Увлеченный обедом, я все еще не обращал внимания на то, как втихомолку хихикают Гермиона и Джинни. Однако через какое-то время их поведение получило объяснение: двери Большого зала открылись, на что я, опять же, не обратил бы внимания, если бы Джинни не фыркнула в этот самый момент, глядя на вошедшего. Я посмотрел туда... и чуть не подавился. В первый момент мне показалось, что вошедший — это... профессор Квиррел? Однако это, конечно, было не так, просто на нем тоже красовался тюрбан, правда, красочный, полосатый, гриффиндорских цветов. Пару минут все ошеломленно пялились на это чудо, которое, опустив голову, быстро проследовало за наш стол и уселось с краюшку, подальше от всех. И только тут до меня дошло, что таинственное нечто — это всего-навсего Рон, невесть зачем намотавший на голову гриффиндорский шарф.
— Что это с ним? — спросил я у Гермионы. Она слегка смутилась и покраснела, на минуту опустив глаза.
— Понимаешь, Гарри, оказалось, что это заклятие, которое наложил Малфой, имеет какую-то скрытую защиту. Я об этом и не подозревала, и хотела расколдовать Рона, как ты и просил... Конечно, надо было его предупредить, но я все еще на него злилась, и... В общем, я наложила контрчары без его ведома.
— Ну, не могу сказать, что полностью одобряю, но я тебя вполне понимаю. — сказал я. — И что же?
— Ничего хорошего, — мрачно отозвалась Гермиона, но, при взгляде на Рона, снова хмыкнула. — Хотя, честно говоря, я считаю, что это послужит ему неплохим наказанием. И очень надеюсь, что он извлечет из этого урок.
— Да что же все-таки случилось, когда ты наложила контрчары? — полюбопытствовал я. — Он что, лысым остался?
— Если бы, — хихикнула Джинни с другой стороны от меня. — Словами этого не передать, лучше наложи Чары Всевидения, — посоветовала она. Какое-то мгновение я боролся с собой, стараясь сохранить лояльность другу, но любопытство победило. Прошептав заклятие, позволяющее видеть через предметы, я сосредоточился... Да уж, зрелище было еще то. Шевелюра Рона была в изумительно яркую красно-синюю полоску. Полосы, сантиметра по два шириной, чередовались от затылка ко лбу, а на висках завивались в красивые разноцветные кольца. Я запнулся и закашлялся, тщетно пытаясь подавить рвущийся наружу смех — и не выдержал, заржал, уткнувшись в плечо Гермионе. Она, тоже посмеиваясь, погладила меня по голове, а с другой стороны мне в плечо точно так же уткнулась Джинни, безудержно смеясь.
Рон сидел опустив голову, вяло ковыряясь в своей тарелке — небывалое дело, вот уж что-то, а аппетит у Рональда всегда был отменный! — и когда первое веселье схлынуло, мне стало его жаль. Нет, он заслуживал, конечно, какого-никакого наказания за свою упертость, но как мне казалось, с него уже было довольно переживаний и чувства вины. Почти ничего не съев, он довольно скоро отложил вилку, и, подобрав свою сумку, покинул зал. Покончив с едой, я встал, намереваясь пойти за ним и поговорить, может, даже и помириться, кто знает?
Но когда я вышел из Зала, Рона нигде не было видно, а лезть опять за Картой Мародеров было лень. Решив, что все равно увижу его на Чарах, где во время практического занятия всегда находится возможность поболтать, я решил в оставшиеся до урока двадцать минут сбегать в Больничное Крыло и проведать Малфоя, потому что уже начинал ощущать тревогу, вызванную чувством долга. Наверное, это тоже было доказательством того, что связь усилилась — раньше меня хватало на более долгое время...
Странно, но пока я поднимался по лестнице, во мне росла уверенность, что Драко не только проснулся — его, скорее всего, тоже уже выписали, как и меня. По крайней мере, теперь, когда я думал о нем, я больше не видел образ спящего Малфоя — мне грезились коридоры Хогвартса, и деятельное, весьма бодрое сознание другого парня. Я больше не видел его как со стороны, скорее, я видел его глазами, однако образы были смутными, и я не мог четко сосредоточиться на них. Повинуясь то ли инстинкту, то ли этому странному "шестому чувству", я свернул в длинный коридор, ведущий к кабинету Чар, и еще издали услышал два весьма знакомых голоса.
В конце коридора я увидел две фигуры, стоящие почти вплотную друг к другу. Одна, тонкая, изящная, казалась по сравнению со второй маленькой и хрупкой. Драко Малфой стоял, выпрямившись, расправив плечи и вскинув голову, а на его лице застыло презрение пополам с отвращением — вполне обычная реакция на любого представителя семейства Уизли, за исключением Джинни. Перед ним, возвышаясь, благодаря своему "тюрбану", стоял Рон, наставив свою палочку, и его лицо дышало неприкрытой злобой. Я заторопился вперед.
— Сними свое заклятие, Малфой, — почти прошипел Рон, приставив свою палочку к горлу слизеринца, — Иначе я...
— Иначе ты — что? — издевательски хмыкнул Малфой.
— Увидишь, — пообещал тот. — На дуэли ты меня не одолел, а теперь тебя и защитить некому, Гарри тут нет...
— Фых! — пренебрежительно фыркнул Драко. — Не льсти себе, Уизел, это была случайность! И вообще, в данный момент на тебе следов этой дуэли больше, чем на мне.
— Сними свои дурацкие чары! — зарычал Рон, нажав на палочку так, словно хотел попросту проткнуть ей шею Малфоя, однако тот не дрогнул, смерив его презрительным взглядом.
— Нет, — сказал он просто. Глаза Рона сузились.
— Ты сам напросился, — прошипел он. Я понял, что пора вмешаться.
— Экспеллиармус, — сказал я. Злость на лучшего друга — а может, уже на БЫВШЕГО лучшего друга, я и сам уже точно не знал, смогу ли когда-нибудь относиться к Рону так, как раньше — захватила меня, и выплеснулась в следующем заклятии. — Депулсо!
Рон отлетел от Драко шагов на десять и сильно приложился от пол. Шарф с его головы свалился, открывая сине-красное полосатое безобразие, которое теперь являли собой его волосы. Однако я был так зол на него, что столь плачевный вид не вызвал во мне жалости — только позабавил. Меня трясло от гнева. И я еще собирался мириться с этим тупым, упрямым дуболомом, который не то что не извлек никакого урока из того, что произошло — но и счел себя вправе снова нападать на Малфоя? Я готов был прибить Рона на месте.
— Ты, случаем, не знаешь еще похожих заклятий, только для других частей тела? — поинтересовался я у Малфоя, приближаясь к ним. Драко фыркнул и усмехнулся.
— Знаю, — отозвался он. — А что — тебе мало?
— Думаю, я еще не рассчитался за все глупости, что он натворил, — жестко отозвался я. Рон недоверчиво уставился на меня.
— Гарри! — воскликнул он так, словно не верил в то, что я мог такое сказать. Однако даже это не усмирило бушующую во мне ярость.
— Я чуть не погиб из-за тебя, Рон! — рявкнул я. — А ты все продолжаешь в том же духе! Неужели то, что произошло, тебя ничему не научило? Или тебя это вообще не волнует?! Да есть ли хоть что-то, что может заставить тебя очухаться, и посмотреть на мир не так, как ты привык?!
— Нет, если только я один вижу, что на самом деле происходит! — заорал он, приподнимаясь. — Этот мерзкий хорек околдовал вас всех — не знаю как, но я выясню! Я не поддамся его чарам, понятно?!
— ЧАРАМ!? — возмущенный рык Малфоя заставил меня удивленно захлопать глазами — вот уж такого я от утонченного Слизеринского Принца никак не ожидал. — Да ты, Уизли, настолько туп, что ничем другим не можешь объяснить никакие перемены?! В любом случае, за себя можешь не бояться! На тебя я бы все равно не стал тратить ни чар, ни времени! На такого дегенерата все равно ничего не подействует!
— А! Вот ты и проговорился! — завопил Рон, начиная вставать.
— Депулсо! — повторил я, снова сбивая его на пол. — Меня достали твои нелепые обвинения, Рон! Ты портишь жизнь и себе, и всем! Когда ты, наконец, поймешь — люди меняются! И совсем необязательно колдовать над ними, чтобы это произошло! Что именно тебя не устраивает, объясни мне? Что не так? Общение с Драко не ставит крест на всем остальном, почему ты этого не видишь?
— Да потому что ты бросил меня ради него! — крикнул Рон. Я ошеломленно выпрямился, распахнув глаза. Нет, как это называется, только подумать!? Я бросил ЕГО? Я???
— Я тебя бросил? — переспросил я. — Ты, и правда, так думаешь? Наверное, это Я послал тебя ко всем чертям, увидев в холле с неугодной мне девушкой, единственная вина которой — принадлежность к Слизерину? Я — Я требовал, чтобы ты отказался общаться с кем-то, потому что этот кто-то мне не нравится? И даже не задумывался, что у меня могут быть для этого и свои причины? Это Я не разговаривал с тобой неделями, и не желал идти на уступки, даже самые крохотные? Я, да?! — я не осознавал, что ору в полный голос, наступая на Рона, пока мне на плечо не опустилась рука Малфоя, возвращая в реальность.
— Успокойся, — тихо сказал он. — С твоей силой так злиться нельзя. Тебе нужно быть осторожней, а то ты весь замок развалишь. — В самом деле, пол подо мной ощутимо вибрировал. Я глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и припоминая то, что говорила о Родовой Магии Гермиона. Драко прав — надо держать себя в руках.
— Минус десять очков Гриффиндору за нападение на своего же старосту, Поттер, — зло сказал Рон, все-таки поднимаясь на ноги.
— И плюс двадцать за защиту старосты другого факультета, — мигом отреагировал Малфой. Я ошеломленно захлопал глазами от подобного заявления. Он что — спятил? Нет, одно дело — спасти мне жизнь, помочь в трудной ситуации и так далее. Но как бы хорошо он ни стал ко мне относиться, чтобы ДРАКО МАЛФОЙ давал баллы ГРИФИНДОРУ? — Что? — спросил он, заметив мой потрясенный взгляд.
— Малфой, ты здоров? — спросил я. Драко хихикнул.
— Даже не сомневайся, — отозвался он. — Просто у меня хорошее настроение, Поттер, так что пользуйся.
— Ладно, — влез Рон, переводя злой, обиженный взгляд с меня на Малфоя и обратно. — Ладно, Поттер. Если тебе так хочется, можешь хоть трахаться с ним на виду у всех — мне все равно. Но когда он предаст тебя — а он обязательно тебя предаст, я не сомневаюсь в этом, — ты вспомнишь мои слова. Ты еще пожалеешь, что отказался от нашей дружбы ради этого белобрысого хорька.
— Я не отказывался от нашей дружбы, Рон, — устало сказал я. У меня уже не было ни сил, ни желания злиться на него. — Я никогда не хотел с тобой ссориться. Неужели для тебя так важно, чтобы я общался только с тобой? Пойми, не Малфой стоит между нами — между нами стоит лишь твое упрямство.
— Мое упрямство — это то, что спасет тебя в конце концов, Гарри, — резко возразил Рон, поднимая с пола свой шарф. Выглядел он одновременно и серьезно, благодаря суровому выражению лица, и комично из-за волос. Внезапно почему-то затянувшаяся шутка опостылела мне, и от его вида стало противно. Я покачал головой и повернулся в Малфою.
— Ты можешь снять с него свое заклятие? — спросил я. Драко захлопал глазами, а потом смущенно покачал головой.
— Прости, но не после того, как его уже пытались снять, — отозвался он. — Теперь можно только ждать, пока пройдет само, недели через полторы. И не рекомендую пытаться смыть или закрасить цвет, будет только хуже.
— Хорек, — выплюнул Рон, поморщившись, и, нарочито пихнув Драко плечом, протопал по коридору к своей упавшей палочке, поднял ее, и уселся на подоконник подальше от нас с независимым видом. Я тяжело вздохнул и прислонился к стене. Хорошее настроение улетучилось, гнев тоже прошел, и я чувствовал лишь сожаление и тоску по лучшему другу, которого никто не заменит.
— Мне жаль, — негромко сказал Малфой, прислоняясь к подоконнику, возле которого мы стояли. Я вздохнул еще раз и поднял голову. Как бы тяжело мне ни было терять Рона, надо продолжать жить. В конце концов, у меня, возможно, не так много осталось жизни, учитывая существование Волдеморта, который рано или поздно найдет способ до меня добраться.
Постепенно коридор заполнялся подтягивающимися к уроку семикурсниками. Подбежавшая Блейз первым делом бросилась на шею Драко, однако не успел я заревновать, как она отстранилась от Малфоя, и, потрепав его по щеке, прижалась ко мне, и втянула нас обоих в разговор о том, что случилось в Башне. Тут подтянулись Гермиона и Джинни, тоже жаждавшие подробностей. Конечно, на полноценный рассказ у нас времени не было, так что мы с Драко отделались обещанием все рассказать позже, на свободном уроке. Правда, у Джинни в это время была астрономия, однако она легкомысленно пожала плечами, и заявила, что прогуляет, невзирая на неодобрительный взгляд Гермионы. Впрочем, до начала урока оставалась всего лишь пара минут, так что Джин поспешила на Трансфигурацию, а мы стали ждать, когда же нас запустят в класс Чар. От меня не укрылись пылкие взгляды, которые то и дело кидала на Малфоя Джинни, до того как уйти, когда думала, что никто не смотрит, и не менее жаркие, но с примесью грусти взгляды, которые метал на нее Драко. Нет, между этими двумя определенно что-то есть...
Pov Блейз Забини.
Через пару недель выпал первый снег, и окрестности школы побелели. Осень выдалась поначалу теплая, и даже в начале ноября, когда мы с Гарри целовались в лабиринте, на улице запросто можно было находиться всего лишь в слегка уплотненной мантии. Однако теперь серьезно похолодало, и без теплой одежды нечего было и думать о том, чтобы хотя бы дойти до Совятни. Через месяц нам предстоял первый в этом сезоне для нашей команды матч с Рейвенкло, и Драко с бешеным энтузиазмом немилосердно гонял команду, заставляя нас тренироваться в любую погоду, и даже Гарри признавал, что за все время нашей учебы Слизеринская команда еще не играла лучше. Не знаю, как Малфою это удалось, но он даже Крэба и Гойла научил сидеть на метле по-человечески, хотя порой и жаловался, что Крэба, видимо, все-таки придется гнать из команды, потому что он чаще попадает по своим же игрокам, чем по бладжеру. Однако, не считая его, остальные играли вполне прилично — Причард и Грэхем составляли мне компанию как охотники, а Блетчли, как вратарь, конечно, не хватал звезд с неба, но был лучше того же Уизела в его "плохом" проявлении, которое, как сокрушался Гарри, было теперь постоянным. Сам Малфой то ли повзрослел, то ли новоприобретенная "Молния", дающая шанс наконец-то сыграть наравне с Поттером, придала ему дополнительной уверенности. Как бы там ни было, все признавали, что летал Драко в этом году потрясающе, и его поклонники в один голос кричали, что он ни за что не уступит на сей раз победы. Гарри, который под мантией-невидимкой пару раз наблюдал наши тренировки, ничего не сказал по этому поводу, однако взгляд его, обращенный на Малфоя, был серьезным, и задумчивым, словно он прикидывал, по зубам ли они друг другу.
Снегопад, начавшийся за неделю до конца ноября, казалось, не останавливался в течение многих дней. Целую неделю, выглянув в окно, можно было с уверенностью сказать, что точно увидишь за ним или медленно кружащиеся отдельные снежинки, или мелкую снежную круговерть метели, или неторопливый, величественный полет крупных снежных хлопьев, окутывающих все вокруг толстой белоснежной шубой. Занятия по Травологии почти прекратились — профессор Стебль с несколькими лучшими учениками вроде Долгопупса и нескольких хаффлпаффцев целыми днями занимались тем, что укутывали и удобряли особенно теплолюбивые растения. Хагрид, сжалившись над своими учениками, проводил занятия тоже, по возможности, или в крытых загонах, где демонстрировал единорогов и прочую живность, или под сравнительно безопасной в его присутствии сенью Запертного леса. Правда, из семикурсников его занятия мало кто посещал — какие-то хаффлпаффцы, опять же, несколько рейвенклошек, и, самое интересное, Майлз Блетчли, Миллисента Булстроуд, и, естественно, Невилл Долгопупс. Остальных учителей снежная круговерть мало заботила, кроме, разве что, Флитвика, который был рад воспользоваться случаем и показать студентам несколько занимательных чар, позволяющих отчасти управлять метелью, лепить снежные фигуры и замки не касаясь руками, и протапливать в снегу дорожки для ходьбы.
