— А то! Дар не телу принадлежит, а тебе! Ищи, он внутри себя!
Бенни молча отвернулся и вновь вытянул руки. Почти сразу между ладонями засветилось голубое пламя. Адамс громко засмеялся, раздвинул руки в стороны. Между ними образовалась ослепительная искрящаяся дуга, потом вдруг он подпрыгнул и повис в воздухе, тут же рванулся ввысь, сделал пару кульбитов и вернулся вниз.
— Ну, вот и чудесно! — умиротворенно сказал дракон, глядя на вновь обнимающихся друзей. — Эй, Бенни, между прочим, Георг женат, так что ты особо не усердствуй, можешь разбить семью!
— Да ну тебя, Чар! — Проквуст оглянулся. — Твой юмор иногда не смешит.
— А я и не собирался вас смешить. Я когда шучу, себя веселю. А если без шуток, я вас поздравляю, друзья мои, и предлагаю перейти ко мне в кабинет. Нам есть, о чем поговорить.
* * *
Георг вновь находился в огромном зале Совета Цивилизаций, вновь ячейки были заполнены живыми разумными существами, и вновь они устремили на него свое внимание. Дракон уже громогласно прорычал о новом молодом члене Совета, планете Ирия, представил и показал всем посла и его делегацию. А потом он, как всегда неожиданно, выставил вперед Проквуста и объявил, что это тот самый Георг — Гора, который выполнил деликатное поручение СЦ, связанное с точкой бифуркации, и теперь он хочет выступить.
Георг растерянно оглянулся на дракона, тот ободряюще качнул головой и подмигнул. Надо было говорить, а о чем? Хоть бы предупредил! Проквуст шагнул вперед и, попросив у бога помощи, начал говорить
Слушайте меня, братья! На далекой и прекрасной планете под именем Земля живут люди. Они иные и в тоже время такие же, как вы. Все мы разные. Кто может сказать, что он не меняется? Так вот, люди живут сейчас, прямо в это самое мгновение, почувствуйте их через световые годы: земная цивилизация молода, все еще не едина, ей не хватает мудрости. Там, под прекрасными белыми облаками, ласковым солнцем, в мире, наполненном чистой водой и светом, среди буйства живого, они живут и не ведают, что живут, будто в раю. Они страдают, мучают себя и других пороками и страстями, каются и вновь грешат. Но их любит Бог.
Вы скажете, что Бог любит и вас? И я соглашусь с вами. Бог любит каждого, в ком живет. Но он наделил Землю особым Роком.
Каждый из землян — искра божьего ока, каждый ответственен перед ним, каждый должен стать пророком. В будущем, далеком будущем. Потому что они слабы, души их не закалены, а вокруг не счесть соблазнов. Они витают вокруг них, маня комфортом, властью над людьми и материей. Они любознательны и легковерны и потому легко поглощают новые и новые игрушки, метаемые перед ними теми, кто знает о Боге, но не принимает его.
О, им трудно! Не осуждайте их, лучше помолитесь о них! Они — это мы. Каждый из вас смертен и в любую секунду может отправиться на Землю, если так распорядится ваш Рок. И вы станете также слепы и глухи, как земляне, и лишь одно спасение будет для вас — вера!
У людей Земли тяжелое бремя: они должны поверить. Бог лишил их знания о себе, скрыл магию, упрятал чудеса за стеной намеков и мифов, он стер о себе следы. И люди потерялись, они не узнавали Бога многие тысячи лет, обманываясь и заблуждаясь. До сих пор еще не все вышли к свету. Им нужно понять, Бог хочет, чтобы они в него верили, а не знали, как все остальные жители ваших миров. Поверьте, я знаю, о чем говорю, я видел.
Земляне амбициозны и пытливы, не осознавая ответственности они стремятся выйти за пределы планеты, мечтают о звездах. Но Бог пока не хочет, чтобы они завоевывали новые пространства, он ждет от них другого. Если люди осознают свой Рок и выполнят его, то Бог пустит их во Вселенную для того, чтобы они несли свою веру, как светоч, чтобы привести к Господу самых отъявленных вселенских отступников. Бог им в руку!
Он помнит о них всегда. Сын бога рожден на Земле для заклания ради всех миров, а они до сих пор не вняли этому. Они думают, что только ради них Господь отдал себя в руки палачей! До сей поры многие земляне бредут во тьме сомнений и в своей слепоте не видят, что Сын Бога до сих пор висит на деревянном кресте под палящим солнцем. Это место люди называют Голгофой. Они думают, что Сын Бога там умер, и в этом его жертва. Они думают, что он там воскрес, и в этом его триумф. Но Бог вне времени! Единожды пожертвовав собой ради чад своих, он жертвует до их полного прозрения. Пока каждый землянин не пожелает искупить эту жертву своей верой, сын Бога будет изнемогать под кровавым венцом и с надеждой всматривается в будущее, из которого придет его полное освобождение. Молитесь за него и верьте в него, я расскажу, как он пришел на Землю к людям, и как там остается до сих пор. Молитесь за него, ему будет легче, но спасти его могут только сами земляне. Молитесь и за них!
Но не смейте думать, что не дождетесь земных проповедников! Ведь я же пришел, я первый из них! Верьте в них! Они превозмогают себя, они на пути к осмыслению собственной вселенской значимости. Им осталось совсем немного, с каждым новым поколением они ближе к мудрости, я верю в них, как верю в правоту Господа! Молитесь за землян, потому что эта молитва — молитва за всю вселенную, потому что без них не обретете вы Бога всецело!
Проквуст молча вернулся к дракону. Тот медленно обвел взглядом притихший зал.
— Все ли вы, братья, поняли речь Горы?
По ячейкам пробежала смешанная смесь зеленого и красного цветов.
— Понятно, что не всем понятно. Объясняю еще раз. На далекой периферийной планете Земля присутствие господа превосходит все мыслимые параметры остальной вселенной. Господь выбрал эту планету не за заслуги ее обитателей, а потому что выбрал. На ней совершена жертва за грехи землян. Но господь вне времени, для него нет прошлого, поэтому его жертва остается жертвой во веки веков существования нашей вселенной. Эта жертва уже за всех нас, за каждого разумного живущего в этой вселенной. Господь терпелив и ждет всех к себе на покаяние. Но пока это святое для всего космоса место не может принять страждущих паломников, потому что люди до сих пор злы и разрозненны. И не мудрено: чем ближе к благодати, тем больше искушений. Наша задача, сохранить Землю, косвенно помочь людям осознать себя как человечество, а не жалкую кучку племен и народов. Все ли вы поняли и одобряете ли мои действия, братья?
По ячейкам пронесся зеленый ураган. Дракон поблагодарил всех и закрыл заседание, вернув в свой кабинет стены. Вид у него был хмурый и озабоченный.
— Чар, я сказал что-то не то?! — испугался Проквуст.
— Нет, Георг, — ласково ответил тот, — ты был чудесен в своем озарении.
— А почему ты такой хмурый?
Дракон поднял на него свой тяжелый взгляд, от которого Проквусту стало холодно.
— Мужайся, Георг. Только что я узнал, что арианцы похитили твою жену.
— Не может быть, Смит обещал ее защитить!
— Смит умер, Гора.
Проквуст беспомощно рухнул на стул. Счастье победы не может быть вечным.
Часть 3 Хроники Миров
Новая Ирия
Первая мысль была: "Теперь я буду счастлив". Бенни Адамс удивился ей и открыл глаза: над ним бездонной голубизной нависало небо.
— Где это я? — хрипло произнес он в пустоту.
Левый бок застонал от впившегося камня. Бенни дернулся, сел. Мышцы работали непослушно и нехотя. Он осторожно потянул из-за головы затекшие руки, сцепленные ладонями. Суставы заскрипели, словно в них вся смазка высохла. Сколько же он здесь лежит? Ладони закололо от хлынувшей в них крови, Адамс потер их, стало легче. Зато тут же жутко зачесался нос, потом кольнуло под коленом. Организм медленно приходил в себя словно после длительного простоя, добросовестно напоминая хозяину о своих различных частях. Вот сейчас заныл затылок. Бенни нащупал здоровенную шишку, ойкнул.
— Ну, что, Бен, очухался? — чужой голос неожиданно, и оттого особо противно, хихикнул из-за спины.
Обернувшись, Адамс сначала увидел черный зрачок пистолета, направленного ему в лоб, и только потом перевел взгляд на державшего оружие полного румяного человека в синем комбинезоне. Из-под низко надвинутой кепки сочились капельки пота. Маленькие глазки смотрели подозрительно, с прищуром. Лицо было до боли знакомо. Ну, конечно, это Рони Клеманс! Только странный какой-то. Сколько Бенни его помнил, раньше он никогда так не смотрел, всегда слыл добряком. В глубине души шевельнулось подозрение.
— Рони, а где Чарли? — машинально спросил Адамс.
— Какой еще Чарли?! Ты мне голову не морочь, наслышан про ваши финты. Начнешь свои приемчики показывать, пристрелю! — Клеманс многозначительно покачал стволом.
— Черт с тобой, стреляй! — Бенни улегся обратно и вновь уперся взглядом в глубину неба.
Странным образом Клеманс его совсем не страшил, а вот свой собственный вопрос напугал. Он лежал и пытался понять, кто такой Чарли и почему он о нем спросил, но память отвечала гулкой пустотой.
По животу больно щелкнул камешек.
— Ты чего, Бен, заснул что ли?!
— Нет, я думаю.
— А жить хочешь?
— Странный вопрос, конечно хочу.
— Тогда вставай.
— Еще чего! Охота была ходить, пулю искать.
— Ладно, Бен, не бойся, стрелять не буду, ты мне нужен.
— Зачем? — Адамс медленно поднялся на ноги.
— Скоро узнаешь! — сухо отрезал Рони и качнул пистолетом. — Шагай, коллега. Тропинку под ногами видишь?
— Вижу.
— Вот и шевели ногами.
Бенни шел и растерянно оглядывался по сторонам. Позади остались невысокие каменные развалины с остатками непонятных металлических конструкций, впереди тянулась степь, поросшая чахлой травой, а тропинка забирала влево, к шести старым проржавевшим ангарам.
— Рони, куда ты меня ведешь?
— К последнему ангару.
— Мы что, будем там ночевать?
— Рано о ночлеге думаешь, целый день еще впереди.
Через полчаса они подошли к отвисшим воротам ангара. Вблизи он казался совсем ветхим: стены местами сгнили и осыпались ржавой трухой на кучи мусора, заполнявшие внутреннее пространство обветшалого строения. По команде Клеманса Адамс потянул на себя правую створку ворот. Вместе с противным скрежетом верхняя петля ссыпала ему в нос порцию рыжей пыли. Бенни чихнул.
— Будь здоров.
— Спасибо, — машинально отозвался Адамс и с удивлением посмотрел на Клеманса. — Рони, ты держишь меня под стволом и одновременно желаешь здоровья?
— А ты мне здоровым нужен.
— Так значит, ты меня не убьешь? — Бенни сделал вид, что собирается повернуться и уйти.
— Куда!
Оглушительным хлопком грянул выстрел, пуля вошла в землю в двух сантиметрах от ног Адамса.
— Бен, ты лучше не рыпайся, понял?! Не будешь слушаться, прикончу и пойду другого такого искать.
— Какого такого?
— Такого же олуха, как ты, только чтобы вопросов поменьше задавал. Давай, ныряй внутрь.
— Рони, тут ноги можно переломать!
— Не скули, далеко ходить не надо, там где-то должен быть контейнер.
— Какой еще контейнер?! Здесь нога человека лет сто не ступала!
— Цыц! — ствол пистолета боднул Бенни пол лопатку. — Ты особо не выступай, я ведь действительно могу за другим кандидатом сходить.
— Каким еще кандидатом?
— Претендентом на бессмертие.
— Чего?!
— Чего, чего! Ищи контейнер! В правом углу. Есть что-нибудь?
Адамс старательно поворошил прогнившие насквозь металлические листы. Некоторые в руках ломались, как пересохшее печенье. Адамс вновь громко чихнул.
— Бен! — раздался голос Рони. — Пусто?
— Пусто.
— Пошли отсюда, Бен.
Адамс показался из темноты ангара и, прищурившись, уставился на солнечный диск.
— Ну, что застыл, как статуя?! Шагай!
Клеманс направил Адамса между ангарами к большой, с двухэтажный дом, пирамиде из валунов, заботливо сложенной здесь, судя по зарослям разлапистых кустов на ее склонах, лет сто назад. Пока они карабкались по каменным склонам, Бенни легко мог бы разоружить этого увальня с пистолетом, но не сделал этого, слишком уж был заинтригован. Наверху пирамиды оказалась небольшая площадка, огороженная камнями. Отсюда прекрасно просматривались все подходы к ангарам. Клеманс сел в левый угол и качнул пистолетом. Адамс покорно опустился в правом углу. Рони удовлетворённо ухмыльнулся, приняв покорность пленника, за чистую монету и всё внимание обратил на ангары, пистолет, однако, по-прежнему смотрел на Адамса. Бенни равнодушно закинул руки за голову и закрыл глаза. Наверное, он бы уснул, если бы маленький камешек больно не стукнул по голове.
— Бенни! Хватит спать.
— Почему? — лениво отозвался Адамс, потирая ссадину на затылке. — Ты сидишь в засаде, тебе это надо, вот и сиди, а я посплю.
— Я тебе посплю! — разозлился Клеманс. — Ты что, на прогулке?! Сказано не спать, вот и не спи! А то кину вот этим бульником, — он вытащил из стены увесистый кругляш, — а не камешком!
— Послушай, Рони, почему ты так обращаешься со мной?! — не выдержал Адамс. — Разве я тебя обидел в прежней жизни?
— Обидел? — Клеманс криво улыбнулся. — Меня нельзя обидеть, когда я на работе.
— Какой еще работе? — не унимался Адамс.
— Выбирать из тысяч и тысяч серых людишек, тех, кто не растерял краски. Таких, как ты, Бен.
— Рони, ну, объясни толком! — взмолился Адамс. — Я ничего не понимаю, к тому же голова раскалывается.
— На, глотни капсулу, полегчает.
Бенни с опаской принял в ладонь крохотный желто-прозрачный шарик.
— Глотай, Бен, нет мне резона тебя травить, проще пулю всадить.
— А может, ты крови боишься? — проворчал Адамс и проглотил скользкую капсулу.
— Не надейся, не боюсь, — криво усмехнулся Клеманс.
— Рони, ты же был таким приятным парнем, мы с тобой хорошо ладили. Разве не так или то был не ты?
— Почему же, я. Достоверность любого из моих образов входит в набор моих основных профессиональных достоинств, — голос Клеманса выдавал неподдельную гордость собой.
— А тогда, когда ты ногти в кровь ломал на дверях конторы, ты тоже играл?
— Конечно.
— Так ведь больно же!
— Подумаешь, — Клеманс встал. — Когда знаешь, что твой организм мгновенно все регенерирует, боль не страшит.
— Регенерирует?
— Да. Ты что, такого слова не слышал?
— Слово слышал, а вот про организмы с такими способностями, нет.
— Ты много о чем не слышал, Бен, — Клеманс опять противно захихикал. — Представляю твою рожу, когда узнаешь, что из себя на самом деле представляет наш протухший мир!
— Меня теперь трудно удивить, Рони.
— Тебе так кажется.
— Ну, тогда раскрой мне свои тайны.
— Рано. О! — Клеманс приложил ладонь к уху. — Слышишь?
— Да, вроде машина едет?
— Вот негодяи, опоздали!
Звук мотора накатывался на них с переменной интенсивностью, видимо грузовик петлял по дороге. Скрипнули тормоза, хлопнули дверцы, раздались приглушенные расстоянием голоса. Адамс напряг ноги, незаметно приподнимая себя вдоль камня и заглядывая за спину. Он успел заметить большой автофургон и двоих в форме дрессеров, но тут же получил удар по ноге, от которого съехал вниз, больно ударившись кобчиком о камень.
