут бросили, — хмыкнул Рон. — Это ж, получается, на нем еще и состояние заработать можно было бы.
— Самое смешное, — фыркнул Малфой, отходя от шкуры, — что это действительно так. Чешуя, даже такая как эта, сброшенная и высохшая, — все равно практически бесценна, а уж с живого василиска — ну, или хотя бы со свежеубитого... Я даже представить не могу, сколько она может стоить.
— Так что, предлагаешь вытащить его отсюда и продать по-тихому? — скривившись, спросил Рон, впрочем, конечно, не всерьез — скорее, обвиняя Малфоя в жажде наживы. Но Драко только вздохнул и медленно покачал головой.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — заметил он. — Василиск — создание темное, и от зелий с его частицами ничего хорошего ждать не приходится. Одно дело, самому использовать их, или готовить для тех, в ком ты уверен. В вот просто продать чешую, чтобы потом она попала неизвестно к кому. Никакие деньги не стоят такого риска...
— Что, струсил, Малфой? — подначил слизеринца Рон. Лицо Драко потемнело, но он снова сдержал гнев, и только презрительно фыркнул в ответ.
— Это, Уизли, называется осторожностью. А еще способностью применять голову к делу. Просто я могу себе представить, что будет, если хоть несколько чешуек купит кто-то из Пожирателей. А из трупа можно добыть не только чешую, хотя и ее достаточно, чтобы опасаться. Отравляющие зелья с добавлением чешуи василиска невероятно опасны, а от его яда и вовсе ничто не спасет — есть только одно средство, и оно чуть ли не более редкое, чем сам яд.
— Слезы феникса? — сказал я, машинально потирая руку, в которую пять лет назад вонзился ядовитый клык. От Драко мое движение не укрылось, да и по узам, наверное, тоже долетел отголосок моих эмоций. На лице Малфоя появилось выражение легкой растерянности и сочувствия.
