— А, понятно, — смущенно сказал он. — Ну, в общем, ты... это... ты не средись, просто ты вчера не была при этом, и нее видела профессора... Значешь, мне не показалось, что он хотел причинить вред Гарри. Он вел себя... вполне мирно. Как будто действительно заботился о нем, потому я и... — он махнул рукой. Ну, я хочу сказать... Я действительно ему поверил. И потом, Гарри даже в таком состоянии совсем не так беспомощен, как ты думаешь. В общем... Ну...
— Ладно, не перегрейся от напряжения, — вздохнула я. Злость на рыжего недоумка еще не до конца улетучилась, но теперь я уже могла держать ее под контролем. — Сделанного не воротишь. Давай надеяться, что с Гарри все будет в порядке.
— Если с ним что случится, я сам себе никогда не прощу! — горячо воскликнул Рон, и я поморщилась. Гриффиндорская горячность и пафос Уизли иногда действовали мне на нервы — и это при том, что все это было абсолютно искренним! Нечто подобное порой проявлялось и в Потере, но не так явно, к тому же, у Поттера эти черты уравновешивались гибким умом и способностью все-таки прислушиваться к голосу разума. Да и, как ни крути, какая-никакая расчетливость — зотя бы в отношении планов и соотношения сил — у него присутствовала.
— Ладно, — согласилась я. — Но учти, если он до обеда не объявится, я... Нет, я даже мараться не буду, — сказала я, окинув его придирчивым взглядом. — Я сделаю проще: натравлю на тебя Грейнджер.
— Оу... — Рон ощутимо дернулся и судорожно сглотнул. Да уж, зная Гермиону, можно не сомневаться: узнав о безответственном поведении своего парня, она ему покажет "небо в алмазах"... Пожалуй, пустить его шкуру на перчатки было бы милосерднее...
— Кстати, о Гермионе — ты не хочешь ее навестить? — поинтересовался Рон. — Я собирался пойти к ней после завтрака. Мы с Гарри ее каждое утро навещаем, так что... Если он не появится на завтраке, то туда-то все равно придет. Не может же он... Не может же он забыть про Гермиону.
— Да? — я с сомнением прикусила губу, но все-таки была вынуждена признать его правоту. — Ладно, тогда ты иди, завтракай, а я пойду прямо к ней, я уже поела. Сам подойдешь попозже. Надеюсь. ты прав в отношении Гарри...
Гермиона, сидевшая на кровати, и ковырявшаяся в стоящей на придвинутом столике тарелке с ничуть не большим энтузиазмом, чем я на завтраке, была еще более бледной и осунувшейся, чем вчера. Темные круги под глазами, казалось, стали насыщеннее, и девушка выглядела почти трогательно хрупкой и по-настоящему больной.
— Привет. Ну как ты? — спросила я, усаживаясь на край ее кровати, презрев стул, на который небрежно кинула свою теплую мантию. У меня язык не повернулся выдать какую-нибудь бодрую ложь, типа "неплохо выглядишь", или чего-то в этом роде. Грейнджер — далеко не дурочка, и прекрасно понимает, что означает ее состояние.
— Привет, Блейз, — отозвалась она, встретив меня грустной улыбкой. — Я — не так уж плохо. Мадам Помфри говорит, что если удастся еще пару дней избегать приступов, мое состояние немного стабилизируется, и можно будет начать кое-какую терапию. По крайней мере, это поможет как-то зафиксировать действие проклятия, и я смогу опять посещать занятия.
— Кто о чем, а ты, как всегда — об учебе, — невольно улыбнулась я. Гермиона мигом посерьезнела.
— Я слышала про Драко, — сказала она. — Есть какие-нибудь новости?
— Ну, не то чтобы новости, — вздохнула я. — Есть надежда, что Люциусу все-таки удастся его отыскать, — правда, действие ритуала поиска затягивается, и это займет больше времени, чем хотелось бы. А профессор Снейп считает, что если Драко похитили для участия в каком-нибудь... эээ... "эксперименте" Темного Лорда, то времени у нас — в лучшем случае до полнолуния. А это уже во вторник.
— И каковы шансы?
— Трудно сказать, — честно призналась я. — Хочется надеяться на удачу.
Слово за слово, и я постепенно пересказала Гермионе свой ночной разговор с профессором Снейпом — ну, не весь, конечно, незачем ей знать о том, что по его словам, я напоминаю ему Лили Эванс. Точнее — Лили Поттер... Не так уж мы с матерью Гарри и похожи, а нарываться на сравнения вовсе не входило в мои намерения. Велика вероятность того, что Грейнджер расскажет об этом Поттеру, а наводить Гарри на мысли о родителях я точно не хотела. Еще начнет проводить аналогии, а там — кто знает, что придет в его глупую гриффиндорскую голову. Прошлой его попытки расстаться со мной "чтобы меня защитить" мне более, чем хватило... В общем, я рассказала подруге о соображениях Северуса относительно похищения Драко и связи этого с предыдущим похищением Джинни. Та, подумав, согласилась, что все это, увы, более чем вероятно.
Рон заявился где-то через полчаса после меня, но, чтобы не мешать нам, лишь робко кивнул и улыбнулся Гермионе и уселся на стул возле ее кровати. Во время моего рассказа он не проронил ни слова, да и дальше в беседе участвовал как-то вяло, то и дело нервно поглядывая на дверь — видимо, отчаянно надеясь на появление Гарри. Однако время шло, а Поттер не появлялся, и постепенно я и сама тоже начала нервничать. Геримона, по-видимому, сразу это заметила — да и на отсутствие лучшего друга, который каждое утро неизменно приходил проведать ее, не могло остаться незамеченным. Однако она ни о чем не спрашивала, — видимо, в надежде, что мы сами все еще расскажем. Однако у меня не было ни малейшего желания посвящать ее в возникшие проблемы — тем более, что я и сама не была до конца в курсе того, что у них там случилось вчера в кабинете директора, после нашего ухода? Понимая, что нужно дать хоть какое-то объяснение, я коротко рассказала Грейнджер о нашей вчерашней ссоре с Гарри, и о своем раскаянии. Не знаю, оказалось ли этого довольно, чтобы успокоить ее, но ничего лучше мне в голову не приходило.
Разговор сам по себе сошел на нет. Почувствовав, что от долгого сидения в неудобной позе начинает ныть спина, я встала, и прошлась по палате, чтобы немного размяться. Кроме Гермионы сейчас здесь находился только один пациент — какой-то парень из Рейвенкло, который на вчерашнем матче неудачно свалился с трибуны и, кажется, заработал несколько переломов. Впрочем, он сейчас, очевидно, спал — его кровать в дальнем углу была отгорожена ширмами с наложенными заглушающими чарами, и оттуда не доносилось ни звука. Я прислушалась к негромкому разговору, который вели Рон и Гермиона — кажется, что-то об уроках, — и, вздохнув, вернулась к кровати гриффиндорки.
— Ладно, Гермиона, не обижайся, но я, наверное, пойду, — сказала я. — Нет смысла сидеть здесь в надежде, что Гарри явится. В конце концов, его может опять вызвать директор, или... или еще что, так что не факт, что он скоро покажется. А я... ну, я еще зайду во второй половине дня, а до тех пор, если увидите его, передайте, что я... эээ... Ну, скажите просто, что я хотела с ним поговорить. Думаю, ему, с его возможностями, найти меня будет проще. А я пойду, узнаю пока, есть ли новости о поисках Драко. Рон, ты пойдешь?
— Ээээ... нет, Блейз, я лучше посижу тут еще, — снова смутившись, отозвался Уизли, бросив на Гермиону красноречивый взгляд. — Все равно ты ведь в подземелья идешь, а мне там делать нечего...
— Ладно, сиди, конспиратор, — фыркнула я, одарив парочку понимающим взглядом.
Когда я выходила в коридор, мне послышался чей-то топот на лестнице, и в проеме в его дальнем конце мелькнула тень приближающегося человека, но я не обратила на это никакого внимания: мало ли кому из студентов срочно потребовалось в Больничное Крыло? Не испытывая ни малейшего любопытства, я свернула к короткому проходу на первый этаж, и начала спускаться по узкой винтовой лесенке. И, только выйдя из прохода на открытую галерею внутреннего дворика, поняла, что на мне лишь легкая блузка и вязаная форменная жилетка, которые совершенно не спасали от промозглого ветра. Конечно, середина апреля — это вам не январь, и вряд ли мне грозит замерзнуть насмерть, однако после теплой больничной палаты я мгновенно замерзла и начала дрожать, едва сделав пару шагов за пределы помещения. Чертыхнувшись, я потерла ладони друг об друга, и решительно повернула обратно. В конце концов, я никуда не спешу, и вполне могу потратить несколько минут на то, чтобы вернуться за мантией...
Дверь Больничного Крыла оказалась приоткрытой, когда я вернулась, но я снова не придала этому значения, припомнив услышанные на лестнице шаги. Странное дело, но почему-то я даже не подумала, что этим "посетителем" может оказаться Гарри — а ведь пока сидела у Гермионы, ждала именно его! И тем не менее, застыла на пороге, увидев его, стоящего в ногах кровати Грейнджер, облокотившись на спинку двумя руками. Лишая сил, нахлынуло облегчение — Гарри казался абсолютно здоровым и полным сил, так что, вполне очевидно, Рон был прав — Джаред Поттер не хотел внуку ничего плохого.
Поначалу он не заметил меня — да я и не пыталась привлечь его внимание, просто застыв в дверях и не в силах оторвать от него взгляд. Он, кажется, что-то говорил Гермионе, хотя я и не вслушивалась в его слова. Но что-то — возможно красноречивый взгляд девушки, а может быть, заговорщическая ухмылка Рона, — подсказало ему обернуться. Что он и сделал, запнувшись на полуслове.
— Блейз... — сорвалось с его губ, легонько, точно вздох.
А я все еще стояла неподвижно, молча глядя на него. На щеках юноши играл румянец, зеленые глаза сияли, а волосы, кажется, были растрепаны чуть ли не больше обычного — и все это делало его до невозможности притягательным. Таким, что сердце пропускало удары, а дыхание перехватывало. До смерти хотелось просто броситься к нему, поцеловать, прижаться поближе — и послать подальше к Гриндевальду все проблемы, но... подспудно, где-то глубоко на задворках сознания, черной тучей заворочалось чувство вины. Стыд за свое вчерашнее поведение, рождающий неуверенность в том, примет ли он мой порыв — или обида окажется слишком сильной, чтобы обойтись без извинений? А может, он вообще сочтет, что я не доверяю ему, и... додумывать, что именно будет тогда, было слишком больно.
Тишину, как ни странно, нарушила Гермиона. Громко кашлянув, девушка привлекла к себе всеобщее внимание, но тут же вежливой улыбкой дала понять, что кашель был именно средством "окликнуть" нас, а не проявлением ее болезненного состояния.
— Блейз, Гарри, знаете, мне кажется, вам необходимо поговорить наедине, — менторским тоном сказала она — и несмотря на весь пафос, речь прозвучала довольно прозаично. — Насколько я знаю, мадам Помфри все еще не запечатывала отдельную палату, и туда можно попасть, если приложить руку к той стене. — Девушка кивком указала на стенку, где была дверь в ту самую палату, где приходил в себя перед Рождеством освобожденный Сириус Блэк. Я невольно вспыхнула, и нерешительно, с вопросом посмотрела на Гарри. Он несколько раз моргнул, словно размышляя, и, поймав мой взгляд, медленно кивнул.
— Да, думаю, ты права, Гермиона, — сказал парень, не оборачиваясь к ней, и сделал приглашающий жест, не отрывая от меня внимательного взгляда. Странно, но я не могла сейчас прочитать по его лицу, что именно он в данный момент чувствует, и готов ли меня простить. Собрав волю в кулак, я легко кивнула Гермионе, послав ей, как я надеялась, благодарную улыбку, — и быстрым шагом проследовала к стене. Грейнджер, как всегда, оказалась права: стоило приложить руку к каменной кладке, как она легонько завибрировала. Камни замерцали, освобождая знакомую дверь одиночной палаты — и через пару минут она с легким щелчком открылась.
Внутри почти ничего не изменилось. Узкая кровать — такая же, как в основной палате, — застеленная чистым белым покрывалом. Единственный стул, тумбочка, высокий столик на колесиках — в ногах кровати. Большое окно с невесомыми, белыми занавесками... довольно аскетичная комнатушка, но почему-то все равно создающая какое-то уютное, безопасное впечатление (если бы еще не обилие белого цвета, было бы совсем хорошо). Дверь за нами закрылась с таким же легким щелчком, словно отрезая нас от остального мира — и я осталась с Гарри наедине. Ладони мигом похолодели, и, усилием воли загнав неуверенность и внутреннюю дрожь подальше, я обернулась, ловя глазами такой же отчаянно-решительный, и в то же время почему-то слегка виноватый взгляд.
— Прости меня!
— Прости меня!
Мы выпалили эти слова одновременно — не то, чтобы хором, но ни на секунду не опередив один другого. Я ошеломленно заморгала, недоверчиво глядя на своего — все еще своего парня. ОН просит прощения? Мерлин, да ему-то за что извиняться?
— Гарри, что...
— Нет, Блейз, прошу, не надо, — твердо сказал он, делая шаг вперед и вплотную подходя ко мне. — Я знаю, что именно вчера с тобой произошло, и не хочу, чтобы ты думала, что я хоть на секунду обиделся на тебя за тот срыв. Если кто и виноват в этой размолвке — то это я. Виноват тем, что до сих пор не научился по-человечески выражать свои мысли. Я ведь мог сказать все просто и понятно, — ну, я имею в виду, с самого начала объяснить, что я думаю, что Дафна сыграла на чувствах Драко к Джинни, что она его шантажировала, — а я... — он покачал головой. — Прости. Сам не знаю, откуда во мне это стремление к театральности. Ты имела полное право сердиться на меня.
— Ну, не до такой же степени, чтобы обвинять тебя Салазар знает в чем, — покачав головой, я нерешительно положила раскрытые ладони на плечи юноши. Гарри не отстранился, и я с надеждой посмотрела ему в глаза. — Прости. Я не должна была так сильно выходить из себя. И уж точно должна была хотя бы позволить тебе объясниться. Я... Я была расстроена, я была в ужасе из-за исчезновения Дрея, я... Мне очень стыдно за свое поведение, правда. Ты... Ты ведь простишь меня?
— Нууууу... — На лице Гарри появилась лукавая усмешка, но тут же ее сменила искренняя счастливая улыбка. — Думаю, я смогу через это пройти, — сказал он. — А ты простишь мне мое дурацкое косноязычие?
— Хм, ну, мы будем над ним работать, — хихикнула я. Гарри в ответ совершенно бесцеремонно притянул меня к себе за талию и крепко обнял. Я удовлетворенно вздохнула и прильнула к нему, наслаждаясь ощущением защищенности в его руках, и с удовольствием вдыхая его чистый запах. Руки сами соскользнули ниже, поглаживая его грудь, а потом перемещаясь к талии и дальше — на спину. Парень на мгновение прижался лицом к моим волосам, глубоко вдыхая, потом я ощутила быстрый поцелуй в лоб, почти на линии волос, — и Гарри слегка отодвинулся, давая понять, что ему еще есть, что сказать. Однако отстраняться мне решительно не хотелось, так что я прижалась к своему парню еще теснее, и, повернув голову, уткнулась носом ему в шею.
— Дрей просил передать тебе привет, — проговорил Поттер, но мне было так хорошо, что до меня даже не сразу дошло, ЧТО он только что сказал. А когда дошло...
— ЧТО!? — завопила я. Сонно-расслабленное состояние мигом слетело с меня, я резко вскинула голову, уставившись в любимые зеленые глаза, в которых прыгали смешинки — и даже очки не скрывали их. — Но как? Ваша связь восстановилась?
— Нет, — покачал головой Гарри. — Я просто воспользовался волшебным зеркальцем. Ну, помнишь, из тех, которые мы использовали... когда ты была в Бразилии.
