Б. МИЛОВЗОРОВ
Хроники пяти планет
Часть 1 Ирийские хроники
Долгожданная Ирия была видна на обзорных экранах без увеличения. Пока она еще была яркой горошиной среди россыпи звезд и звездочек, однако, пройдет меньше суток, и она заполнит собою весь экран. Барри Глетчер оторвался от пленительного зрелища. Только теперь он почувствовал, как устал. В считанные секунды на него навалились две последние бессонные ночи, когда он не смыкая глаз, отыскивал вокруг солнца родную планету. Вопреки разуму, логике, он боялся, что планета исчезла, что он летит вникуда. Эту навязчивую идею он периодически отгонял от себя последние месяцы, с тех пор как солнце проявилось на обзорных экранах.
Барри почувствовал, что засыпает. Веки стали тяжелыми, словно на них навесили гири. Он откинул спинку кресла и отдался во власть дремотного небытия. Последнее, что ему запомнилось, это предложение корабельного компьютера пройти в медицинский отсек для курса восстановительной терапии.
Глетчер проснулся, с хрустом потянулся и, широко раскрыв рот, зевнул. Надо было просыпаться, приводить себя в порядок и приступать к главному, готовить спуск на планету. Радостное возбуждение охватило астронавта. Он встал.
— Капитан, я повторяю свою рекомендацию проследовать в медицинский отсек.
— Тисса, отстань, — махнул Барри рукой, — я выспался.
— Но, Капитан, ваши показатели...
— Перестань, Тисса, мои показатели, конечно же, не в норме! Лишняя порция адреналина мне не мешает, я просто волнуюсь.
Ирия уже выросла больше светила и занимала пол-экрана. Планета, покрытая от края до края океанами, величественно вкатывала себя во весь размер экрана. Она казалась яркой, пленяющей жемчужиной, она завораживала, манила и обещала отдохновение. Верхний край огромного лазурного шара вздулся. Синева его замерцала, натянулась дрожащею струною и вдруг лопнула темной полосой суши. Движение самой планеты было неуловимым, казалось, что материк сам выползал из-за горизонта, ненасытно заглатывая лежащие перед ним воды. Над всей Ирией было торжественно чистое небо, редкие облачка как бы стыдясь измарать эту чистоту, быстро прятались за горизонт. Или таяли прямо на глазах. Атмосфера выглядела свежей и прозрачной.
Барри долго не отрывал взгляда от чудесной картины, давно невиданные красоты не отпускали его, неудержимо манили туда, вниз, домой. Лишь когда единственный материк планеты полностью вышел, Барри, наконец, очнулся и направился к выходу.
— Тисса, ты тут не скучай, я скоро. Рассчитай пока выход на стационарную орбиту, но без меня маневр не начинай.
— Задание принято, капитан.
Через час астронавт вернулся в центр управления, прошел два десятка пустующих кресел и уселся в центральное — кресло капитана. Перед ним теперь был только пульт и громада Ирии на обзорном экране. Глетчер оглянулся. Когда-то здесь было шумно и почти всегда весело. Как давно это было! А в еще более далеком прошлом он родился и жил на этой планете.
Что-то беспокоило Глетчера. Глубинное чутье царапало изнутри, сигналя о чем-то. Он задумался, не сводя глаз с родной планеты. Странно, его никто не встречает! Его даже не вызвали до сих пор на связь! "Проклятье, что происходит?! — удивился про себя Барри, — Не заметить такой огромный объект как "Первый Звездный"?!
Это просто абсурд. Даже невооруженным глазом можно увидеть на орбите небесное тело с поперечным сечением 26 километров. И еще, куда делись все орбитальные станции, спутники? Когда-то их было великое множество.
— Тисса!
— Слушаю, капитан.
— На орбитах есть искусственные объекты?
— Почти нет
— А что есть?
— Отдельные объекты без признаков энергетической насыщенности.
— Понятно. Мертвые значит, спутнички, — Барри задумчиво потер подбородок. — А эфир проверила?
— Да, капитан.
— Ну-у!
— Технические передачи ведутся достаточно интенсивно, только...
— Что только?
— Только они все не речевые.
— Как это?! — не поверил Глетчер, — что на Ирии радио пропало? Включи.
В центре управления зазвучал голос его планеты. Но он был странен и непонятен. В микрофоне раздавались какие-то щелчки разной длительности.
— Тисса, проведи более глубокий радиопоиск, не может же быть, чтобы люди в эфире не разговаривали!
— Уже готово, капитан. Это в основном локальные маломощные радиоисточники. Включаю...
В микрофоне раздались человеческие голоса: "База-3! Я Белый-14, обнаружен еще один пройдоха... Загоняй их в стойло, не то опять разбредутся". У Глетчера отлегло от сердца. И хотя смысл этих речей был не ясен, они звучали долгожданной музыкой...
— Тисса, а щелчки, что такое?
На пульте засветился малый дисплей и пошел расшифрованный текст. Практически весь он был одинаков: "Посторонних объектов не обнаружено. 67213. Посторонних...". Некоторое различие было только в пятизначных наборах цифр, смысловое же содержание оставалось неизменным.
Барри откинулся в кресле, он чувствовал себя растерянным. Почему эфир столь беден? Где следы человека в космосе? Ведь когда их звездная экспедиция отправлялась с первой переселенческой миссией, на орбитах вокруг Ирии плавали тысячи спутников, десятки орбитальных станций, несколько космических заводов. Куда все это делось?
— Тисса! Ты можешь мне сообщить, сколько физического времени прошло на Ирии?
— По расчетам около пяти тысяч лет, Капитан.
Времени достаточно, чтобы мир переменился. Глетчера не успокоила информация Тиссы, что на северной и центральной части материка обнаружены около ста громадных мегаполисов с сетью дорог между ними, из них с десяток городов располагались на берегу океана и имели гавани. В общем то, он и мысли не допускал, что с человеческой цивилизацией могла свершиться беда. Еще в его время воспоминания о войнах давно канули в лету. Но сколько поразительных изменений! Отсутствовала мелкая сеть дорог, и десятки тысяч мелких населенных пунктов. Необъяснимым образом отсутствовали крупные города в южной части материка, откуда Глетчер, собственно, и был родом. И еще, исчезли многочисленные острова восточного полушария.
— Тисса, сравни нынешней рисунок береговой зоны материка с прежним и посчитай площадь.
— Уже готово, Капитан. Затоплено 15% материка, а восточные острова все под водой. Подъем поверхности океана составил 120 метров от прежнего уровня.
— Причины?
— Общее потепление климата. Точно оценить процент не могу, мало данных...
Глетчер опять задумался. Самое главное, утешал себя астронавт, что на Ирии совершенно точно есть развитая цивилизация. Надо спуститься и всё выяснить самому.
Через полчаса Тисса доложила о предстартовой готовности "Планетарного-8". Этот корабль был создан для разведывательно-десантных космических операций, то есть, оборудован всеми известными в свое время способами активной и пассивной защиты. Всего на "Первом Звездном" было восемь таких кораблей. Остальные 32 были планетарными челноками, предназначенными для спуска двадцати пяти тысяч космических переселенцев на новые планеты. Вся эта армада осталась там, на краю Вселенной, в 120 световых годах отсюда. "Как они там, — с ностальгией вдруг подумал Барри, — ведь и у них прошла теперь не одна тысяча лет!". Сердце защемило. Астронавт как-то внезапно осознал ту временную пропасть, в которой оказался. Он чужой и здесь, и там. Барри даже затряс головой, как бы отшвыривая от себя эти холодные, мертвящие мысли. Надо лететь, а потом жить!
* * *
*
Попрощавшись с Тиссой и сообщив ей о переводе "Первого Звездного" на автономный режим, Глетчер направился в ангар к "Планетарному-8".
— Да-а, это тебе не звездный размер, — проворчал Барри, устраиваясь в небольшой рубке десантного челнока и запуская программу расчета посадочной территории.
Корабль висел в двадцати километрах от громады звездолета, бесформенная туша которого чернела темным провалом среди звезд. Лишь по его контуру тонким сияющим лучом шла полоска от Солнца. "Планетарный-8" был в тени звездолета.
Все было выверено и подготовлено. Глетчер запустил программу спуска и тут же ощутил, как его на мгновение прижало к креслу: пошли управляющие импульсы. На обзорном экране звездолет начал медленно отдаляться, вдаль и вверх. Барри представил себе, каким лилипутом выглядит "Планетарный-8" рядом.
— Как баркас рядом с океанским лайнером, — усмехнулся он, глядя на вытянутую угловатую каменную громаду звездолета.
"Первый Звездный" был не только творением рук человеческих, но и самой природы. Барри вспомнил, сколько было споров ученых светил по поводу определения критериев выбора нужного астероида. Он улыбнулся, не ошиблись умные головы, правильно выбрали и правильно переделали. Не подвела техника. Столько лет...
Неожиданно оглушительно рвануло барабанные перепонки кваканье аварийной сигнализации. Одновременно включился внеплановый импульс маневра и практически совпал с сокрушительным грохотом от удара, потрясшего корабль до самого основания. Свет мигнул, погас, опять мигнул. Перестал мигать. На экранах царил хаос из мечущихся звезд, мигающего слепящим огнем Солнца и огромного черного пятна "Первого Звездного". Глетчер метнул руки к пульту. Через несколько секунд он понял что произошло.
Ходовая корабельная дюза была деформирована, поток раскаленных газов отклонился от вертикали и ввергнул челнок в бешеную круговерть. Корабль получил скользящий удар именно в момент работы дюзы! Всего лишь двухсекундный маршевый импульс! Тем временем бортовой компьютер проанализировал ситуацию и приступил к стабилизации "Планетарного". Через минуту беспорядочное вращение прекратилось. Барри включил звуковое общение с бортовым компьютером, время разминать пальцы прошло. Он не имел собственного имени, как электронный мозг звездолета, да, и устроен был "потупее".
— Планетарный-8!
— Слушаю, Сэр!
— Доложить последствия столкновения.
— Масса контакта 360 кг, скорость подлета — 8,768 километров в секунду. Происхождение контакта — технологическая часть орбитальной станции с вероятностью 99,97%. Место контакта — дюза N2, нижняя часть участка 234zp4. Удар скользящий, пробоин нет. Последствия — изменение траектории выхода плазмы. Коррекция при движении возможна, но при снижении общетягового усилия корабля на 56%.
— Что это значит?
— Сэр, это приведет к затруднению посадки. Точный прогноз поведения двигателей невозможен. Чем дольше они будут работать, тем выше неопределенность.
— Варианты минимального риска?
— Недостижимы.
— Не понял!? Планетарный-8, у тебя не хватает математических или технических ресурсов?
— Нет, Сэр. Ограничение дает человеческий фактор. Сто процентов выживаемости человека возможно только при 31% на благополучную посадку.
— Понятно, — произнес задумчиво Глетчер, — дело в перегрузках. Компьютер, прими во внимание фактор того, что если корабль погибнет, то мои шансы выжить, равны нулю.
— Принято, Сэр.
— Хорошо, теперь посчитай вероятность благополучной посадки, если шанс выживания для человека составит 60%.
— 83%, Сэр.
— Годится. Готовься.
— Сэр!
— Да!? — Барри удивился, так как обычно бортовые компьютеры с вопросами к экипажу не обращались.
— Сэр, я рекомендую вернуться на "Первый Звездный". В этом случае вероятность вашего выживания составит 100%.
— Ну, уж нет! Челнок в ангар с такой дюзой я завести не смогу, а один починить его в космосе — и подавно. И останусь я навсегда привязанным к орбите. Это исключено! Только садиться. Ремонтироваться будем на Ирии. Да, Планетарный-8, выбери место посадки подальше от городов. Мало ли что, только мы с тобой и угробимся.
— Не понял последней фразы, Сэр.
— Не учитывай ее, "Планетарный-8".
— Приказ понял, Сэр.
Укладываясь в противоперегрузочный кокон и глядя, как скафандр заливается маслянистой розоватой жидкостью, Глетчер думал о том, что очень хочет остаться живым. Начался отсчет.
* * *
*
Барри Глетчер очнулся от недостатка воздуха. В рубке было темно, а сам он висел вниз головой. Ругнувшись, Барри, однако порадовался, что жив. Ощупью, отыскав под подлокотником небольшой выступ, с усилием надавил на него. Десантный корабль был оснащен не только электроникой, но и различными дублирующими механическими устройствами. Антиперегрузочный кокон скрипнул, покачнулся и съехал вниз, сработал механизм "найди опору".
Расхаживая по бывшему потолку в свете аварийного фонарика, Глетчер раздумывал, что делать дальше. Он был здоров, это громадный плюс. Правда, тело ныло, а мышцы стонали. Бортовой компьютер на голос не отзывался, видимо, "Планетарный-8", разбился вдребезги, это минус. Хотя воздух в рубку поступал свежий, это плюс. Впрочем, какой плюс, если он может теперь свободно дышать атмосферным воздухом! "Черт!" — ругнулся опять Барри, — ему что-то явно мешало дышать. Он ощупал шею. Ворот нательного комбинезона как удавка обвился вокруг нее. Видимо при посадке здорово трясло, раз даже внутри скафандра все перекрутилось. Глетчер скинул не нужное теперь тяжелое облачение и вернулся к кокону. Он ощупал дистанционный пульт управления, находящийся на нем, пощелкал мертвыми тумблерами. Аппаратура безмолвствовала. До основного пульта дотянуться, нечего было и мечтать. Барри еще и еще раз переключал что-то на пульте, но все было бесполезно. Неужели корабль мертв?! Это было маловероятно. Космические десантные челноки проектировались в расчете на самые серьезные передряги. Даже развалившись на куски, отдельные его агрегаты должны были функционировать.
— Вот черт! — заорал Глетчер, — что же мне теперь, подыхать в этом железном гробу!? — и что есть силы, ударил ногой по креслу и тут же зажмурился от яркого света. Барри ошарашено огляделся, столь эффективного способа ремонта конструкторы корабля явно не могли предусмотреть. Он наклонился и присмотрелся, оказывается, всего на всего, треснул разъем. Глетчер потрогал его, свет опять мигнул. Устранение такой неисправности даже ремонтом назвать нельзя.
Осмотр корабля дал обнадеживающие результаты. Как ни странно это звучит, но посадка получилось почти мягкой. Компьютер "Планетарного-8" вновь обрел голос, сработала система самовосстановления. Все системы работали нормально, недостатка в энергии Барри не обнаружил. Наконец, облазив все закоулки, уставший, но довольный, он решил провести рекогносцировку "на местности". Барри включил внешние экраны и, задрав голову, стал пытаться что-либо там рассмотреть, но экраны были темными, только кое-где отсвечивали какие-то блики и искорки. Бортовой компьютер неисправностей не показывал. Не сразу Глетчер разобрался, что объективы пялились в ночное небо, затянутое облаками. Или нет? А может он на дне океана?!
— Компьютер!
— Слушаю, Сэр.
— Выведи на дисплей результаты анализа внешней среды.
Барри несколько раз прочитал информацию, последний раз даже проговаривал ее вслух, но понять ее до конца так и не смог. Нет, он не был на дне океана, он был на поверхности, но была ли эта поверхность его родной планетой?! За бортом челнока уровень радиации составлял почти полтора миллирентгена в час, в атмосфере было полно опаснейших токсинов. Еще более удивительны были результаты замеров грунта вокруг корабля. Анализ показал, что из восьми проб не было ни одной одинаковой! Здесь были и сложные органические соединения, и обычные металлы, и экзотические сплавы с присутствием редкоземельных металлов. А в восьмом замере нашли "стронций-18" в чистом виде!
