— Ты видел нашу армию?!
— Видел, а что?
— А я никогда не видел, — репт глубоко вздохнул, — я тут всю свою жизнь живу. У меня очень важная работа, быть привратником при храме Герота. На неё назначают только избранных, тех, кого примет храм, но семьи у меня нет.
— Ты одинок, Крег?
— Одинок? Ни в коем случае! Я часть огромной семьи трёх народов, я пользуюсь почётом и уважением, а грусть, это так, иногда бывает и только.
— Понятно.
Они замолчали. Крег шумно завозился, слез со своего кресла и отправился в противоположный от дивана угол. Из шкафа со скрипучими дверками репт извлёк тарелку, кружку и кувшин, уставил их на поднос и принёс к столу.
— Вот! — сказал он, водрузив поднос перед Адамом. — Это еда. В этом горшочке тушёные маговики, а здесь вино. Очень неплохое вино, я сам делал.
— А просто воды нет?
— Как же нет? Есть. Вон целый жбан налит, видишь, рядом с диваном?
— Да, вижу, — грустно кивнул Бенни, поняв, что непонятно какие маговики ему придется запивать непонятно каким вином или тухлой водой. — Спасибо.
— Отлично. Ты тут располагайся, а я пойду, у меня ещё дела остались.
— Крег, ты вернёшься?
— А ты хочешь?
— Да. Раз уж я у тебя в гостях, то хотелось бы поговорить.
— Хорошо, приду. Ты покушай пока.
Бенни смотрел на тарелку с куском, как сказал ему репт, варёного, нет, тушёного маговика и увидел обыкновенный кусок хлеба. Точно такой он с аппетитом съел в доме у Велитария. "Так это не хлеб, а плод?!" — догадался Адамс. Он взял его и откусил. Точно, и вкус тот же. Мысленно махнув рукой, он отлил в кружку густую зелёную жидкость, понюхал. Пахло брожением и алкоголем. Отхлебнул. В нёбо ударили пузырьки, а на язык легла странноватая смесь вкуса остро пахнущей смолы и пожухлой травы.
Перекусив и получив в голову лёгкий хмель, Адамс принялся перебирать бумаги на столе. В основном это были рукописные документы, в которых подробно, если не сказать нудно, описывались события, а вернее их отсутствие, рядом с храмом Герота. Крег, а именно он явно был автором этой писанины, подробнейшим образом сравнивал форму листов на деревьях, отстоящих на двадцать метров дальше или ближе к храму, описывал количество почек на ветках и скорость их прорастания. Изредка в тексте начинались философические размышления о смысле существования разума, о божественной мудрости и непознаваемости сути природы. Наверное, это были страницы из книги, которую писал Крег. Адамс спохватился, что поступает не очень корректно, вороша бумаги отсутствующего хозяина и поспешно положил их обратно. Глаза слипались, но Бенни упорно восседал на высоченном стуле, дожидаясь возвращения репта. Видимо он задремал, потому что увидел, как Крег уже усаживается на своё странное кресло.
— О, ты всё покушал? Хорошо.
— Спасибо, Крег, твоё вино чудесное.
— И тебе, Адам, спасибо за доброе слово. Ну, время позднее, может, завтра поговорим?
— Нет, завтра я уйду.
— Тогда спрашивай. На что знаю ответ, на то и отвечу.
Адамс слегка тряхнул головой, возвращая в неё ворох вопросов.
— Крег, скажи, как же вы, три такие разные расы, живёте мирно, без споров и войн?
— Это верно, Адам, мы многие столетия ладим друг с другом. И это всё благодаря Великому Героту.
— Да? И чем же он велик?
— Да, будет тебе известно, что наш мир состоит из трёх почти равных по территории материков. Все они соприкасаются перешейками как раз в районе мыса Героев. Герот явился ниоткуда и застал нас в распрях и разорении. Хрупкий мир постоянно нарушался взаимными набегами и грабежами. Особенно свирепы и коварны были греи. Именно их Герот подчинил себе первыми.
— Как же он это сумел?!
— Это великая тайна греев. Они не любят говорить об этом, но я слышал от знающих историю хоров, что Герот победил в поединках почти сотню сильнейших грев, а поединки для них больше чем игра. Они признали его великим воином, а потом и своим повелителем.
— Надо же, — тихо проговорил про себя Бенни, — они готовы служить арианцам на генном уровне.
— Что ты сказал?
— Я? Ты о чём, Крег?
— Ты тихо сказал, что они уже были готовы служить пришельцу!
— Ну, у тебя и слух!
— Да, я хорошо слышу. Так что ты знаешь о греях?
— В моём мире греев зовут грейсами и они сотни тысяч лет преданно служат арианцам. Ваш великий Герот — арианец.
— О, как интересно! — от возбуждения репт смешно и быстро застучал пальчиками с коготками по столу. — Я предполагал, что миры связаны друг с другом, но чтобы так тесно!
— Крег, не отвлекайся, — прервал репта Адамс, — ведь не ты, а я задаю вопросы.
— Да, да, прости, Адам, ты прав, спрашивай.
— Из того, что ты сказал, мне ясно, что потом Герот подчинил себе вас, рептов. Так ведь?
— Да, ты совершенно прав! Но откуда....
— А вы тоже в моём мире союзники арианцев. Меня интересует, каким образом Герот поладил с хорава..., извини, хорами?! Ведь они у нас враги арианцев.
— Удивительные совпадения! О, как интересно! Ведь Хоры двадцать лет воевали с нами, не признавая императора. И только после того, как маги греев отвели его в тайную пещеру к кристаллу силы....
— Это его держат руки статуи Герота?
— Да, его.
— Понятно. И что было дальше?
— Герот сумел подчинить себе кристалл силы.
— Это как же?
— Я не знаю. Известно только, что он в руки никому не давался.
— Что, отпрыгивал, что ли?
— Не надо смеяться над легендами, Адам!
— Прости, Крег, вырвалось.
— Ничего, я понимаю. Так вот, по преданию, кристалл силы при попытках взять его в руки наливался неведомой энергией, буквально испепеляющей очередного смельчака. У всех наших трёх народов существовала легенда, что тот, кому подчиниться кристалл, станет объединителем и общим императором. Герот спокойно взял в руки кристалл и засиял светом силы.
— И что, хоры сразу подчинились?
— Ну, — слегка замялся репт, — я не знаю точно, возможно, ещё повоевали немножко, но главное, вскоре все три народа признали Герота императором. Он призвал совет трёх.
— Совет трёх — это по представителю от каждого народа?
— Да, но они отрекаются от своих народов, чтобы служить общему благу.
— А что, мудро.
— Герот создал нашу общую цивилизацию. Построил госаппарат, ввёл налоги, систему образования, медицину и науку. Мы все чтим его за это безмерно.
— Что-то в твоём тоне, Крег, меня настораживает. Попробую догадаться: именно из-за Герота возникла тьма?
— Нет, что ты! Это слишком буквально! Всё было не так, вернее, не совсем так, — репт задумчиво почесал лапой свою длинную шею. — Вообще-то, даже не знаю, стоит ли говорить....
— Но ведь тебе хочется сказать, Крег?
— Угу, хочется. Понимаешь, это тайна.
— Что тайна?
— Что тьма пришла вместе с Геротом. Считается, что он научил нас бороться с нею, передав часть огня из кристалла силы в главный кристалл хоров.
— Было бы интересно взглянуть.
— Что ты, Адам! Даже не думай. Никто, кроме избранных, не знает, где спрятан главный кристалл...
— А он не чёрный?!
— Нет, почему чёрный? Он прозрачен как небо и глубок, как океан. Так его описывают.
— Понятно, — Бенни вздохнул с облегчением. — И что дальше?
— Ну... — репт опять замялся, — меня могут наказать, за то что я так откровенен с тобой.
— Крег!
— Да, Адам.
— Говори смело всё что знаешь, я никому ничего не скажу!
Репт заёрзал на кресле, оно жалобно застонало. Крег испуганно замер, но тут же принялся почёсывать свою длинную шею. Видно было, что решение ему даётся нелегко.
— Хорошо, слушай.
И Крег волнуясь, рассказал, что по официальной версии храм, вещателем которого он является, построил Герот с помощью кристалла силы, хотя по древним записям первого вещателя получается, что храм спустился с небес. При этом случилось страшное землетрясение, проснулись старые вулканы, а потом появилась тьма. Герот несколько лет боролся с нею с помощью кристалла силы.
— Крег, а Герот жил в это время внутри храма?
— А ты откуда знаешь?! Тебе владыка храма сказал, ты его видел?!
— Крег, спокойно. Я владыку видел.
— Какой он, Адам?!
— Он был в облики Герота.
— Да?! О, как это важно! А о...
— Больше не спрашивай, Крег, не скажу.
— Да? О, какое сожаление!
По виду репт готов был чуть ли расплакаться. Его голова горестно раскачивалась на длинной шее и он непрерывно вздыхал, закатывая глазки и заламывая передние лапы.
— Крег!
— Да.
— Не надо так расстраиваться.
— Да как же не...
— Погоди, не причитай. Расскажи мне о тьме.
— О ней ничего не известно.
— Как так?! А с чем же вы боретесь?
— Раз в год, когда на небе засияют два светила, на наш мыс Героев наступает черный туман.
— Прямо чёрный?
— Да, нет, на самом деле он серо-белесый...
— Ясно. Дальше давай.
— Ну и из него вырываются тени воинов. Греи с ними сражаются, а репты метают в тьму шары.
— И это всё?
— Да. Извини, Адам, я сам битвы никогда не видел.
Они замолчали. О чём думал погрустневший рептоид, неизвестно, а Адамс раздумывал над словами Герата: чем больше вмешиваешься, тем больше связываешь себя с этим миром. "А что, — думал он, — разве я и так не увяз по уши? Чего мне терять?".
— Крег!
— Да, Адам.
— Скажи, в хрониках твоих коллег есть упоминание о том, как исчез Герот?
— А откуда ты знаешь, что он исчез? — спросил репт.
— А ты не говорил об этом?
— Нет, не говорил.
— Слушай, Крег, не пытай меня, знаю и всё. Я не понимаю, что в этом подозрительного.
— А то, что официально император воплотился во владыку храма и теперь вечно смотрит оттуда на нас.
Бенни хотел было сказать, что это чушь, что Герот доживает свой век в другой вселенной, но передумал. Во-первых, зачем расстраивать доброго репта, а во-вторых, что-то во фразе Крега было важное. Пока неуловимое, но очень важное. Что? А то, что ключ несёт обладателю не только право управления кораблём, но и соединяет его с ним! Если это так, то они: обладатель ключа и корабль должны тяготеть друг к другу! Как там сказал Герат: мне знакомо чувство привязанности! Это даёт шанс, очень хороший шанс...
— Знаешь, Крег, я не могу отрицать вашу официальную версию, возможно, она частично и верна. Но я вынужден тебя огорчить.
— Чем же?
— Ты будешь последним вещателем храма.
— Как же так?!
— Ты на всякий случай схорони свои записи понадёжнее, чтобы ветром не сдуло. Да, и сам поберегись.
* * *
Бенни ушёл рано утром. Это выяснилось, когда он тихо прошёл мимо оглушительно храпящего Крега. Судя по его раскинувшемуся в дремотной неге телу, рядом можно было и сплясать. Снаружи в ноздри ударила свежесть вольного воздуха.. Хорошо здесь, думалось Адамсу, когда он не торопясь поднимался к дощатому помосту. Наверное, можно было взлететь и прямо снизу, но хотелось пройти по мокрой траве лишние шаги, вдохнуть этот невероятно вкусный воздух ещё и ещё. И вдруг он понял, что отсюда слышит могучий храп репта! Лес молчал, притаился. От чего? Адамс вспорхнул к странно яркому в это раннее время небу и ахнул: почти в зените друг над другом стояли два розово-алых диска. Странно, но от двух солнц жарко не было, напротив, дул довольно-таки прохладный ветер. Светила были подёрнуты лёгкой дымкой и иногда словно морщились. Диссонанс полный, ну никак не укладывались два совершенно одинаковых солнца на одном небе!
Адамс помчался назад, словно разматывая свёрнутую до этого дорожку. Иногда ему казалось, что он уже летал по этому пути и два солнца видел когда-то... Он тряхнул головой, ощущение пропало. Странно, что это, последствия пространственной путаницы? Вскоре из-за горизонта вынырнул столб бело-серой дымки, словно огромное облако поставили стоймя. Сначала оно кое-где просвечивало, но пока он подлетал ближе, облако росло и наливалось темнотой. Оно не было чёрным, но этот цвет угадывался из-под белесых клубов. Внизу мелькнула дорога, несколько деревянных мостков через ручьи потом открылось огромное поле, усеянное воинами в блестящих доспехах. На них сверкали крохотными искорками большие и маленькие кристаллы: на копьях, на рукоятках мечей, на шлемах и щитах. И они многократно отражались в ярко начищенных доспехах. Греи неслись лавой на своих крохотных лошадках к границам надвигающейся тьмы, а через их головы летели яркие капли шаров, метаемых рептами. Вон они выстроили свои катапульты дугой у самой кромки леса. Лес выглядел призрачно, подёрнутый дымкой. "С кем же они будут сражаться?" — хотел спросить себя Адамс, но не успел, потому что из-за плотной завесы тумана выскочила ватага чёрных клякс. При некоторой доли воображения различались фигуры всадников с линиями мечей и копий. В этих тёмных фигурах виднелись крохотные сгустки черноты, она словно сияла, только наоборот, не как свет. Снизу донёсся лязг оружия, топот скакунов, крики сражающихся, всё как в настоящем сражении. Стоп, почему как в настоящем? А внизу что, разве не по-настоящему?! Что-то смутное и волнующее бродило в голове Адамса, внизу вот-вот сшибутся в яростной и беспощадной сече, а он всё раздумывает. Надо немедленно смахнуть тьму обратно.... В руках Бенни загорелся голубой протуберанец, он размахнулся и метнул его вниз, но в последний миг отвёл в середину поля, туда, куда неслись две рати. Земля внизу словно вздыбилась. Видимо, от долгого простоя Адамс вложил слишком много силы. Крики прервались, стих топот, остался лишь шум сталкивающихся друг с другом всадников. Бенни оглянулся и почти не удивился, заметив, что репты со своими метательными машинами почти скрылись под загустевшим вдруг ярко-белым туманом. Адамс вдруг словно взглянул на происходящее откуда-то со стороны: вот незамкнутыми полукругами встали друг против друга два облака, одно яркое, другое наполненное тьмой, а посредине белые и чёрные воины, одинаково застывшие в священном трепете перед чудом, которое свершил он, Бенни Адамс. Он медленно спускался с небес к ломанной линии блистающих доспехами воинов Авадии и не сводил глаз с противника. Там, словно тень от него, с неба также медленно спускалось продолговатое чёрное пятно ростом раза в два выше греев. Вот и оно встало перед своей линией бойцов — сотнями бесформенных тёмных пятен. Бенни не сводил глаз с этой Тени и ему чудилось, что она тоже смотрит на него. Не было в ней ни лица, ни глаз, но что-то необъяснимо знакомое виделось в очертаниях... нет, не в очертаниях... тогда в чём?! Адамс тряхнул головой шагнул вперёд, его чёрный противник тут же сделал шаг навстречу. Казалось, весь мир застыл, даже клубы взвеси перестали шевелить необъятными боками. Вот между ними пять шагов, вот три, вот они поравнялись, на секунду замерли, и одновременно зашагали дальше. Когда до чёрных воинов оставалось несколько десятков метров, Адамс развёл руки и исторгнул в обе стороны непрерывную жгучую нить огня, напряжённо гудящего не то гневом, не то радостью свободы. Бенни на мгновение оглянулся и увидел, как его чёрный визави также выпустил в разные стороны ослепительно чёрные жгуты. Греи должны дрогнуть и начать отступление, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Этого Адамс уже не видел, но точно знал, что так всё и происходит, потому что точно также бегут от него чёрные кляксы и ныряют в глубину своего тёмного мира. Ещё несколько шагов и между чёрной взвесью тьмы и Адамсом никого и ничего не осталось. Он медленно принялся сводить руки и огонь, исходящий из них. Он посылал в тьму огненные светлые струи, добавляя в них всё новые и новые порции света и они беззвучно рвали плоть чёрного облака. Оно как живое отпрыгивало, извивалось, но не могло найти выхода, кроме, как назад. И, наконец, оно сдалось, поплыло, уменьшилось и вовсе иссякло, словно вылилось куда-то из этого мира.
