— Но... Нет, Гарри я лучше останусь, я... — запротестовала она. Мерлин, да как же ее спровадить-то? Раненный юноша, поймав мой взгляд, крепко уцепился за ее руку, и, сглотнув, кивнул.
— Чжоу, он же ранен, — серьезно сказал я, надеясь, что этот детский прием сработает. — Лучше помоги парню, позаботься о нем, ты ведь умеешь!
Прежде чем она снова успела возразить, я кивнул стажеру в ответ, и, не дожидаясь пока они аппарируют прочь, отвернулся и заторопился к двери в противоположном конце комнаты. По-правде говоря, я и думать забыл о том, куда она может вести, моей целью было отвязаться от Чжоу и убраться от нее подальше — но стоило преступить порог, как все мысли о моей бывшей девушке разом вылетели у меня из головы. Это было то, что я так долго искал — лаборатория! А в углу — Бог ты мой, да ведь это же просто "золотой бонус" какой-то! — прикрываясь от меня, как щитом, какой-то старинной книгой с рецептами, скорчился, дрожа как осиновый лист, маленький полноватый человечек, чье лицо даже сейчас напоминало крысиную мордочку. Одна из его рук, вцепившихся в старинный фолиант, сияла полированным серебром.
— Хвост! — выдохнул я, поднимая палочку. Кажется, я в первый раз в жизни был настолько близок к тому, чтобы швырнуть в кого-то Аваду. Сам не знаю, что меня удержало — может, надежда вырвать из него какие-то сведения о чаше или о ритуале, а может — подспудное осознание того, что я не хочу превратиться в такое же чудовище, как Волдеморт и его слуги. Впрочем, если я полагал Петтигрю беспомощным трусом, я ошибался. Нет, конечно, по большому счету, Хвост слабак и предатель — но ведь было в нем что-то, из-за чего он в свое время был распределен на Гриффиндор. Минутное колебание едва не стоило мне... ну, если не жизни, то, по крайней мере, свободы.
— Круцио! — взвизгнул Петтигрю, ткнув в меня палочкой. Я охнул — тело скрутило невыносимой, всепоглощающей болью, казалось, кости выворачивает из суставов, а мышцы лопаются от напряжения. Давненько мне не приходилось попадать под пыточное проклятие, и я малость подзабыл, каково это. Сил не было даже закричать, я рухнул на колени, в голове билась только одна мысль — не потерять палочку, любой ценой удержать палочку...
— Экспеллиармус! — звонкий девичий голос прозвучал у меня над головой, отдавшись в ушах музыкой. Боль прекратилась так же резко, как накатила, оставив после себя опустошающую слабость, которой я поддался всего на несколько секунд. — Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросил тот же голос. Интонации были знакомыми, но сам голос — явно нет.
Подняв голову, я увидел пару аврорских стажеров в дверях — коренастого светловолосого парня и смутно знакомую темнокожую девушку. Впрочем, на разговоры и все остальное времени не было. Даже обезоруженный и загнанный в угол, Хвост все еще не сдался — словно загнанная в угол крыса, которой нечего терять кроме жизни. Девчонка вскрикнула, когда тяжеленная книга, брошенная серебряной рукой предателя, с силой ударила ее в грудь, почти сбив с ног. Петтигрю, пригнувшись и по-звериному приглушенно рыча, двинулся на парня, намереваясь ухватить серебряными пальцами за горло и задушить. Я вскочил, поудобнее перехватывая палочку, и понимая, что нельзя терять ни минуты.
— Петрификус тоталус! — тело Хвоста оцепенело, и он грузно повалился на бок. Я переглянулся с парнем-стажером, и, поведя плечами, приблизился к поверженному предателю. — Ты просто не представляешь, Хвост, как я ждал этой встречи, — злорадно проговорил я, ощущая, как по жилам струится чистая, незамутненная ненависть.
Передо мной лежал человек, предательство которого убило моих родителей и оставило меня сиротой. Человек из-за которого я вырос в семье, для которой значил не больше домового эльфа. Из-за которого Сириус провел столько лет в Азкабане по ложному обвинению, из-за которого крестного даже лучший друг считал предателем и проклинал его все это время! Убийца Седрика Диггори, тот, благодаря которому возродился Волдеморт! Меня буквально трясло от ярости — пожалуй, саму Беллатриссу в тот момент я не ненавидел с такой силой. И все-таки... И все-таки я знал, что не могу, не должен убивать его. Я пощадил его тогда, в Визжащей хижине, и вынужден теперь пощадить снова. Этого мерзавца ждет суд, — и мне впервые жаль, что дементоры больше не служат Министерству!Но, да простит меня Мерлин, говорить я его заставлю! Наколдовав целую сеть веревок, прочно опутавших его тело, я снял парализующие чары. Хвост тут же заскулил, нелепо дергаясь в своих путах, словно надеясь вывернуться. Я ткнул его палочкой.
— Попробуй только подумать о том, чтобы перекинуться в крысу — и я от тебя мокрого места не оставлю, — зло прошипел я. — А сейчас ты мне ответишь на кое-какие вопросы! И... — я задумался на мгновение, заколебавшись. С одной стороны, это черная магия, а с другой — верить ему на слово? Дураков нет! — Веритас! — сказал я, указывая палочкой ему в сердце. Петтигрю взвыл и с ужасом уставился на меня своими маленькими покрасневшими глазками. Кажется, его трясло от страха и боли, но его эмоциональное состояние меня сейчас заботило в последнюю очередь. — Когда начнется ритуал и где он пройдет? — спросил я, не убирая палочки. — А ну, говори!
— Р-ритуал уже нач-чался, — всхлипнул он. Я похолодел.
— Как начался, что ты несешь?! Он ведь был назначен на полночь! — воскликнул я. В сузившихся глазенках Питера мелькнуло что-то похожее на злорадное торжество, несмотря на непрекращающиеся всхлипы боли и скулеж.
— Темный Лорд знал, что ваша связь с мальчишкой-Малфоем не оборвана окончательно! — почти выплюнул он. — Он знал, что этот змееныш передаст тебе время начала ритуала, которое ему скажут! Он намерено скормил ему ложное время, чтобы ввести тебя в заблуждение! Лорд переиграл вас — и тебя, и ваш чванливый Орден Феникса!
В тот момент я еле сдержался, чтобы не врезать ему как следует — кулаком, без всякого волшебства. На мгновение я закрыл глаза, усмиряя собственную ярость, а потом практически вдавил кончик палочки в его грудь. Если Хвост прав, то надо спешить — но оставался еще один важный вопрос, который нельзя оставлять без ответа.
— Что ты знаешь, о чаше Хельги Хаффлпафф? Говори! — приказал я. Крохотные глазки Хвоста забегали, он захрипел, но я знал, что заклятие Веритас не убивает, и не убирал палочки, как бы он ни притворялся. Осознав, что номер не пройдет, Петтигрю снова горестно захныкал.
— З-з-зачем тебе-то она? — пискнул он, и булькнул что-то неразборчивое, когда с кончика моей палочки посыпались искры, вторя моему гневу. — Л-ладно, ладно, я скажу! — взвизгнул предатель тут же. — Ч-чаша у Темного Лорда! Она нужна ему в ритуале! Зелью, выпитому из нее, противостоять нельзя!
— Без тебя знаю! — зарычал я. — Где проходит ритуал?! Ну?
— В подземелье! — в панике завопил Хвост. — В основе дома лежит Каменное Кольцо, старое святилище друидов! Оно еще осталось, вокруг него возведен зал — там и проходит ритуал! Клянусь, я больше ничего не знаю, Гарри, пожалуйста! Ты же добрый мальчик, Гарри... — почти зарыдал он, и я с отвращением отодвинулся, убирая палочку. Малфой в свое время упоминал, что лучше заканчивать допрос через Фините Инкантатем, но неприятные побочные эффекты от неправильного завершения — еще мягкая кара за все, что сделала эта тварь. Поглощенный переживаниями от того, что услышал, я не обратил внимания на странные движения Хвоста.
— Поттер, берегись!
— Ступефай!
— Ступефай!
Все три крика прозвучали одновременно. Первый принадлежал парню-стажеру, стоящему неподалеку от меня с палочкой наизготовку. Кажется, связав Хвоста я упустил из виду неимоверную силу его новой серебряной руки — подарка Волдеморта "за верную службу". Да уж, Питер за время нашего разговора времени не терял — веревки оказались разодраны в клочья, пока я не видел, и смертоносная серебряная кисть метнулась к моему горлу.
Два заклятия, выпущенные одновременно, оба достигли цели. Первое наложила темнокожая девушка-стажерка, уже, видимо оправившаяся от удара тяжелым фолиантом. Петтигрю опрокинулся обратно на спину, и, хотя и не был оглушен, оказался, по меньшей мере, дезориентирован. Второе заклятие было выпущено в меня — Пожирателем, возникшим в дверном проеме напротив, на который никто из нас поначалу почему-то не обратил внимания. Заклятие достигло цели, но благодаря бесчисленным защитным чарам, наложенным на меня Дамблдором и Джаредом Поттером, не причинило мне никакого вреда — только отшвырнуло прочь, впрочем, даже не оглушив. Завязалась схватка, из-за спины новоприбывшего показались еще две фигуры в плащах и масках.
В пылу схватки краем глаза я заметил, как в одно мгновение опустел веревочный кокон, большая часть которого все еще опутывала Хвоста. Мерзкий крысеныш перевоплотился в свою анимагическую форму. На удачу, я швырнул вдогонку улепетывающей крысе пару заклятий — но бой был в самом разгаре, мне некогда было отвлекаться, так что ни одно из них цели не достигло. Я мысленно выругался, но на пустые сожаления тоже не было времени.
Если Риуал уже начался, то времени у нас совсем, совсем не осталось! Почему же Снейп так промедлил, почему не активировал маячок сразу?! Ведь если ритуал состоится, то — по крайней мере, для Джинни — все будет, считай что кончено! Или нет? Или есть еще надежда, что можно будет как-то остановить процесс и спасти ее, если действовать быстро? И, как будто этого мало, кто знает, что еще может означать начало ритуала? Может, Волдеморт будет так занят, что не отреагирует ни на появление Дамблдора, ни на меня? Может, он так и останется в подземелье и будет, так сказать, руководить процессом? И что тогда остается? Пожалуй, только одно — спуститься в подземелье и выяснить на месте что и как. И если Волдеморт там — попытаться выманить его оттуда, сработав наживкой, и надеяться, что у Драко хватит сил и ума сделать то, чего не смогу сделать я. Ну, или что туда же доберется Рон, или сам Дамблдор — словом, любой из тех, кто посвящен в тайну крестражей. Правда, средство уничтожить его с собой есть только у меня — надежно закупоренный, неразбиваемый пузырек с ядом василиска, — но они смогут хотя бы забрать прОклятый сосуд с собой, чтобы позже уничтожить его уже в Хогвартсе. Не знаю, к счастью или нет было то, что меч Гриффиндора мы все-таки решили не брать с собой. Конечно, это было эффективное оружие, но несколько архаичное. (Хотя, вот например, Малфой со мной бы не согласился. Ну, впрочем, что с него взять — недаром же он чемпион Магической Британии по фехтованию среди юниоров.) Впрочем, если повезет, то Волдеморта все-таки не окажется на месте, и я без меча я смогу управиться с крестражем самостоятельно.
Приняв решение, я начал отступать в сторону лестницы, сделав знак своим боевым товарищам следовать за мной. Впрочем на лестнице, нам все равно пришлось разделиться, так что в подземные ходы я вступил уже в одиночестве. Хотя, как сказать, "в одиночестве". Кажется, схватка с верхних этажей докатилась и досюда. Там и сям виднелись следы ударявших в стену заклятий, а пару раз я даже наткнулся на обрывки чьей-то темной мантии и следы крови. Поначалу мне казалось, что найти нужное место труда не составит — основной коридор был освещен факелами и вел прямо. Однако вскоре из-за одного из поворотов на меня накинулась пара Пожиартелей, отбиться от которых в одиночку оказалось делом нелегким. То и дело мне приходилось отступать и уворачиваться, а то и петлять, чтобы сбить их с толку. Словом, через некоторое время я в отчаянии понял, что совсем потерял основной коридор из виду. Хуже того, я, кажется, заблудился в переплетении подземных ходов, и слабо представляю себе, откуда пришел и куда идти.
Отчаянно молясь всем, кого только мог припомнить, я отметил место, где находился, огненным крестом, начертив его палочкой прямо на стене, и зашагал по проходу, который, как мне казалось, вел в правильном направлении. Вскоре впереди забрезжил свет, и я ускорил шаг, внутри уже посмеиваясь над своими страхами и неуверенностью в себе...
И почти налетел на еще двух дюжих Пожирателей Смерти, о чем-то ожесточенно спорящих в коридоре под зажженным факелом.
Мне едва хватило ума отшатнуться не назад, а в сторону, уходя от проклятия, посланного одним из них. Гриндевальд побери, пространство было слишком узким, чтобы предпринимать хоть какие-то маневры, к тому же, эти ребята явно не участвовали в потасовке наверху, и были свеженькими и бодрыми — в то время как я уже порядком набегался и слегка подистощил свои магические силы.
Некоторое время мне еще удавалось отбиваться, отступать и снова отбиваться, но постепенно я осознал, что кажется, меня целенаправленно подталкивали в нужную позицию. Один из Пожирателей оказался прямо передо мной с палочкой наизготовку, швыряя проклятия непрерывным потоком, так что если бы не защитные чары, мне уже пришел бы конец... И тут до меня дошло, что я не вижу второго. А если это так, то вывод один — он у меня за спиной.
Я сделал единственное, что пришло в голову — бросился на пол, и как раз вовремя. Предназначенное мне проклятие ушло в стену, я перекатился, шарахнул усиленным своей Родовой Магией Ступефаем, не попал и влетел в боковой коридор, прижавшись спиной к стене. Пожиартели надвигались на меня, выставив палочки. Даже под масками я отчетливо видел зловещие ухмылки.
— Петрификус Тоталус! Экспелиармус! — прозвенел еще один голос, вызывая у меня ощущение дежа вю. Один из Пожирателей рухнул на пол, лишенный палочки и возможности двигаться. Девушка-стажерка, та же самая мулатка, что спасла меня наверху, ввязалась в схватку, с удивительной ловкостью уклоняясь от встречных проклятий. Через мгновение, опомнившись, я сделал то же.
Наконец, второй Пожиратель упал, следом за первым, а я, развернувшись, ухватил свою спасительницу за руку и дернул на себя. Что-то уж слишком часто сегодня пересекались наши пути, и это сделало меня несколько... подозрительным.
— Кто ты? — рыкнул я. — И почему ты все время идешь за мной!? Зачем ты меня преследуешь?
Девчонка дернулась назад, но я держал ее запястье крепко, не желая выпускать добычу, пока не выясню всей правды. К моему удивлению, взглянув на нее сейчас, не в горячке боя, я "узнал" ее еще раз — это был та самая, напоминавшая Анджелину Джонсон девушка, взгляд которой так озадачил меня еще в "Трех Метлах". Ну что ж, раз она была там, значит она, по крайней мере, не из числа Пожирателей. Странно, но ее лицо почему-то казалось мне знакомым — и дело было не только в сходстве с Анджелиной. Кого-то она до боли, до ужаса напоминала... Однако когда она заговорила, голос оказался совершенно незнакомым — ну, точнее, знакомым только по тем заклятиям, что она выкрикивала сегодня.
— Расслабься, Поттер, че ты дерганый какой-то!? — довольно развязно бросила она, насмешливо фыркнув. Бравада была отчасти напускной, но я оценил ее храбрость и самообладание. — Ну, шла я за тобой, — это что, преступление? Просто Дамблдор велел прикрыть твою задницу, чему тут удивляться?
— Вот как... — я несколько стушевался. В самом деле, что удивительного в том, что директор велел кому-то прикрывать меня? К тому же, надо признать, ее вмешательство уже уберегло меня несколько раз. — Ладно, допустим, но почему он попросил об этом именно тебя?
