— Что же ты будешь теперь делать? — спросила я, повторяя вопрос Драко.
— Не знаю, — ответил Гарри со вздохом. — Не думаю, что от меня что-то тут зависит, на самом деле. Одно могу сказать точно — на поклон к этому типу я не пойду, будь он мне хоть трижды дедушка. Пусть подавится своей магией, если позволяет себе говорить о моей матери такие вещи!
Одобрение, промелькнувшее на лице Снейпа, стало для меня чуть ли не потрясением. Гарри, пышущий гневом, ничего не заметил, а вот от Драко это не укрылось, и Малфой прищурился, явно что-то прикидывая. Интересно, что он там успел сообразить?
— Не знаю насчет ваших глобальных планов, мистер Поттер, — хмыкнул Северус, — А вот прямо сейчас я бы посоветовал вам вернуться наверх и сдать тест на аппарацию. Постарайтесь сделать так, чтобы вашим экзаменатором стала Аурелия Уоткинс. Или же Мелинда МакФергюсон. Не думаю, что лишний раз дразнить Поттера-старшего сейчас будет удачной идеей. И постарайтесь научиться получше держать себя в руках. Не забывайте, пребывание комиссии здесь на ваших тестах не закончится — с понедельника они приступают к обучению шестого курса. Так что какое-то время вам придется сталкиваться с Джаредом в замке, хотите вы этого или нет. И боюсь, нечто нелицеприятное о Лили Эванс вы еще услышите не раз.
— Почему он счел ее виновной в гибели моего отца? — спросил Гарри.
— Могу только догадываться. Как Гриффиндорец, Джаред, естественно, не был Пожирателем Смерти, и не сочувствовал Темному Лорду, несмотря на схожесть их идей. Полагаю, он считал, что в родовом поместье магия Защиты спасла бы Джеймса Поттера от Того-кого-нельзя-называть. Однако... уйдя вместе с Лили, тот обрек себя на гибель. Как вы знаете, у заклятия Доверия есть и слабая сторона...
— Да... — прошептал Гарри. Я снова погладила его по плечу, и он ласково накрыл мою руку своей ладонью. — Все хорошо, Блейз. Я справлюсь. Ну что ж, — он выпрямился. — Спасибо вам за помощь, профессор Снейп. И за рассказ. Вы... вы очень помогли мне.
— Пожалуйста, Поттер, — отозвался Снейп, возвращаясь к своему холодно-официальному тону, каким почти всегда разговаривал с Гарри, только теперь — без вечных презрительных ноток. — Если потребуется еще раз успокоительное зелье, приходите. Я не хочу, чтобы пострадал замок и его обитатели. Особенно те двое, что крутятся возле вас в последнее время, — и он одарил притворно суровым взглядом сперва меня, а потом и Драко. Малфой с улыбкой отсалютовал ему ладонью, и мы все втроем покинули кабинет.
Интерлюдия.
В же самое время, Хогвартс, кабинет директора
— Альбус, к вам Джаред Поттер, — сообщил директору портрет Дорабеллы Акинфорт, висящий среди портретов прочих директоров Хогвартса, прямо напротив стола Дамблдора. Старый маг кивнул, улыбаясь себе в бороду.
— Благодарю, Дорабелла, — отозвался он. — Полагаю, он не в лучшем настроении, раз покинул Зал не дождавшись окончания регистрации?
— Да, его встреча с юным Гарри прошла далеко не так гладко, как вы надеялись, — кивнула дама на портрете. — кажется, ваши надежды на него вообще не оправдались, друг мой.
— Поживем — увидим, моя дорогая, — возразил Дамблдор, и улыбнулся, услышав скрип отодвигающейся горгульи при входе, и топот шагов на лестнице. Визитер поднимался, видно, не собираясь особенно церемониться с директором.
Наконец дверь кабинета резко распахнулась, и тяжело дышащий Джаред Поттер предстал перед директором, растрепанный, как и все представители этого рода, прямоугольные очки съехали на кончик его носа, а карие глаза потемнели от гнева.
— Я предупреждаю вас, Дамблдор, у вас ничего не выйдет! — прогремел он.
— Добрый день еще раз, Джаред, — вежливо улыбнулся Дамблдор. — Что именно вы имеете в виду, позвольте полюбопытствовать? Но для начала, я бы хотел предложить вам присесть. Может быть, чаю?
— О-о, оставьте ваши пустые любезности! — раздраженно закатил глаза Поттер-старший, падая в кресло. — Я предупреждаю вас, — повторил он, — У вас не получится навязать мне мальчишку!
— Помилуйте, разве я вам кого-то навязывал? — развел руками директор.
— Не притворяйтесь, что не понимаете о чем речь! — зарычал Джаред. Дамблдор сложил пальцы домиком, и поверх него посмотрел на сидящего напротив мага.
— Ну нет, зачем же? — сказал он мягко. — Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Вы не желаете признавать себя дедом Гарри Поттера, не так ли? Ну что ж, ваше дело, хотя я попрошу заметить, что с вашей стороны это несколько опрометчиво. Проведя без малого двадцать лет в почти полном одиночестве в своем замке, вы могли бы...
— Я не признаю своим внуком грязнокрового ублюдка! — рявкнул Поттер. Дамблдор не пошевелился, хотя портреты на стенах возмущенно загалдели. Однако в кабинете словно выморозило, и Джаред против воли как-то стушевался, вмиг ощутив себя очень неуютно.
— Я вынужден просить вас, Джаред, — холодно сказал директор, в упор глядя на него пронзительными льдисто-голубыми глазами, — не употреблять подобных выражений в моем присутствии. Иначе, боюсь, вам придется покинуть эту школу. Подобного, даже заочного, оскорбления моих студентов я не потерплю.
— Хорошо, — чуточку нервно отозвался Джаред, и продолжал уже несколько спокойнее: — Но в любом случае, Дамблдор, я не признаю мальчишку. Я отрекся от сына из-за его дев... Из-за этой его девушки. И не признаю ее отпрыска, что бы там про него не писали газеты.
— Счеты Гарри с Лордом Волдемортом — это его личное дело, — уже гораздо мягче заметил Дамблддор. — Однако вы не делаете себе чести, называя его только сыном Лили Эванс — хотя она была в высшей степени достойной девушкой, и еще более достойной женщиной. Вы ведь видели мальчика, не так ли? В таком случае вы не могли не заметить, что за исключением материнских глаз, Гарри — копия Джеймса в его возрасте.
— Да, — негромко произнес Джаред, глядя в пространство, и тут же опомнился, тряхнув головой.— Скажите мне, Дамблдор, как так получилось, что этот... РЕБЕНОК владеет Родовой Магией? Или это тоже.. дань его исключительности? — презрительно бросил он, усмехнувшись, но смешок получился очень невеселым.
— Признаться, я и сам поначалу подозревал что-то подобное, — улыбнулся Дамблдор, — Однако юный Малфой предложил другую теорию, которая, на мой взгляд, больше подходит к случаю.
— Малфой! — снова рассвирепел Джаред. — Еще одно позорное пятно на чести нашего рода по вине этого мальчишки! Дружба с этими слизеринскими змеями!
— Этот, как вы выразились, "слизеринский змей", за этот год несколько раз спас ему жизнь, — мягко возразил Дамблдор.
— Малфой ничего не делают просто так, — продолжал настаивать Поттер. — Наверняка змееныш просто хотел втереться к парню в доверие.
— Так вы осуждаете Гарри, или защищаете его? — хмыкнул директор. Джаред, словно опомнившись захлопал глазами.
— Я мог отречься и от Джеймса, и от него, но он все же Поттер, — наконец тихо сказал он. — И как глава Рода я обязан побеспокоиться о его безопасности!
— Не волнуйтесь. Я могу вас заверить, что в Хогвартсе Гарри в абсолютной безопасности, и ему не угрожает никакая опасность, в том числе и со стороны Малфоя-младшего.
— Знаю. Имел возможность убедиться, — мрачно отозвался Джераед. — Но я все равно не верю в благонадежность мальчишки-Малфоя, даже несмотря на то, что у него нет метки на руке.
— И откуда же вам это известно? — прищурился Дамблдор. Джаред неуютно поежился.
— Я же не мог пренебречь правилами безопасности и допустить до тестов Пожирателя!— ответил он. В кабинете снова будто выморозило. Голос Дамблдора, когда он заговорил, казалось, мог одним звуком заморозить весь Хогвартс, вплоть до самых глубинных подземелий, залегших под Тайной Комнатой.
— Я правильно вас понял — вы заставили юношу обнажить руку перед комиссией, несмотря на то, что он является студентом Хогвартса и допущен до сдачи теста лично мною? — директор говорил, вроде бы, негромко, однако его голос пророкотал по кабинету подобно раскату грома. Поттер-старший против воли съежился в своем кресле, мечтая провалиться под землю.
— Я уже сказал, я должен был убедиться... — начал было он. Дамблдор молча покачал головой, и его взгляд выражал разочарование пополам с недоумением.
— Я был о вас лучшего мнения, — сказал он. — Юноша мог быть моим шпионом в лагере Лорда Волдеморта, и ваша необдуманная выходка спутала бы нам все карты. И в любом случае, он — всего лишь школьник, недавно потерявший отца. Вы могли проявить чуточку больше такта.
— Его отец — проклятый Пожиратель Смерти! — возразил Джаред с пафосом.
— Но для него он в первую очередь отец, — парировал Дамблдор. — Я... действительно разочарован в вас, Джаред.
— Ну что ж, признаю. В отношении Малфоя я погорячился, — со вздохом сдал позиции Поттер. — Вы, кажется, говорили, что он предложил некую любопытную теорию, относительно Родовой магии моего... То есть, в отношении сына Джеймса.
Директор улыбнулся себе в бороду, но не стал заострять внимание на оговорке Джареда, тем более, подозревал, что она была не случайной. В самом деле, Поттер-страший был достаточно умен, чтобы создать впечатление, что сдает позиции, и таким образом увести разговор от опасной темы и заодно выяснить интересующие его детали. Однако подобная игра могла незаметно увлечь его, и если чуть-чуть подтолкнуть... Тогда игра может и перестать быть всего лишь игрой. Особенно учитывая участие Гарри — он искренний и добрый мальчик, у которого есть дар покорять сердца...
— Драко предположил, что Родовая Магия проявилась в Гарри потому, что он единственный оставшийся наследник вашего Рода — ведь ни у кого из ваших сестер детей нет, а у вас Джеймс был единственным ребенком. — пояснил он. — И кроме того, последние годы создали у всех нас некие стереотипы, отличные от изначальных правил, записанных в кодексах. Если помните, маглорожденные ведьмы и колдуны признавались волшебниками — низшего порядка, но все же магами. А их дети, наследовавшие дар, были чистокровными в первом поколении. Ну а в нашем случае, Гарри — истинный чистокровный по отцу, и чистокровный в первом поколении по матери. Таким образом унаследовать Родовую Силу он мог на вполне законном основании. Что, видимо, и произошло.
— Чистокровный в первом поколении, — повторил Джаред, и в глазах его мелькнуло сомнение. — Хм, признаться, вы правы. Я не думал об этом. И все же...
— И все же я рекомендовал бы вам, друг мой, не торопиться с принятием решения и с выводами. — мягко сказал Дамблдор. — У вас есть время, пока вы будете находиться здесь, в школе. Воспользуйтесь им. Пообщайтесь с Гарри, присмотритесь к ему. Я ни в коем случае не навязываю вам мальчика — в конце концов, он уже совершеннолетний, и достаточно самостоятельный. Однако мне кажется, что подобное общение пойдет вам только на пользу, и уж во всяком случае, точно не причинит никакого вреда.
— Вы так думаете? — скептически поморщился Поттер. — Мне так не кажется. Мальчишка слишком... Слишком похож на Джейми.
— Ну это вполне естественно, — согласился директор. — Я понимаю, как вам больно это, Джаред, поверьте. Но все же, прошу вас, будьте разумны. Попробуйте начать с малого. Просто понаблюдайте за Гарри. Не советую вам вмешиваться в его отношения с одноклассниками, это не принесет ничего хорошего, но просто понаблюдать со стороны... вам будет полезно. И постепенно, как знать, возможно, вам захочется поговорить с ним, спросить о чем-то...
— Вы старый манипулятор, Дамблдор, — вздохнул Джаред. — Но, думаю, у меня нет выбора, не так ли? Волей-неволей, мне придется остаться в замке на какое-то время, чтобы организовать курс обучения для ваших шестикурсников, раз уж я согласился на эту работу. Следовательно, мне так или иначе придется сталкиваться с мальчишкой, а присматриваться к нему я начну и поневоле, зная, кто он такой, не так ли?
— Именно так, — безмятежно улыбнулся Даблдор. — Именно так, друг мой...
Комментарии автора: ну вот, еще одна глава закончена. Наверное, она слегка нудная, хотя я пыталась ее несколько оживить. Мои поздравления всем, кто правильно угадал личность Джареда Поттера (то есть всем — ну не умею я намекать тонко!))). В следующей главе планирую развести некоторые сопли, за которыми последует снова экшен. В общем, ждите и увидите!
А пока — прошу отзывы!))
Глава 13
Глава 13.
Сюрпризы перед Рождеством.
Pov Гарри Поттера.
Поднявшись из подземелий, после задушевной беседы со Снейпом, мы наткнулиcь на МакГонагалл, которая объявила нам, что в связи с тем, что Большой Зал сейчас готовят к сдаче тестов, обед будет подан в гостиных. Нехотя распрощавшись с Блейз и Драко, я поплелся наверх, в Гриффиндорскую Башню, утешая себя тем, что Джинни и Гермиона, наверное, уже там, и им будет интересно узнать о моем прелестном родственничке. Джинни, и правда, оказалась на месте — она сидела в одном из кресел, и оживленно болтала с Колином Криви, который как раз "изготовил" очередную пачку фотографий.
— А эти тебе надо продавать по двенадцать сиклей штука среди первокурсниц. Улетят в момент, только и успевай печатать, — хихикала Джинни, помахивая одной бумажкой. — Только подумать, сколько соплей и слез над ними прольется...
— И что там такое, интересно? — поинтересовался я, приблизившись сзади и мягко вытаскивая у нее из рук фотографию. При виде изображения я присвистнул. Нет, ну когда Колин только успевает щелкать свои кадры — убей, не помню вспышки!? На картинке были мы с Малфоем, снятые во внутреннем дворике Обсерватории во время пожара. Ракурс был подобран идеально — огненно-желтые отсветы пламени освещали нас обоих, и платиновые, взъерошенные тогда волосы Драко чуть ли не сверкали собственным огнем в этом свете. Заинтересованные взгляды, которыми мы смотрели вперед — мы-то таращились на "Адово Пламя", как окрестил его Снейп, но на фотографии создавалось впечатление, что взгляды устремлены куда-то вдаль, навстречу неведомому... Только меня удивило, что фотография была магловской, и я спросил об этом Колина. Он виновато опустил глаза.
— Тебя трудно удержать, когда ты на колдографии вместе с кем-то, ты все время смущаешься и прячешься за рамку, — объяснил он смущенно. — Я напечатал пару штук, так они теперь вон, пустые... А Малфой тут же начинает корчить рожи, стоит ему увидеть меня. А потом тоже уходит... — добавил Колин, совсем смутившись.
— Ясно, — хмыкнул я, возвращая ему фотографию: она, конечно, была вполне ничего, но если бы я оставлял себе по экземпляру хотя бы самых удачных фотографий Колина, в моем чемодане не умещалось бы ничего, кроме них. Правду говоря, НЕУДАЧНЫЕ фотографии мальчишка делал крайней редко — за пять с половиной лет он стал настоящим профессионалом.
Поговорить с Джинни в присутствии Колина не удалось — она была слишком заинтересована его новыми творениями, и мне не хотелось их отвлекать, так что я, недолго думая, присоединился к рассматриванию фотографий. Часть из них были магловскими, как и та, что я видел первой, вторая часть — волшебными, где фигурки двигались. В первые годы нам всегда казалось, что у Колина в крови призвание папарацци, и бесконечное щелканье фотоаппаратом приведет к тому, что он устроится фотокорреспондентом в какую-нибудь газетенку, и станет бесконечно охотиться за сенсациями. Однако со временем стало понятно, что у парня настоящий талант. Признаться, раньше я не понимал, как это фотографию можно назвать искусством — ведь не нужно ничего рисовать, просто щелкай себе фотоаппаратом, и все. Однако теперь, при виде работ Колина, я начинал это понимать. Подобранный ракурс, освещение, даже, казалось бы, случайно попавшие в кадр ненужные мелочи — все вместе делали его фотографии работами настоящего профессионала. Задумчивая Гермиона над книгой — миллион раз видел ее такой, но при взгляде на эту фотографию мигом понимаешь, что она не просто присела пролистать роман, и не вымучивает домашнее задание — она занята любимым делом, которое получается у нее лучше, чем у кого бы то ни было. Вот мрачный задумчивый Рон — и почему-то только теперь я заметил, что его взгляд полон не затаенной злобы и обиды на несправедливость, как мне казалось, а грусти и одиночества, так что мне стало его жаль, и я с тоской вспомнил то время, когда мы были не разлей вода. Вот смеющаяся Джинни — настоящая красавица, глаза искрятся весельем, а рассыпанные по плечам волосы красиво обрамляют лицо. В отличие от предыдущих, это колдография, а не магловская картинка, и Джин то и дело встряхивает волосами, и, прекращая смеяться, застенчиво улыбается. Вот я — несколько разных фоток, меня вообще больше всего, но это у Колина обычное дело. А вот... — дело небывалое, учеников других факультетов он фотографировал крайне редко, а слизеринцев — вообще почти никогда! Только изредка, когда везло, и он успевал подловить кого-то в глупой ситуации — например однажды, еще в прошлом году, снял Крэба на кухне над блюдом пирожных, с набитым ртом и перемазанной кремом физиономией. Но на сей раз все было иначе. Колдография Блейз, где она с задумчивым и сосредоточенным видом смотрит куда— то, а потом вскидывает взгляд, и на лице ее расцветает улыбка. Я помнил этот момент, как ни странно — она была в библиотеке, писала эссе по зельям, и улыбнулась, когда заметила меня. Правда, услышав щелчок фотоаппарата, она была не особенно довольна, но я уговорил ее тогда не обращать внимания. Последняя фотография из всех, тоже оказалась довольно неожиданной. Магловская, она запечатлела развернувшегося вполоборота Драко — словно его только-только кто-то окликнул, и Малфой оглянулся на зов. Никакой насмешки и близко не было — напротив, Слизеринский Принц выглядел идеально. То, как падала на лоб светлая челка, как сияли фамильным серебристым оттенком серые глаза, выражение лица — серьезное, без малейшей насмешки... Думаю, эта фотка понравилась бы даже самому Малфою. Джинни, видно, была со мной солидарна. Она ничего не сказала Колину, ничего вроде того, что было сказано по поводу первой фотографии — лишь тихонько провела по ней кончиками пальцев и подняла на него серьезные глаза.
