— Ну, во-первых, Гарри не имеет к этому отношения, — ответила Джин, вновь одной фразой повергнув меня в ступор. — Ну, то есть, у Лорда есть, конечно, какие-то планы, как избавиться от Гарри, но... Это отдельная тема. Мы ему нужны для другого.
— Угу, — буркнул я, вспоминая подслушанный разговор Алекто и Горбина. Неужели эти нелепые домыслы — правда? Лорд просто решил поменять себе внешность? Впрочем, объявлять о своей осведомленности было бы сейчас неразумно. Конечно, я не сомневался в Джинни — но кто знает, какими еще зельями могли ее опоить, помимо зелья Покорности, и запретить ей рассказывать мне об этом? Нельзя рисковать. Лорд не должен узнать, что нам вообще известно о самом понятии "крестраж"... Под действием зелий Джинни может сама того не желая сказать ему слишком много, а он не такой дурак, чтобы не домыслить остальное. И потом, даже если забыть о возможностях зелий, всегда остается старое доброе подслушивание, защититься от которого сейчас не в моих силах. Не зря говорят, что в чужом доме и стены имеют уши — а уж в этом-то доме наверняка. — Ладно, продолжай, — сказал я Джинни.
— Всю свою жизнь он добивался бессмертия, — проговорила она, и я приготовился внимательно слушать. — Как ты знаешь, он провел множество экспериментов над собой — с самой разной магией, от Черной до каких-то африканских шаманских обрядов. И какой-то из этих экспериментов оказался удачным. По его словам он и сам не знает, какой именно. Хотя, думаю, на самом деле ему это известно.
— Наверняка, — согласился я с задумчивым видом, словно единственной причиной для этих слов было естественное недоверие к Лорду и знание слизеринской натуры. На самом деле же я думал о том, что Лорд сочинил для своей пленницы неплохую сказочку. Интересно, а остальная часть истории тоже будет состоять из переплетенных между собой правды и вымысла? Дав себе зарок постараться разобраться в этом по мере сил, я кивнул в знак того, что она может продолжать.
— Так вот, как я сказала, эксперименты сработали, но ему пришлось заплатить за результат дорогую цену. Ну, ты сам видел его облик, так что нет нужды его описывать, но это лишь внешняя часть, и это не самое важное. Все гораздо серьезнее. Его тело постоянно, хоть и медленно, изменяется. В худшую сторону. Он теряет сходство с человеком все больше и больше. Постепенно, медленно но верно, Лорд может превратится в подобие гигантского змея, или, возможно, ящера, если сохранятся конечности. Ну, и что еще хуже — хотя куда уж хуже, — попутно его тело стареет. Его магия защищает его от последствий смерти, — но не от последствий жизни. Лорду уже к семидесяти — а это почтенный возраст даже для мага. Конечно, он старится медленнее, чем обычные люди, но все же это, мягко говоря, не приводит его в восторг. Он рискует выжить в виде высохшей мумии — причем не человекообразной...
— Верно... — выдохнул я, живо представив себе эту картину и содрогнувшись от отвращения. — Ну так и что же он себе надумал дальше?
— А дальше все довольно сложно. Лорд пытался какое-то время экспериментировать со своим нынешним телом, пытался придумывать омолаживающие и оздоравливающие эликсиры, но постепенно понял — это ни к чему не приведет. Зелья и эликсиры способны только чуть поддержать его и слегка замедлить неприятные процессы, но они не могут остановить их совсем.
— Ну, хорошо, это понятно, — кивнул я. — И что, он нашел выход?
— Да. Какая-то невероятно сложная Древняя Магия, что-то о переселении душ. В общем, он разработал целый обряд, который, если все сработает как надо, подарит ему новое тело. Такое, как он хочет.
— И какое же он хочет? — поинтересовался я. Джинни вздохнула.
— Гарри рассказывал тебе о пророчестве? — спросила она вдруг, непонятно почему меняя тему. Я заморгал.
— Да. Но ведь Лорд не знает его полного содержания — лишь часть. Гарри говорил, была лишь одна запись, которую вы разбили тогда, в Министерстве, в конце пятого курса. А кроме нее пророчество существовало только в воспоминаниях Дамблдора.
— Это Дамблдор так думает. Думоотвод, знаешь ли, весьма и весьма полезен в этом отношении, он может позволить не просто яснее вспомнить, но как бы заново увидеть те события, свидетелем которых ты был. А при том, как разбилось пророчество, присутствовали несколько Пожирателей.
— Ты хочешь сказать, что он... Он просмотрел их воспоминания и теперь... Знает о пророчестве? — похолодев, проговорил я. Девушка, помолчав, одарила меня печальным, но все же чуть ободряющим взглядом.
— Не трясись, — улыбнулась она. — Пророчество могло помочь ему раньше, до того, как он напал на Поттеров. Он осознал теперь, что сам сделал выбор и сам определил свою судьбу. Желая обезопасить себя, он первым делом хотел уничтожить бОльшую угрозу — в лице ребенка Поттеров, которых считал более талантливыми, чем Долгопупсов. А получилось, что таким образом он как раз и сделал себе более могущественного врага. Выбери он тогда Невилла или еще какого-нибудь ребенка, подходящего по срокам рождения... все бы сложилось иначе. Но теперь выбор уже сделан, и что-либо менять слишком поздно. Однако Лорда заинтересовало еще кое-что, чего раньше он не знал — о том, что его враг будет обладать силой, ему неподвластной. Зная Дамблдора, нетрудно понять, на что именно он сделает ставку.
— Любовь... — прошептал я. Джинни кивнула.
— Лорд не понимает этого, — сказала она. — То есть нет, он понимает, что именно имеет в виду Дамблдор, просто сам он чувствовать ее не способен. Но все-таки Лорд не так глуп, чтобы продолжать упираться и заявлять, что убеждения Дамблдора — лишь старческая причуда. Уж не знаю, какая муха его укусила, но он готов признать, что даже в случае, если эта магия ему незнакома, она все равно действенна и эффективна. Это, — она хмыкнула, — он испытал на себе, когда напал на Гарри, и самопожертвование Лили защитило ребенка даже от Авады.
— Ну, хорошо, допустим, это понятно. Лорд признал, что Любовь может быть действенной силой. И что же дальше он намерен делать? Пытаться влюбиться?
— Нет, думаю, он не берет в расчет возможность собственных чувств. Он решил попробовать снова обмануть судьбу. Решил... воспользоваться чужими чувствами — во благо себе. И самое ужасное — он описал мне обряд, и я боюсь, что.... Что это может сработать. Тогда у Гарри уже не будет защиты, обещанной пророчеством — его превосходства, неизвестной Лорду силы. Они будут равны в своих возможностях — но при этом в руках Лорда опыт пятидесяти лет сражений, убийств и практики всевозможной магии, а у Гарри... — Джин содрогнулась и замолчала. На некоторое время в комнате снова воцарилась тишина. По примеру Джинни, я поежился, представив себе обрисованную ей перспективу в действии. И все-таки кое-чего я все еще не понимал
— Ну хорошо, — сказал я наконец. — То есть, ничего хорошего, конечно, я имею в виду... А, ладно. Ты так и не сказала, что именно задумал Лорд, и зачем ему мы?
— Лорду нужно новое тело, — без обиняков ответила Джинни. — И создать он его хочет с нашей помощью.
— Это как? — не понял я. Джин раздраженно закатил глаза.
— Ничего экстраординарного, — язвительно ответила она. — Весьма традиционным способом!
— То есть... — вот теперь у меня действительно просто челюсть отпала. — Он что, хочет, чтобы мы... Чтобы мы... ну...
— Зачали ребенка! — припечатала Джинни. — Да. Естественно, не просто так, а с применением всяческой темной магии, чтобы обеспечить некоторые нужные ему параметры.
Я снова поежился от ее тона. Слабо верилось, что она может говорить подобным тоном и в таких выражениях о собственном ребенке — пусть и всего лишь гипотетическом... Однако дальнейший рассказ расставил все по своим местам.
— Он провел массу исследований в этой области, почерпнул множество чар и рецептов зелий из древних книг, в общем, подготовился более, чем основательно, — объясняла девушка. — И теперь, если хочешь подробности... Насколько я могу понять, ему нужно создать себе новое тело, в которое он собирается переместить свою душу. Проще всего сделать это естественным путем — ну, ты понимаешь. Зачатие, вынашивание, роды. Но не все так просто. Во-первых, Лорд хочет окончательно избавиться от своего магловского происхождения — поэтому у его нового тела должны быть чистокровные родители. К тому же, ему нужна... скажем так, некоторая сопричастность к силе Любви — именно поэтому он не мог просто взять пару чистокровных Пожирателей, или кого-то из их детей, и приказать им зачать его новое воплощение.
— Поэтому ему нужна была именно влюбленная пара, — проговорил я, как это ни парадоксально, ощущая, как на сердце потеплело. Джинни никогда не говорила мне, что любит меня — но раз мы здесь, значит... Значит она все-таки любит?
— Да, поэтому, — подтвердила она и немного помолчала, судорожно кусая губы. — Я...Это я виновата во всем, — наконец с трудом проговорила она, и предупреждающе подняла руку, когда я опять вознамерился возражать. — Погоди. Позволь мне объясниться. Я виновата, потому что... Ну, когда меня только привели к нему, он не намеревался делать ничего подобного — он просто хотел прочитать мой разум, чтобы выяснить, что мне известно о тайнах Ордена и о планах Гарри и Дамблдора. Честное слово, я тогда даже порадовалась, что мама всегда выгоняла меня из комнаты, когда члены Ордена обсуждали что-нибудь важное, а остальные рассказывали мне далеко не все. Впрочем, Лорду и этого хватило... Мне тогда казалось, что он вычерпал меня почти до дна. А он просто не хотел упустить каких-нибудь деталей, которые могли оказаться важными. Но... В общем, я пыталась сопротивляться, но мне не хватало сил — до тех пор, пока он не коснулся моих воспоминаний о... О той ночи в Выручай-комнате. О нашей первой ночи. — Джинни подняла на меня глаза, снова полнившиеся слезами, и я едва сдержался, чтобы не притянуть ее все-таки к себе. — Я оттолкнула его, — продолжала девушка. — только тогда у меня наконец получилось. Но, как я уже говорила, это его не остановило, только разожгло любопытство. Возможно, если бы я не сопротивлялась так отчаянно тогда, он и не обратил бы внимания на это воспоминание, но... Поначалу он только посмеялся, а потом задумался, и сказал, что пожалуй, это ему пригодится. Что, поскольку я из семьи Уизли, которое славится своей плодовитостью, я буду идеальной кандидатурой на роль его "второй матери". А ты... ну, тут и так все понятно — твоя кандидатура на роль его нового папочки тоже устраивает его как нельзя больше. Благодаря этому он получит кровь одного из древнейших Магических Семейств Британии, а будучи твоим единственным потомком по крови, получит твою Родовую Силу и твое состояние.
— Я могу от него официально отречься, и тогда черта с два он что-нибудь получит! — выпалил я. Джинни покачала головой.
— Ты не понимаешь, — покачала головой она. — Драко, о нашем с тобой выживании и речи не идет. Мы обречены.
— ТО есть? Погоди, как это?
— Понимаешь, ему нужно от нас новое тело — но только тело. Существует обряд... Мерзкий, темный и отвратительный, — она содрогнулась, — почти на грани некромантии. Что-то вроде... сокрытия. Он хочет как бы... оградить плод в утробе матери от... проникновения души.
— Что? — мне стало плохо от одной мысли об этом. Оградить плод от его души — да это даже не некромантия, это в несколько раз хуже!
— Упрощенно говоря, он хочет наложить на зачатый нами плод чары, которые не позволят ему соединиться с предназначенной ему душой до тех пор, пока он не родится. Понимаешь? Это будет не человек. Просто... плоть. Гомункул. Просто тело для Темного Лорда. И все.
— Мерлин! — меня затошнило, и я с трудом сдержал позывы к рвоте.
— И это еще не все, — тихо проговорила она. Я покосился на нее, совсем не уверенный, что хочу, чтобы она продолжала. Услышанного и так с лихвой хватало для одного раза. Однако, встретив взгляд Джинни, я все же нашел в себе силы кивнуть.
— Продолжай, — хрипло выдавил я, выпрямляясь.
— В момент Рождения все равно есть опасность, что душа ребенка прорвется сквозь охранные чары, чтобы соединиться с его телом. Магия жизни в этот момент сильна как никогда, и сдержать ее можно только каким-то... невероятным злодеянием. И чтобы это устроить, чтобы не допустить слияния тела и духа, в момент рождения над ним необходимо совершить жертвоприношение. Обагрить плод кровью. И не любой. Кровью его отца. Твоей...
На сей раз, сдержать тошноту мне не удалось. Я едва успел свеситься с кровати, чуть не сшибив свечку с тумбочки, и меня вырвало на пол. Меня трясло, и я все никак не мог успокоиться, а при мысли о том, что сейчас рассказывала Джин, позывы возобновлялись с новой силой. Да кем же надо быть, чтобы сотворить подобное? Никто не питал иллюзий насчет Волдеморта, но всему должен быть предел! Да как после такого его вообще хоть кто-то еще будет поддерживать? Особенно чистокровные? Ведь дети — самое ценное, что есть в Магическом Мире, и надругательство над новорожденным подобным образом — это даже не кощунство, не святотатство, это... Это самое черное Зло, какое только можно себе представить! И он хочет заставит нас участвовать в этом? Меня и Джинни? При этой мысли меня скрутили новые спазмы, еще сильнее предыдущих.
Наконец, минут через десять я более-менее оправился. Обессилев, я лежал, уткнувшись подбородком в скомканное одеяло под ним, и безучастно таращился в темноту, окутывающую дальнюю часть комнаты, где неясными контурами проступали очертания каких-то предметов мебели. Джинни, наложив очищающие чары на меня, а потом — дважды — на пол, призвала откуда-то из глубины помещения стакан, и наполнила его водой из палочки.
— Вот, попей, — сказала она, протягивая мне его. Я, перевернувшись, сел и взял стакан, отметив, что у меня невольно трясутся руки. — Ну как ты? — спросила девушка, глядя на меня с беспокойством, когда я протянул ей пустой стакан, осушив его в три глотка.
— Вроде, получше, — хрипло отозвался я. — Просто... проделать ТАКОЕ над ребенком... А что будет с тобой? Для тебя тоже предусмотрено какое-нибудь жертвоприношение?
— Нет, со мной все еще проще, — отозвалась Джинни. — Ты ведь понимаешь, что Лорду очень даже не с руки ждать, пока пройдет период беременности, а потом дожидаться взросления своего нового тела. Не может же он позволить себе стать младенцем и ждать как минимум десять-одиннадцать лет, пока повзрослеет достаточно, чтобы взять в руки палочку. Впрочем, не знаю, как он решил вторую проблему. Возможно, он пока не станет сразу вселяться в новое тело, а подождет, пока Магический Мир падет к его ногам, и только когда война закончится, начнет, так сказать, новую жизнь. Впрочем, это всего лишь предположение — об этом он мне ничего не говорил. Зато рассказывал, что существуют несколько зелий, способных во многие десятки раз увеличить скорость, с которой плод развивается в утробе матери. Одна загвоздка — дело в том, что для развития ему нужны питательные соки. При обычном порядке вещей ребенок получает их от матери, из пищи, которую она ест. Но при таком темпе роста, времени на еду не будет. Она просто не будет успевать усвоиться. Поэтому вместо питательных соков в ход пойдут мои собственные жизненные силы. К тому времени, как подойдет время родов, я... во мне уже не останется жизни.
