В том, что Люциус и не думает отставать от сына, я имела возможность убедиться на следующий день, когда отец попытался воздействовать на него через меня. Малфой-старший подловил меня, когда я в очередной раз возвращалась из Мунго, и предложил пройтись с ним. Отказать я не могла, хоть и понимала, чего он добивается. Странное дело — до этого разговора я была скорее на его стороне, и тоже считала, что Дрею надо бы поехать полечиться. Но стоило Люциусу заговорить со мной о том, что я могла бы попытаться уговорить брата — и во мне волной всколыхнулся протест. Почему он не желает слушать никаких доводов Драко? Ведь тот не маленький мальчик, в конце концов, и вполне можно хотя бы допустить, что у него тоже есть немаловажные причины отказываться. Ведь не дурак же он, в самом деле, чтобы и правда желать остаться с такими руками на всю жизнь. Периодически Дрей шутил на тему "с чего начали, тем и закончили", намекая на то, что их с Гарри дружба началась с почти такой же раны, когда он оттолкнул Поттера от готового взорваться котла. Вот только тогда вылечить это удалось без всяких проблем.
Люциус продолжал что-то говорить о том, что он сможет договориться, пригласить лучших специалистов по ранам, причиненным древними артефактами — но мне почему-то стало противно, и я почти его не слушала. Наконец, наскоро отделавшись от отца обещанием поговорить с Драко на эту тему, я просто сбежала от него. Обещание, по сути, меня ни к чему не обязывало — я обещала поговорить с Драко, и я поговорю, но никто не упоминал, что я должна при этом братишку уговаривать. И потом, вряд ли даже от целой комиссии специалистов будет толк. Древние артефакты необычайно разнообразны, это правда — но вещи Основателей вообще уникальны.
Разговор с Драко, как я и ожидала, никаких новых результатов не дал. Малфой-младший по-прежнему стоял на своем: он никуда не поедет. Я понимала, что Люциус не откажется от попыток уговорить сына. Интересно, что он предпримет, когда поймет, что моя "попытка" провалилась? Нарцисса, насколько я знаю, тоже уже пыталась. Кто следующий? Северус? Пожалуй, к нему бы Дрей еще прислушался — вот только сможет ли Малфой-старший убедить самого зельевара?
Как оказалось, планы Люциуса были несколько иными. Потерпев фиаско несколько раз подряд, он, видимо отчаялся добиться своего уговорами, и решил действовать иначе. Правда, мы узнали об этом гораздо позднее, чем хотелось бы...
Через два дня целитель Мердок, который занимался моим лечением, сообщил, что даже результаты диагностики подтверждают, что с действием попавшего в меня проклятия удалось, наконец, справиться. Конечно, для того, чтобы это понять, мне и так достаточно было просто посмотреть в зеркало — но приятно было убедиться, что даже диагностические чары подтверждают полное выздоровление. Оставалось только разобраться с проблемой восстановления моих магических сил — но, как я уже говорила Гермионе, это был только вопрос времени. Ну конечно, мне придется принимать зелье, которое изобрел профессор Снейп, но это такие мелочи, что о них и говорить не стоит. Как бы там ни было, с моими ежедневными походами в Мунго было покончено — и это не могло не радовать.
Когда я вернулась из больницы, в кабинете Снейпа меня, к моему величайшему удивлению, встретил не профессор, а Люциус. Сама не знаю почему, но я сходу насторожилась. Уж я-то как никто знала, что отец ничего не делает просто так. Конечно, бояться-то мне было нечего — но позволять использовать себя втемную? Мысль о том, что он снова взялся плести интриги, была неприятна.
— Блейз, дорогая, — мягко поприветствовал он меня, слегка наклонив голову, когда я вышла из камина и отряхнула мантию. — Вижу, ты уже не прячешь лицо под капюшоном?
— Как видишь, в этом больше нет необходимости, — осторожно ответила я.
— Что говорят целители? — осведомился он. Я в упор посмотрела на него, призвав на помощь все свое самообладание. На лице отца был вежливый интерес — и я почему-то ясно поняла, что вопрос задан исключительно ради того, чтобы направить разговор в нужное ему русло. Ответ ему и так известен. Интересно, он сам догадался — или просто приплатил Мердоку, чтобы тот отправил ему сову или сообщил о результатах моего обследования через камин? Не удивлюсь, если окажется, что тот сделал это еще до того, как сообщил все то же самое мне.
— Заклятие снято, — ответила я на его вопрос, продолжая размышлять, что же он затеял? — Мои магические силы еще не восстановились, но мне теперь не надо пить другие лекарства, и я могу начать пользоваться зельем профессора Снейпа.
— Ну, это прекрасно. Уж в его-то эффективности можно не сомневаться, мы все его пили, — заметил Люциус, пожав плечами. — Я очень рад за тебя, моя девочка. Уверен, скоро ты окончательно поправишься, — он улыбнулся, и на сей раз на лице его было не просто холодное вежливо-безразличное выражение. Улыбка была вполне искренней, как и теплый взгляд. Я невольно улыбнулась, слегка примиряясь с ситуацией. Конечно, он что-то задумал — но чего еще от него ждать? Нет, ну самом деле, это же Люциус Малфой! Человек, который болеет, когда не плетет заговоры и не строит козни! Хмыкнув, я покачала головой. Что бы он там ни замышлял, вряд ли это что-нибудь ужасное. Скорее всего, просто изобрел очередной способ попытаться уговорить Драко уехать во Францию лечить руки. Интересно, что на сей раз?
— Спасибо, папа, — мягко сказала я, нарочито беззаботно встряхнув волосами и усиленно делая вид, что не понимаю настоящую подоплеку этой беседы. — А ты здесь зачем? Неужели меня ждешь? — я усмехнулась, давая понять, что шучу. Люциус пожал плечами.
— Ну, мне все равно нужно было поговорить с Северусом, — сказал он. — Но не только. Ты удивишься, но я действительно ждал тебя.
— Вот как? Но... — я была слегка озадачена. — Зачем? Ты ведь знаешь, с уговорами Драко у меня ничего не вышло.
— Я знаю, но не думай, я тебя не виню. Мне ли не знать, каким он бывает упрямым. Нет, речь о другом. Мы с Нарциссой хотели бы... поговорить с вами обоими. Но только поговорить нормально — я имею виду, обстоятельно и серьезно, и в спокойной обстановке. А не просто перекинуться парой слов при встрече. Нам нужно обсудить будущее нашей семьи, и ты сама понимаешь, как это важно.
— Ну... — я слегка запнулась. Он был отчасти прав — в суматохе последних дней мы виделись с родителями только мельком, перекидывались парой-тройкой фраз — и снова разбегались по своим делам. — Что же ты предлагаешь? Выйти прогуляться вчетвером? Боюсь, местный пейзаж несколько утратил живописность, — сказала я, чтобы чуточку оттянуть время и собраться с мыслями.
— Не думаю, что прогулка — это подходящий план, — поджал губы Люциус. — Я скорее думал о семейном ужине. Чтобы заодно и... так сказать, отметить твое выздоровление.
— Отметить? Семейный ужин? Сейчас? — я едва сдержала смешок. — Изини, — как можно сдержаннее проговорила я, — но мысль устроить пусть даже скромный семейный праздник сейчас, в полуразрушенной школе, не кажется мне удачной. А в Манор Драко не согласится уехать. Для него это не ближе Франции — и отчасти он прав.
— Говоря об ужине, я не имел в виду ничего особенного, если тебе так угодно, — раздраженно фыркнул отец, до ужаса напомнив в этот момент Дрея. — Всего лишь обычную вечернюю трапезу, но в кругу семьи. Вы с Драко каждый вечер ужинаете со своими друзьями в Гриффиндорской гостиной. Почему бы один раз за три недели вам не изменить этой традиции, и не поесть вместо этого с нами, в подземелье? И к тому же, нам не придется никого стеснять — мы вполне устроимся в комнате Драко. Один вечер, проведенный с родителями — неужели я слишком многого прошу Блейз? Нет, конечно, я понимаю, мы не твои родители, но мы растили тебя как свою дочь и всегда любили как родную. И сейчас тоже, так что...
— Я знаю, — поспешно перебила я, понимая, что начинаю теряться под напором и пафосом его речи. — Я знаю, но Драко... Драко может не согласиться. После всех ваших бесед, он...
— Упрямство Драко мне известно, но я надеюсь, у него хватит воспитания принять приглашение родной матери, — непререкаемым тоном отозвался Люциус. — Хотя... Общение с Поттером не оставило от его манер и камня на камне. И все-таки я очень надеюсь увидеть вас обоих сегодня вечером, в семь часов в Слизеринской гостиной. И Нарцисса тоже. Она может не подавать вида, но она очень тревожится за вас обоих.
— Я... Я спрошу его, — вздохнув, сказала я. Прав был Дрей — он так и думал, что отец попытается сыграть на нашем отношении к матери. Хочется надеяться, что, каков бы ни был план Люциуса, мы сможем противостоять этому, если потребуется. Ведь кто предупрежден — тот вооружен. Ну не отравить же он нас собирается, в самом деле! Смешно, ей-богу...
Мне следовало бы помнить, что по-настоящему слизеринские планы могут быть весьма коварными, а отравление не обязательно предполагает смерть. К тому же, многие зелья совсем не обязательно глотать, чтобы заставить их действовать...
Pov Драко Малфоя.
Я проснулся в темноте, один, и долго не мог понять, где нахожусь. Мне снился странный сон, который, к несчастью, выветрился из памяти, стоило мне открыть глаза. Чувствовал я себя не ахти как: голова была тяжелой, а сознание — затуманенным, словно с похмелья. Не скажу, что я был таким уж спецом в вопросах похмелья, но все-таки пару раз случалось. С другой стороны, я не чувствовал тошноты и жажды, а значит, скорее всего, причиной моего состояния было что-то другое. Закрыв глаза, чтобы дать им привыкнуть к темноте, я попытался вспомнить последние события.
Кажется, последнее, что я помнил более-менее отчетливо, — это как Блейз вернулась из больницы и передала мне "приглашение" от родителей на семейный ужин. Я понимал, что ничего хорошего меня там не ждет — скорее всего, предки опять начнут промывать мне мозги по поводу необходимости лечения и прочего в том же духе. И теперь уже будут действовать сразу вдвоем, а не по отдельности, как раньше. Ох, чтоб им, как же я устал от этого! Нет, понятно, конечно, что они волнуются. Я ведь даже объяснить толком не могу, почему отказываюсь от поездки. Мои бесконечные "так надо" — это не причины, это клубкопухам на смех! Однако хочешь — не хочешь, а на ужин придется идти. Лорд Малфой не должен бояться беседы с собственными родителями... К тому же, Блейз действительно была права — отказ обидел бы мать. Помимо того, что я не хотел обижать Нарциссу, я не мог позволить себе дать такое моральное преимущество Люциусу. Я и так не был уверен, что смогу противостоять сразу и матери, и отцу. Впрочем, как бы там ни было, прятаться от них я не собирался. К тому же всегда оставалась слабая (а скорее, призрачная) надежда, что отец сможет понять, что мой отказ продиктован не простым упрямством. Я просто чувствовал, знал, что нужен ЗДЕСЬ. У меня не было рационального объяснения, я просто твердо знал, что не могу покинуть Поттера. Да, именно его — не школу, не друзей, и даже не Джинни. Нет — именно Гарри.
Как знать, может, в откровенной беседе мне все-таки удастся найти достаточно убедительные слова для родителей? — подумал я тогда, и эта мысль придала мне сил. Хоть и неохотно, но я все же уступил просьбе отца, и сказал Блейз, что нам все-таки придется пойти... а дальше воспоминания словно заволокло туманом. Наверняка я смогу все вспомнить, когда немного приду в себя — но пока что память меня подводила.
Открыв глаза, я поморгал, фокусируя свое ночное зрение. Постепенно я начал различать очертания окружающих меня предметов. В комнате, прямо напротив моей кровати, было окно, занавешенное толстыми темными шторами, почти не пропускающими внутрь какой-никакой свет с улицы. Я поморгал — даже ночного зрения с трудом хватало, чтобы оглядеться. Место было странным. Небольшая, довольно скудно обставленная комнатенка, непохожая даже на номер в недорогом отеле. Кровать, в которой я лежал, была застелена чистым свежим бельем, источавшим легкий запах лаванды — очевидно, ею были переложены простыни при хранении. Однако это было единственным, что хоть как-то напоминало попытку придать обстановке комфорт. Прикроватная тумбочка была чистой и пустой — на ней не было даже лампы или подсвечника, или, например, пузырька с каким-нибудь зельем. Кроме кровати и тумбочки, в комнате было несколько стульев грубоватого, казенного вида, и редкостно примитивный стол — четыре тонкие железные ножки и столешница. Тоже, кстати, пустой... Ни намека на шкаф или комод в комнатенке не было. Своей одежды — за исключением надетой на мне пижамы — я тоже нигде не видел. Больше всего комната, если подумать, напоминала... больничную палату? Ох, если бы только моя голова не была такой тяжелой!
По привычке, я поднял руку к лицу, подсознательно пытаясь стереть туманную пелену со своего разума. Сознание на шаг не поспевало за действиями — только уже касаясь пальцами кожи, я вспомнил, что мои руки должны быть забинтованы, и приготовился ощутить щекой пропитанную мазями ткань бинтов. Вместо этого я ощутил шершавое, царапающее прикосновение рубцов, а по руке прокатилась горячая, обжигающая волна боли. Сдавлено зашипев, я отдернул руку и уставился на свою ладонь. Никаких бинтов на ней не было. Я поднял вторую — та же история. Мысленно поблагодарив Мерлина за то, что в темноте не могу видеть отчетливо своих жутких ожогов, я откинул голову на подушку.
Итак, что мы имеем? Я явно не в Хогвартсе. Что еще хуже — я даже и не в Малфой-Маноре: во-первых, я не ощущал присутствия магии дома, а во-вторых, во всем поместье едва ли нашлась бы комната, обставленная подобным образом. Если учесть постоянные уговоры родителей, вывод напрашивается сам собой — я в какой-то клинике во Франции. Потому и руки не перевязаны больше — держу пари, пока я валялся в беспамятстве, меня успели осмотреть здешние врачи. Ну, папа, ну, удружил... И как только им с матерью удалось переправить меня через границу в бессознательном состоянии? Хотя нет, это как раз нетрудно представить. Портключом было бы проще всего, но у отца пока нет таких связей, чтобы он мог легко раздобыть его. Значит, оставалась каминная сеть. Через камин из Хогвартса в Малфой-Манор, по устойчивому соединению, оттуда — в замок тетушки Анабель, а уж оттуда — дальше, куда только душа пожелает.
Я мысленно застонал. В голове у меня понемногу прояснялось, и события вчерашнего вечера проступали в памяти все отчетливее. По дороге на ужин с родителями я морально готовился снова отбрыкиваться от уговоров, но, к моему удивлению — и, пожалуй, к удивлению Блейз тоже, — о лечении не было сказано ни слова. Поначалу все вообще шло просто прекрасно — мать расспрашивала нас с сестрой о планах на будущее, отец время от времени с легкой усмешкой комментировал ответы, что-то советовал, с чем-то не соглашался... Поначалу я не замечал легкого сладковатого запаха, витавшего в воздухе, который не имел ничего общего с запахами поданных блюд. Ну, а точнее, может, и замечал — но не ожидал от родителей подвоха с этой стороны. В конце концов, Нарцисса никогда не брезговала ароматерапией, и попытаться немного "облагородить" каким-нибудь ароматом мою скромную школьную комнату было вполне в ее духе.
