Ну, естественно, Малфой скорее согласился бы в одиночку, и без всякой магии отдраить дом Блэков до блеска, чем признался бы в том, что уезжает именно из-за того, что отчетливо ощущает неприязнь хозяина. Нет, Драко, конечно же, мотивировал свой отъезд тем, что ему нужно провести еще кое-какие исследования в фамильной библиотеке, хотя до Нового Года он и не нашел там ничего интересного о крестражах. Нет, ему удалось выяснить кое-какие детали, но все они оказались почти несущественными, и всего лишь уточняли то, что нам и так было уже известно. Впрочем, по его словам, у него появилась одна любопытная идея, но он не был уверен в ее правильности, и как раз для того, чтобы еще раз все проверить, и уезжал снова.
Странное дело, но после отъезда Драко я почему-то почувствовал себя виноватым перед ним. Я понимал, что едва ли в моих силах было что-то исправить, но вместе с тем мне казалось, что если бы я смог все-таки найти правильные слова и убедить Сириуса, возможно, тот и стал бы относиться к Малфою с меньшим недоверием. Ведь смог же поверить ему Рон! Ну, если не поверить, то хотя бы принять мою дружбу с Драко. Другое дело, что он едва ли сможет принять его в качестве парня Джинни, но это уже отдельный разговор.
Может, из-за этого чувства вины, а может почему-нибудь еще, я решил не откладывать в долгий ящик и еще раз попробовать объясниться с Сириусом. По словам Люпина, крестный был у себя, наверху, и я подумал, что, наверное, это к лучшему — там нам вряд ли кто-то помешает. Странно, но только когда я уже преодолевал последний пролет лестницы, мне пришло в голову, что я почему-то ни разу не был здесь раньше. В оба мои прошлых приезда сюда, все мои передвижения по этому дому ограничивались первым и вторыми этажами, где проходила уборка, и спальней на третьем.
На верхнем этаже, где располагались покои сыновей семейства Блэк, комнат было всего две. Дверь в одну из них была приоткрыта, так что я решил, что это была комната Сириуса. Постучав на всякий случай, я просунул голову в щель, заглядывая внутрь, и удивленно заморгал. Мда, это мало походило на жилище бунтаря-гриффиндорца. Здесь в основном преобладали зелено-серебристые цвета Слизерина — от серебристо-серого шелка на стенах и зеленого полога кровати, до огромного слизеринского знамени, растянутого на одной из стен, напротив окна. Сириус, стоящий у письменного стола, обернулся на мой стук.
— А, Гарри, это ты. Входи, — сказал он. Я, продолжая разглядывать убранство спальни, вошел внутрь. Да, комнате нельзя было отказать в комфорте — толстый ковер на полу, кажущаяся уютной кровать, удобные стулья... И все покрыто толстым слоем пыли, словно ни тогда, ни сейчас в эту комнату и не заходила вооруженная тряпками команда "борцов с пылью веков".
— Привет,— выдавил я, в растерянности не зная, что еще сказать. — Это что, твоя комната?
— Что? — крестный усмехнулся. — Нет, моя напротив. Ты мог бы заметить, тут пыльно.
— Да, я... а кто...
— Это моего брата, — отозвался Сириус. Я кивнул. Что-то о его брате я слышал, но что именно, никак не мог припомнить. Кажется, просто слышал упоминание, что он у него был, и что в отличие от Сириуса, был типичным представителем своей семьи. И... Пожирателем Смерти? Кажется, последнее я сказал вслух.
— Да, — грустно улыбнулся Сириус, печально вздохнув. — Впрочем, он не был уникален в этом. В те времена почти все выпускники Слизерина неизбежно присоединялись к Волдеморту. Многие чистокровные полагали, что у него очень даже здравые идеи, и что наше общество давно пора очистить от тех, кто недостоин быть его частью. А когда сосунки, приняв метку, понимали, во что ввязывались, было уже поздно. Из стана Волдеморта назад дороги нет. Многих убивали авроры — под руководством Крауча они действовали очень жестко. Некоторые, испугавшись, пытались выйти из игры... Тех убивал уже сам Волдеморт.
— А что было с твоим братом? Вроде, ты говорил, его тоже убили сами же Пожиратели?— припомнил я. Сириус опустил глаза и некоторое время помолчал.
— Знаешь... я точно не знаю. — наконец сказал он. — Я в те времена не очень-то интересовался делами семьи. Меня изгнали из рода, и мне надо было как-то устраиваться самому, да плюс еще мы с Регулусом с самого начала оказались по разные стороны баррикад. Начиная с противостояния Гриффиндор-Слизерин, и заканчивая... Пожиратель — аврор.
— Ты был аврором? — опешил я. Вот этого мне еще не говорил никто. Сириус покачал головой и мрачно усмехнулся.
— Нет, я не был аврором, — отозвался он. — Мы с Джейми мечтали об этом, даже поступили оба в школу авроров. Я был курсантом, если быть точным. Но доучиться так и не успел. Сначала год пришлось пропустить, пока устраивался и искал хоть какой-нибудь заработок, чтобы не пропасть с голоду, а потом то и дело приходилось где-нибудь отсиживаться, когда переходили дорожку кому-нибудь. Вот Джеймс, тот да, получил и допуск и уровень... Это у полноценных авроров так различаются ранги, Гарри, — пояснил он, видя мое недоумение.
— Значит, ты не знаешь что стало с твоим братом? — уточнил я. Сириус редко рассказывал о моих родителях, да как бы там ни было, мне страшно хотелось знать как можно больше о них, но при этом... Я не мог этого объяснить, но почему-то судьба Регулуса Блэка казалась мне не менее важной. Это было что-то сродни интуиции — а может, это подсказывала из глубин подсознания Родовая Магия?
— Я знаю, что он мертв, — пожал плечами Сириус. — Так ли уж важно, как его убили? Мальчишка был Пожирателем Смерти, и гордился этим. Когда мы в последний раз виделись с ним... — он вздохнул, и взгляд его затуманился от воспоминаний. — Напыщенный юнец, гордящийся этим их позорным клеймом, словно Орденом Мерлина. Знаешь... — крестный мрачно хмыкнул, — Твой Малфой напоминает мне его. Такой же расфуфыренный слизеринский франт, бегающий на посылках у своих родителей. Готов на все, лишь бы его драгоценному семейству ничего не угрожало.
— Драко не такой! — воспротивился я. Услышать подобное было неприятно. Да, Малфой поступал в интересах своей семьи, но можно ли обвинять человека за любовь к родным? А уж тем, что он сделал ради них, любой был бы вправе гордиться!
— Тебе, конечно, виднее, — скептически пожал плечами Сириус, — но я бы особенно все-таки на него на полагался. У них с Реги слишком много общего. Даже кровь.
— А кроме? — поднял брови я, пытаясь углядеть связь между юным трусливым Пожирателем, которого описал мне Сириус, и знакомым мне Драко Малфоем — осторожным и расчетливым, но, когда нужно, способным на настоящую отвагу.
— Они оба — ловцы Слизерина, — отозвался крестный. — Оба — чистокровные, гордящиеся своим Родом. Оба до безумия преданы семье и родителям. Оба, в конце концов, гордятся своей принадлежностью к чертову змеиному факультету...
— Среди всех этих качеств лично я не вижу ни одного отрицательного, — пожал плечами я. — Драко был невыносим на младших курсах, это верно, но... Сириус, ты ведь совсем его не знаешь.
— Я неплохо изучил его отца, пока меня не изгнали еще из рода, — буркнул он. — Люциус Малфой был здесь частым гостем, они с Нарциссой были обручены еще со школы.
— Драко не такой, как его отец, — возразил я. — Хотя, если уж по-честному... Люциус тоже не так уж плох.
— Гарри! — глаза Сириуса расширились, и он посмотрел на меня так, словно я вдруг признался, что мечтаю провести ночь с Беллатриссой.
— Ой, перестань, — я поморщился. — Я не говорю, что он — ангел во плоти, просто в этом году я как-то... Ну, не знаю, увидел его с другой стороны, наверное. Нет, я знаю, что он беспринципный мерзавец, конечно, но... — я запнулся. Как рассказать Сириусу о том, что заставило меня изменить свое мнение о Люциусе, если я не должен упоминать, что старший Малфой жив?
— Я понимаю, твой приятель Драко, — произнося его имя, крестный скривился, словно только что разжевал лимон вместе с кожурой, — должно быть, постарался преподнести своего папочку в выгодном свете, — начал Сириус. Я покачал головой.
— Дело не только в Драко, — сказал я. — Блейз ведь тоже выросла в доме Малфоев. И то, что она говорила о Люциусе... Он, может, ужасный человек, но при этом неплохой отец, — я неловко переминался с ноги на ногу, и, надо отдать ему должное, Сириус, заметив это, не стал продолжать щекотливый разговор.
— Ну ладно, не стану спорить, — вздохнул он. — Наверное, мне стоит смириться с твоим мнением. Тем более, что, зная тебя, уверен, оно возникло не на пустом месте. Только пообещай мне, что будешь осторожен, ладно?
— Мерлин, Сириус, ну конечно! — у меня разом потеплело на душе, я шагнул вперед и обнял крестного, чувствуя, как его руки стиснули меня в ответ.
— Ладно, Гарри, а ты... Ты чего хотел-то? — спросил он, выпуская меня.
— О. Да, в общем, ничего, — я пожал плечами. — Я просто хотел поговорить. Как раз об этом.
— Ну что ж, я рад, если... Думаю, мы все выяснили? — осведомился он. Я вздохнул.
— Только одно еще. Сириус, не мог бы ты... Относиться к Драко помягче? Он не заслужил такого отношения. Ты знаешь, он ведь... Когда мы выяснили, что из-за Арки можно выйти, и тебя можно будет найти и все такое... Ну, мы тогда еще не знали, что Беллатрисса тебя уже вытащила... В общем, для того, чтобы найти тебя, нужно было иметь родственную кровь, и Драко — он согласился пойти туда. И пошел бы, если бы не... Если бы ты не нашелся раньше.
— Вот как? — Сириус, конечно, удивился и задумался. — Хм... Не знал. Мда, звучит не очень-то по-слизерински, верно? — он помолчал, обдумывая мои слова. — Не знаю, Гарри, не знаю. Мне все еще кажется, что все это может оказаться каким-нибудь гигантским подвохом, планом Темного Лорда или чем-то в этом роде, но... Возможно, у меня просто развивается паранойя. Хорошо, как бы там ни было, если для тебя это так важно, я постараюсь вести себя с твоим Малфоем помягче. Идет?
— Да, — кивнул я, не сдержав улыбки. — Спасибо, Сириус. Это для меня действительно важно.
— Ну ладно, — вздохнул крестный, отвечая на мою улыбку. — Тебя что-нибудь еще здесь интересует, или пойдем вниз, к остальным? — спросил он. Я замешкался.
— Знаешь... У меня такое странное чувство, будто здесь... Ну, не знаю, будто я в шаге от чего-то очень важного, — заметил я. — Ты не возражаешь, если я немного осмотрюсь тут?
— Да ради Мерлина, — пожал плечами Сириус. — Ты здесь дома, Гарри, тебе не нужно спрашивать разрешения. Можешь хоть разнести всю треклятую комнату к Волдемортовой бабушке, если захочешь.
— Не думаю, что это хорошая идея, — хмыкнул я. — Просто... кто знает, что может найтись в комнате бывшего Пожирателя? Вдруг тут есть какие-нибудь важные сведения? Например... Ну не знаю, он, случайно, дневник не вел?
— Без понятия, — чуть смущенно отозвался Сириус, пожимая плечами. — Я же сказал, мы не были близки с братом. Посмотри в столе, или где-нибудь под подушкой. Если он что-то и записывал, то, по крайней мере, не в открытую. Только наедине с самим собой. И, кстати, соблюдай осторожность. Реги разделял мамашину любовь к всяким ловушкам и небезопасным артефактам. Тут запросто может найтись что-нибудь этакое... зловредное.
— Учту, — кивнул я, нашаривая палочку в кармане.
Обыск комнаты Регулуса, впрочем, не дал почти никаких мало-мальски интересных результатов. В шкафу висела одежда — когда-то, наверное, она была модной, и даже сейчас, запыленная и траченная молью, она все равно многое говорила о своем владельце. Пожалуй, гардероб не был столь богатым как у того же Драко, однако, не оставалось ни малейших сомнений, что себя его владелец любил, и уделял своей внешности немало внимания. О том же говорили и разнообразные флакончики с давно высохшими зельями, шампунями и прочими средствами на полочках в ванной. На столе, осмотр которого я приберегал напоследок, обнаружилась старая фотография Слизеринской команды в потускневшей серебряной рамке. Я поднял ее и внимательно посмотрел на парня, занимавшего место ловца.
Пожалуй, Регулус не был так уж сильно похож на Сириуса. Нет, что-то общее между братьями было — некоторые черты лица, если присмотреться, или блестящие черные волосы. Вот только в Реуглусе не было той красоты, которой отличался Сириус. Он был довольно изящным, и с первого взгляда не оставалось сомнений, что видишь перед собой аристократа, но все же... И еще — странное дело, но... Что-то было такое в его глазах, что заставило меня вдруг... засомневаться в словах Сириуса. Это не был взгляд труса и слабака. Да, в нем была истинно слизеринская гордыня и расчетливость, но вот трусости не было. Этот парень твердо знал свой долг и свои цели. Мало отдавая себе отчет в своих действиях, я коснулся пальцем маленькой фигурки на фотографии. Пожалуй, теперь я понял, о чем говорил Сириус, когда упоминал, что Регулус и Драко похожи. Наверное, он был прав — именно таким взглядом смотрел со школьных фотографии младший Малфой. Та же гордость, вызов, самоуверенность — и вместе с тем ясное осознание собственного положения и того, к чему оно его обязывает. Ну и, конечно, что уж греха таить, та же раздражающая самодовольная ухмылка, и "взгляд мерзавца", возникающие на его лице, когда волшебное изображение время от времени вскидывало голову и окидывало меня оценивающим взглядом.
Поставив фотографию на место, я осторожно уселся на стул возле письменного стола, и задумался. Ограничивалось ли сходство младшего Блэка с Малфоем только лишь общими чертами? Могло ли у двух потомственных аристократов оказаться что-то общее и в судьбе? Регулус был Пожирателем, но Сириус сам сказал, что не знает точно, как погиб его брат. Мог ли он в конце концов повернуть против Волдеморта? Я и сам не знал почему, но это казалось мне очень важным. Я порылся в ящиках стола, но увы, не обнаружил ничего похожего на дневник. Под подушками на кровати тоже ничего не было, как я уже успел убедиться. Наконец я вытащил что-то вроде записной книжечки, и обрадовался было, но, полистав ее, убедился, что ничего ценного в ней нет. Записи были беспорядочными, и, на мой взгляд, не имели особенного смысла. Списки покупок — от зелий и косметических средств, до письменных принадлежностей и книг. Просто списки книг, похоже, для школы — многие названия были мне знакомы, и входили в школьную программу как дополнительные материалы. Обрывки каких-то еще записей, что-то вроде конспектов, пару раз встречались указания на дату и место встречи... Возможно, кому-то, кто был досконально знаком с жизнью парня, эти записки и показались бы ценными, но мне они не говорили почти ничего. Я еще раз пролистал бесполезную книжечку, невольно хмурясь. Странное дело, но почерк казался мне почему-то знакомым. Где я мог его видеть? Он был не похож на почерк Сириуса, так что это ощущение не связано с письмами крестного. Тогда что?
Ответ обнаружился неожиданно, и поверг меня в шок. Пролистав книжонку сначала до конца, я быстро пробежал страницы и в обратном направлении, хотя, в общем-то, понимал тщетность своей надежды найти что-нибудь интересное. Дойдя до титульного листа, я мрачно усмехнулся, и задумчиво уставился на претенциозную надпись, начинавшую дурацкий блокнот:
