— Да уж, это им обоим не повредит, да и не только им, — пожала плечами я, подходя к кровати Поттера и усаживаясь на край.
Выглядел Гарри так себе — бледный, похудевший, на щеках и подбородке заметно отросла щетина, да и общий вид изможденный, несмотря на почти три недели сна. Видно, сон сном, но такое состояние нельзя было назвать здоровым, и это не могло не отразиться и на теле юноши. Наверное, подышать свежим воздухом и ему было бы полезно — как и побыть на солнышке. Жаль, что пока он без сознания, на улицу его не вытащить. И дело даже не в трудностях — просто игра не стоит свеч, трогать Гарри, пока он не очнулся, может быть опасно. Да и сама проблема не только в недостатке свежего воздуха и солнечного света — но и в элементарном истощении. Даже лежа без чувств, одними зельями сыт не будешь, сколько бы их в тебя не вливали. Кстати, о зельях.
— Ему уже давали лекарства сегодня? — спросила я. Грейнджер кивнула.
— Да, в час, как обычно, — сказала она. — А как твой визит в Мунго?
— Все в порядке. Целитель Мердок сказал, еще три приема — и с внешностью все будет хорошо.
— Ну, это и так видно, — фыркнула Гермиона. — Ты выглядишь уже почти как обычно. Со мной на втором курсе было почти так же, когда я выпила Оборотное с кошачьим волосом.
— Да, спасибо, я в курсе, — хмыкнула я. — Эту историю я слышала от тебя и от Рона с Джинни уже раз тридцать за последние две недели. Наверное, все считают, что она должна меня как-то подбодрить.
— Ну... — гриффиндорка слегка покраснела, но решила, видно, не обращать внимания на нескрываемый сарказм в моем голосе. — Что еще говорят целители? Как твой потенциал?
— Восстанавливается, куда ж он денется. Мердок сказал, что то зелье, которое сварил для всех Снейп, действительно хорошо помогает, так что буду начинать его принимать, как только курс лечения внешности закончится. Конечно, мне все равно еще пару недель придется воздерживаться от заклинаний... Но это уже мелочи. Мерлин, как не терпится дождаться, когда же мне вернут палочку, наконец!
— Даже если тебе ее сейчас вернут — что ты будешь с ней делать? Ты же даже Люмос наложить не сможешь! — справедливо напомнила мне Грейнджер, что, естественно, настроения мне не улучшило.
— Спасибо, что напомнила, — съязвила я. — Просто я привыкла, что могу в любой момент... Да что я говорю, ты и сама все понимаешь! Так что не прикидывайся!
— Я-то понимаю. Но надо стараться быть объективной, — невозмутимо припечатала Грейнджер.
— Я стараюсь, стараюсь, — закатив глаза, ответила я, и снова повернулась к Гарри. Мне показалось — или он действительно слегка нахмурился во сне?
Но нет, мне не померещилось! Вот снова тень пробежала по его лицу — а потом Гарри глубоко вздохнул, не открывая глаз, и пошевелился, меняя позу. С губ юноши сорвался едва слышный стон — или это был просто громкий вздох? У меня екнуло сердце — потом, казалось замерло, а потом застучало как бешеное.
— Гарри! Гарри?! — позвала я, уцепившись за его руку враз похолодевшими пальцами. — Гарри, родной, ты слышишь меня? Ответь! Гарри!
— Блейз, Блейз, успокойся, — Гермиона, тоже подавшаяся вперед в своем кресле, когда Поттер пошевелился, успокаивающе коснулась моего локтя. — Он все еще спит, разве ты не видишь?
— Гарри! Проснись... проснись, прошу тебя! — я не желала сдаваться. Он ведь не просто так хмурился — вдруг он слышал нас!? Вдруг он и сейчас услышит меня... Но увы, движений больше не последовало.
— Блейз... — с сожалением погладила меня по плечу Грейнджер, поднявшись и подойдя ко мне вплотную. — Ну, ты же помнишь, мадам Помфри ведь говорила, что такое может случится, что он будет шевелиться во сне. И это хорошо, значит, сон не так глубок, и связь души и тела не нарушена. Со временем Гарри все-таки очнется. Наверное, просто еще рано.
— Я знаю, — с сожалением вздохнула я, продолжая держать его руку, но уже не сдавливая. Мои собственные пальцы понемногу согревались. В душе мешались разочарование и несмелая надежда. Гермиона права, наверное, еще слишком рано... Но раньше — еще неделю назад! — с ним ничего подобного не было. Так вдруг это знак, что Гарри потихоньку приходит в себя? Ох, Гарри... — Просто... мне так его не хватает, — пробормотала я едва слышно. Я не пыталась скрыть свих слов, и даже наоборот — я надеялась, что Грейнджер их услышит... но открыто признаваться в своей слабости было немного стыдно.
— Знаю, — мягко отозвалась Гермиона. — Мне тоже его не хватает.
Я украдкой смахнула выступившие на глазах слезы и искоса посмотрела на подругу. Она, ободряюще кивнув, еще раз потрепала меня по плечу, и села обратно в свое кресло, заметно побледнев. Я едва сдержалась, чтобы не спросить все ли с ней в порядке — но не стала. Бесконечные ахи и охи по поводу каждого скачка ее состояния жутко раздражали Гермиону. Гриффиндорка дано уже и весьма доходчиво объяснила нам всем, что если ей понадобится помощь, она скажет нам об этом — а до тех пор нечего причитать каждый раз, как она поморщится.
— Как дела у вас с Уизли? — спросила я, чтобы отвлечься. Несмотря на ежедневное общение, как-то так получилось, что до сих пор мы как-то не говорили на такие личные темы. Ну, учитывая, что в комнате постоянно присутствовал Драко, нас как-то и не тянуло. Все-таки есть вещи, которые девушки не будут обсуждать в присутствии парня, даже если ни одна из них в нем не заинтересована. Но сегодня-то он больше не мешал.
— Даже не знаю, — отозвалась Грейнджер, немного подумав. — Все как-то... сложно. Знаешь, я думала, что двоим влюбленным никто третий не нужен. А у нас как-то... почему-то не так. Без Гарри нам как будто чего-то не хватает.
— В смысле? — нахмурилась я.
— Ну... это трудно объяснить, — пожала плечами Гермиона. — Не то чтобы он... Ну... В общем, тут дело не в самих чувствах, вообще-то. Ну, то есть, я люблю Рона — я имею в виду, по-настоящему, как... ну, ты поняла. Как своего парня. И я люблю Гарри — но совсем по-другому. Как... — она пару раз щелкнула пальцами, подбирая подходящее сравнение.
— Как брата? — подсказала я. Грейнджер снова немного подумала и покачала головой.
— Не знаю, у меня никогда не было братьев. Или сестер, — отозвалась она. — Но мне кажется, это все равно другое. От брата, каким бы он ни был, никуда не денешься. Нравится он тебе или нет, он родня — но при этом, отношения не обязательно будут теплыми. А вот Гарри — это... Гарри. Все дело в том, что от него никуда и не хочется деваться. Наоборот. Он... Близкий и родной — не потому, что действительно родной, а просто потому, что он... такой.
— Я понимаю, — улыбнулась я. — Наверное, если бы мы с ним не встречались, и я не была бы в него влюблена — но при этом мы бы все равно общались, я бы чувствовала то же самое.
— Редкостно красноречивое объяснение, — съехидничала Гермиона, хихикнув. — Ладно, не красней — я тебя тоже поняла. Наверное, тот же Драко тоже чувствует нечто похожее.
— Ох, давай не будем углубляться в анализ чувств Драко! — фыркнула я. — Тем более, что с той их мыслесвязью, они, мне кажется, и сами толком не могут сказать, как друг к другу относятся. Так все-таки, какое отношение Гарри имеет к тому, что происходит у вас с Роном?
— По идее — вообще-то не должен иметь, никакого, — вздохнула Грейнджер. — А на самом деле... Понимаешь... Я как-то привыкла к тому, что он есть рядом. Близкий, надежный, и... Когда у нас с Роном что-то не ладится — я иду к Гарри. Я знаю, что он не обязательно примет мою сторону — но все равно поддержит. Если не поможет, так хоть выслушает. Я всегда знала, что даже если Гарри в чем-то не согласен со мной, он все равно не отвернется от меня — по большому счету. Я могу дуться на него, обижаться и все такое, но... но он все равно всегда рядом. Случись что серьезное — и я смогу на него опереться. Даже если мы в ссоре, если это ОН на меня обижен и все такое. А теперь... Не знаю, но мне почему-то стало сложнее общаться с Роном. Я как будто боюсь, что могу сказать или сделать что-то не так — и некому будет это исправить. Я знаю, что это неправильно, что я должна учиться справляться сама... И все равно боюсь.
— Мда... — пробормотала я. — Знаешь, я могла бы сказать, что действительно, тебе надо бы учиться решать проблемы самой, но не буду. Ты это и без меня знаешь. Просто... Мне кажется, тебе все равно нужно определиться со своим отношением к Рону. Независимо от того, когда очнется Гарри. В жизни все бывает, и на самом деле он далеко не обязательно всегда будет рядом. И потом, если у вас с Уизли все окажется действительно серьезно — в семье-то Гарри уж точно будет третьим лишним. Как бы близок он тебе ни был. Точнее, вам обоим.
— Да я знаю, — кисло отозвалась Гермиона, одарив меня самую чуточку лукавым взглядом. — Наверное, как будет третьим лишним Драко, если у вас с Гарри тоже окажется — как ты сказала? — "все серьезно"?
— Туше, — согласилась я. — Ты права, он все равно останется частью нашей жизни. Но все равно не в такой степени, как сейчас. Просто нужно... Ну, не знаю, научиться больше доверять друг другу? Нам с Гарри в этом отношении было всегда проще. Наверное, потому, что... — ты только не обижайся, это ведь правда, — ну... потому что Гарри куда более чуткий человек, чем Рон.
— И это ты МНЕ говоришь, — фыркнула Грейнджер. — Да я сама частенько говорила Рону, что у него эмоциональный диапазон как у зубочистки. Ну, на самом деле, нет, конечно, — просто они с Гарри действительно все воспринимают немного по-разному.
— Об этом я и говорю. Ну и потом, — возвращаясь к теме наших с Гарри отношений — я все равно никогда не полагалась на Дрея, если даже у нас с Гарри были проблемы. Ну, может, немного... Но, наверное, не потому, что не могу справиться с этим сама, а потому, что Малфой в стороне не останется, если только его не связать и не сунуть куда-нибудь в какой-нибудь дальний каземат, пока проблема не решится без него
— Это точно, — рассмеялась гриффиндорка. — А с другой стороны, чего от него еще ждать? Малфой есть Малфой, такой уж он, Драко...
— Это кто тут поминает мое имя всуе! — дверь распахнулась, как от порыва ветра — и на пороге возник объект нашего разговора. Вид у Малфоя был на редкость раздраженный — он только что огнем не пыхал, оправдывая свое имя. Я удивленно уставилась на брата. В таком состоянии я его не видела давно. Раньше — до этого года — довести Драко до белого каления, как сейчас, удавалось только Поттеру. Если бы Гарри не лежал прямо передо мной без чувств, я могла бы поклясться, что и теперь это его рук дело. А может... Сердце в груди у меня снова екнуло. Может, это пробудилась их мыслесвязь? Я судорожно облизнула губы.
— Драко, что случилось? — мягко спросила Гермиона, опередив меня.
Малфой раздраженно дернул завязки плаща, неловко пытаясь удержать тесемку забинтованными ладонями, зажав ее между ними. Завязка упрямо не поддавалась, и я приподнялась было, чтобы помочь брату — но он тут же ожег меня предостерегающим взглядом. Драко не терпел, когда его беспомощность становилась очевидной, как сейчас. Лорд Малфой должен сам справляться со своим плащом — и никак иначе. Закрыв на мгновение глаза, он глубоко вздохнул — и с ненавистью уставился на непослушный узел. От волны его магии у меня мурашки побежали по коже, тесемки вдруг полыхнули, будто на них наложили инсендио. Драко, сердито рыкнув, сорвал с себя плащ и отбросил в угол, как ненужную тряпку.
— Так что стряслось? — повторила я вопрос Гермионы, когда Дрей пинком пододвинул к себе стул с высокой спинкой, стоящий у письменного стола Рона, и уселся на него, сложив руки на груди.
— Да ничего, — все так же раздраженно буркнул он, снова сердито фыркая. — Отец опять достал.
— Что, все еще не теряет надежды увезти тебя во Францию? — понимающе спросила Грейнджер. Малфой ответил тоскливым взглядом и как-то затравлено кивнул.
— Угу, — неохотно отозвался он. — Все та же песня — "Больница Святого Мунго переполнена, персонал и так перегружен работой, заниматься тобой некому... А во Франции к твоим услугам будут лучшие целители на континенте! А если понадобится, вызовем и американских, и африканских, и еще каких-нибудь индокитайских... " Арррррр! Уххх! — Драко зло рыкнул, и демонстративно откинулся на спинку стула.
— Извини, а ты не думал, что он, возможно, прав? — спокойно проговорила я. Все эти рыки-крики-вопли меня нисколько не впечатляли. Бояться Дрея я разучилась еще в незапамятные времена. Зато указать ему крупицу здравого смысла в отцовских доводах, похоже, кроме меня некому. — То, что ты не хочешь никуда уезжать — еще не аргумент, — невозмутимо продолжала я, пользуясь тем, что брат от возмущения на момент потерял дар речи. — Может, если целители тобой серьезно займутся, средство все-таки отыщется? Только я тебя прошу — не ори сейчас, а подумай головой. Драко, ты же ведь не хочешь остаться с такими руками на всю жизнь, — сказала я уверено, и это был отнюдь не вопрос.
Малфой несколько минут сверлил меня возмущенным взглядом и пыхтел, как паровоз, пытаясь "выпустить пар" и при этом на меня не наорать. Наконец ему удалось взять эмоции под контроль. Дернув плечами, Драко отвел взгляд.
— Может быть, — как-то неохотно сказал он. — Но дело не только в этом. Уж ты-то должна понимать, что я не просто "не хочу никуда ехать". Это... Это другое.
— В каком смысле "другое"? Опять что-то связанное с Родовой Магией?
— Ну... Наверное, да, — как-то не очень уверенно отозвался Драко. — А может, это из-за мыслесвязи. Просто... Я даже представить себе не могу, что будет, если я уеду. Не в смысле, что тогда непременно случится что-то ужасное — а... я именно НЕ МОГУ себе этого представить. Как будто это в принципе невозможно. То есть — даже варианта такого нет. Это... Это трудно объяснить. Я просто знаю, что сейчас должен быть здесь. А вот что именно мне это подсказывает — Родовая Сила, или мыслезсвязь в Поттером, или просто мое собственное упрямство, комплекс или как-вы-там-это-еще-называете... Не знаю, но мне это, если честно, глубоко фиолетово. Факт остается фактом — я никуда не поеду. В Мунго обещали заняться моими руками, как только смогут, да и Северус проводит исследования. И Дамблдор обещал поразмыслить. Честно говоря, почему-то им я верю больше, чем любому консилиуму, который может собрать отец. Наверное, потому что их интересую я сам, а не деньги Малфоев.
— Дело твое, — вздохнула я, признавая, что в этом был смысл. — Но, помяни мое слово, Люциус этого так не оставит.
— Знаю, — кисло согласился брат. — Он уже начал давить на семейные чувства. Сначал упирал на здравый смысл, потом на гордость и достоинство, на то, что истинный Малфой не должен заставлять окружающих содрогаться при виде его уродства, и так далее. Сегодня в ход пошли еще и чувства матери. До чего дойдет дальше — боюсь и предположить. Если уж отец что-то себе вбил в голову — он не остановится.
— Как и все Малфои, — вполголоса пробормотала Гермиона. Дрей ее, впрочем, расслышал, и неожиданно улыбнулся.
— Вот и посмотрим, кто кого, — сказал он, упрямо сверкнув глазами.
