Они сидели не так уж далеко от меня — быстро оглянувшись и убедившись, что не привлекаю внимания, я перебралась за соседний пустой столик, а потом — еще за один. Позиция была почти идеальной — нас разделало теперь только пышно разросшееся растение в кадке, так что ни Гарри и Чжоу не могли меня увидеть — а я слышала каждое слово! Подслушивать, конечно, нехорошо — но я ничего не могла поделать с собственным любопытством. Вообще-то, говорила я себе, я имею право знать, что парень, ради которого я пошла на ТАКИЕ ухищрения — и все для того, чтобы защитить его же! — стоит того. И потом, в конце концов, я все-таки имею на Поттера гораздо больше прав, чем эта слезливая дурочка Чанг! И как ее только приняли в Орден, уму непостижимо! Да еще и допустили в битву!
— Да, знаешь, я восхищен твоим... Твоей стойкостью, — говорил Гарри. и в голосе его слышалась ласковая теплота, которую я привыкла слышать в словах, обращенных ко мне. — Даже не знаю, что было бы со мной, если бы я потерял уже второго любимого человека по вине Волдеморта. Ну, то есть, я терял любимых из-за него, но это немножко другое. Родителей я вообще не помню... то есть, не помнил очень долго, а Сириус... Ну, ты слышала об этом, наверное. Мне было очень тяжело после его смерти, но все-таки, он мой крестный, а не возлюбленный, и потом — он ведь вернулся. — Гарри хмыкнул и я предположила, что он улыбается.
— Терять родных тоже нелегко, — участливо проговорила Чжоу, сделав какое-то движение. Как мне удалось с огромным трудом различить сквозь густую зеленую листву разделившего нас растения — Мерлин великий, она взяла его за руку! Чтобы не вскочить и не проклясть ее на месте, мне пришлось почти до крови прикусить губу и обеими руками вцепиться в плетеные ручки кресла, в котором я сидела. "Спокойно, Блейз, спокойно, нельзя так нервничать!" — уговаривала я себя. — "Ты выдашь себя, и вся подготовка и все планы пойдут насмарку! К тому же, держаться за руки — не предосудительно... Не предосудительно, говорю!"
Терзаемая ревностью, я на некоторое время упустила нить их разговора, и когда снова прислушалась, речь уже шла о Гермионе, потом о Роне, а потом плавно перешла на Джиннии на Дрея.
— Не могу поверить, что ты теперь дружишь с Малфоем. — заметила Чжоу, и в ее голове явно прозвучали нотки пренебрежения, от которых мне пришлось еще сильнее вцепиться в ручки кресла. — Мне кажется, это как-то неестественно. Вспомнить только, как он выследил нас на собраниях "ОД"! Ведь это он сдал Амбридж Мариэтту...
— А мне казалось, Мариэтта сама пошла к Амбридж и все рассказала, — недоверчиво проговорил Гарри. — Ну, из-за того, что боялась, что ее мать потеряет работу... — Чанг фыркнула.
— Гарри, не будь таким наивным! Мариэтта прекрасно понимала, на что шла, когда вступала — с самого начала. Пока собрания и имена членов ОД оставались тайной, ни ей, ни ее матушке ничего не грозило. Это Малфой ее выследил, и пригрозил, что расскажет Амбридж, что она — участница незаконной студенческой организации. А уж Амбридж, по его словам, сделала бы все, чтобы вышибить мать Мариэтты из Министерства. Естественно, она испугалась, а Малфой сказал, что может замолвить за нее словечко, если только она в ответ поможет ему и сдаст остальной ОД. Мариэтта согласилась, и он отвел ее к Амбридж...
— Я... я как-то об этом не думал. — проговорил Гарри после некоторого молчания.
Я боролась с желанием встать, подойти и съездить Чанг по физиономии. Однако усилием воли я сдержалась — еще и потому, что и моя роль в той истории была достаточно неприглядной. Нет, я ни за кем не шпионила, по крайней мере, открыто, просто... Ну, вообще-то, проследить за кем-то, кто не относился к ближайшему окружению Поттера, но тоже имел отношение к их тайной организации, было идеей Драко. Но вот кандидатуру Мариэтты Эджкомб предложила именно я. Гарри уже тогда вызывал у меня интерес — хотя в глубине своих чувств я тогда не признавалась даже себе. Однако Чанг, с которой он пытался встречаться и с которой не спускал влюбленного взгляда, когда она находилась в пределах видимости, я тогда ненавидела лютой ненавистью. Больше всего в тот момент мне хотелось подставить именно ее, однако, увы, для репрессий Амбридж китаянка была недосягаема. Ее отец давно умер, а мать держала довольно успешную лавочку модной одежды для девушек, пользующуюся спросом и популярностью, и при этом была далека от политики настолько, насколько это вообще возможно. Так что надавить на саму Чжоу возможности у нас в тот момент не было. Однако присматриваясь к ней (врага надо знать в лицо! — хоть я тогда и не отдавала себе отчет в том, что же было истинной причиной моей к ней неприязни), я заметила, что Чанг все время окружена стайкой подруг, с которыми общается почти беспрерывно и довольно близко. В том, что рейвенколовка, претендующая на гордое звание "девушки Поттера", состоит в его тайной организации, сомнений не было. Оставалось только вычислить из ее подружек ту, которая составляла ей компанию в этой их "незаконной деятельности". В этом не было ничего сложного — пара дней наблюдений, и пожалуйста, Мариэтта была у нас в руках.
Я поморщилась и с сожалением покачала головой. Если б я только знала в тот момент, какой вред нанесет эта наша выходка! Ни за что бы не стала помогать Драко в его затее... Но на тот момент это казалось даже забавным — почти настоящим приключением. Мы ощущали себя тайными агентами, расследующими крупный заговор против правительства... дурачье малолетнее! Хотя с другой стороны — откуда нам было знать, что позже Драко подружится с Поттером, а я и вовсе стану его девушкой? На тот момент он действительно был для нас... ну, если и не врагом, то, по меньшей мере, соперником. Лидером "вражеского" факультета — и естественно, мы делали все, чтобы ему насолить...
Я опять упустила нить разговора, и когда прислушалась снова, речь уже шла о предстоящем сражении и роли каждого в нем. Я скривилась, услышав, как Гарри и эту девицу тоже просит держаться подальше от "эпицентра" битвы и поберечь себя. Нет, отчасти Чанг сейчас вызывала у меня и уважение. Все-таки, я всегда считала ее слезливой и пустоголовой слабачкой, и уж никогда не ожидала от нее вступления в ряды Ордена Феникса, и тем более — добровольного участия в предстоящей битве. И все-таки, я не я, если не придумаю, как держать эту рейвенклойскую змею подальше от моего Гарри! И плевать, что символ ее факультета орел, змея в данном слуйчае — характеристика ее поведения.
От разговоров и волнений нас всех отвлекло волнение, прокатившееся по залу. Некоторые члены Ордена повскакивали с мест, поднимая остальных — как я догадалась уже потом, это были те, чья кровь содержалась в "кровавом маячке". Неужели он уже сработал? Похоже, что так. Но что же могло случиться — почему Северус дал сигнал раньше времени? Тем временем, запоздало сообразив, что если не потороплюсь занять место в одной из групп, собирающихся вокруг тех, кто мог чувствовать сигнал, то могу остаться с носом, я заторопилась к остальным. Приходилось быть осторожной, и выбирать кого-то из тех, кто не знал меня в лицо — а это значило, что отпадали и Сириус, и Люпин, и Люциус. И при этом, я не могу цепляться за совсем уж незнакомую группу — мне ведь надо оказаться поближе к Гарри! Как назло ближайшими к нему группами расположились именно те, кто представлял для меня наибольшую опасность... Сам Поттер в число тех, кто аппарировал самостоятельно, не входил, и собирался переместиться вместе с Сириусом, Роном и Тонкс.
Кажется, у меня оставался единственный выход — но он требовал не только везения и проворства, но и недюжинной наглости. Впрочем, времени на раздумья и колебания у меня не оставалось — кое-какие группы уже аппарировали, другие готовились последовать за ними. Проскользнув между группами Артура Уизли и Джареда Поттера, я протиснулась сзади — и как раз вовремя, чтобы успеть практически в последний момент ухватиться за жизнерадостно-сиреневую мантию Дамбдлора. Мой план, каким бы безумным он ни был, сработал на полную!
Pov Драко Малфоя.
Повинуясь приказу Темного Лорда, мы с Джинни последовали за ним по полутемному коридору к каменной лестнице — очевидно, исполнявшей роль черной, поскольку парадной ее назвать язык бы не повернулся. Было даже как-то не по себе от того, насколько пустынным казался дом — нигде не было видно ни охраны, ни занятых каким-либо делом Пожирателей, как я помнил по тем временам, когда Ставка Волдеморта базировалась в Малфой-Маноре. Правда, тогда я знал о том, что происходит, по большей части со слов Северуса и из писем матери — но и того, что я увидел своими глазами в день приезда, было более чем достаточно. В нашем доме слуги Волдеморта вели себя как хозяева. Здесь... Здесь их словно и не было — будто Лорд задумал провести ритуал сам, один, без всякой посторонней помощи.
Ну, вообще-то, учитывая силу и ум того, кто некогда носил имя Том Риддл, я бы не особенно удивился, узнав, что это действительно так. В разговоре с Горбином, Алекто Кэрроу упоминала, что в тайну ритуала посвящены лишь очень немногие Пожиратели. Ну, одного из них — нашего стража — мы уже видели. Это не считая Лавуазье, который настоящим Пожирателем Смерти все же не был. Как насчет остальных?
И вообще, почему нас не сопровождает конвой? Почему Темный Лорд ведет нас в гордом одиночестве, и без охраны? Хотя, конечно, если подумать, — он сам себе лучшая охрана. Кто в здравом уме отважится напасть на него или перечить его воле? Вот только что-то сам я уже не уверен, что нахожусь в здравом уме...
По лестнице мы спустились в нижний, полуподвальный этаж, а оттуда — и глубже в подземелья. Здесь мне снова пришлось убедиться в том, что Волдеморт, кажется, задался целью порушить сложившиеся в его отношении стереотипы. В самом деле, с его репутацией как-то сочетались бы только пропитанные запахом гнили и сыростью тюремные казематы, — но подземелье было сухим и просторным. В воздухе витал слабый аромат каких-то трав, который, тем не менее, почему-то вызвал у меня странное ощущение тревоги. Следом за Темным Лордом, который с нарочито меланхоличным видом шествовал впереди, мы прошли по длинному, сухому и на удивление чисто выметенному коридору. В отличие от верхних этажей, где даже окна были занавешены тяжелыми шторами, словно призванными не пропустить внутрь лишний лучик света, здесь коридор, наоборот, был ярко освещен факелами. Несколько раз он поворачивал и перекрещивался с другими ходами — не так ярко освещенными, но тоже сухими и чисто выметенными. Конечно, по сравнению с подземельями Манора, это трудно вообще назвать подземельем — так, чуть больше подвала. А впрочем, не зная дороги, заблудиться здесь можно с тем же успехом, как и в бесконечных подземных лабиринтах моего родового имения.
Наконец хитросплетение коридоров закончилось — почти неожиданно. В какой-то момент мы свернули за угол, и вместо очередного коридора оказались в не особенно большой каменной зале почти правильной круглой формы. Сравнительно низкий потолок, имевший форму приплюснутого купола, производил давящее впечатление, несмотря на то, что начинался на высоте метров в шесть, а то и больше. В центре зала возвышался грубый каменный алтарь, вытесанный из цельного камня довольно примитивным способом. Высотой в два фута, шириной в три, а длиной — во все шесть или семь, он напоминал грубую пародию на ложе — и почему-то я шестым чувством ощутил, что именно здесь все и произойдет. Вот она — сцена действия. Именно на этом алтаре будет происходить сегодняшний ритуал — а возможно, и его вторая часть, та, что по расчетам Темного Лорда наступит завтра. И именно сейчас я с леденящей кровь ясностью осознал, что все это не сон, что все происходит на самом деле, и — что хуже всего! — что деваться нам некуда. План Гарри, каким бы отчаянным, гриффиндорски-безбашенным, или же наоборот, слизерински-продуманным он ни был, рассчитан на полночь. Они физически не успеют спасти нас раньше этого времени. Да и вообще, смогут ли спасти? Ведь как только первая часть ритуала состоится — будет уже поздно, по крайней мере, для Джинни...
При нашем появлении факелы на стенах вспыхнули ярче, и теперь стало видно, что стены залы сложены странным, причудливым образом. Большая часть их состояла из скрепленных раствором красновато-желтых камней, довольно небольшого размера. Но теперь стало понятно, что они играли всего лишь роль кирпича, которым заложили проемы между массивными каменными колоннами, кольцом охватывающими зал и подпирающими такие же тяжеленные каменные балки, на которые опирался свод. Я присмотрелся — и еле удержался от того, чтобы не присвистнуть. Начать с того, что "балки" соединяли не все колонны подряд, а попарно. А еще — и "колонны", и поперечины были вытесаны из того же серого камня, что и алтарь, причем тем же самым примитивным способом. Как же я сразу не заметил? Получившиеся арки и алтарь представляли собой одно целое — и были гораздо древнее и желтых стен, и самого подземелья — да и всего особняка. Каменное кольцо, наподобие Стоунхенджа — только раз в пять меньше! Архитектор, который построил этот дом, был либо безумец, либо гений. Он использовал древнее святилище как своего рода основу, фундамент. И вместе с тем... этот зодчий преследовал не только строительные цели. Не только выгоды он искал, устраивая все это. Неет, ни в коем случае этот дом не мог быть магловским. ТАКОЕ — такое встречается только в мире волшебников... Это по-прежнему было святилище — вот только устроенное внутри дома.
Я неплохо знал рунологию — ну, конечно, до Грейнджер мне далеко, это я и сам признавал, — но даже моих познаний хватило, чтобы понять, что означают грубо высеченные на колоннах и алтаре руны. Даже в бытность свою святилищем друидов, или кто там еще мог "священнодействовать" в таких местах, это место было средоточием Темной Магии. Вот почему здесь имели такую силу чары Волдеморта — и вот почему так легко справились со мной его последователи, когда нас с Дафной швырнул сюда ее портключ. Не только потому, что их было больше, а я — ошеломлен и дезориентирован. Здешняя природная, естественная магия — та, что и дала начало Родовой Силе чистокровных семейств — она сама подпитывала их силы и иссушала мою.
Джинни задрожала и сильнее стиснула мою руку, — и это привело меня в себя. Я вздрогнул и словно очнулся от некоего транса. И как раз вовремя!
Проемы между двумя противоположными арками открылись, оказавшись замаскированными потайными дверями, и впустили две группы Пожирателей — в общей сложности четырнадцать человек, по семь с каждой стороны. Все они были в плащах с капюшонами и масках, так что мы не могли видеть их лиц — хотя кое-какие различия все-таки имелись. Вошедшие справа, все как один, были мужчинами, довольно высокого роста и крепкого телосложения. Крэб и Гойл старшие, Макнейр, Амикус Кэрроу — наверняка они здесь, среди них, подумал я. Слава Мерлину, хоть Грейбэка мы с Гарри отправили на тот свет! Было бы вдвойне противно встретить здесь его немытую тушу!
Группа, вошедшая справа, состояла из женщин, хотя в отличие от мужчин, телосложением они друг на друга не походили — и, наверное, за счет этого, были более узнаваемыми. Я без труда распознал приземистую и полноватую Алекто Кэрроу, прямую, как истинная аристократка, Беллатриссу, сохранившую еще неплохие формы несмотря на возраст и годы, проведенные в тюрьме, и наконец — юную, и кажущуюся совсем хрупкой на фоне более старших Пожирательниц, Дафну. Остальные мне были, кажется, незнакомы — но глубоко внутри ледяной иголкой кольнула мысль, что если бы не наш "побег" два года назад, одной из этих женщин вполне могла оказаться мама...
