— Да, директор, — мрачно буркнул Снейп, скривившись как от зубной боли. Думаю, его, мягко говоря, не очень радовала перспектива объяснять чете Малфоев, что их единственный и обожаемый сын пропал неизвестно куда из тщательно охраняемой школы, которая, как предполагалось, была чуть ли не самым безопасным местом Магической Британии. Ну, по-правде говоря, в этом я вполне его понимала... В мире есть очень немного причин, способных заставить Люциуса Малфоя рассвирепеть по-настоящему, до такой степени, чтобы он начал громить помещения и крушить все подряд — но исчезновение Драко среди таких причин может занимать, несомненно, только первое место.
Остаток ночи, благодаря постоянной занятости, пролетел для меня почти незаметно — помню только постоянную тревогу за ребят. Стоило только Дамблдору заговорить о том, что нужно связаться с Сириусом, как в углу Выручай-комнаты мгновенно нарисовался огромный камин, — не меньше, чем в Междунарожном Каминном Узле, — и в нем весело потрескивали дрова. Сунув в него голову, директор долго что-то объяснял собеседнику, в то время как мы с Роном, под руководством Северуса, осторожно разгребали кучи мусора, пробивая дорогу к предположительному центру комнаты. Уизли украдкой шепнул мне, что именно там, по его прикидкам, и разворачивались основные события, но что именно он имел в виду под этим, я все еще не могла взять в толк. Нда, кажется, никто не горел желанием просвещать неподготовленные умы, а сама я соображала, признаться, с трудом — ну еще бы, в третьем часу ночи! Надо будет, выспавшись, сесть, и хорошенько обо всем этом подумать. Или, как и собиралась, взять в оборот Уизела, вот только для этого стоило остаться с ним наедине, без профессоров.
Добравшись до центра, мы могли убедиться, что разрушительная сила, похозяйничавшая в этой комнате, исходила именно отсюда. Если у входа и близь стен предметы мебели и прочее были еще в более-менее целом виде, то здесь, казалось, не уцелело совсем ничего. Пол устилали какие-то каменные и деревянные обломки, громоздясь вокруг того, что когда-то, наверное, было большим квадратным шкафом. Теперь о нем напоминала лишь валяющаяся на земле дверца и одиноко торчащий обломок задней стенки. Однако Дамблдора, который к тому времени успел к нам присоединиться, переговорив с Блэком, заинтересовало не это, и даже не обнаруженный нами под каменной крошкой выдранный с корнем клык василиска, воткнутый в продолговатый кусок мрамора, похожий на осколок какой-нибудь колонны или что-то в этом роде. Впрочем, камень интересовал меня мало — зуб Короля Змей был куда загадочнее. Откуда ему здесь взяться, оставалось лично для меня секретом, однако ни директор, ни, как ни странно, Рон, удивленными не выглядели.
— Вот, значит, как, — пробормотал Дамблдор, извлекая клык из камня, куда он воткнулся наподобие дротика для дартс, и торчал вертикально. — Что ж, умно. Вы давно это планировали, или достать клык из Тайной Комнаты было придумано экспромтом? — спросил он у Рона. Уизли смущенно пожал плечами.
— Да нет, не совсем, — признался он. Я понимала едва ли половину того, о чем говорили эти двое, но жадно прислушивалась, боясь упустить хоть слово. Правда, было мало надежды сейчас уразуметь хоть что-то полезное, но ничего, недаром же я слизеринка! Позже у меня еще будет время над всем этим поразмыслить — и хорошенько поразмыслить! Кое-какие подозрения начали зарождаться уже сейчас, но нужно было, во-первых, выспаться, чтобы взяться за дело с ясным умом, а, во-вторых, собрать побольше информации. — Мы поначалу подумали, что диа... — Рон запнулся и бросил опасливый взгляд по сторонам, сглотнул и виновато покосился на директора. — Ну, Гарри подумал, что... эээ... эта вещь, которую мы ищем, что она и есть в Тайной Комнате. Ну, он доказал довольно убедительно, что так... что так могло быть. Ну вот, мы и пошли туда. Но ничего не нашли, кроме дохлого василиска. Потом Малфой наложил чары поиска, и обнаружил, что д... эээ... что эта вещь, она где-то наверху. Ну, а при виде василиска мы и подумали, что его клык — это разрушительное оружие, и что... Что оно нам пригодится. — Рон снова запнулся, и посмотрев на меня, а потом на Снейпа, хмуро разглядывающего обломки стула, покрытого серебристо-зеленой слизеринской символикой, замолчал совсем. Дамблдор со вздохом покачал головой, и, нагнувшись, поднял с пола оплавленную, по все-видимости, серебряную металлическую полоску, бывшую, наверное, когда-то частью какого-то украшения, о чем свидетельствовали остатки серебряной филигранной вязи, кое-где уцелевшие. Чтобы взять ее, директору пришлось приложить некоторое усилие, потому что осколок колонны, в который был воткнут клык, придавливал эту непонятную полоску к полу, однако Дамблдора это ничуть не смутило. Я невольно поежилась, не в силах оторвать взгляд от покореженного украшения. Что же за сила способна сотворить подобное с ювелирным изделием — да так, что даже невозможно понять, что же это было — колье, браслет или нечто иное?
— О да, — пробормотал директор, устало разглядывая металлическую полоску. — Ну что ж, миссия вам удалась, Рональд. Остается только молиться, чтобы цена не оказалась слишком высокой... Подобный риск в этой ситуации — совершенно непозволителен...
— Дамблдор, вас зовут, кажется, — прервал их диалог Джаред Поттер, указывая на камин, все еще горящий в углу зала. В нем маячила темным пятном чья-то голова, в которой мы с некоторым трудом признали голову профессора Люпина, когда приблизились. Выглядел оборотень усталым и даже изможденным, хотя до полнолуния было еще далеко, однако при этом был чем-то явно доволен.
— Директор, я здесь, чтобы сообщить... эээ... "отбой тревоги", — сказал он. — Наши "герои" только что появились в доме на Площади Гриммо. Вполне живые и здоровые, хотя и измотанные сверх всякой меры.
У меня потемнело в глазах от облечения, и я не слышала конца разговора, равно как и общих вздохов облегчения, прокатившихся по залу. Чуть ли не зашатавшись, я прислонилась к Рону, в поисках поддержки, и — удивительное дело! — рыжий гриффиндорец меня не оттолкнул. Нет, я не упала в обморок, просто от облегчения подкосились ноги, и, посочувствовав мне, парень усадил меня в кресло, где до этого восседал Дамблдор. Более-менее я пришла в себя уже за дверью Выручай-комнаты, на автомате шагая по коридору рядом со Снейпом и Роном. Дамблдор и Поттер-старший насколько я видела, ушли вперед, негромко о чем-то разговаривая, наша же компания хранила молчание. Я запоздало сообразила, что, по-видимому, наша миссия закончена. В самом деле, мы выяснили, что неведомая сила, потрясшая замок, упокоилась, мальчишки уцелели, и, плюс ко всему, нашли клык василиска и эту непонятную серебряную штуковину, которую директор, как я успела заметить, прихватил с собой. Но зачем? Пожалуй, это тоже нужно добавить к списку фактов, над которыми следует поразмыслить...
Когда мы вышли на лестничную площадку, Снейп остановился, и с некоторым злорадством смерил Рона взглядом.
— Надеюсь, вы не думаете, мистер Уизли, что ваше участие в этой безумной затее освобождает вас от посещения занятий? — осведомился он. — Ваша с Мистером Поттером и мистером Малфоем безумная выходка — исключительно ваша личная инициатива. Поэтому, думаю, будет только справедливо, не освобождать вас от утренних уроков. Право, в такие минуты мне даже жаль, что вы не набрали достаточно баллов, чтобы продолжать обучение по курсу Зельеварения, чтобы я мог лично проследить за вашей посещаемостью. Но не волнуйтесь, я сообщу профессору Бербидж, что у вас никоим образом нет уважительной причины пропустить ее урок завтра утром. Надеюсь, вы меня поняли, мистер Уизли?
— Да, сэр, — обижено буркнул Рон. Я невольно ощутила сочувствие, задаваясь вместе с тем вопросом, относилось ли сказанное и ко мне тоже? Ведь, несмотря на благие намерения, я тоже была не в постели — пусть и с разрешения профессора. Конечно, не возьми Снейп меня с собой, я все равно бы, наверное, сбежала, и не успокоилась бы до тех пор, пока все не разузнала, но все же... Вздохнув, я мысленно дала себе слово стоически перенести недостаток сна, надеясь, что хотя бы на свободной паре перед обедом мне удастся урвать хоть часик, чтобы вздремнуть. Послав своему рыжему товарищу по несчастью ободряющую улыбку, я стала спускаться вниз следом за деканом, а Рон, вздохнув, поплелся по перпендикулярной лестнице на другую сторону, ко входу в Гриффиндорскую гостиную. Когда мы со Снейпом спустились вниз и оказались у входа в коридор, ведущий к подземельям, я наконец получила возможность нагнать профессора и задать ему мучавший меня вопрос.
— Скажите, профессор, а... то, что вы говорили Рональду, ко мне тоже относится? Ну, в смысле, что уважительной причины для отсутствия на уроке, у меня нет?
— Вы, Блейз, бодрствуете по моей инициативе, и не нарушили ни единого правила, — неожиданно по-доброму ухмыльнулся Северус, совершенно преобразившись. — Так что, в принципе, я готов закрыть глаза на ваше отсутствие на завтрашнем Зельеварении. Но я просил бы вас по возможности не злоупотреблять этим. Довольно будет уже отсутствия Малфоя и Поттера. Не говоря о болеющей мисс Грейнджер. Не нужно, чтобы по школе поползли слухи. А тем более — слухи о том, что произошло сегодня. Вы стали свидетельницей необычных событий, и будет лучше, если вы станете помалкивать о том, что видели и слышали, вам это, надеюсь, понятно? Даже намек на то, свидетельницей чему вы стали, оброненный в присутствии верного Темному Лорду человека — и вы рискуете навредить своему любезному Поттеру куда сильнее, чем может хотя бы надеяться сделать это мисс Гринграсс.
— Все настолько серьезно? — обеспокоено проговорила я. Снейп искоса посмотрел на меня.
— Более чем. Признаться, я и сам не до конца посвящен во все подробности, однако и того, что мне известно, достаточно, чтобы почувствовать себя неуютно. Ради вашего же блага, Блейз, оставьте все там, где оно есть сейчас. И вам, и Поттеру, и даже Драко будет только лучше, если вы не станете докапываться до того, что лежит за всем этим. Вам понятно?
— Да, сэр, — почти машинально ответила я, про себя подумав, про предупреждение Северуса, увы, напрасно. Его предостережения лишь разожгли во мне огонь любопытства, и я не смогу успокоиться, пока не выясню, что происходит. Пусть это, по его словам неразумно, но, с другой стороны, неизвестность меня просто убивает. Я никогда не стану болтать о том, что выясню, пообещала я самой себе, чтобы успокоить совесть. Я даже Гарри не скажу, что мне что-то известно, но я не могу оставаться в неведении — это сведет меня с ума! Волей-неволей, мне придется серьезно над всем этим подумать... Но, боюсь, уже не сегодня. Голова просто отказывалась соображать четко. Глаза у меня слипались, тем более теперь, когда тревога за Гарри и Драко улеглась окончательно. Мальчишки были в безопасности, и теперь у меня появилась возможность осознать, насколько я устала сама. Едва добравшись до спальни, я наскоро скинула одежду, натянула ночную сорочку, и, буквально рухнув в кровать, тут же уснула.
Несмотря на усталость, а может, наоборот, благодаря ей, сон мне снился тревожный, хотя я и не могла окончательно взять в толк, что именно меня в нем беспокоило. Позже, вспоминая его — как нельзя более отчетливо, не так, как обычные сны, — я с недоумением осознавала, что, не считая самого окончания, в сновидении не было ничего такого, что могло бы вызвать неясное беспокойство, мучившее меня с самого начала.
Мне снился Гарри. Ну, учитывая, как мне пришлось за него поволноваться, в этом, как раз, не было ничего удивительного. Да и в целом, во всем сне не было ничего странного, страшного или хотя бы необычного. Мы просто бродили по незнакомой открытой равнине, заросшей северными травами, вереском и мхом. Откуда-то я знала, что это место расположено на побережье, и находится в нескольких сотнях метров над уровнем моря, на плоскогорье, отвесным обрывом обрывающемся вниз, в соленую морскую воду. Однако вокруг нас, насколько хватало глаз, простиралась лишь вересковая пустошь, и неугомонный ветер гнал грязно-серые облака по безжизненно-белесому небу. Нигде на горизонте не видно намека на глубокую синеву водной глади, лишь в воздухе ощутимо чувствуется морской запах — соли, воды и ветра. Запах, в полной мере дополняющий картину пустоши, придающий ей завершенность. Наверное, именно здесь, в видении дикой, нетронутой природы и крылось неясное ощущение тревоги — в пустом, тусклом цвете неба, в бесконечном, рваном беге облаков, в вое ветра и шелесте вереска.
Я редко бывала в Шотландии, и уж точно не увлекалась прогулками по вересковым пустошам — ну, возможно, пару раз мы с Драко и катались верхом или на метлах в похожих местах, когда навещали Северное Поместе Малфоев... Но, совершенно определенно, мы никогда не расхаживали по подобным пустошам пешком. Шотландцы не особенно любят такие места, хотя дикая северная земля их родины и изобилует ими. В старинных преданиях вересковые пустоши непременно окружены зловещими легендами о призраках, Маленьком Народце и даже Дикой Охоте*, и (по опыту знаю) далеко не все из них — всего лишь сказки, придуманные для запугивания маглов. Маленький народец давным-давно покинул большинство мест своего обитания, предпочитая собственный мирок, "Волшебную страну", куда смертным лучше не попадать даже случайно, и совершенно неважно, маги они или маглы. Но вот различные злокозненные духи и привидения в таких местах обитали нередко — правда, не посреди голого поля, конечно, а вблизи каких-нибудь развалин, или, на худой конец, возле старой могилы. Да и Дикая Охота была реальностью на самом деле. Конечно, мне не доводилось видеть ее своими глазами, но в Северном Поместе проживало немало очевидцев того, что легенда имела под собой реальные основания.
Впрочем, во сне мне не пришлось столкнуться ни с призраками, ни с потусторонними всадниками, ни с злокозненным Маленьким Народцем. Вокруг было лишь небо, вереск и мох — и Гарри. Будь все это реальностью, мне ничего больше не было бы нужно — ведь нам так редко выпадала возможность побыть вдвоем, надо было ловить каждое мгновение... Но здесь, во сне, это казалось не главным. Подспудная тревога отвлекала, заставляла каждую секунду опасаться неведомой угрозы, вздрагивать от каждого шороха. Мы шли без дороги, без цели — возможно, вообще шагали по кругу? Чем дальше, тем меньше это напоминало прогулку — мы словно совершали дальнее и нелегкое путешествие, и неизвестно, что ждало нас в конце. Я судорожно цеплялась за руку молчаливого, задумчивого Гарри — и будто бы чувствовала, что с каждым нашим шагом он становится все дальше от меня, все недоступнее, несмотря на то, что физически остается рядом со мной. В попытке не допустить, удержать его, не потерять, я стискивала его ладонь так, что мне самой становилось больно — но Гарри лишь бесстрастно смотрел вперед и продолжал молча шагать, казалось, вовсе не реагируя на мои действия. С трудом сдерживая дрожь, я продолжала идти рядом, и почему-то с каждым шагом мне становилось все страшнее. Гарри... Почему он не реагирует на меня? Да полно, Гарри ли это? Никогда еще он не игнорировал меня, не был так холоден и безразличен — даже в момент нашей ссоры, которую спровоцировала Дафна...
