Вот так и получилось, что я даже не знала толком, как мне себя с ним вести, чтобы не сорвать свои же планы. Излишняя покладистость могла вызвать подозрения: это не в моем характере. С другой стороны — любое упоминание о том, что я хотела бы присоединиться к "боевому отряду", или хотя бы что меня не устраивает перспектива отсиживаться в сторонке, могло вызвать у него желание подстраховаться и "обезопасить" меня. Не то чтобы я действительно боялась быть обездвиженной и связанной, как он угрожал вчера. Хотя с этого гриффиндорского доброхота станется отобрать у меня палочку и посадить под замок! И, — самое обидное — при полной поддержке учителей и директора, которые, не сомневаюсь, еще и помещение для моего содержания ему обеспечат!
Мы виделись сегодня только один раз, утром, и, хвала Мерлину, не наедине — иначе, как я боялась, я уже сидела бы под замком в какой-нибудь башне. Да ему бы и ходить далеко не пришлось — в качестве моей временной камеры вполне сгодилась бы пустующая комната Гермионы, которой мы уже пользовались позавчера для того, чтобы сварить зелье.
Занятия с сегодняшнего дня по приказу Дамблдора возобновились, за исключением Защиты и Зелий, поскольку и сам директор, и профессор Снейп были слишком заняты подготовкой к предстоящей вечером эскападе. По той же причине от учебы освободили Гарри и Рона. Мне, по-хорошему, полагалось бы присутствовать на уроках — но первой парой сегодня были сдвоенные Зелья, а после обеда — ЗОТИ, так что на этот счет можно было не волноваться. А впрочем, поводов для волнения и без того хватало, один весомее другого...
Как я и ожидала, зелья пришлось готовить самые разнообразные — от очищающих до защитных, и наоборот, отравляющих, — да еще и в таких количествах, чтобы обеспечить ими весь "ударный отряд". Большинство зелий было мне знакомо — что-то подобное не раз приходилось варить на уроке. Однако в процессе мне довелось лишний раз убедиться в нервозности профессора Снейпа. Нет, у него не дрожали руки, и он не сбивался с ровного, уверенного ритма работы — каждое движение было точным, скупым и четко выверенным. Он... говорил. Вполголоса, практически себе под нос и ни к кому конкретно не обращаясь — но не умолкал ни на минуту. При этом Северус не выбалтывал никаких секретов и не делился переживаниями. Он попросту комментировал и описывал каждое свое действие, будто записывал на магловский диктофон, с тем чтобы передать опыт потомкам.
— Маринованные в растворе гноя буббонтюбера листья мандрагоры нарезать одинаковыми по толщине полосками, шириной один сантиметр, — бормотал он, выкладывая на доску обмякший, распластанный лист. — Резать их лучше верхней частью острого ножа, так лучше удается проконтролировать размер. И полоски лучше делать потоньше, не сантиметр, а шесть-семь миллиметров в ширину.
Первое время я прислушивалась к голосу профессора, но потом перестала. Все равно бубнил Снейп больше для собственного успокоения. То и дело я погружалась в задумчивость. Нет, у меня не было сомнений по поводу того, что я собиралась сделать — был... страх. Ведь несмотря на мое безрассудное стремление разделить с Гарри все опасности, в глубине души я не могла не понимать его правоты. Меня действительно могли схватить или убить, несмотря на всю мою маскировку. Что тогда будет? Что будет с ним? Однако альтернатива была еще страшнее. Ведь плен или гибель грозили не только мне. Что будет, если Пожиратели схватят или убьют Гарри? Что если Волдеморт убьет его? Я живо представляла себе до невозможности страшный вариант: я, как он и хотел, остаюсь в школе, в безопасности под надежной защитой замковых стен и охранных чар, жду вестей, а потом... Мне виделись опустошенные, окровавленные лица друзей — и Его. Мертвое. Безжизненное. С потухшими, остекленевшими глазами за почему-то непременно треснувшими стеклами очков...
Эту картинку тут же сменяла другая — и я не могла сказать, какая из них пугает меня больше. Круг Пожирателей в темных плащах и в масках, окруживший коленопреклоненного темноволосого юношу — одежда на нем порвана и висит клочьями, в прореки виднеется избитое, израненное тело, покрытое грязью и запекшейся кровью. Его руки бессильно лежат на коленях, а на земле, почти возле безвольных пальцев правой ладони — сломанная пополам волшебная палочка. Взъерошенная голова опущена на грудь, тело сотрясает дрожь от боли и ран. И — леденящим ужасом, проникающим в сердце — поднимающаяся палочка, зажатая в бледной руке с длинными, тонкими пальцами. Какой будет вспышка — и будет ли? Что сейчас произойдет — Авада, или пока еще всего лишь Круцио? И что труднее вынести — его смерть, быструю и чистую — или его мучения и пытки? Марлин Великий, Гарри!
Я тряхнула головой, отгоняя видения, и, прикусив губу, принялась с ожесточением толочь в ступке панцири скарабеев для одного из отравляющих веществ, вызывающих при попадании на кожу временный паралич. Нет уж, дудки — я ни за какие коврижки не останусь сидеть в замке и мучиться подобными страхами. Основными доводами Гарри были его страхи за меня — но он почему-то и не думал о том, что я боюсь за него ничуть не меньше, и, со своей стороны, сделаю все, чтобы защитить его!
Несмотря на то, что вчера я вроде бы тщательно продумала свой план, в нем все еще имелась одна значительная прореха. А именно — если я замаскируюсь и буду прикидываться кем-то из новых членов Ордена Феникса, то как объяснить то, что я, в своем обычном качестве, Блейз Забини, не выйду попрощаться с Гарри, пожелать ему удачи, сказать, чтобы он был осторожнее — ну и кучу других банальностей? Выход был только один — прицепиться к какой-нибудь мелочи и поссориться с ним, потом сделать вид, что дуюсь и отсиживаюсь в подземельях, — но как же мне это не нравилось! Сыграть эгоистичную истеричку вовсе не трудно, весь вопрос в том, захочет ли Гарри потом вообще общаться с подобной личностью? Способной из-за мелочи поссориться с ним перед настолько серьезной битвой... А значит, причина должна быть весомой — и не особенно эгоистичной. Или эгоистичной, но объяснимой... Ох, Салазар-основатель, как же все это сложно!
Время тянулось невыносимо медленно, и даже попытки сосредоточиться на изготовлении зелья не приносили облегчения. Минуты никак не хотели складываться в часы. Мне казалось, я торчу тут в компании профессора зельеварения уже целую вечность. Хотя вообще-то, я, в отличие от того же Гарри, была вовсе не против его общества. Я могла бы поклясться, что прошло уже чуть ли не несколько дней — а на деле только-только минуло время обеда.
От невеселых размышлений меня отвлек звон разбитого стекла. Я подняла голову от своего котла, зелье в котором как раз дошло до конечной стадии готовности, и с удивлением уставилась на Снейпа. Северус стоял, держа в правой руке небольшой черпак, и кажется, собирался перелить зелье в маленький пузырек, который легко было спрятать во внутренний карман его просторной мантии. Разбитый пузырек лежал на полу, а сам профессор, сдвинув брови, смотрел на свою левую руку, держа ее на весу. Лицо его смертельно побледнело, а губы сжались в тонкую линию. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что все это означает — и я, забыв о своем зелье, кинулась к застывшему как статуя декану.
— Сэр? Это... оно, да? — спросила я, и почему-то смутилась. Вопрос показался глупым до невозможности.
— Да, — хрипло ответил он, поднимая на меня взгляд, в котором одновременно светились обреченность и надежда. Но все-таки Снейп есть Снейп. Его растерянность длилась всего лишь пару мгновений. Глубоко вздохнув, профессор одним усилием воли взял себя в руки, и в его взгляде появилась привычная деловитая собранность. — Мисс Блейз, у нас мало времени. Мне необходимо торопиться. На вас же я возлагаю миссию закончить работу и прибрать кабинет. Дверь за собой не запирайте, скоро за зельями придут челны Ордена. Надеюсь, я могу доверять вашему опыту и благоразумию, и рассчитывать, что вы не сварите в мое отсутствие ничего запретного? И не развалите лабораторию! Справитесь?
— Конечно, сэр, — чуточку ошеломленно ответила я, не очень уверенная, что он говорит это серьезно. Ну не может же Снейп и в самом деле в такую минуту думать о том, как бы я не нарушила школьные правила или не повредила школьное имущество! Я поморгала и вопросительно посмотрела на профессора, а потом на камин, в котором весело полыхало пламя. — Простите, профессор, а вам разве не нужно сообщить директору, что план начал работать? — поинтересовалась я.
— На этот счет не волнуйтесь, Блейз, — отозвался Северус, наконец, опустив руку и перебирая пузырьки, стоящие на его рабочем столе. — У Ордена есть более быстрые и надежные способы связи, нежели каминная сеть.
Задумчиво повертев в пальцах пузырек с антидотом от психотропных зелий, он поморщился, и я вполне его понимала. Конечно, объяснение директора про "особый состав зелья от мэтра Лавуазье" — шито белыми нитками. Еще вчера я краем уха услышала то ли от Дамблдора, то ли от Гарри пару слов о том, что в распоряжении Лорда находится один из старинных и очень могущественных артефактов: чаша, созданная, ни много ни мало, самой Хельгой Хаффлпафф. Информации о ней мне удалось отыскать чудовищно мало — да и времени на поиски почти не было. В "Истории Хогвартса" чаша упоминалась один или два раза, но прямого описания не было. Говорилось только то, что по легенде она могла увеличивать силу налитого в нее зелья. Если это так, и если артефакт действительно в руках Лорда, то сваренный нами антидот оказывался почти бесполезен. Если Джинни и Дрея поили зельем Покорности именно из этой чаши, то преодолеть его действие они не смогут даже с помощью противоядия. По крайней мере, не до конца. Мерлин, это могло бы показаться даже отчасти забавным, если б не было так ужасно. Создательница чаши была великой травницей и целительницей, она использовала ее, чтобы увеличить силу лекарств и помогать людям — а теперь Волдеморт извратил ее творение и поставил на службу злу...
Северуса, видимо, одолевали те же самые сомнения, однако он все-таки спрятал пузырек в один из бесчисленных карманов своей мантии. В другом — самом, наверное, надежном из всех, — уже лежал надежно укрытый в Кубике Мародеров "кровавый маячок". Еще несколько пузырьков Снейп быстро рассовал по оставшимся карманам. Ему приходилось быть очень осторожным — не мог же он явиться к Волдеморту, звеня бесчисленными пузырьками при каждом движении? Да и чересчур отяжелевшая от них мантия — не самое удобное одеяние, особенно для предстоящего боя.
Когда Снейп ушел — переместившись через камин в "Три Метлы", откуда уже можно было аппарировать на зов, — я машинально начала прибираться в лаборатории, раздумывая над тем, что он имел в виду под "Более надежными средствами связи". Интересно, действительно ли эти средства так надежны — и если да, почему они не обеспечили ими всех, кто имеет отношение к этой истории? Да Мерлин с ними, со всеми — хотя бы Гарри! Хотя, стоп... Средство связи с Гарри у меня и так было — как и у Драко. "Пудреница" с осколком волшебного зеркала, лежала у меня в кармане: с недавних пор я все время таскала его с собой. И внезапно меня молнией пронзила ужасная мысль: а что, если наши "спасатели" не станут ждать до полуночи? В самом деле, с наступлением ночи темная магия набирает силу — так будет ли смысл рисковать? Может, они в конце концов решили аппарировать на место сразу, следом за Снейпом, и застать Лорда и Пожирателей врасплох? Это имело смысл, и в целом было бы неплохим планом — но это означало, что у меня катастрофически нет времени! Мне ведь еще необходимо "поругаться" с Гарри, а потом — как бы смешно это ни было, — вымыть голову! Путаясь от спешки в складках мантии, я кое-как вытащила пудреницу из кармана, едва не уронив, и поспешно открыла ее чуть трясущимися руками.
— Гарри Поттер!
Его лицо — хмурое и сосредоточенное, появилось не сразу. Увидев меня, Гарри, кажется, чуть ли не впервые на моей памяти, никаких признаков радости не выказал.
— Блейз, что случилось? — немного резко спросил он. Я невольно заморгала, не ожидая от него такого тона.
— Я не вовремя? — спросила я осторожно. Гарри глубоко вздохнул и покачал головой.
— Не очень, — уже мягче сказал он. — Я просто нервничаю. Так что случилось?
— Северуса вызвали, — отозвалась я. — Он только что покинул лабораторию. Так что, судя по всему, наш план работает.
— О! Наконец-то! ну... Да. Это ведь хорошо, так? — чуточку растерялся Гарри, но глаза его заблестели. — Ну что ж, ладно, я тогда, наверное... хм, даже не знаю... Надо собираться, вроде как?
— Вроде как да, — согласилась я.
— А ты... придешь проводить? — хмыкнул он. Я невольно затаила дыхание. Вот оно. Теперь главное — не упустить момент.
— Ну... по-правде говоря, я надеялась не проводить, а увязаться следом, — сказала я осторожно, стараясь говорить ровным тоном — хотя и понимала, что согласие в данном случае мне не светит. И все-таки на какой-то момент мне вдруг показалось, что еще есть шанс убедить Гарри...
— И думать забудь! — резко сказал он, вернув меня с небес на землю. — Блейз, мы уже говорили об этом! Неужели... Неужели я мало причин привел? — в его голосе слышались и раздражение, и легкое недоумение, и даже возмущение. Я покачала головой.
— Ну как ты не понимаешь, что я тоже переживаю за тебя! — воскликнула я, вкладывая даже больше эмоций, чем намеревалась. — Неужели так трудно понять, что твои чувства и мне не чужды!? Что я тоже хочу защитить тебя!?
— Я понимаю, — спокойно сказал Гарри, и я безнадежно опустила голову. Ни черта лысого он не понимает! Ну и пусть тогда пеняет на себя! В душе зародился гнев, и сдерживать его сейчас в мои планы не входило.
— Превосходно! — ядовито бросила я. — Ты можешь понимать это хоть десять раз, но считаться с этим ты не намерен, не так ли?
— Что? Блейз, какая муха тебя укусила? — спросил он, нахмурившись. — Мы же уже говорили об этом, с чего ты вдруг опять поднимаешь эту тему?! Я же сказал — я не допущу, чтобы ты участвовала в битве!
— Да кто ты такой, чтобы решать за меня!? — взорвалась я. Нет, ну это просто невозможно! Беседа повторяется просто слово в слово! И как можно быть таким упертым, бесчувственным, тупоголовым... так, стоп.
— Я — тот, кто за тебя беспокоится! — отозвался Гарри, и его глаза на сей раз сияли уже от гнева. — И я готов еще раз повторить, и повторять снова и снова — мне плевать, что у меня нет никаких прав на это! Мне небезразлична твоя жизнь, — а значит я БУДУ в нее вмешиваться, нравится тебе это или нет! И я готов смириться с тем, что ты будешь злиться на меня, если это будет ценой за то, что ты останешься здесь, в безопасности! Или мне пойти попросить Крэба с Гойлом запереть тебя в Слизеринской гостиной и никуда не выпускать, пока я не вернусь?
— Только попробуй! — взвизгнула я. — Ты можешь сколько угодно ограждать меня от битвы, но ты не посмеешь ограждать мою свободу еще и здесь! Я не твоя пленница! Ясно?!
— Яснее некуда! — отрезал он, однако взгляд его был несгибаемо твердым. — Ладно, насчет запереть — я погорячился, но... знаешь что? Для твоей же пользы, Блейз, лучше не нужно приходить провожать нас. Учти, перед отправкой я осмотрю каждого, кто прячется под капюшоном или как-то еще. Твоей рыжей голове там не место — ты меня поняла?
