— Это так, Драко? — требовательно спросил Темный Лорд. — На тебя напали, и ты допустил, чтобы они наложили на тебя свои чары? — он презрительно поморщился, что на его лишенном носа лице выглядело вдвойне жутко. — А впрочем, каков отец, таков и сын.
— Милорд, я... — начал было я, пытаясь сыграть возмущение и рвение к службе, но Волдеморт оборвал:
— Прочь! Ступай, приведи себя в порядок, мальчишка! — приказал он. — Ты принесешь мне присягу сегодня в полночь. Ну а когда ты примешь метку и пройдешь посвящение, мы посмотрим, удастся ли мне еще воспитать из тебя хоть что-то достойное. Прочь с глаз моих!
Нарцисса схватила меня за локоть, и потащила прочь из комнаты, хотя я вовсе не сопротивлялся. К моему удивлению, она повела меня не в мою комнату, а к себе, в родительскую спальню. Толкнув меня на кровать, мать села рядом, положила мою голову к себе на колени, и стала ласково гладить по волосам, словно мне опять было пять лет, и меня напугал вой ветра в трубах, после страшных рассказов крестного про оборотней и вампиров.
— Знаю, милый, тебе страшно, — шептала она, — он ты должен быть сильным, Драко. Ради себя, ради Люциуса, ради меня. Солнышко мое, ты ведь понимаешь, чем мы все рискуем...
— Я боюсь, — тихо сказал я, — но не отступлю, мама. Ты же знаешь, у меня всегда так... Отступать мне теперь некуда...
— Знаю, родной, знаю, — вздохнула мать, продолжая гладить меня по голове. Я завозился, устраиваясь поудобнее.
— Как вы договорились с крестным? — спросил я. Подслушивания я не боялся: никто не может подслушать Малфоя в его доме против его воли. Мама вздохнула — затея ей не особенно нравилась, но она, как и я, понимала, что другого выхода у нас нет.
— Я аппарирую от ворот Манора, как только сработают Узы, — сказала она, повторяя вызубренный маршрут. — Перемещусь на станцию в Хогсмид, где меня будет ждать Хагрид с портключом в кабинет Дамблдора. Директор наложит и закрепит на меня заклятие Доверия, и я стану Хранительницей тайны Малфой-Манора. После этого он передаст мне еще один портключ, который доставит меня во Францию, где будет ждать тетушка Анабель. — первоначальный план со штабом Ордена Феникса Нарцисса забраковала, заявив, что скрыться в защищенном чарами вейл замке ее тетки во Франции будет куда надежнее любых охранных чар на территории Британии. Дамбдлор не возражал, поэтому я полагал, что так и вправду будет надежнее.
— Ты уже договорилась с тетушкой? — спросил я, чувствуя, что начинаю засыпать. Нарцисса кивнула.
-Да, я связалась с ней через камин с вокзала Кингс-Кросс, пока ждала прибытия Экспресса, — сказала она. — Она уже ждет. Не переживай, милый. Тебе нужно отдохнуть... — глаза у меня слипались, и я нашел в себе силы лишь что-то неразборчиво пробормотать в ответ, почти не разжимая губ.
По мере того, как я успокаивался и расслаблялся, я медленно начинал ощущать древнюю силу Манора, дремлющую в толще его каменных стен, в тиши подземелий и переплетении дальних коридоров, поднимающуюся из самих глубин земли, на которой он стоял. Я окончательно закрыл глаза, и, должно быть, задремал.
Мне снилось, что я иду по залитым солнечным светом коридорам поместья, подставляя лицо свежему теплому ветерку, залетающему с открытой галереи внутреннего двора. Помню, как-то во время одной из наших вечных стычек, Поттер в запале ляпнул что-то о том, что мой дом должен быть похож на склеп — такой же огромный, каменный, холодный, темный и неуютный. Но это настолько не соответствовало действительности, что даже не обидело — я тогда лишь рассмеялся, и съязвил что-то в ответ.
Ну да, Манор каменный, и комнаты в нем просторные, с высокими потолками — да как в любом уважающем себя поместье. Но это не делает их неуютными. Слава Моргане, с отопительными чарами у нас проблем нет, щелей днем с Люмосом не сыщешь (откуда бы?), а окна эльфы содержат в идеальном порядке, поэтому в замке всегда тепло и уютно. Окна у нас огромные, и недостатка в солнечном свете нет ни малейшего, а мебель красивая и изящная, конечно, но и прежде всего удобная — иначе какой в ней смысл? Малфои настолько богаты, что могут не гнаться за внешним лоском в ущерб комфорту — мы вполне можем позволить себе все это совмещать.
Во сне солнечные коридоры привели меня в один из залов в глубине дома — не то ритуальный, не то еще какой-то. Огромное пространство, пронизанное светом из высоких стрельчатых окон, казалось, пело — музыкой солнечного света и магии. Я будто воочию видел светящиеся в солнечных лучах магические нити — мог коснуться их, если хотел, и чувствовал, как они отвечали тихим музыкальным звоном на мои прикосновения. Очарованный, я долго бродил по залу, касаясь нитей, и вслушиваясь в их пение, созвучное с музыкой моей души, звенящей где-то внутри меня. Постепенно я начал различать и узнавать разные нити. Вот благополучие, вот узы эльфов, вот семейный покой и уют, а вон — чары защиты от болезней и недугов. По верху окон, оплетая серебристой паутиной весь периметр зала, вилась толстая серебристая вязь, привлекая мое внимание, и я понял — вот то, что мне нужно. Узы Защиты Манора.
Протянув руку, я прикоснулся к паутинке, и тотчас же от нее отделилась нить, улегшаяся в мою ладонь не повреждая рисунка. Я оплел ее концом свои пальцы, чувствуя тепло и спокойствие, наполняющие меня....
— Драко! Драко, милый, проснись! — позвала меня мать, тряся за плечо. Я очнулся, поднимая голову и вопросительно глядя на нее — я всегда просыпался сразу, целиком, словно и не спал, и этот раз не был исключением. Однако в первый момент меня даже слегка удивило то, что вместо залитого солнечным светом зала, я увидел погруженную в полумрак родительскую спальню. Я все еще ощущал нить Уз, оплетающую пальцы моей правой руки. (Вообще-то, по большей части я левша — например, пишу или колдую я левой рукой, — но некоторые вещи мне удобнее делать правой — например, ловить снитч, или нарезать ингредиенты для зелий, — и порядок использования той или иной руки определяется чисто инстинктивно.) Поведя плечами, я сел, оглядываясь. Я спал, как в детстве, растянувшись поперек родительской кровати, укрытый легким пледом. Нарцисса стояла рядом с кроватью, с тревогой глядя на меня, и несмотря на снизошедшее на меня во сне спокойствие, эта тревога снова пробудила мои страхи. — Без четверти двенадцать, — сказала мать. — Тебя ждет Лорд. Он в бальном зале, и все Пожиратели тоже. Ты готов, родной?
— Да, — ответил я, поднимаясь с кровати, и старательно давя в себе червячок сомнения. Взглянув в зеркало, я ужаснулся — волосы после сна всклокочены, школьная мантия, которую я так и не снял, измялась и выглядит просто ужасно! Схватившись за первую попавшуюся расческу, лежащую на мамином туалетном столике, я принялся приводить себя в порядок. Нарцисса осторожно помогла мне выпутаться из мантии, и, неодобрительно поморщившись, наложила освежающие чары на школьную форменную рубашку и брюки, оставшиеся на мне.
— Нет времени переодеваться, — сказала она, пока я заканчивал укладывать волосы. — Вот, надень, — она набросила мне на плечи темно-синюю, почти черную мантию из плотного шелка, довольно строгую, и в то же время элегантную. — И сними форменный галстук, он сюда не идет, — добавила мать, расправляя складки на моем плече. Я сдернул галстук и стал поправлять воротник. — Не думаю, что кто-то оценит, если ты будешь при полном параде, так что этого должно хватить, — негромко сказала Нарцисса, расправляя последние складки, и вдруг крепко обняла меня.. — Держись, сыночек! У тебя все получится, дорогой, я знаю, я верю в тебя!
— Конечно, мам, — отозвался я, обнимая ее. — Не переживай. Увидимся через пару дней — я приведу Манор в порядок и приеду к вам.
Было бы легче не думать о том, что ждало внизу, но я никак не мог заставить себя отвлечься. Страх внутри меня все рос и рос, пока мы спускались по лестнице и шли к дверям бального зала. Рука Нарциссы в моей была ледяной, но я почти не ощущал этого: мои пальцы тоже стыли от ужаса. Возле самых дверей мать в последний раз обняла меня за плечи. Мое сердце билось так громко, что мне казалось, будто его удары эхом отдаются в пустынном холле.
— Ты готов, Драко? — спросила Нарцисса. Я глубоко вздохнул. Со мной всегда так было — я мог до дрожи бояться того, что мне предстояло — и неважно, был ли это экзамен, квиддичный матч или чемпионат среди юниоров по фехтованию (чуть ли не единственное соревнование в моей жизни, которое я выиграл). Однако когда подходило решающее время, я словно сбрасывал с себя свои страхи, и пер вперед не хуже Крэба или Гойла — ну, конечно, не так топорно, а с присущим мне изяществом... Но все равно, я будто кидался в омут головой, и не позволял себе бояться вплоть до тех пор, пока все не заканчивалось. Потом — потом меня могли мучить кошмары, но это было уже неважно.
Сейчас сделать привычное усилие, и освободиться от страха было трудно, как никогда. Некоторое время я медлил, впиваясь ногтями в ладони, и тут снова почувствовал оплетающую мои пальцы серебристую паутинку защиты Манора, видимую мне одному. Она словно только и ждала, чтобы я вспомнил о ней, и засветилась тихим серебристым светом. Вверх по руке от ладони покатилось ласковое тепло, словно пришедшее из того сна. Оно накрыло меня с головой, смывая прочь страх и неуверенность. Древняя песнь Манора снова зазвучала в моей душе, ощущение защищенности и безопасности окутало меня, точно толстое пушистое одеяло. Расправив плечи, я накрыл ладонью левой руки ледяные пальцы матери у себя на плече.
— Я готов, — сказал я. — А ты? Палочка с собой?
— Да, естественно, — кивнула Нарцисса, отступая от меня и мгновенно овладевая собой. — Пора.
Часы за нашей спиной с громким щелчком соединили стрелки на цифре 12, их старинный механизм зашуршал, готовясь отбить полночь. Не дожидаясь, я нажал на ручку двери, и с первым ударом шагнул в зал. Нарцисса неслышно проскользнула в зал за моей спиной и незаметно заняла место рядом с сестрой, чуть поодаль от Лорда. Она никогда не заостряла внимание на том, что у нее самой нет метки, видимо, стараясь создать впечатление, что отметины Люциуса на них двоих достаточно. Впрочем, до сих пор так оно и было.
Лорд стоял на небольшом возвышении — откуда он его взял, интересно, в танцевальном зале? Неужели перетащил платформу для музыкантов, обычно помещавшуюся в углу? Мда, вот что значит плебейское воспитание и любовь к театральности и дешевым эффектам. Смешно. Я хмыкнул, однако на смену насмешке пришел гнев — да кем этот уродливый лысый красноглазый труп себя возомнил? Сила Манора окутывала меня, и я не боялся, что он проникнет в мою голову и услышит мои мысли.
Пожиратели смерти, шатающиеся вразброд по залу, по знаку Волдеморта заняли свои места, образовав два полукольца от него к дверям. Я пересек свободное пространство, и, остановившись в паре шагов от него, поклонился. Пожиратели обязаны были приветствовать Лорда, опустившись на колени и целуя край его мантии, но я даже под страхом немедленной Авады в лоб не смог бы заставить себя сделать это, и только надеялся, что до посвящения сойдет и так.
— Ты пунктуален, Драко, — сказал Лорд. — Надеюсь, это не единственное твое достоинство? — холодно осведомился он. Среди Пожирателей послышались смешки, но я не обратил на них внимания, чувствуя, как растет и концентрируется вокруг меня сила Манора. Лорд, как мне показалось, хотел вывести меня из себя, и был удивлен, что не смог. — Впрочем, должно же и у Малфоев быть хоть какое-то полезное качество, — предпринял он еще попытку. Смешки стали громче, но я по-прежнему игнорировал их. Магия рода окутывала меня теплым облаком, и пока она была со мной я чувствовал себя в полной безопасности. По лицу Северуса, стоящего рядом с возвышением, скользнула одобрительная улыбка, придавшая мне дополнительную уверенность.
Лорд, тем временем, видимо, решил прекратить попытки смутить и разозлить меня, и перешел к делу.
— На колени, Драко Малфой! — приказал он, тыкая в моем направлении длинным бледным костлявым пальцем. Во мне еще ярче вспыхнул гнев. Я взглянул на мать — она была бледна, но в глазах светилась решимость. Я едва заметно кивнул ей и перевел взгляд на Лорда, на сей раз без страха взглянув в его уродливые красные глаза. Гнев и ярость полыхали во мне ярким факелом: да как смеет это полукровное ничтожество распоряжаться в моем доме, да еще отдавать мне приказы! На лице Волдеморта отразилось замешательство, когда его попытка проникнуть в мою голову наткнулась на глухую стену, усиленную родовой магией.
— Я не приму метку, — твердо и четко сказал я. — Я не буду тебе служить! — каждое слово падало в тишину, но я понимал, что затягивать свою речь не стоит — надо действовать, пока Лорд и Пожиратели не опомнились. Краем глаза я заметил, как смертельно побледнел Снейп — наверняка потом прочтет мне лекцию о вреде попыток нарваться на неприятности. Однако, расчет расчетом, но для чего ж еще существуют такие моменты, как не для пафосных жестов и речей? Да и потом, расчет у меня очень даже есть — ошеломление, которое вызвали у всех мои слова, позволило мне выиграть несколько дополнительных мгновений. Нащупав второй рукой нить Уз манора, струящуюся с правой ладони, я переплел с нею пальцы левой. Время выходило — ошеломление в красных глазах Лорда уже начало сменяться яростью. У меня оставалось всего лишь несколько мгновений. — Ты больше здесь не хозяин! — почти выкрикнул я в узкое змеиное лицо. — Вон!
Магия Манора подсказывала, диктовала каждое движение. Я резко вскинул руки, скрещивая запястья перед лицом, накидывая на них петлю серебристой нити и затягивая ее. Да-аа, на это стоило поглядеть. Такое ощущение, что все поместье разом превратилось в один гигантский портключ, не действующий только на меня. Зал на несколько секунд заволокло легкое голубоватое марево, а когда оно рассеялось, я увидел, что остался один. Повинуясь магии Манора, я затянул еще один узел на нити Уз, который не позволит никому постороннему проникнуть сюда. Позже я добавлю кое-какие чары к каминной сети, чтобы Северус, Мама, Блейз и, конечно же, Дамблдор могли со мной связаться.
С сожалением я выпустил из рук нить Уз Манора. Серебристая паутинка, которую видел только я, еще некоторое время мерцала в воздухе, а потом медленно растворилась. Магия, конечно же, никуда не делась, и я по-прежнему ощущал ее в глубинах дома. Она была здесь, она все еще успокаивала и поддерживала меня, и мне казалось, что так все и должно быть. Это только сейчас, после семнадцатилетия, когда я полностью ощутил ее и принял наследие рода, я понял, что тогда лишь прикоснулся к ее могуществу, теперь наполнившему меня с головой.
В общем, следующие полчаса я провел, мобилизуя домовиков на уборку дома, настраивая каминную сеть и корректируя защиту поместья, чтобы она не пропускала никакие мало-мальски опасные посылки. Когда все эти занятия себя исчерпали, я было собирался отправиться помогать эльфам приводить в порядок Манор — я готов был делать что угодно, лишь бы занять себя чем-нибудь на то время, пока нет известий от матери. Однако как раз когда я уже собирался заняться приведением в порядок письменного стола в отцовском кабинете, камин вспыхнул зеленым пламенем, и в нем возникла голова Северуса — мрачного, но довольного.
