— Гарри... — снова начала было девушка, но я опять не дал ей договорить.
— Блейз. Ты... Ты не понимаешь. Это ведь не единственный вариант развития событий. Ты же... Ты же можешь не только погибнуть! Что будет, если ты попадешь в плен? Ты хоть понимаешь — я сделаю все что угодно, если на кону будет твоя жизнь! Да я пятки буду Волдеморту лизать, лишь бы он тебя не тронул — он и его Пожиратели!
— Ты... — Блейз задохнулась снова, но уже не возмущением, ее ладони сжались, комкая мою толстовку, и девушка, рывком подавшись вперед, буквально впилась в мои губы жадным, почти свирепым поцелуем, на который я тут же ответил, едва отдавая себе отчет в том, что делаю. Сознание затуманилось почти мгновенно — на меня волной, вмиг захлестнувшей целиком, накатило возбуждение, страсть, пыл, заставляющие кровь кипеть в тысячу раз сильнее, чем давешнее ощущение протеста. Да-а... За полгода, что мы встречались, у нас бывало всякое — и ссоры, и споры и примирения, — но ТАКОЕ...? Мы прижимались друг к другу так, что это было почти больно, руки лихорадочно шарили по телам, сминая, задирая и только что не разрывая одежду.
Ничего удивительного, что вежливого покашливания от дверей я не услышал, и очнулся только от громкого оклика "Гарри!". Ошеломленный и потрясенный, почти ничего не соображая, я лишь каким-то чудом сумел оторваться от Блейз и, подняв голову, шальными глазами уставился на стоящего в дверях Рона — Мерлин знает, как он умудрился их открыть! Хотя, вообще-то мы не накладывали никаких запирающих чар, только прикрыли дверь — и все... Лицо моего лучшего друга пылало как помидор, так что даже его неизменных веснушек совсем не было заметно, — он смущенно кусал губы — и не отводил виноватый взгляд, так что волей-неволей игнорировать его я не мог. Нееет, ну это просто судьба — уже второй раз за сегодня именно Рону выпадает редкая "честь" прервать нас! Блейз, обернувшаяся через мгновение после меня, прорычала сквозь зубы что-то, подозрительно похожее на ругательство, и уткнулась мне в плечо, тяжело дыша. Моя грудь тоже ходила ходуном, но постепенно возбуждение схлынуло, шум крови в ушах утих, и я ощутил внезапную слабость в коленках. В груди нарастало глухое раздражение.
— Рон, — хрипло выдохнул я наконец, — Гриндевальд тебя побери, какого лысого боггарта ты здесь забыл?
— Тебя, приятель, — хмыкнул Рон и снова виновато улыбнулся. — Вы уж простите, ребят, что помешал, но тебя МакГонагалл ищет, Гарри. Точнее, это она МНЕ велела тебя найти.
— А ей чего надо? — бросил я. Боюсь, о вежливости я мог вспомнить еще очень и очень нескоро.
— Ну... Дамблдор сказал ей, что твой дед-профессор согласился с Дамблдором, что неофициальную часть признания тебя его наследником надо провести как можно скорее. Он хочет забрать тебя прямо сегодня, после ужина, а он уже начался. МакГонагалл велела тебе передать, что в полдевятого ждет нас у себя в кабинете, и чтобы ты непременно поел чего-нибудь и собрал какие-никакие вещи.
— Да какие еще вещи, мы же всего на день! — раздраженно бросил я, однако на настоящую злость не было ни сил, ни, похоже, времени.
— Тебе потребуется, как минимум, пижама, зубная щетка и свежая рубашка, — вмешалась Блейз, поднимая голову. У нее на лбу отпечатался красный след от шва, в который она упиралась, но мне и в голову не пришло бы сейчас хотя бы усмехнуться этому.
— Ну да, и, наверное, смена белья, — согласился я. — Ладно, хорошо... Кстати, Рон, а постой, ты сказал — она ждет НАС?
— Ну... — тот явно смутился еще больше и опустил взгляд. — Да нет, я вообще-то хотел тебя сопровождать, но профессор МакГонагалл сказала, что Дамблдор считает — в этом нет необходимости. Так что я тебя только провожу.
— Понятно. А как ты нас нашел, кстати?
— Вас видел Денис Криви, когда вы шли через гостиную. Он сказал, что вы пошли в комнату Гермионы и не выходили. Вы уж простите, что помешал, я не собирался...эээ... То есть, я хочу сказать, я вообще глаза закрыл, когда стучался, так что я не подглядывал... Я бы и не стал вам мешать, только время поджимает...
— Все нормально, — успокоил я его со вздохом, те не менее ободряюще кивая. — Рон, ты не дашь нам пару минут? Я сейчас...
— Ну ладно, я...эээ.... Подожду в коридоре, — кивнул он. — Только ты, это... не задерживай. Времени у тебя на все про все — минут сорок, а то и меньше...
— Я в курсе! — разражено рявкнул я. — Иди уже!
— Ладно, ладно, — примирительно поднял руки Рон, отступая назад и прикрывая за собой дверь. Глубоко вздохнув, чтобы унять злость, я уткнулся лицом в волосы Блейз, крепко прижав ее к себе, но уже не с лихорадочной страстью, а нежно и бережно. Ее ладошка мягко погладила меня по спине и плечу.
— Я буду скучать, — сказала она.
— Брось, это всего на день, — фыркнул я, понимая, однако, что от этого не легче. — Не успеешь опомниться, как я уже вернусь.
— Все равно буду скучать, — упрямо отозвалась она, крепче прижавшись ко мне. Потом чуть подвинулась, и, не поднимая головы с моего плеча, подняла на меня взгляд. — Обещай, что будешь осторожен. Вряд ли, конечно, тебе будет что-то угрожать, но осторожность не помешает.
— "Постоянная бдительность!" — прорычал я, копируя Грюма. Блейз хихикнула. — Я помню, не волнуйся. Обещаю, я буду начеку. Ты сама тоже, смотри, будь осторожней. Не доверяю я вашим однокурсникам-слизеринцам. Вдруг Дафна была не одна такая? В общем, если что — свяжись со мной, я возьму с собой зеркальце.
— Хорошо, — кивнула она. — Свяжусь непременно. Ты и сам меня не забывай...
— За один день? Блейз, да я тебя и за тысячу лет забыть бы не смог...
Я снова поцеловал ее, — нежно и ласково, не как в прошлый раз, — и она так же нежно ответила на поцелуй. Останавливаться мне не хотелось вовсе, но, в конце концов, все-таки пришлось.
— Ладно, иди, пока Рон там не закипел от нетерпения, — хмыкнула Блейз, с видимой неохотой освобождаясь из моих рук. — Пока ты соберешься, я успею выпить зелье и немного прибрать тот бардак, который я тут устроила.
Ну, насчет бардака это было явное преувеличение: всего-то и надо было, что убрать пузырьки и пакетики с ингредиентами, ну и еще остудить и сполоснуть котел. Я вздохнул — умом-то я понимал, что Блейз права, и нам пора расходиться, но вот тело слушаться приказов разума не желало. Хотелось обнять девушку и не отпускать никогда, хотелось... Хотелось затащить ее в постель и исполнить, наконец, данную самому себе клятву искупить собственный эгоизм — по крайней мере, искупить хотя бы в собственных глазах. Ну, вообще-то, я имел весьма смутное представление о том, как именно его нужно "искупать" — все-таки, статейки в журналах Симуса не давали и половины нужной информации, а собственный опыт вообще в расчет принимать не стоило, — но был полон решимости выяснить. Однако времени катастрофически не хватало, так что волей-неволей пришлось покориться обстоятельствам...
В течение следующих сорока минут, я только и делал, что куда-то торопился — сначала в экстренном темпе скидывал в рюкзак немногочисленные вещи, потом ужинал, потом, понимая, что опаздываю — мчался в кабинет МакГонагалл...
Дед уже ждал меня в ее кабинете, нервно крутя в руках какую-то небольшую фарфоровую статуэтку, и при виде меня откровенно облегченно вздохнул.
— Похоже, за семь лет мы так и не научили вас не опаздывать, Поттер! — попеняла мне наша деканша, однако по тому, как она поджимала губы и нервно комкала край своей мантии, был понятно, что она просто довольно сильно переживает. На самом деле, не могла она так уж разозлиться — я не настолько сильно опоздал, часы на стене показывали всего лишь тридцать пять минут девятого.
— Простите, профессор, — отозвался я, по опыту зная, что спорить и оправдываться в таких случаях значило только сделать хуже.
— Готов? — осведомился Джаред, поднимаясь с кресла. Я кивнул. МакГонагалл недовольно поморщилась.
— Я с самого начала предлагала, Поттер, чтобы вас сопровождал Рональд Уизли, — сказала она сухо, — но директор счел эту меру излишней. Однако, попрошу вас не забывать, что, несмотря на обретение статуса наследника Рода, вы все еще остаетесь студентом Хогвартса! — она смотрела на меня в упор, но из-за того, что перед началом фразы метнула короткий взгляд на деда, у меня сложилось впечатление, что говорила профессор в основном для него. — Пропуск занятий крайне нежелателен. А посему — завтра к ужину вы должны быть на месте. Вам понятно, Гарри? — в конце ее голос слегка потеплел, и я невольно ощутил порыв благодарности. Даже без опыта общения со слизеринцами, подоплеку ее слов понять было бы нетрудно. Если к завтрашнему вечеру я не вернусь в Хогвартс, Джареду придется отвечать и перед Орденом, и, возможно, перед Министерством. Я хмыкнул, постаравшись, однако, чтобы это не бросалось в глаза. Если намерения Джареда по отношению ко мне нечисты, никакие предупреждения и угрозы меня сейчас не спасут — но МакГонагалл мало что еще могла сделать, если уж даже Дамблдор поддержал старшего Поттера. Впрочем, мое недоверие к профессору аппарации несколько уменьшилось после прошлой ночи. Если бы он хотел причинить мне вред, возможностей у него было предостаточно — в пьяном виде я был более чем беззащитен, и полностью в его распоряжении. Хотя, с другой стороны, мы все-таки были в Хогвартсе, под бдительным "всевидящим оком" Дамблдора. Вдали от директора, в собственном доме, у него будут развязаны руки...
Тряхнув головой, я еще раз проверил в кармане волшебную палочку, и попытался мысленно успокоить себя тем, что Дамблдор, кажется, доверяет моему родственничку. Ну, держись, Гарри, теперь уж — как повезет! Джаред подошел ко мне и внимательно посмотрел на меня.
— Готов? — повторил он. Я снова кивнул.
— Мы отправимся через камин? — осведомился я, уже подозревая, каким будет ответ. Дед не разочаровал меня.
— Нет, устанавливать новое защищенное соединение слишком долго и, к тому же, опасно Директор любезно организовал для нас портключ, — отозвался он. — И не один, не так ли, Минерва? — обратился он к МакГонагалл. Та сдержано кивнула и, поманив меня пальцем, протянула мне что-то вроде подвески — небольшой темный камушек округлой формы, подвешенный к короткой, потемневшей от времени серебряной цепочке.
— Наденьте на запястье, — сказала профессор. — Это потрключ "последнего шанса". Он — своего рода экстренный путь к отступлению. Его активирует ваша собственная магия, и принцип действия, в общем, схож с аппарацией, за исключением того, что в результате она приведет вас не куда-нибудь, а непосредственно в кабинет Директора. Как вы понимаете, антиаппарационный барьер в данном случае помехой не будет. Портключ настроен на вас лично, так что в чужих руках просто не сработает. Кроме того, он не может переместить вместе с вами кого-то еще, как бы крепко вас ни держали. Снять его с вас против вашей воли тоже невозможно. Используйте с осторожностью, Гарри. Поскольку действие завязано на вашей собственной силе, перемещение с его помощью ощутимо вас ослабит, так что... приберегите его на крайний случай. Если все пойдет хорошо, завтра в семь тридцать вечера сработает обычный портключ на обратное перемещение, который профессор Дамблдор выдал мистеру Поттеру-старшему, и вы вернетесь с его помощью. Вам все понятно?
— Да, профессор, спасибо, — кивнул я. — Значит, мне нужно...эээ попытаться аппарировать, чтобы воспользоваться этим ключом? — я тряхнул правым запястьем, вокруг которого стянулась темная цепочка — укоротившись при этом так, чтобы не соскользнуть с руки. Темный камушек, в глубине которого, казалось, вспыхивали золотистые искры, болтался на нескольких звеньях, отдельно от самого "браслета".
— Вам нужно будет сжать камень в ладони, как можно лучше представить себе кабинет директора, и... устремиться туда, полагаю. Основную работу портключ сделает сам, от вас требуется лишь желание попасть в нужное место. Хотя искренне надеюсь, что до этого не дойдет. — МакГонагалл снова метнула быстрый взгляд на Джареда, однако дед казался абсолютно непробиваемым.
— Уверен, что нет, — спокойно сказал он. — Гарри, у нас осталось не больше минуты, так что, может быть, стоит уже взяться за портключ?
Я кивнул, и, поправив на плече рюкзак, обхватил пальцами верхнюю часть статуэтки, которую он протянул мне навстречу. Честно говоря, мне было более чем не по себе, и несмотря на всю деланную невозмутимость и браваду, сердце то и дело пропускало удары. Собрав свое мужество, я спокойно посмотрел в глаза деда, скрытые, как и мои за стеклами очков — только его очки были прямоугольными. Несколько мгновений ничего не происходило, потом — знакомый рывок в районе пупка, и мир вокруг завертелся в свистопляске огней, пыли и ветра.
Портключ перенес нас с дедом на неширокую подъездную аллею, которую вместо деревьев обрамляла красиво подстриженная живая изгородь, высотой лишь чуть меньше человеческого роста. Сумерки сгущались стремительно так что разглядеть детали мне не очень удалось, и тем не менее, что, что я увидел, впечатляло.
Передо мной возвышался старинный особняк в... в каком-то старом стиле. Признаться, в чем — в чем, а в архитектурных стилях я понимал не больше, чем гиппогриф в мандрагорах. Готический, викторианский, классический — для меня это были лишь когда-то где-то слышанные названия, и понятие о том, чем один из этих стилей отличается от другого, я имел весьма смутное. И все-таки даже я со своими более чем скромными познаниями совершенно точно мог сказать — это стиль не текущего века. Дом был сложен из темного камня, снаружи покрытого потеками воды и мхом. Сейчас, в быстро меркнущем дневном свете, он и вовсе казался черным. По фасаду тут и там вились обширные заросли плюща и ползучей антенницы — как я надеялся, ее садового варианта, а не жгучей и полуразумной разновидности, с которой мы имели дело на уроках Травологии. Вообще-то, мне всегда нравилось, как это выглядит — ну, в смысле, вьющиеся растения на фасадах зданий, но где-то я слышал, что это вредно для кладки. Впрочем, наверняка существуют какие-нибудь чары, чтобы свести этот вред к минимуму. И все-таки дом навевал... не скуку, нет, скорее — что-то вроде уныния. Нет, в первый момент я ощущал только неуемное любопытство, разглядывая высокие стрельчатые окна и украшенные резьбой арки над входной дверью. Особняк был здоровенный — было трудно охватить его весь взглядом, по крайней мере, сразу, не поворачивая головы. И все-таки, как ни странно, когда первое любопытство ушло, чувство меня охватило далекое от восхищения.
Да уж, приходилось признать, что после всех рассказов, которые я выслушал о Джареде в этом году, родовое гнездо семейства Поттеров несколько разочаровало меня. Что греха таить — я представлял его себе несколько иначе. Воображение рисовало неприступный замок с толстенными стенами и множеством башен, расположенный, естественно, на холме, и, вероятно, окруженный рвом с водой. Однако никаких укреплений, кроме кованной решетчатой ограды, которую с трудом было видно в другом конце подъездной дорожки, я не наблюдал — разве что стены самого дома, которые все-таки показались мне довольно внушительными. Да и вообще, единственное сходство с моим воображаемым замком у этого дома было разве что в том, что он располагался на легкой возвышенности — и то, уклон был довольно незначительный.
