Pov Блейз Забини.
Мда уж, ну и денек выдался, а ведь еще только утро! Началось все с того, что встав с утра пораньше, я тщательно вымыла голову, и с ужасом обнаружила, что средство для смывания краски с волос не действует так, как должно! Вместо того, чтобы вернуть моим волосам рыжий цвет, оно окончательно превратило меня в блондинку, причем самого отвратительного желтого оттенка, который получался у магловских девчонок, купивших некачественную краску, да еще и передержавших ее на волосах! Когда я сняла зачарованное так, чтобы автоматически высушивать волосы полотенце с головы, Дафна Гринграсс при виде меня разразилась смехом и одарила меня злобным взглядом, так что сразу стало понятно, чьи ручонки поколдовали над флаконом со смывающим зельем. Вот ведь змея, сама упустила время, переключившись с Гарри на Драко а теперь еще предъявляет претензии, что, дескать, с самого начала "забила" Поттера для себя, и я нарушила неписанную договоренность не вторгаться на территорию соседок по факультету. Хорошо еще, что, кроме Пэнси, остальные девчонки поддержали меня в том, что Дафна сама виновата, потому что начала встречаться с Малфоем. Но теперь она не упускала возможности хоть как-то навредить мне.
Впрочем, Дафна забыла, с кем имеет дело — у меня не зря было "превосходно" по зельям, да и я уже изучаю их на год больше, чем она. Быстренько проанализировав состав, я обнаружила, что соперница капнула в мой флакончик несколько капель раствора пыльцы цветов жгучей антенницы, от чего зелье поменяло свои свойства на противоположные — вместо того, чтобы смывать новый цвет, оно сделало его интенсивнее. К счастью, у меня в чемодане имелся второй флакон, равно как и полвина баночки с краской — мне просто не понадобилось все количество, которое продавалось в одной упаковке. Словом, капнув для усиления эффекта каплю сока мандрагоры, я быстро привела свои волосы в порядок, решив, что обязательно придумаю, как отомстить Дафне (слизеринка я или нет, в конце-то концов?).
Второй сюрприз преподнес Драко, спустившийся в гостиную перед завтраком. Начать с его вида — в полурасстегнутой рубашке, с развязанным галстуком, без мантии, с мечтательным взглядом... Даже волосы слегка растрепаны — кому-то, кто его плохо знал, могло показаться, что прическа Драко в порядке, но я-то знала, что подобный вид означает, что он едва провел расческой по волосам. Словно его ночью подменили! Я еле заставила его набросить-таки мантию на плечи, однако на все вопросы Малфой только отмахивался, говорил, что с ним все хорошо, и продолжал витать в облаках. А уж когда пришли на завтрак! Я всегда думала, что Драко Малфой, с мечтательным видом пялящийся на гриффиндорский стол, — это явление неестественное, и в природе не встречается. Однако вот вам, пожалуйста — во всей красе. Любуйтесь, как говорится. Нет, в принципе, после танцев и прогулки с его драгоценной Джинни, можно было ожидать от него какой-то реакции, не спорю, но чтобы ТАКОЙ? Неужели Драко по-настоящему влюбился? Немыслимо...
Но другого объяснения тому, что с ним творилось, я найти не могла. Ну не может Драко Малфой по иной причине мечтать о девушке, с которой еще даже не занимался любовью, — а в том, что у них еще ничего не было, я могла поклясться даже на Магическом Кодексе. Я достаточно хорошо знала Драко, чтобы видеть и чувствовать такие вещи сразу, да и Джинни не казалась мне девушкой, способной прыгнуть в постель к парню, с которым потанцевала несколько танцев, едва перекинувшись парой слов. Особенно если учесть их вечную вражду и взаимную ненависть ее братьев и всего семейства Малфоев, исключая, может быть, Нарциссу.
Небольшую отдушину я получила при виде Гарри — повеселевший, довольный, он вошел в Большой Зал вскоре после нас, о чем-то оживленно болтая с Гермионой Грейнджер. К моему облегчению, не было и следа его обычного в предыдущие недели плохого настроения, депрессии и грустных глаз. Я улыбнулась в ответ на его взгляд, и мы некоторое время переглядывались через столы и проход, улыбаясь друг другу.
Однако хорошее быстротечно, я поняла это при драматическом появлении Рональда Уизли в сопровождении пары гриффиндорских парней. А когда он бросил Драко ритуальный вызов, я засомневалась и в собственных умственных способностях. Неужели Малфой все-таки затащил мелкую Уизли в постель? Да как он только успел — и получаса не прошло с того момента, как они ускользнули с вечеринки, до того как взъерошенный и растрепанный Драко появился в слизеринской гостиной. Видок у него, конечно, был тот еще, но... Но не такой, как обычно после интимных свиданий.
Однако ответ Драко развеял мои сомнения — если он заявил, что может доказать, что никакого урона ничьей чести не нанес, значит они, максимум, целовались, ну может, чуть-чуть ласкались — но какой нормальный поцелуй без этого обходится, если подумать? Хотя если Уизел их при этом застал — неудивительно, что он так взбеленился. Да уж, и не знаю, благодарить ли небеса за то, что никого из профессоров не было в Зале в момент вызова, или, наоборот, со всех ног мчаться к Снейпу и умолять его запретить эту дуэль? Однако она уже стала делом чести, после того, как Уизли обвинил Малфоя в трусости, да и вызов был брошен по правилам — единственная неточность, это то, что Рон не знал полного имени Драко. Однако раз уж Малфой согласился на поединок, делать нечего — придется драться. Отступать некуда.
С завтрака мы с Драко уходили вдвоем — Тео утащил Гойла в библиотеку, чтобы заново прочесть дуэльную часть старого "Кодекса о поведении представителей старинных чистокровных семейств", о котором вспоминали в редких случаях, но ссылка на который, тем не менее, была неоспоримым аргументом для любого чистокровного мага, да и для некоторых полукровок тоже. Грег пошел с ним, страшно волнуясь, но расправив плечи от гордости, что Драко доверял ему настолько, что сделал своим секундантом. Я удивилась, признаться, что Малфой не выбрал вторым секундантом Крэба, но Драко, хмыкнув, пояснил, что, во-первых, не хотел оправдывать ожиданий Уизела, а во-вторых, хоть один из секундантов должен соображать побыстрее черепахи.
Мы направлялись по небольшому коридору к лестнице, которая вела вниз, в подземелья, когда Драко вдруг замер посреди прохода, и, быстро извинившись, свернул в небольшое ответвление, где находилась старая классная комната. Уж и не знаю даже, что там в свое время преподавали — сейчас там осталось только несколько старых парт и доска на стене. Мгновение я колебалась, но потом слизеринское любопытство все-таки взяло верх. Я осторожно прокралась следом, и постаралась найти место, где меня не смогут заметить, даже если выглянут или выйдут из двери — это оказалось не так уж трудно, стена в этом месте плавно поворачивала, так как комнатка находилась на нижнем этаже небольшой круглой башенки. Спрятавшись за изгибом башни, я навела на стену комнатки чары, которым научил меня Диего в Бразилии — они словно открывали в двери или в стене, окно, через которое прекрасно видно было то, что происходит внутри. Разумеется, изнутри его при этом видно не было. Правда, от моих чар несложно было защититься при помощи простейших охранных заклинаний от прослушки или подглядывания, но, чтобы воспользоваться ими, нужно хотя бы знать, или предполагать, что тебя могут подслушивать. Вот например на личной комнате Драко эти чары не работали, хотя я и применяла-то их только для того, чтобы удостовериться в этом.
Вообще-то я почти ожидала, что, войдя в комнату, Малфой предпримет что-нибудь дл того, чтобы защитить себя от любопытных ушей — но видимо, ему было не до того. В комнате он оказался не один. Спиной к двери и к нему, стояла невысокая девушка, которую нетрудно было узнать даже со спины. Ни у кого в Хогвартсе больше не было таких пламенных темно-рыжих волос, которые, как и мои, от природы завивались крупными кольцами.
— К тому же, наши семьи всегда враждовали. Веками, — говорила она, видно, заканчивая какую-то фразу. Впрочем, смысл все равно был понятен. — Мои братья тебя ненавидят. И Рон среди них далеко не самый упрямый.
— Я не боюсь твоих братьев, — возразил Драко, делая шаг к ней. Джинни помотала головой. — Джинни... Ведь вчера между нами что-то было — что то особенное...
— Я была пьяна. Только и всего, — резко сказала она. — Мне достаточно одного-двух бокалов, чтобы захмелеть. Я плохо соображала, к тому же, мне хотелось отделаться от Дина. Не принимай близко к сердцу, Малфой.
— Еще минуту назад ты говорила иначе, — возразил он. Его плечи напряглись, я видела, даже не имея возможности рассмотреть его лицо, что Драко мучительно пытается взять себя в руки, и что ему больно от ее слов.
— Я просто не хотела ранить твои чувства, — холодно сказала Уизли. — но раз уж ты решил настаивать... Между нами ничего нет, Малфой. Пара поцелуев в эйфории от вина и танцев — какая ерунда. Ты ведь понимаешь это?
— Да, — резко выдал Драко после некоторого молчания, во время которого он отчаянно боролся с собой. — Да, это... То, что я и хотел сказать с самого начала. Я просто... хотел посмотреть на твою реакцию, если сделаю вид, что... Что в этом что-то было, — с усилием проговорил он, однако в его словах было столько сдерживаемой боли, что не понять, что он говорит это только для видимости, было невозможно.
— Ну что ж, — Джинни, наконец, повернулась, и я увидела ее лицо — бледное, хотя и решительное, а в голубых глазах — непролитые слезы. — Что ж, я рада, что мы все выяснили, — скала она, стараясь говорить холодно, но голос ее дрожал. — Значит, между нами ничего нет и быть не может, не так ли?
— Именно так, Уизли, — отозвался Дрей. Мерлин, я никогда еще не слышала, чтобы голос Малфоя звучал ТАК — так словно Драко приходилось говорить с кинжалом в груди. Боль, сдерживаемые слезы, отчаяние — и вместе с тем решимость и неистребимая малфоевская гордость, заставляющие его высоко держать голову, даже когда все его мечты рушились на глазах. Я с трудом сдерживала собственные слезы — слезы жалости к этим двоим, которые своими руками рушили то, что могло превратиться в нечто прекрасное и удивительное для них обоих.
— Ну, ладно, тогда, я, пожалуй, пойду. Удачи тебе на дуэли, только постарайся не убить и не покалечить моего братца. А то тебя посадят в Азкабан.
— Ты печешься обо мне или о нем? — горько фыркнул Малфой.
— Не льсти себе, он мой брат все-таки... — отозвалась она, опуская голову, чтобы он не мог как следует разглядеть ее лицо. — Ладно, я, и правда, лучше пойду.
— Угу... — отозвался он, все еще стоя спиной к двери.
Джинни прошла мимо него, и, подойдя к дверям комнаты, протянула руку, чтобы открыть, но не удержалась — гриффиндорская эмоциональность! — и обернулась, чтобы бросить на него последний взгляд... Наверное, она смогла бы еще уйти, опустить глаза и скрыться, если бы Драко не выбрал именно этот момент, чтобы тоже обернуться ей вслед. Их взгляды встретились. Джинни на мгновение застыла, а потом бросилась к нему, в два шага преодолев разделяющее их расстояние. Драко протянул руки и подхватил ее. Их губы слились, и я могу поклясться — я еще никогда не видела такого пылкого, страстного и отчаянного поцелуя. Мне доводилось натыкаться периодически на Малфоя и его девушек в такие моменты, но ни одну он не целовал с такой отчаянной нежностью, никогда раньше его изящные пальцы не перебирали тяжелые длинные волосы на затылке девушки так, словно пытались навсегда запомнить это ощущение. Вторая рука Драко обвилась вокруг талии Джинни, крепко прижимая девушку к его телу. Она тоже обнимала его, ее руки поглаживали его спину и плечи. Джинни активно участвовала в поцелуе, не будучи просто безвольной куклой в руках Малфоя, а наоборот, охотно ему отвечая.
Однако это продолжалось недолго. Руки девушки соскользнули со спины Драко и легли ему на грудь, потом уперлись и с силой оттолкнули его, прерывая поцелуй. Он не выпустил ее до конца — рука, обнимающая талию Джинни, все еще оставалась на месте. С отчаянием юноша заглянул ей в глаза.
— Значит, это решено? — тихо спросил он. — И нет никакой надежды?
— Да какая надежда могла быть у нас с тобой? — всхлипнула она. — Мои братья убьют тебя, если узнают, что ты хотя бы посмотрел на меня, и никакие уговоры их не остановят. Один даже уже пытается... А твоя семья? Разве вы примете в свой род нищебродку вроде меня?
— Не говори так...
— Почему? Ты всегда называл так Рона, и всю нашу семью тоже. Я все еще часть этой семьи. Ничего не изменилось. Тебе даже просто встречаться со мной не позволят! Как бы нам ни хотелось иного, Драко... — он закрыл глаза и несколько секунд молчал, но потом все-таки заговорил с тяжелым вздохом:
— Ты права. У наших отношений нет будущего, как бы нам ни хотелось обратного... Ну что ж, тебе и вправду лучше уйти в таком случае... — и он еще крепче прижал ее к себе, обняв за плечи второй рукой.
— Так пусти меня! — снова всхлипнула Джинни.
— Да, конечно... Через минуту... — отозвался Драко, и снова прижался губами к ее губам. Я прикрыла глаза. В подглядывании за таким моментом было что-то... неприличное, почти бесстыдное, но сдержаться я не могла — открыв глаза, снова уставилась на них — на то как нежно, и в то же время пылко ласкают друг друга их руки, как движутся губы, когда он проникает языком ей в рот, лаская его изнутри... Наконец Драко с видимым усилием оторвался от Джинни, и, выпустив ее, отступил. — Иди, Джин, тебе пора, — быстро сказал он, словно боясь вновь передумать, или не справиться с собой.
— Драко...
— Уходи! — рявкнул он. Кивнув, она отвернулась от него, и пошла к двери, с каждым движением ускоряя шаг, и у двери почти бежала. На этот раз не оглянувшись, Джинни выскочила из дверей и опрометью бросилась по коридору. Драко стоял молча, закрыв глаза, и обхватив себя руками, словно пытался запомнить и навсегда сохранить в памяти вкус ее губ и ощущение ее тела. Я погасила чары и вышла из коридора. С одной стороны, надо было идти в подземелья и делать вид, что мне все невдомек, но не было ни сил, ни желания. Я кое-как добралась до ближайшего подоконника и уселась на него. Я чувствовала себя странно опустошенной, словно это мне, а не Драко только что пришлось пережить разрыв с любимым. В глазах кипели непрошеные слезы, хотя я и отдавала себе отчет в том, что реветь из-за чужих бед — это абсолютно не по-слизерински.
Так я и сидела, пока из бывшей классной комнаты не появился Драко. При виде его я изумленно заморгала — вместо взъерошенного и растрепанного парнишки, каким он был с утра, передо мной предстал Серебряный Принц Слизерина во всей красе. Идеально уложенные волосы, падающие на лоб челкой с двух сторон, рубашка застегнута, галстук аккуратно повязан. Мантия надета как надо, и выглядит так, словно ее только что отутюжили умелой рукой. Но самое главное — как он держался! Расправленные плечи, идеально прямая спина, гордо вздернутый подбородок — осанка Драко всегда была безупречной, а в этот момент она вообще могла служить эталоном. В глазах — ни следа той боли и отчаяния, которые плескались в них во время разговора с Джинни, — только обычное малфоевское высокомерие и отмеренная, нарочитая наглость.
