— Они идут, — прошептал я, когда из покинутого нами коридора послышался вой Стаи, взявшей след. Бледная как мел Гермиона прижалась к стене за дверью, так, чтобы открывавшаяся створка скрыла ее. В глазах девушки я увидел отражение собственного ужаса — и как ни странно, это придало мне сил. Быстрым взмахом палочки я призвал еще один серебряный кубок, поменьше, и левитировал его ей. — Держи, — сказал я. — Если что-то пойдет не так — сможешь хоть долбануть одного из них по башке. Сильно это тебе не поможет, но все-таки — это хоть что-то.
Она поймала кубок за ручку и кивнула. Я снова перевел взгляд на дверь. Почему Волки медлят? Воображение услужливо нарисовало пятерых крупных зверей, неторопливо идущих по коридору, чуткие ноздри оборотней раздувались, впитывая желанный запах крови. В самом деле, куда им торопиться? Добыча близка, и она от них не уйдет...
— Тебе страшно? — тихо спросила Грейнджер. Я невольно вздрогнул при звуках ее голоса. В первый момент во мне вспыхнуло раздражение: глупая девчонка, нашла время болтать! Но я тут же понял, что она снова права. Нет смысла стоять и накручивать себя — я уже и так готов выронить меч от ужаса. Ну, может, не до такой степени, но все же...
— А тебе нет? — ответил я вопросом на вопрос. Выглядеть трусом в глазах девушки было стыдно — пусть я и не испытывал к ней романтических чувств.
— Конечно да, — хмыкнула она. — Просто я подумала, что, наверное, для тебя перспектива стать оборотнем выглядит ужаснее, чем для меня. Ответственность перед семьей и все такое...
— Ну да, — кивнул я. — Но не только. Просто... Ну, ты знаешь, как к ним относятся. Даже Люпин не может найти нормальную работу — на что уж он гениальный преподаватель. И не смотри на меня так — надо быть идиотом, чтобы не признавать его таланта. Кто из всех наших учителей по Защите был лучше него? Ну, не считая Дамблдора, конечно.
— Ну... — Грейнджер пожала плечами. — Вообще-то... Я имею в виду — если брать только уроки, не все остальное время, то... Лжегрюм тоже был неплох. Крауч-младший учился в Рейвенкло, и в уме ему не откажешь. Некоторые его методы, конечно, были ужасны — но в целом, как учитель, он...
— Грейнджер, ради собственной безопасности, не напоминай мне о нем! — рассвирепел я. — И если по-твоему учитель, который превратил ученика против его воли в чуждую ему форму, — хороший, то я не знаю, кто тогда плохой! Причем, я и сделать-то ничего не успел, чтобы это заслужить — только собирался!
— Извини... — пробормотала девушка. Моя болезненная реакция на эту историю ей была известна не хуже, чем Гарри. — Я не имела в виду то, как он вел себя на переменах — только уроки. Ведь все-таки это он научил Гарри сопротивляться Империусу, ну и не только. Этого ты отрицать не можешь. Ну, все равно, прости. Я не хотела бередить твои раны. Но ведь мы все-таки говорили об оборотнях и об их положении в обществе, — неловко напомнила она, стараясь поскорее уйти от опасной темы.
— Да о каком "положении в обществе" может вообще идти речь! — я все еще не присмирел до конца, от одного упоминания самозванца перед глазами у меня словно появлялась багровая пелена. Усилием воли я отогнал гнев. Барти Крауч-младший уже ответил за свои действия, и ничего тут не попишешь. После драки кулаками не машут. Я вздохнул, утихомиривая свой нрав, и снова посмотрел на гриффиндорку. Понимание в ее взгляде несколько раздражало, и в то же время я понимал, что злиться на нее глупо.
— Ну, вот посмотри хоть на Люпина. С работой у него плохо, конечно, но он ведь не падает духом... — неуверенно сказала девушка. Впрочем, довод был слабоват, и мы оба это понимали.
— Придется забыть и о карьере, и о любви, обо всех мечтах... каждый месяц сидеть на чертовом Аконитовом зелье, чтобы, не дай Салазар, не загрызть кого-нибудь из близких. Ты ведь не будешь спорить, что это ужасно? — гнул свое я.
— Не буду, — согласилась она. — Но я уверена, ты способен на большее, чем "влачить жалкое существование". Даже в виде оборотня. Вот если... Если это случится со мной — я буду бороться. Буду пытаться изменить отношение общества, буду...
— Ох, Грейнджер, ты неисправима, — вздохнул я. — Все как с эльфами, да?
— Что плохого в... — она не договорила. Вскинула голову, замерла, прислушиваясь — и в тот же момент я и сам услышал. Зверины лапы — совсем не то же, что человеческие ноги, но и волчьи шаги оказались слышны в гулком коридоре. Я снова похолодел и поудобнее перехватил рукоять своего орудия, которое, положа руку на сердце, назвать мечом мог только с натяжкой.
Дверь открылась со зловещим скрипом — хотя раньше она поворачивалась бесшумно на хорошо смазанных петлях. Лобастая волчья башка, просунувшаяся внутрь, показалась мне почти черной в тусклом свете, а желтые звериные глаза сверкнули ядовитой зеленью. Вошедший волк был необычайно крупным — а мне со страху показался вообще величиной чуть не с лошадь. Загнав собственный ужас подальше вглубь сознания, я, бравируя, пригрозил оборотню мечом и вызывающе вздернул подбородок. Вообще-то, это было глупо и бессмысленно — в виде зверя тот не обладал всей полнотой человеческого восприятия и вряд ли мог оценить мою браваду по достоинству. Впрочем, я и не ставил своей целью воздействовать на него — скорее, я хотел подбодрить и Гермиону, и самого себя. Низко зарычав, чудовище двинулось ко мне на полусогнутых лапах, словно подкрадывалось к жертве, готовясь к финальному прыжку. Я нервно сглотнул. Если оборотень замыслил именно это — мне остается только надеяться, что удастся вовремя уйти в сторону. От удара этой туши никакой меч не спасет — даже самый что ни на есть настоящий, изготовленный гоблинскими оружейниками. Что уж говорить о моем "изделии"...
Следом за первым, открывая двери пошире, внутрь протиснулись еще двое зверей, чуть уступающих ему размерами — но тоже довольно крупных. Любому из них далеко было до Фенрира, конечно, но тот, если вспомнить, и выглядел-то уже не как настоящий волк, а как некая помесь волка и человека — сильнее и могущественнее каждого в отдельности. Это оборотни до такого не дошли и выглядели как обычные волки — ну, если не придираться к таким мелочам, как форма носа и расположение ушей. Человеческий интеллект, если и сидел внутри разума каждого из них, пока ничем себя не проявлял. Они походили скорее на ведомых инстинктом хищников, чем на людей-убийц в звериных шкурах.
Я нервно облизнул губы. В Зал протиснулось пока только трое оборотней. Где же остальные? Или Томас ошибся, когда сказал, что их пятеро? Да нет, не может быть — я ведь и сам видел их силуэты через барьер! Их было совершенно точно больше троих!
Грейнджер, видимо, разделяла мои мысли. Девушка вжалась в стену, ее бледное лицо было напряженным и застывшим, она нервно кусала губы, не понимая, что ей делать — замыкать круг, или все-таки дождаться оставшихся волков? Хотел бы я и сам знать, как стоит поступить! Если замкнуть ловушку сейчас, то есть еще шанс отделаться "малой кровью". Справиться с оставшимися двумя оборотнями не в пример легче, чем со всей пятеркой. Тем более, насколько я мог судить, запах крови все-таки не так сильно повлиял на них, как я надеялся. Волки не потеряли голову — действовали они на редкость слажено. Хотя, может, я поторопился отказать им в человеческом интеллекте?
Первый волк продолжал, низко рыча, подкрадываться ко мне, в то время как двое остальных "брали в кольцо". Стоит мне отпрянуть от "вожака" — и один из них накинется на меня в ту же секунду, не успею я опомниться. Единственный шанс — успеть вылететь из круга, при условии, что Гермиона замкнет его в ту же секунду. Вот когда я пожалел, что не могу общаться с ней мысленно, как с Поттером! Если бы я мог передать ей сейчас это подобие плана! Подождать, сколько возможно, не появятся ли остальные волки — и замкнуть круг при первых же признаках атаки. Оставалось только надеяться, что она достаточно умна, чтобы и без меня это понять. Я не мог даже крикнуть ей, чтобы не выдать весь план с головой. Волки-оборотни сейчас не люди, но уразуметь смысл ловушки вполне способны...
С коротким рыком "вожак" ринулся на меня. Я прянул в сторону — туда, где свободного места было больше, и одновременно попытался отмахнуться мечом от второго волка, чья оскаленная пасть уже ждала меня там. Серебряное лезвие, как я и думал, никуда не годилось. Оставив неглубокую царапину на морде зверя, меч погнулся, режущая кромка от удара сплющилась, само лезвие заходило ходуном, чуть ли не вырвавшись из моей руки. Волк взвыл — но рана была неглубокой и далеко не опасной, и только лишь разъярила зверя. Я чертыхнулся, проклиная ненадежное оружие. Да от удара доброй кочергой толку было бы больше! Черт, права была Грейнджер — надо было мастерить что-нибудь вроде копья!.. Хотя, если подумать — у этого подобия меча тоже есть острие!
"Вожак" тем временем оправился от промаха и поднялся. Верхняя губа волка приподнялась в оскале — и оба зверя, угрожающе рыча и щеря зубы, начали наступать на меня. Я сделал шаг назад, выставив перед собой погнутый и почти ни на что уже не годный "меч", потом — еще шаг... и уперся спиной в каменный постамент одного из светильников. Оборотни оказались почти вплотную передо мной, переступив через черту заклятия так легко, словно это были всего лишь детские рисунки мелом на камнях. Салазар побери, неужели Гермиона не замкнула круг? Я рискнул кинуть быстрый взгляд на девушку поверх волчьих голов — и чуть не вскрикнул. Третий оборотень теснил ее в угол, рыча и скалясь, а она, держа перед собой кубок, с побелевшими от ужаса губами отступала. За дверью замелькали какие-то тени — кажется, волчьего полку прибыло, наконец-то. Не то чтобы это сильно радовало...
— Используй палочку! — крикнул я, озвучив ее единственный шанс. Времени посмотреть, как она воспользуется этим советом, не оставалось.
Я понимал, что если сам упущу инициативу, заведомо поставлю себя в проигрышное положение. Какая уже тут, к черту, осторожность! Меня все равно зажали в угол, так лучше попробовать забрать с собой хоть одну из этих тварей, чем просто подставиться, как овечка на закланье!
Следующие события произошли одно за другим так быстро, что мне показалось, что все случилось одновременно. Оба волка, полностью оскалив зубы, кинулись на меня — один метил в живот, второй в прыжке целил в горло. Скорость оборотней — фантастическая, уступающая лишь их силе и злобе — не оставила бы мне шансов, если бы не благословенная Родовая Сила, позволившая мне хоть чуть-чуть сравниться с ними. Врезав "нижнему" волку по зубам тяжелой, толстой подошвой своего ботинка, я коротко, без замаха ударил мечом вперед, в подставленную грудь "вожака". Если бы не Родовая Магия, вряд ли у меня получилось бы хоть что-то — я просто не успел бы за ними. Но даже с ней у меня не было времени размахнуться, чтобы вложить в удар меча хоть какую-то силу. Но даже так, будь в моих руках добрый клинок, оборотню пришлось бы плохо — однако оружие снова подвело меня. Острие скользнуло по спутанной шкуре, едва царапая ее, я, закричав с отчаяния, развернул запястье — чего делать нельзя было по всем правилам обращения с мечом! Впрочем, мне было не до правил. В моем распоряжении были лишь доли секунды. Я налег на меч, вкладывая в усилие весь свой вес, всеми силами пытаясь проткнуть проклятое чудовище, и одновременно выворачиваясь, уходя с дороги. Вой, визг, рев — все смешалось, что-то дернуло меня в сторону, сбивая с ног, и рукоять меча выскользнула из моих пальцев. Второй оборотень налетел на меня хуже достопамятного гиппогрифа. Я снова вскрикнул, когда пол обрушился мне на спину, тяжелое волчье тело придавило меня сверху — я извивался, отбивался как мог, уже не думая о том, чтобы не позволить зверю укусить себя. Теперь я пытался хотя бы не дать порвать себя в клочки! Смрадное дыхание оборотня обдало меня, кошмарные зубы лязгнули и вцепились в правый рукав, и что-то больно рвануло предплечье, словно обжигая. Без меча я остался почти беспомощным — у меня не было возможности даже вытащить палочку. Оставался лишь крошечный шанс остановить оборотня. Левой рукой я схватил чудовище за горло.
— Авада Кедавра!
Непростительное без палочки чуть не вышибло дух и из меня самого. В глазах потемнело и мне вдруг резко не стало хватать воздуха. Оборотень коротко взвизгнул, глаза его потускнели, и мощное тело обмякло, оседая на пол. Придавленный к полу, я и так с трудом мог вздохнуть. Я знал, что сейчас чудовище этим не убить — но Авада дала мне несколько минут форы. Из последних сил я уперся ногой в волчье брюхо и с усилием спихнул его с себя. Конечно, о том, чтобы откинуть, и речи не было — мне едва удалось подвинуть тушу, чтобы глотнуть воздуха и выкарабкаться из-под него. Когда я попытался встать, правую руку снова что-то дернуло — и я обнаружил, что рукав моего свитера зажат в волчьей пасти, как в щели дерева. Времени миндальничать не было, я, почти не думая, выхватил палочку.
— Диффиндо! — режущие чары располосовали мягкую шерсть без малейших проблем, и моя рука до локтя оказалась обнажена. К счастью, никаких повреждений на ней не было — а боль, ожегшая предплечье, была всего лишь ожогом от трения, когда оборотень рванул на себя ткань рукава, и она слишком быстро и сильно проехалась по моей коже. Никакой крови и ран. У меня аж ноги подкосились от облегчения — но я взял себя в руки. Пока что я цел, но ничего еще далеко не кончено.
Поднявшись, я получил не более минуты на то, чтобы оценить обстановку. Кажется, мои отчаянные выкрутасы с мечом все-таки не пропали даром: "вожак" лежал на боку без движения, в боку его красовалась рукоять моего неудавшегося "орудия". Я не мог сходу определить, смертельна ли рана — возможно, что и нет, — но на какое-то время еще один волк был выведен из строя.
У Гермионы дела обстояли куда хуже. На нее наседали, зверски рыча, уже трое оборотней — и "старый", и новоприбывшие. Пока девушке чудом удавалось их сдерживать. Видимо, вспомнив то, как мы с Гарри расправились в свое время с Грейбэком, Грейнджер призвала еще несколько серебряных кубков и Левитацией заставила их летать между собой и волками, создавая подобие заслона перед зверями. Не очень-то надежного, надо заметить: то один то другой волк подавался вперед, начинал наступать на нее, и девушке лишь невероятными усилиями удавалось удерживать их на расстоянии. Оборотни рычали и рвались вперед, мешая один другому. Впрочем, дураку было ясно — дела обстоят хуже некуда, и скоро удары по башке кубками не смогут больше сдерживать их. Удары — это, конечно, больно даже для них, но далеко не смертельно. К тому же гриффиндорка явно слабела, и было понятно, что долго она продержаться просто не сможет.
Естественно, оставаться в стороне я не мог, да и не собирался. Ухватив валявшийся на полу кубок, который, видимо, Гермиона выпустила из-под контроля, я, что было сил, швырнул его в голову ближайшего ко мне оборотня.
Упс... кажется, я немного не рассчитал силу броска. Отскочив от толоконного волчьего лба, кубок свалился под ноги второму оборотню, загрохотав по полу, как гонг. Все три зверя, как по команде, обернулись ко мне — и у меня засосало под ложечкой. В моих руках было только палочка — не самое эффективное оружие против оборотней. На повторную Аваду сил у меня еще, может, и хватит — но потом я буду беспомощен, как младенец!
