— Я не могла не приехать, — отозвалась я, чувствуя, как снова наворачиваются на глаза слезы. — Ты права, Диего мне не чужой. То есть... Был. Мерлин, не могу поверить!
— Никто не может, милая, — вздохнула мать. Велев Тони отнести мои вещи в приготовленную для меня комнату, она жестом пригласила меня пройтись с ней, и мы медленно направились в сторону галереи второго этажа, беседуя по пути.
— Как дон Родриго? — спросила я.
— Ужасно, как еще? — вздохнула она. — Потерять сына — это трагедия, перенести которую очень нелегко. Конечно, мне хочется верить, что Родриго справится, что он сильный и сможет пережить... Но пока прошло слишком мало времени, чтобы что-то говорить. Хорошо хотя бы то, что он не схватился за бутылку, чтобы утопить свои горести, и не опустил руки.
— А что он сейчас делает? — поинтересовалась я.
— Он у Чертова Камня, вместе с агентами УОМП. Они хотят использовать его силу, как хозяина поместья, надеются, что может, так удастся выяснить что-нибудь. Вчерашние стандартные тесты мало что дали. Единственное, есть еще надежда на лошадь, но анимист прибудет только послезавтра.
— Кто? — не поняла я.
— О, да, у вас, в Британии, это не особенно распространено, — кивнула матушка. — Анимист — это маг, привыкший работать с животными, который понимает их способ мышления. Ну и к тому же, владеет ментальной магией. Они надеются, что он сможет проникнуть в мозг Тени и увидеть то, что произошло с Диего, глазами лошади.
— Разве такое возможно? — с сомнением спросила я. Мать пожала плечами.
— Не знаю, милая. Это новая отрасль в науке, и специалистов крайне мало, но в таком положении хватаются и за соломинку. Хотя не представляю, что будет с Родриго, если выяснится, что Диего действительно убили. Да он не просто убьет этого преступника, он его уничтожит, так что и следа не останется... Он и так вне себя от горя. Да что я тебе рассказываю, ты-то понимаешь, как тяжело терять родного человека...
— Что ты имеешь в виду? — переспросила я. Мать удивленно посмотрела на меня.
— Люциус, — отозвалась она. — Я слышала о его смерти, даже посылала Нарциссе письмо с соболезнованиями. Кто бы мог подумать... Люциус Малфой, самый аристократичный мужчина из всех, кого я только знала — и вдруг был убит при попытке бегства из тюрьмы... Это ужасно.
— Ах, вот ты о чем, — смущенно пробормотала я. Я и забыла об официальной версии событий, успокоенная визитом Люциуса в Хогвартс, и редкими письмами Нарциссы, где та тонкими намеками сообщала, что с ними обоими все в полном порядке. Однако матери об этом знать совсем необязательно, в конце концов, чем меньше народу посвящено в тайну Малфоев, тем в большей безопасности они будут. — Извини, у меня просто мысли путаются. От перемены климата, наверное, — мягким, смущенным тоном заметила я, и мать тут же понимающе кивнула, и сочувственно погладила меня по плечу.
— Да, конечно, конечно, милая, — согласилась она. — Бедная моя девочка, столько на тебя свалилось. Может быть, тебе лучше отдохнуть с дороги? — предложила она. Я кивнула. — Ну идем, я провожу тебя в твою комнату, — сказала мать. По дороге разговор наш вернулся снова к Малфоям. — Так как Драко? Как он перенес известие о смерти отца? Мне казалось, он был к нему очень привязан?
— Не то слово, — отозвалась я, не без содрогания вспоминая срыв Малфоя-младшего. — В первый момент он даже сорвался в магическую истерику. Правда, хвала Мерлину, его вовремя удалось остановить. Ну а теперь... Он держится. Кстати, он передавал свои соболезнования.
— О. Мило с его стороны, ведь он и сам пережил жестокую потерю... Бедный мальчик... В таком возрасте получить на свои плечи такое бремя... — вздохнула мать. Я кивнула, не особенно кипя желанием продолжать этот разговор. Но тут, к счастью, мы подошли к дверям моей комнаты. Пожилая полненькая горничная Лаура, которая еще летом приняла меня под свое крылышко, хлопотала в комнате, уже развесив в шкаф мои вещи, и теперь раскладывая на туалетном столике мою щетку для волос и тот минимум косметики, что я захватила с собой. Поприветствовав меня, и всхлипнув пару раз по печальному поводу моего приезда, она подхватила снятый с кресла чехол для мебели, и поспешно убежала. Пожелав мне отдохнуть и освежиться, мать предупредила, что обед будет в два, и последовала за ней.
Я снова взглянула на свои часы, зачарованные таким образом, что сами переводились при перемене часового пояса. Снова половина десятого, но учитывая, что у ассиенды часовая разница с Рио, значит, я прибыла ровно час назад. А по Британскому времени сейчас, должно быть, полчетвертого. Салазар-основатель, да Дрей, наверное, с ума сходит. Интересно все-таки, а будет ли работать зеркальце на таком расстоянии?
Вытащив "пудреницу" из кармана, я открыла крышечку, и, посмотрев в зеркальце, глубоко вздохнула.
— Драко Малфой! — четко произнесла я. Зеркальце мигнуло, и с минуту просто светилось ровным серебряным светом. Потом снова вспышка, и в нем отразилась уже не я, а какой-то усталый и замученный Малфой, за спиной которого смутно виднелся стеллаж с книгами. Он что, в библиотеке? Что он там забыл в первый день каникул? При виде меня на лице Драко отразилось облегчение, и он улыбнулся.
— Привет, путешественница, — мягко сказал он, и я невольно хмыкнула — голос раздавался прямо из зеркала, и слышен был так, словно Драко действительно находился на расстоянии вытянутой руки от меня. Я невольно тоже улыбнулась ему.
— Привет. Я добралась. Уже в ассиенде, — сказала я. Драко хмыкнул.
— Я догадался, — отозвался он. — Ну как ты там?
— Так себе. Дорога заняла больше времени, чем я думала. А здесь вообще черт-те что творится. Подозревают, что Диего не сам упал, и вообще, умер не от падения. Якобы его чем-то ударили, и площадь удара была примерно с обхват слоновьей ноги. От ребер и грудной клетки... — у меня перехватило горло, но я усилием воли справилась с собой. — Там мало что осталось, — закончила я. Драко задумчиво прикусил губу.
— Есть предположения?
— Много, но мне не докладывали — так, Тони сказал кое-что, и все. Ну да ладно, давай не будем об этом. Позже расскажу подробнее, когда сама узнаю подробности. Как дела в Хогвартсе?
— Пока никак, — вздохнул Малфой, и поморщился. — Точнее, пока без изменений. Все грифиндорцы на меня ополчились. Поттер демонстративно делает вид, что меня не существует, даже связь каким-то образом притушил, так что я, в лучшем случае, могу только определить направление к нему. Джинни с Гермионой смотрят на меня, как на Врага Народа, так что я себя начинаю Сауроном чувствовать... А Уизел даже побить меня порывался. Правда, неудачно, ну да что с него взять...
— В смысле, побить?
— Ну в смысле, съездить по физиономии, — хмыкнул Драко. — На его несчастье, при мне были Винс и Грег, — и он едва заметно поморщился.
— Ты снова начал таскать с собой Крэба и Гойла? — переспросила я с отвращением. Драко кивнул, сделав страдальческое лицо.
— Угу, — отозвался он. — А что делать, приходится... Мерлин, как же я от этого отвык! Нет, надо, надо что-то делать, только я пока еще не могу придумать, что именно. Но ничего, со временем что-нибудь подвернется...
— Ну, хорошо, — согласилась я. — Держи меня в курсе.
— Ладно, — согласился брат. — Отдыхай, сестренка.
— Пока, — улыбнулась я, хотя мне было совсем не весело. Драко кивнул, помахал рукой, и я закрыла крышку "пудреницы". Надо было принять душ и ненадолго прилечь. Путешествие утомило меня больше, чем я думала.
Pov Драко Малфоя.
Прошедшие выходные выдались для меня совсем невеселыми. Я и не предполагал, что гриффиндорская компания стала занимать столь важное место в моей жизни. Но без них мне теперь было одиноко, пусто и грустно, как будто мало было отъезда Блейз. Сестренка связалась со мной вскоре после похорон, прошедших в субботу, и предупредила, что задержится на пару-тройку дней, может быть, на неделю. Впрочем, я ее вполне понимал — меня бы тоже не тянуло обратно в школу, под презрительный взгляд Поттера и его компании. Ну, правду сказать, Гарри в эти дни я видел нечасто, и немудрено — судя по слабым ощущениям, оставшимся от связи между нами, он все время безвылазно торчал в Больнице возле своего крестного. Что там делать, лично я не очень понимал — сидеть и охранять спящего? Северус, который как мастер легилименции периодически проверял состояние пациента, сказал, что восстановление затягивается, видимо, из-за слишком истощенного состояния Блэка. Хотя, наверное, заняться-то возле него все-таки было чем — взять хотя бы постоянные вливания укрепляющих зелий и лекарств, разные чистящие и прочие подобные чары... Другое дело, что лично меня подрядить на подобное не получится ни за какие коврижки...
Сначала я думал, что вернуться к прежней жизни — постоянному противостоянию с гриффиндорцами, стычкам с Уизли, и молчаливому сопровождению Крэба и Гойла — будет очень просто. И, на первый взгляд, так оно и было, но... Всегда оставалось это самое "но". Я отвык от этого, и теперь то, что раньше казалось мне естественным, вдруг открылось с неожиданной, и в какой-то степени пугающей стороны. Пугающей, потому что я и не предполагал, насколько изменился сам. Теперь же я остро чувствовал это. Как сильно отличалось общество моих громил от веселого общества Гарри! А разговоры с ними, если это можно охарактеризовать столь громким термином? Да они не понимали элементарных вещей! Никаких споров, охотные кивки на все, что бы я ни сказал... Раньше это мне льстило, не теперь... Теперь это раздражало, порой, даже чересчур. Я стал чураться их общества, и все больше времени проводил в библиотеке, куда их заманить было практически невозможно (потому как жевать там запрещалось).
В общем, к утру понедельника я решил, что с меня довольно. Я был сыт по горло этими гриффиндорскими обидами, и всерьез настроился выяснить, что произошло. Первый опыт в этой области я провел еще до обеда, в кои-то веки выцепив Поттера в коридоре школы, куда его выставила пройтись заботливая мадам Помфри (о чем я знал, естественно, потому что подслушивал под дверью). Крэба и Гойла я с собой не взял — во-первых, при них Гарри точно разговаривать не захочет, а во-вторых, я не собрался с ним драться.
Не могу сказать, чтобы разговор закончился совсем уж ничем, но и удачным его тоже назвать было нельзя. Все только еще больше запуталось.
— Поттер! — окликнул я его, догоняя одинокую фигурку в коридоре. Его друзья, видимо, не знали о том, что Гарри покинул палату Блэка, и с ним никого из них не было. Момента удачнее трудно было придумать. — Надо поговорить.
— Нам не о чем говорить, — жестко отрезал Гарри, не глядя на меня.
— Черта с два! Слушай, ты можешь внятно объяснить, какого лысого боггарта с тобой случилось? — резко спросил я, чувствуя, как внутри закипает злость. Гарри презрительно хмыкнул.
— Не строй из себя святого, Малфой, — сказал он с горечью. — Ты все прекрасно понимаешь. У меня просто открылись глаза, и я увидел вашу слизеринскую кодлу в истинном свете. Прав был Рон, не стоило вам доверять...
— Идиот чертов, — почти зарычал я. — Слушай, если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие бегать за тобой, и выспрашивать то, что я, по твоему мнению, и так знаю, то Крэб и Гойл по сравнению с тобой просто гении!
— Вот и возвращайся к своим дружкам, Малфой, а меня оставь в покое! — почти выкрикнул он.
— Твою мать, Поттер, да неужели у тебя язык отсохнет, если ты скажешь по-человечески, какого Мордреда взбрело тебе в башку!? — рыкнул я. — Что, это так трудно? Просто скажи, в каком бреду тебе привиделось, что мы с Блейз любовники?
— Птичка на хвосте принесла, — усмехнулся он. — А тебе не все равно?
— Было бы все равно — не спрашивал бы, — отозвался я. — И что ж за птичка такая, что ты так сразу безоговорочно ей поверил?
— А я и не поверил, — каким-то пустым, безжизненным голосом отозвался Гарри, глядя куда-то за мое плечо остекленевшим взглядом. — Не поверил, пока не увидел своими глазами.
— Что? — никогда не верил, что можно упасть от удивления, но пол под моими ногами, казалось, действительно покачнулся. От неожиданности я схватился за него, и Поттер почему-то не оттолкнул меня, а наоборот, помог восстановить равновесие. И только потом резко отцепил мою руку от своего плеча и брезгливо оттолкнул ее прочь.
— Не прикасайся ко мне, — резко сказал он. — Даже не приближайся больше. Чем дальше ты будешь, Малфой, тем лучше для тебя же.
— Ну нет уж, Поттер, ты так легко не отделаешься, — возразил я. — Какого Гриндевальда! КАК ты мог нас видеть? Где, когда? Я ничего не понимаю...
— Ой, Малфой, вот только этого не надо, — поморщился он, но увидев мой непреклонный взгляд, тяжело вздохнул. — Ладно, если это единственный способ от тебя отделаться... Смотри.
Он вытащил из внутреннего кармана мантии старый, потрепанный и помятый пергамент, развернул... Пергамент был чистым. Я захлопал глазами. Гарри вытащил палочку, коснулся листа, и с еще одним тяжелым вздохом произнес:
— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.
Я чуть не усмехнулся, что за ерунда? И тут по пергаменту побежали строчки. Подобные чары — чары проявления, — были мне отчасти знакомы, но с таким идиотским паролем я еще никогда не сталкивался. Ну, и что он хочет этим сказать — какие-то непонятно кто приветствуют нас... и тут Поттер и его бумажка снова удивили меня. Надпись исчезла, и ее место заняли пересекающиеся линии, черточки... Я пригляделся.
— Это... Это что — карта школы? — дошло до меня наконец. — Ох, и ни фига себе... И давно у тебя эта штука?
— С третьего курса, — отозвался Гарри без улыбки. Я недоуменно покачал головой.
— И все равно — ну карта, подробная, что с того?
— Приглядись, — отозвался Гарри, и ткнул пальцем в один из изображенных на карте коридоров. С непривычки мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что это тот самый коридор, в котором мы находимся. Посреди чистого пространства на карте помещались две точки с надписями. Я присмотрелся, чтобы разобрать их... и в который раз испытал шок. Точки были подписаны "Гарри Поттер" и "Драко Малфой".
— Это... Мы? То есть, ты хочешь сказать, что эта твоя карта показывает не только замок, но и людей?
— Вот именно, — отозвался Гарри, и снова коснулся ее палочкой, прежде, чем я осознал, что это может означать. Черт, да попади такая штука в руки кому-нибудь из слизеринцев, вся школа стояла бы на ушах! — Шалость удалась, — проговорил Гарри. — И даже чересчур на этот раз... — добавил он вполголоса. Я ошеломленно посмотрел на него.
— И что это доказывает? — спросил я, и тут зеленые глаза (правду говорят, зеленые глаза — глаза ревности!) просияли неудержимой яростью.
— Что доказывает? — зарычал Поттер. — Доказывает то, что я видел той ночью, что она была в твоей комнате, в твоей постели! Еще будешь что-то отрицать!?
— Она.. — я задохнулся. Блейз действительно спала у меня, но мы оба так привыкли к этому, что даже и не подумали, что со стороны это может показаться предосудительным! — Гарри, послушай, ты все не так понял! — попытался объяснить я, но Поттер в бешенстве просто не слышал меня. Он резко дернулся вперед, и кончик его палочки уперся мне в горло. Я застыл — уж я-то знал, на что способен Гарри в гневе, это вам не Уизел...
