Приблизившись, Гарри окинул меня внимательным, испытующим взглядом, словно стремясь отыскать какой-нибудь признак того, что я все еще нахожусь в том своеобразном трансе. В ответ на это я лишь хмыкнул и вопросительно поднял бровь.
— Дрей, — тихо сказал он.
— Гарри, — в тон ему отозвался я. — Рональд, — я кивнул мрачному Уизли, возвышающемуся за плечом Поттера.
Рон неохотно кивнул, однако его неприветливость не показалась мне, на сей раз, признаком грубости. Вид у него вообще был какой-то печальный и потерянный, разом напомнив мне о том, что произошло, и снова заставив сердце отозваться вспышкой опаляющей боли при мысли о Джинни. Стиснув зубы, я глубоко вздохнул, усмиряя ее. "Если для того, чтобы освободить Джин, нужно сперва победить Волдеморта, так давайте, Салазар побери, сделаем это!" — подумал я, и по тому, как расширились глаза Гарри, понял, что он услышал, хотя я вообще-то и не направлял ему эту мысль. А впрочем, и скрыть ее я не пытался, так что это не столь уж важно.
— Ты действительно очнулся, — выдохнул Поттер, и я с удивлением понял, что он только теперь позволил себе по-настоящему поверить в это и чуть расслабиться. В зеленых глазах парня промелькнуло настоящее облегчение, словно у него камень с сердца упал, и я чуть прищурился, ответив ему легкой улыбкой во взгляде.
— А ты что, думал, я притворяюсь? — спросил я без сарказма, хотя некоторая ирония в вопросе все-таки была. Гарри покачал головой.
— Нет, — сказал он, и вдруг, протянув руку, стиснул мое плечо так, что на нем наверняка остались синяки. — Не делай так больше, — тихо попросил Гарри. — Ты нас всех перепугал.
— Я... — хотелось съязвить что-нибудь в своей обычной манере, но почему-то вставший в горле комок мешал говорить. Я тяжело сглотнул и с трудом кивнул. — Постараюсь, хотя точно обещать не могу. Это не от меня зависит... — выдавил я наконец. Мрачный Рон, наблюдавший эту сцену с недовольной гримасой, резко тряхнул головой.
— Может, давайте уже к делу, а? — раздраженно спросил он.
— "Что это с ним?" — почти машинально мысленно спросил я Гарри.
— "Переживает за Гермиону", — отозвался Поттер.
— "Как она, кстати?"
— "Потом расскажу. Рон прав, давай разберемся с твоими новостями. Если только ты не пошутил насчет них".
— "У меня нет привычки шутить такими вещами", — резко ответил я. — Кто-нибудь знает пароль? — поинтересовался я вслух.
— Да, "Миндальный батончик", — отозвался Гарри, обращаясь наполовину ко мне, наполовину — к горгулье.
Та послушно отъехала в сторону, освобождая нам проход, и мы все трое поспешно шагнули на движущуюся лестницу. Естественно, она была недостаточно широка для троих семнадцатилетних парней, тем более, что Рону вообще уже почти стукнуло восемнадцать. В общем, мы кое-как разместились на лестнице, которая, впрочем, доставила нас наверх довольно быстро. Дверь в кабинет была приоткрыта, и в первый момент меня охватило глупое ощущение, что с директором могло что-нибудь случится, и нам троим сейчас "повезет" обнаружить его труп. Однако, к моему огромному облегчению, ничего подобного не произошло. Дамблдор, как ни в чем ни бывало, восседал на своем массивном кресле, с сосредоточенным видом читая какие-то бумаги и периодически чиркая в них что-то красивым длинным полосатым пером. То и дело директор прихлебывал что-то из стоящей рядом большой чашки — судя по всему, это был горячий шоколад. Словом, вполне мирная, и абсолютно стандартная рабочая обстановка.
Наше появление Дамблдора, как и обычно, не удивило, хотя, как я отметил с некоторым удовлетворением, цель визита была ему неизвестна.
— Добрый вечер, молодые люди, — поздоровался он. Мы трое невпопад пробормотали приветствия, и директор, хмыкнув, быстро "начертал" нам стулья своей палочкой. — Рад видеть, что тебе лучше, Драко, — сказал он, бросая на меня чуть лукавый взгляд поверх своих очков-половинок. — Но думаю, твое выздоровление — не та причина, по которой я вижу вас троих здесь?
— Нет, не та, сэр, — подтвердил я. Гарри посмотрел сначала на меня, потом на Дамблдора, и неуверенно облизнул губы.
— Драко сказал, что у него есть... эээ зацепка, относительно... — он замялся и снова бросил на меня вопросительный взгляд. Я кивнул, и продолжил уже сам.
— Мне кажется, профессор, что я мог... Что я напал на след последнего крестража.
Дамблдор резко выпрямился в кресле. Его глаза разом утратили лукаво-ироничное выражение, буквально вцепившись взглядом в мое лицо. Для Дамблдора подобная реакция была равносильна крику удивления для любого другого.
— Говори, Драко, — медленно сказал он, чуть оправившись от удивления и откинувшись на спинку кресла. Напряжение его не исчезло, но теперь директор лучше контролировал себя.
— Я... Я был на Астрономической Башне, — начал рассказ я. — Ээээ.. Ну, в общем, мы там столкнулись с Луной Лавгуд, и немного поговорили. Вы знаете, — я чуть виновато посмотрела на Рона и Гарри, — по большей части она рассказывает жуткие небылицы, но сегодня, среди прочего бреда она упомянула любопытную вещь. По ее словам, легенды об основателях утверждают, что у Ровены Рейвенкло имелась некая вещица... А точнее украшение. Диадема, которая, если, опять же, верить легендам, прибавляла владельцу ума. Теории Луны о том, как именно это происходило, я, пожалуй, опущу, если вы не возражаете.
— И все? — разочарованно переспросил Гарри. — И вот ради этого ты...
— Нет, не все еще, Поттер, не спеши, — фыркнул я. — По-твоему, я такой дурак, что, услышав старую легенду, помчусь к директору с воплями, что нашел крестраж? — Дамблдор едва заметно хмыкнул.
— Не могу сказать, что эта легенда мне неизвестна, но, увы, боюсь, что этот след никуда не ведет, — сказал он. — Диадема, согласно той же легенде, исчезла после смерти Ровены, и с тех пор ее никому так и не удалось найти, хотя несколько попыток были предприняты.
— Не совсем так, — возразил я. — Это... официальная версия, и к ее созданию, надо думать, приложила руку сама Ровена.
— Так что же тебе удалось узнать?
— Когда я спускался с башни, я стал свидетелем беседы двух привидений. Одним из них был Кровавый Барон, а вот второй... Точнее, вторая — Серая Леди. Вы знаете, кто она?
— Призрак факультета Рейвенкло, конечно же, — ответил Дамблдор. — Редкостно разумная и собранная девушка с трагической судьбой. Она была убита, не завершив свой жизненный путь...
— Да-да, это понятно, — нетерпеливо кивнул я. — Я имею в виду, знаете ли вы, кем она была при жизни?
В ответ воцарилось молчание. Вот это да — мне удалось смутить самого директора! Дамблдор действительно некоторое время молчал, а затем покачал головой.
— Что ж, вынужден признать, мне это неизвестно, — наконец сказал он, разводя руками. — Однако это вполне естественно. Никто не может знать всего на свете, и я был бы величайшим глупцом, полагая, что это не так. Так что же ты выяснил?
— При жизни Серая Леди звалась Еленой Рейвенкло, — сказал я, наслаждаясь эффектом. — И была не больше и не меньше, как родной дочерью Ровены.
— И ты думаешь, что если расспросить ее, мы получим ключ к местонахождению диадемы ее матери? — спросил Гарри, и тут же пожал плечами. — Ну и что нам это даст? Где основания считать ее крестражем? Мы найдем всего лишь реликвию...
— Ты, по-моему, собрался бежать впереди Хогвартс-экспресса, — фыркнул я. — Я же сказал, это еще далеко не все. Беседа, которую я услышал, была... весьма содержательной, и тайна личности Елены — это лишь верхушка айсберга. С вашего позволения, я не стану пересказывать перебранку привидений дословно — куда важнее то, что я из нее уяснил.
— Ну давай уже, не томи! — отозвался Поттер. Я подался вперед, облокотившись локтями о свои колени, и пару секунд молчал, собираясь с мыслями.
— Ладно, — сказал я. — Как вы сказали, профессор, официальная версия утверждала, что диадема исчезла после смерти Ровены Рейвенкло, и никто не знал где она. Однако... некоторое факты говорят иное. Если следовать этой версии, то диадема пропала — а точнее, была похищена, — еще при жизни Основательницы. Однако та вплоть до самой смерти упорно делала вид, что ничего подобного не произошло, и диадема все еще у нее.
— Да, эта версия описывалась в одном из исследовательских трудов на эту тему, — подтвердил Дамблдор. — Однако никаких доказательств этому так и не было найдено.
— Полагаю, признание похитителя сойдет за доказательство? — хмыкнул я. — А точнее, похитительницы.
— О Мерлин! — выдохнул Поттер. — Елена? Она украла диадему у своей матери? Но зачем?
— Ну, вот этого я не скажу, — отозвался я, пожав плечами. — Может, хотела привлечь внимание вечно занятой родительницы, а может, пыталась доказать тем самым, что тоже способна на... Салазар знает, на какие подвиги.
— Да уж, как раз в духе Салазара, — буркнул Рон, кажется, чуть ли не впервые подав голос, с тех пор как мы вошли в кабинет. Я сдержано кивнул.
— Как бы там ни было, из ее речи это следовало вполне недвусмысленно. Я имею в виду — сам факт похищения. Почему-то мне кажется более вероятной первая причина ее поступка — что она хотела привлечь к себе внимание матери. Потому что, если верной была вторая, ее дальнейшее поведение выглядит нелогично. Она не замахнулась, вооружившись диадемой и избытком ума, ни на какие грандиозные свершения. Наоборот, скрылась в глуши, построила скромненький домик в лесной чаще и несколько лет просто скрывалась ото всех, можно сказать, влача жалкое существование. Диадему она спрятала в подвале заброшенного монастыря в том же самом лесу. А вот теперь — самое интересное. Первая зацепка в нашем деле о крестражах. Скорее даже, всего лишь тонкий намек, больше похожий на совпадение, но в свете остальных он тоже кажется важным. Попробуйте угадать, где именно располагалось ее тайное убежище?
— Ты имеешь в виду что-то особенное? — нахмурился Гарри.
— Я имею в виду — территориально. Довольно будет названия страны.
— И это... — Дамблдор вопросительно поднял брови.
— Албания, — отозвался я. Гарри, резко выдохнув, моментально выпрямился, ошеломленно моргая.
— Там же... Это ведь там? — выпалил он. Дамблдор, напротив, замер неподвижно, буравя меня взглядом.
— Продолжай, Драко, — ровным тоном сказал он, однако во взгляде директора тоже было неприкрытое напряжение. Я кивнул. Время театральности прошло.
— Дальше все просто. С вашего позволения, я не буду вдаваться в подробности трагической судьбы Елены, скажу только, что ее отыскал некий безответно влюбленный в нее Барон, который попытался ее добиться. Когда она его отвергла, он убил ее — вероятно, в порыве гнева, но возможно, что и преднамеренно. В любом случае, это не столь важно. Кстати, теперь он нам известен как Кровавый Барон.
— Вот оно что. Значит, ты услышал их перепалку, где она и высказала ему все это? — задумчиво произнес Гарри. — Своего рода обвинение? Но...
— Кроме того, в разговоре Елена упомянула, что подобные стычки происходят у них практически каждый год, — продолжал я. — Ну, и сама по себе ее речь мне показалась чересчур... Как бы это сказать... Не то, чтобы отрепетированной, а... Продуманной. Не похожей на спонтанную. Словно она повторяла ее уже сотню раз. Возможно, так оно и было? Барон тоже реагировал чересчур спокойно для того, кто впервые услышал в свой адрес нечто подобное — пусть даже все упреки справедливы. Тем более, если справедливы... В общем, по его реакции я предположил, что все это Елена высказывает ему если и не каждый год, то все равно, весьма регулярно. И тогда я подумал вот о чем. Если сегодня это услышал я, почему бы пятьдесят лет назад это не услышать Тому Риддлу, пока он еще здесь учился? Или же он мог пойти более длинным путем, и заняться историческими исследованиями, чтобы выяснить судьбу Ровены и ее потомков. В общем, не знаю, каким именно образом, но он вполне мог вычислить Елену. А если так, то он мог использовать свое обаяние, чтобы вытянуть из нее нужные ему сведения о диадеме. Если вспомнить историю с Джинни, в обаянии никому и в голову не придет ему отказать... Дальнейшее — вопрос техники. Все знают, что Волдеморт на какое-то время уезжал из Англии, еще до первой войны. Более того, только после возвращения он превратился в настоящего Темного Лорда, а до этого был... В большей степени обывателем. Ну да что я говорю, вы все это знаете лучше меня. Так вот, я думаю, во время его путешествия у него были и возможность, и желание, и силы найти диадему и использовать ее так, как ему вздумалось.
— Но это же предположение, — пробормотал Гарри. Я покачал головой.
— Нет. Не предположение. Я спросил Елену.
— Ты... что? — опешил Гарри.
— Догнал ее и спросил. Точнее, даже и спрашивать не пришлось. Когда я назвал ее по имени, она сказала что я уже второй слизеринский староста, проникший в тайну ее личности. А еще, сказала, что больше не знает, где диадема, потому что рассказала о ней тому, первому слизеринцу. И что это произошло недавно, по меркам привидений, а по меркам живых это считается значительным сроком, — Я обвел взглядом свою аудиторию. Гарри, кусая губы, выжидающе смотрел на меня, Дамблдор, откинувшись на спинку кресла, слушал с серьезным видом, и даже Рон, кажется, ловил каждое слово. Кивнув сам себе, я продолжал. — А когда я спросил ее, кто был этот слизеринец, она сказала, что имя у него было самое обычное, а вот фамилия... Она сказала, что фамилия понравилась бы ее матери. Человек-загадка.
— Риддл! — Гарри потребовалось не больше времени, чем мне, чтобы прийти к такому же выводу.
— Да, — кивнул я. — Это был он.
— Малфой, да ты просто гений! — заулыбался Поттер. — Теперь мы знаем, что последний крестраж, это... — он запнулся, и его улыбка медленно померкла. — Диадема, — закончил Гарри с легким, уже не особенно веселым смешком. — Остался маленький нюанс — мы по-прежнему не знаем, где она может быть.
— Ну, по-правде говоря... — начал я. Гарри буквально ожег меня взглядом.
— Вот только не говори, что ты еще и знаешь, где она, а то я поверю в то, что ты — новое воплощение Мерлина! — фыркнул он. Я хмыкнул.
— Ну, Мерлина — не Мерлина, а кое-какие соображения у меня возникли.
— И какие? — поинтересовался Дамблдор, о котором мы, как ни странно, как-то даже и забыли.
— Ну... Я подумал вот о чем. Елена сказала, что больше не знает, где диадема, и что Риддл наверняка забрал ее, однако у меня сложилось впечатление, что сама она этого не проверяла. Вот я и подумал, а что если диадема все еще там? Во-первых, это место — более, чем надежное, раз ее там за все время так и не нашли. Во-вторых, единственная возможная ниточка, которая к ней ведет — Елена. А она уверена, что диадемы больше нет на месте, значит, там ее искать и не будут. Сочтут, что бесполезно. Ну, и в-третьих... Мне кажется, что когда Волдеморт был развоплощен, он скрывался в тех лесах не случайно. Сомневаюсь, чтобы это было единственное подходящее место, где он мог бы спрятаться, пришедшее ему на ум. Даже на территории Англии он мог найти сколько угодно тайников, где-нибудь в горах, например, которые послужили бы ему не хуже, и плюс к этому, позволили бы оставаться ближе к очагу его интересов и быть в гораздо большей степени в курсе событий. Вот я и подумал, может быть, кроме надежности этого места, есть и какая-то еще причина? И возможно, она такова — а что, если развоплощенному духу легче было цепляться за то подобие жизни, которое у него оставалось, вблизи одного из его крестражей? Позднее, когда его нашел Хвост, появилась Нагайна, она тоже могла послужить ему якорем, который удерживал его не хуже, чем диадема. Именно потому он и смог уйти, и все такое.
