— Зачем тебе это? — спросил я, чтобы выиграть время и немного собраться с мыслями.
— Ну как тебе сказать... — Дафна немного помолчала, потом как-то безжизненно пожала плечами. — Скажем, я поняла, что... поторопилась определиться с выбором.
— Отхватила кусок не по зубам? — понимающе хмыкнул я. Она кисло улыбнулась.
— Ну, что-то вроде того. Так как насчет тебя? Что тебя спасло?
— Родовая Магия, — отозвался я наконец, решив, что особенной разницы эта информация не сделает. — Тебе это не поможет.
— Ну, вообще-то может помочь, — задумчиво проговорила она. — Но только в одном случае. Ты ведь знаешь...
— Если ты выйдешь замуж за Главу Рода и он примет тебя в семью, — кивнул я. — И что, ты хочешь по-быстрому найти себе жениха?
— Ну... Может, ты на мне женишься? — полушутя отозвалась она. — Ты ведь теперь Глава своего Рода, и потом, мы ведь были любовниками, так что, как честный человек, ты мог бы.... — она не договорила — я откинул голову и рассмеялся.
— Гринграсс, да если б я женился на каждой девушке, с которой спал, у меня был бы уже гарем, не хуже чем у какого-нибудь султана! — выдал я. В принципе, я при этом даже не кривил душой — все так и было. Дафна кисло усмехнулась.
— Ну да, ну да, — сказала она со вздохом. — А у тебя нет никакого знакомого Главы Рода, который искал бы себе жену?
— Салазар-основатель, да ты всерьез? — хмыкнул я. — Брось, в конце концов, Родовая Магия — не панацея. Можно ведь избавиться от Лорда ии другим способом.
— Да, и каким? — скептически поморщилась она. — Бежать к вашему разлюбезному Дамблдору и лизать ему пятки? Нет уж, благодарю покорно!
— По-твоему, лучше лизать пятки Лорду? — фыркнул я. — Хотя нет, прости, забыл — Лорд не позволяет трогать свои пятки! Он предпочитает, чтобы Пожиратели целовали край его мантии!
Дафна поежилась, и зябко обхватила себя руками за плечи. В баре не было холодно, но девушка, кажется, дрожала. Помолчав несколько минут, она судорожно кусала губы, а потом подняла на меня глаза, в которых стояли непролитые слезы.
— Драко, помоги мне! — дрожащим от сдерживаемых слез голосом проговорила она, и протянула через стол руку. — Я запуталась, я не знаю, что делать! Ты... Ты ведь выбрался как-то! Пусть я не смогу использовать Родовую Магию, но что-то же можно сделать! Мне... — она всхлипнула. — Мне так страшно! Все время... Ты не можешь представить, каково это!
Сам не знаю, что на меня нашло — но я не справился с инстинктом, требующим утешить плачущую девушку, пусть она и была возможной шпионкой и будущей Пожирательницей. Протянув руку навстречу, я накрыл ладонью ее тонкие пальчики — Мерлин, они были просто ледяными! Я все еще не верил ей — и все равно не смог удержаться. Да что там — даже тогда, в Ванной Старост, как я теперь помнил, только узнав, что Дафна — приспешница Волдеморта, я все равно дал ей платок и попытался поговорить...
Дафна слабо усмехнулась сквозь всхлип, и кивнула. Я вздохнул, и, помедлив, провел большим пальцем по внутренней стороне ее запястья.
— Я не обещаю тебе конкретной помощи, — тихо сказал я,— Но могу помочь советом. И... Если хочешь... Ну, поддержкой, — я пожал плечами. — Чем-то таким.
— Да... Спасибо, — кивнула она, шмыгнув носом и свободной рукой вытерев его.
А дальше произошло сразу несколько вещей — и настолько быстро, что я не то, что среагировать, я и осознать-то толком ничего не успел. Дафна опустила руку, которой вытирала нос и подняла голову. Часы на стене за барной стойкой пробили восемь — удар за ударом, мелодичный звон их был особой гордостью мадам Розмерты... И тут выражение лица моей собеседницы изменилось. Несчастное, растерянное выражение исчезло, в глазах блеснуло торжество... Я напрягся, потянув руку назад, но тонкие пальчики Дафны с неожиданной силой вцепились в мою ладонь, впившись в нее, точно когти. Свободной рукой я потянулся за палочкой...
Я опоздал всего на долю секунды, успев схватиться за палочку — но не успевая поднять ее. Мир словно поглотил голубой свет, а затем меня резко рвануло за руку, и одновременно — в районе пупка. Я еще раз попытался выдернуть кисть из плена — снова тщетно, теперь уже нас сковала вместе не только собственная сила Дафны, но и сила перемещения, вложенная в портключ.Черт, какой же я дурак! Ну почему я не заподозрил подвоха в физическом контакте? Молодец, Драко, просто гений! Решил сыграть героя? Утешил? Просто взял девушку за руку? Идиот! — нет, трижды идиот! Купился на дешевую уловку!!!
Впрочем, возможности проклинать себя у меня почти не оказалось. Портключ сработал быстро и качественно — через несколько секунд пространство развернулось, и выкинуло нас на холодный каменный пол в полутемном помещении с голыми, каменными же стенами. Я и шевельнуться не успел, как вокруг зазвучали заклятия, окутывая меня словно коконом чуждой, враждебной магии. Судя по всему, вокруг нас было человек десять Пожирателей — не приходилось сомневаться, что это именно они. И как минимум двое или трое из них в полой мере владели своей Родовой Силой, которая здесь, на дружественной им территории могла развернуться во всем блеске. Я не был полностью отрезан от источника МОЕЙ магии, но оказался дезориентирован внезапным перемещением, падением и ударом о камни пола. Операция противника оказалась просчитанной до мельчайших ходов, вплоть до того, как и какие чары нужно наложить на меня. Мгновение — и я был почти парализован, не в состоянии шевельнуться, точно спеленутый младенец. Палочку выбили сразу, Родовая Сила лишь слабо теплилась внутри меня, подавленная превосходством чужих чар, а звучащие вокруг заклятия блокировали и ее, и все мои попытки хоть как-то выпутаться. Я остался лежать на боку, способный лишь дышать и вращать глазами.
— О-о, ну наконец-то! — произнес знакомый женский голос.
Моя голова была повернута таким образом, что я не видел говорящую, но этого было и не нужно. Не узнать эти интонации, этот приторно-издевательский тон, сам голос — это было немыслимо. Чуть ли не худший вариант, чем сам Лорд — Беллатрисса...
— Ну что же ты молчишь, племянничек, дорогой! — кривляясь, проворковала она. — Ах да, прости, мы же наложили на тебя чары недвижимости, и ты просто не можешь говорить! — она визгливо расхохоталась. — Ну, позволь тогда Я поприветствую ТЕБЯ... — я ощутил болезненный пинок в спину, прямо по позвоночнику, а потом в лопатку, чуть выше, впилось что-то острое, (как мне почему-то показалось — шпилька женской туфельки. Моя чокнутая тетка носит обувь на шпильках?).
— Прекрати, Бэлла! — сердито сказал другой голос, мужской. — Лорд приказал сразу доставить мальчишку на место!
— Для этого ему необязательно бодрствовать, — возразила Беллатрисса. — Раби!
Сзади меня послышались шаги. Некто — если верить обращению, это был никто иной, как Рабастан Лестрейндж, — остановился за моей спиной. Послышался звук, словно он размахнулся, потом свист... в моей голове огненным цветком взорвалась вспышка боли, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, вокруг было почти темно. Странное дело, но я лежал на чем-то мягком, укрытый до пояса теплым одеялом. Кажется, меня положили в кровать? Вот не ожидал подобного обращения с пленником... В голове царил полный сумбур — воспоминания мешались одно с другим, подозрения и надежды — тоже... Я одновременно и понимал, что со мной случилось что-то нехорошее, и вроде даже помнил, что попал в плен — но все же не мог в должной степени ОСОЗНАТЬ это, а соображать почему-то было неимоверно трудно...
Некоторое время я лежал, не шевелясь, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли и более-менее привести их в порядок. И через какое-то время мне это в какой-то степени удалось. Дафна. Ловушка. Беллатрисса и остальные. Я попался! Я едва не застонал от бессилия и бешенства на самого себя за собственную тупость. Как я мог быть так беспечен!? Когда гнев (и вызванная им головная боль заодно) немного улегся, я, не открывая глаз, попытался проанализировать собственное состояние. Голова трещит — но это вполне объяснимо, это последствия удара, как и боль в спине, куда пришлось тетушкино "приветствие". В отношении магии дела обстояли хуже. Палочки, естественно, нет, но на это и надеяться не стоило. Родовая магия, казалось, была укутана плотным непроницаемым коконом, плотно удерживающим ее внутри моего тела. Я мог коснуться ее, мог ощущать — и ровным счетом ничего не мог с ней сделать. Впрочем.... не выйдет напором — выйдет хитростью. Рывком пробить, разрушить сковавшие мою силу чары не получится — но что если расшатывать их потихоньку, все время меняя силу напора? Постепенно кокон начнет давать слабину, потом пойдут трещинки... а там уж я как-нибудь вывернусь. Лишь бы времени хватило — а на подобный ход его уйдет немало... Но было и что-то еще — что-то, чего я пока не мог понять, — что тревожило меня. Что-то было не так как обычно. Я прислушался к себе... И наконец, до меня дошло. Гарри! Я не чувствовал Гарри! Это было даже не похоже на то, когда он спал или блокировал нашу связь. Его просто... не было. Как будто и не было этого учебного года, и нашей дружбы, и этой мысленной связи между нами... ничего этого не было. Нет, нервно попытался я успокоить свои разбушевавшиеся страхи. Нет, ерунда. Просто меня довольно плотно блокировали, вот и все. Со временем мне, возможно, удастся расшатать и этот блок тоже? Да как же я его расшатаю, если пока у меня такое чувство, что там и блокировать нечего? Глубоко вздохнув, я взял себя в руки гигантским усилием воли, и решил, чтобы не поддаться вновь панике, лучше попытаться осмотреться.
Однако мое физическое состояние оказалось хуже, чем я думал. При попытке пошевелиться, голова отозвалась резкой болью, а глаза, когда я попытался их приоткрыть, резануло, точно ножом, и я не сдержал стона. Тут же, в ответ на это, мягкая рука коснулась моего лба, ласково прошлась по волосам, словно успокаивая, вторая погладила по плечу. От нового приступа мысли опять слегка смешались. Какие нежные руки, явно женские... Но кто может обращаться со мной с такой нежностью?
— Мама? — на выдохе шепнул я, еще не до конца очнувшись, и не соображая, что Нарциссы не может быть рядом. Пошевелившись, я попытался открыть глаза и приподняться — но стоило поднять веки, как глаза резануло как ножом, и голову пронзила очередная вспышка острой боли. Я застонал и упал назад, на постель.
— Чшшшш, тише, не торопись, — мягко сказал до боли знакомый голос. Я знал, что знаком с его обладательницей! Просто из-за только еще утихающей боли опять не сразу смог хотя бы осознать, что это она — что это ИМЕННО она... — Тебе сильно досталось, будет здоровенная шишка... — продолжала та. — Уже есть, точнее. Лежи спокойно.
Но окончания ее увещеваний я уже почти не слышал. Сознание наконец-то включилось — и опаляющей вспышкой в голове вспыхнуло узнавание. Забыв о боли, я резко сел на постели, распахнув глаза.
— Джинни!?
В неярком свете единственной свечки, стоящей почти рядом со мной, на прикроватной тумбочке, я отчетливо увидел знакомое, любимое лицо. Джин была бледной и грустной, однако глаза ее смотрели на меня с мягкой и чуточку печальной нежностью. В ответ на мое восклицание она лишь невесело улыбнулась.
— Привет, — в глазах Джинни блеснули слезы, и она чуть прикусила губу. А я...
— Господи, Джин!
Невзирая на ужас нашего положения, плен и неизвестные, но, несомненно, каверзные планы Волдеморта в отношении Джинни — и, наверное, в отношении меня тоже, — при виде девушки меня охватило невероятное, всепоглощающее чувство облегчения. Рывком притянув ее к себе, я заключил ее в объятья, и прижал к себе так крепко, как только мог. В первый момент Джинни как-то напряглась, словно одеревенев в моих руках, но через минуту расслабилась, глубоко вздохнув, прильнула к мне, уткнувшись лбом мне в ключицу, и ее руки обвились вокруг меня в ответ. Прижавшись лицом к ее волосам, я мимолетно коснулся губами ее макушки и закрыл глаза. Джинни... Джинни!
Потрясение оказалось настолько сильным, что я и не вспомнил о физических неудобствах. Некоторое время единственной мыслью, пульсирующей в моем сознании, было лишь ее имя, — и невероятное чувство облегчения, что она жива, что с ней все в порядке, что я снова вижу ее! Не сразу я заметил легкую дрожь, сотрясающую тело девушки, и судорожные всхлипы, то и дело вырывающиеся у нее. Моя рубашка на плече тоже стала подозрительно влажной, и я только тогда осознал, что Джинни плачет — более того, практически рыдает навзрыд, отчаянно вцепившись в мою рубашку тонкими заледеневшими пальчиками! Конечно, я понимал ужас нашего положения, но... все равно, горькие слезы — не лучший вариант приветствия, как ни крути. Хотя, с другой стороны... Причин радоваться моему появлению у нее тоже нет. Я не явился благородным и отважным героем ей на выручку, — я оказался жалким пленником, таким же беспомощным, как она сама.
— Драко... Прости меня! — всхлипнула она куда-то в мое плечо, и я недоуменно заморгал. О чем она?
— Что? — тупо переспросил я. — Что ты имеешь в виду? За что мне тебя прощать?
— За то, что ты здесь. Это все из-за меня! Если бы я не... Понимаешь, я не могла ему сопротивляться — совсем не могла! Он прочитал меня, и... Ему нужна влюбленная пара! И ... Я пыталась его остановить, пыталась не пустить, но... Он слишком силен для меня, — она снова всхлипнула, а я окончательно перестал что-либо понимать.
— Джин, не хочу тебя расстраивать, но из твоих слов мало что можно понять. Я... боюсь, я немного не в курсе дел, — осторожно сказал я. Джинни фыркнула сквозь слезы.
— Какой же ты... Малфой! — выдохнула она, всхлипывая. Кажется, это немного помогло девушке успокоиться и взять себя в руки — по крайней мере, рыдания стихли, да и всхлипы постепенно тоже унялись. Глубоко вздохнув, она отодвинулась немного и посмотрела на меня блестящими от слез глазами. — ТО, что ты здесь — это ужасно, — сказала Джинни. — Но... все равно я рада тебя видеть. Это, наверное, жутко эгоистично с моей стороны?
— Ну, наверное, — преувеличенно серьезно сказал я. — Но тогда — каково это с моей стороны?
— Не знаю, — шмыгнула носом Джинни, и на мгновение снова прижалась лбом к моему плечу. Потом отстранилась — уже гораздо лучше владея собой. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она. — Мне приказали позаботиться о тебе, и...
— Приказали? — переспросил я. — То есть, если бы не приказ, ты не стала бы обо мне заботиться?
— Не будь параноиком, — мягко сказала Джинни, и я устыдился собственной реакции.
— Прости, — сказал я. — Так что ты все-таки имела в виду, когда говорила о своей вине, и тому подобное?
— Я все объясню, — кивнула Джин, — но не сейчас. Сначала лечение, потом разговоры — идет?
— Идет, — согласился я, ощущая, как снова начинает нарастать тупая боль внутри черепа, которая было отступила в момент потрясения.
— Предпочтешь зелье или чары? — спросила девушка. Опустив руку в складки своей длинной юбки, она вытащила... волшебную палочку, на которую я уставился, как на ядовитую змею. У Джинни есть палочка? Но разве пленнице оставили бы оружие? В душе против воли зашевелились бредовые, на первый взгляд, подозрения. Могла ли она... Мог ли Волдеморт каким-то образом... УБЕДИТЬ ее? Да нет, бред! Да это не просто невероятно, это невозможно! Чтобы Джинни — МОЯ Джинни, Джинни УИЗЛИ! — по своей воле оставалась в логове Темного Лорда? Чтобы она поддерживала его? А может... Я вопросительно посмотрел на нее, не позволяя себе дать волю своей нездоровой фантазии.
