— Так господин Харман в курсе?
— А как же. Я все с ним согласовываю.
— Хорошо, сегодня же займусь.
— Вот и хорошо. В спальном отсеке есть дисплей, я отчет туда переброшу.
— Спасибо.
Блюк замолчал, только потел и сопел. Потом встал и ушел из кабины. Хороши дела, размышлял Глетчер, не хотят ли от меня избавиться? Ему было противно от собственных мыслей, но он видимо заразился атмосферой недоверия и скрытности. С кем поведешься.... Правда, на сеансах связи Харман на удивление переменился, стал таким же приветливым и доброжелательным, как и прежде. Барри даже подумал сначала, а может, у тестя просто неприятности были по службе? Ха, высмеял он сам себя, а может самая большая его неприятность, это я? Ему порядком надоела эта Новая Цивилизация. Уже несколько раз Глетчер ловил себя на мысли, что давно бы уже улетел на Первый Звездный, лишь бы не видеть всей этой возни. Как он ни старался, не мог заставить себя чувствовать, что вернулся домой. И только Алиса и будущий ребенок сковали его неразрывной цепью.
Блюк выполнил свое обещание, он добросовестно проштудировал отчет о первой экспедиции Глетчера. Только это его не успокоило, а еще больше взвинтило. От нервных переживаний у него начались проблемы с желудком, и он не вылезал из туалета. Честно говоря, Барри по этому поводу не огорчался: ведь попутчику стало не до вопросов. Черепаха шла бойко и без задержек. Черви встречались, но вдали, Глетчеру пришла в голову шальная мысль, что они намеренно избегают Черепахи, но он отмахнулся от нее как от явного бреда. К исходу шестого дня на горизонте показались горы.
— Ну, как вы, Роман, пришли в себя?
— Да, спасибо.
— Видите, прошли почти весь маршрут и никаких проблем.
— Да, это меня очень обнадеживает. Скажите, а около этой белой субстанции очень опасно? Там нет радиации? Ведь туда много лет кидают радиоактивные отходы.
— Нет, Роман, как это ни странно, радиоактивный фон там приемлемый, завышенный, конечно, но вреда не причинит. Видимо, эта белая плесень пожирает отходы особым образом, не оставляя даже остаточной радиации.
— Удивительно.
— Совершенно верно. Поэтому мы с вами и направляемся к этой аномальной зоне. Сдается мне, что от нее исходит угроза всему живому.
— Да, я прочитал в отчете. Неужели все так серьезно?
— Серьезнее некуда. Пойдемте спать. За ночь наша Черепаха доковыляет самостоятельно, а мы за это время должны хорошенько выспаться.
Блюк побрел в душевую, а Глетчер, ожидая его, смотрел в окно. Ему нравились горы, они напоминали о его сгинувшей родине. Черепаха задрала нос, выпрямилась, опять спустилась и покатила дальше. Хм, что это было. Барри включил экран заднего обзора. А, древняя дорога. Широкая какая. Куда она интересно ведет? Он пощелкал компьютером и вывел на дисплей древнюю карту. Вот, поймал он себя на мысли, уже и я сам называю ее древней. Так, координаты, совмещаем.... Надо же, есть! Глядя на пунктир этой старой дороги, круто убегавшей к горному массиву, он мучительно пытался вспомнить. Ведь он определенно ездил по ней! И зубчатые обрезы скал на горизонте помнит. Когда и зачем? Ну, конечно, это дорога вела к базе отработки полетов! Спина похолодела от волнения. Как же он мог о ней забыть! Надо попытаться связаться с Тиссой. Так, связь есть, как хорошо, что она есть.
— Тисса! Ты меня слышишь?
— Да, капитан.
— Добавь своей мощности в канал.
— Уже сделано.
— Как дела?
— Хорошо. Происшествий нет.
— Отлично. У меня для тебя задание. Разыщи последнюю информацию по горной базе отработки полетов. Обрати внимание на энергообеспечение и коды допуска.
— Принято, капитан.
— Постарайся побыстрей.
— Уже готово.
— Так быстро?
— Но информации почти нет. Есть только упоминание в личных делах пилотов о прохождении курса тренировок.
— И все?!
— Да.
— А координаты?
— Отсутствуют.
— Что ж, спасибо. Отбой, Тисса, до связи.
— До свидания, капитан.
Вот так дела! Такой колоссальный объект и в главном компьютере звездолета нет данных!
— Барри! — голос Блюка выдернул Глетчера к действительности. — Душ свободен.
— Спасибо.
Стоя под скупыми струями воды, Барри продолжал напряженно размышлять. Получается, что труд его народа остался для всех остальных народов тайной. Ведь все пилоты "первого Звездного" были темнокожими. Только они проходили длительный тренаж на базе, а остальные готовились в обычных учебных центрах. А вдруг она цела?!
Глетчер вручную провел Черепаху к белой плесени, так они стали называть ее между собой. Здесь ничего не изменилось, та же тридцатикилометровая котловина или каньон, те же волны на поверхности белой плоти. Барри в легком скафандре налаживал лебедку. В прошлый раз он не спускался за образцами, а теперь это было необходимо. На поясе висел полуавтоматический контейнер для забора агрессивных веществ. Выдержит ли он? Блюк наружу так и не вышел, он сидел, забившись в углу своей кровати, и дрожал. Да, послал бог, спутника, одна обуза. Глетчеру все-таки уступил требованиям Романа, иначе бы он, наверное, на плечах у него повис. Пришлось потратить больше двух часов на составление программы и специального датчика, который считывал пульс астронавта и передавал его в бортовой компьютер Черепахи. Если датчик не покажет пульс, через полчаса Блюк может нажать кнопку и вездеход автопилотом уйдет назад. Может ему этого и надо? Черт с ним. Барри заглянул вниз, держась за трос. Высоко, метров сто пятьдесят будет. Страшно? Еще как, но ведь он космодесантник!
— Роман!
— Да, я на связи.
— Вы успокоились?
— Шутите?!
— Какие уж тут шутки. Пожелайте мне удачи, Блюк.
— Возвращайтесь скорее, мистер Глетчер! — голос социолога чуть ли не плакал.
— Не волнуйтесь, я скоро буду.
Барри вздохнул и пристегнул карабин.
* * *
*
Спуск не был фатально трудным, все-таки склон был не отвесным. Глетчер повозился только в самом начале, а ниже пошло легче. Ноги исправно находили опору, кое-где можно было и передохнуть. Через каждые десять — пятнадцать метров Барри проверял связь с Блюком. Тот радостным голосом кричал, что слышит хорошо так, что оглохнуть было можно. На третьем сеансе связи начались проблемы, голос социолога плавал, порою скрываясь в треске помех. Пришлось вползти повыше метра на три.
— Роман, как сейчас слышите?
— Хорошо слышу. Что случилось? — Блюк был явно напуган.
— Роман, я не предусмотрел небольшой проблемы.
— Какой проблемы?
— Эта чертова плесень забивает энергию, боюсь, что дальше будет хуже.
— Что хуже?
— Связь пропадет.
— Но это же ужасно!
— Прекратите ныть, мистер Блюк! Спуск проходит нормально, а на лебедке я поднимусь как на лифте. Просто десять-двадцать минут связи не будет.
— И нельзя ничего сделать?
— Думаю, что нет.
— Чем я могу помочь? — спросил Блюк после некоторой паузы.
— Не включайте автопилот, когда данные о моем пульсе прервутся.
— Надолго?
— Я же сказал, не больше двадцати минут. Кстати, вы можете выйти и сверху за мной наблюдать. Снаружи безопасно, не надо бояться.
— Хорошо, я выйду.
Глетчер озадачено потряс головой. Надо же, решился! Надеюсь, сообразит, как надевать защитный костюм, ведь я показывал. Барри возобновил спуск. Очень быстро, без приключений, он достиг небольшого выступа, откуда будет удобно спустить линь с контейнером. Он его еще сверху заприметил. Плесень внизу странно волновалась, ему даже показалось, что она стала под ним чуть вспучиваться. Блестящая колба контейнера сверкнула в солнечных лучах и легко вошла в белый кисель. Оп, готово, теперь наверх. Все нормально, контейнер вынырнул, только уже не блестел, а покрылся матовым налетом. Глетчер торопливо перебирал нить. Все, вытянул. Ничего себе, плесень, за две секунды объела прочнейший металл! Индикатор показывал, что забор произведен. В чехол его, и на замок. Отлично. А теперь наверх. Барри подошел к скале и дернул для верности трос и тут же похолодел. Натяжения не было! Ужасное предчувствие мерзко вползло в душу. Он взглянул наверх и еще раз дернул, трос стал легко сползать под своей тяжестью. Он провис бессильной петлей у ног Глетчера в несколько метров и остановился. Не думая, не рассуждая, он еще раз его дернул, трос натянулся, наверное, зацепился за что-нибудь. Барри подпрыгнул и повис на нем, дергаясь всем телом. Держит! Слава богу! Не теряя времени, он ринулся наверх.
Подъем занял не менее часа, а может и больше, времени он не засекал, по пути он вызывал Блюка по рации, но тот не отзывался. Глетчер последним рывком вытянул себя из пропасти и рухнул от усталости. Сквозь залитые потом глаза виднелась пустота и камни, Как он и ожидал, Черепахи не было. Барри выругался и сел. Его провели, как мальчишку! Без Черепахи он сгинет здесь непременно. А Блюк то каков! Ну, и артист, хотя боялся он, пожалуй, по-настоящему, так не сыграешь. Вот же гаденыш!
Вернуть Черепаху можно было в два счета, но для этого надо было выйти на связь с нею или с "Планетарным" или с "Первым Звездным". Глетчер обреченно оглянулся, а какая здесь может быть связь?! Он встал и подошел к тросу. Конец его оплыл и застрял между камнями. Все ясно, Блюк перерезал его лазером, значит, заранее с собой взял, сволочь. Выходит, благодарные потомки путешествие для него изначально готовили в один конец! Барри опять осмотрел трос. Просто чудо какое-то, что он зацепился, да, еще так, что вес его выдержал! Блюк явно на это не рассчитывал. Черт с ним. Однако, голосить и выкрикивать проклятья сейчас не время, пора уносить отсюда ноги, а то еще черви наползут. Да, и от радиации местной надо убираться.
План созрел в считанные секунды. Надо залезть повыше и найти шоссе, ведущее к базе. Других шансов выжить не было. И это при условии, что база сохранила работоспособность через пять тысяч лет! Да, слишком много неопределенностей. Компьютер бы за решение такой задачки не взялся. А чтобы он сделал, развлекал себя Барри, двигаясь к намеченной скале? А застрелился бы.
Кое-как забравшись на сто метров вверх, Глетчер с надеждой всматривался в предгорье. Так, они двигались оттуда, вон гусеничный след Черепахи (на сердце кольнуло злобой), он идет, идет и... исчезает. Господи, идиот, у тебя же есть бинокль! Стандартная комплектация легкого скафандра, предназначенного для планет с атмосферой. В бинокль он увидел то, что искал. Прерывистая, местами, засыпанная песком, бетонка уходила изящной дугой в левую от него сторону и упиралась в горы. Ого, туда километров пятьдесят топать, а то может и больше! Барри проверил сумки на поясе: аптечка, питательный концентрат, отлично, а это? Ура! Это дистиллированная вода и спирт. Два пузырька по пятьдесят граммов. Не густо. Придется терпеть лишения. Ну, что, космодесантник, в путь!
К ночи Глетчер прошагал отрезок прямой, километров в тридцать, который по его расчетам вел к пересечению древнего шоссе с горным массивом. Со скалы пройденный путь выглядел более привлекательным, а на деле изобиловал каменными завалами и глубокими трещинами. Приходилось постоянно петлять между ними. Слава богу, что Глетчер вышел в легком скафандре, его энергообеспечения хватит надолго, к тому же двухчасовой запас воздуха за спиной оставался неприкосновенным, Барри дышал через фильтр окружающим воздухом. Проблема состояла только в ограниченности питья и еды. Под ухом ласково попискивал электронный поводырь. Еще на скале он задал направление и теперь легко ориентировался в нагромождении завалов и ям на пути, не боясь заблудиться. Когда Глетчер добрел до первых скал, уже совсем стемнело. Он включил фонарик и подыскал удобную расщелину. Забившись туда, он закрыл глаза, и устало подумал: как жаль, что у него нет никакого оружия, только небольшой походный нож.
Проснулся рано, рассвет только-только забрезжил. Проглотив кусочек концентрата, он глотнул спирта, закашлялся и чуть смочил губы водой. Все, готов, пора в путь. Натруженные мышцы обиженно заныли, да, отвык он таких физических нагрузок, расслабился в комфорте. Дорога оказалась хуже вчерашней, к постоянным маневрам прибавился подъем. Барри увидел полузанесенную ленту шоссе издалека и побежал к ней, крича несвязанно от радости, хотя само шоссе не гарантировало спасения, но шанс выжить повышался. Теперь ему предстояло не просто шагать по дороге, надо было не пропустить неприметный поворот к базе, пропустит — это верная смерть. Сможет ли он это сделать?
Барри провел на базе год. Вместе с остальными пилотами и инженерами они проходили окончательный тест на профпригодность и психологическую совместимость. Их было пятьдесят четыре человека, везли их на двух автобусах, а через год они улетали уже на вертолетах. То есть эту дорогу он видел один раз в жизни. Для него это было много лет назад, на самой планете с тех пор прошло пять тысяч лет, к тому же где-то здесь был большой взрыв. Глетчеру вдруг стало страшно, он отчетливо осознал, что практически у него нет шансов. Он остановился и принялся до боли в глазах вглядываться в нагромождения скал, ему стало казаться, что он уже пропустил нужный поворот, что нужно срочно возвращаться. Бежать....
Глетчер вдруг взял и прикусил себе губу. Острая боль и привкус крови отрезвили, он разжал судорожно сжатые до этого кулаки, сошёл с дороги к обочине и уселся на нагретый солнцем булыжник. Надо успокоиться и вспоминать.
Барри сидел на переднем сидении у прохода и на боковой пейзаж не обращал внимания, смотрел только вперед, на ныряющую под автобус ленту дороги. Его товарищи спали, а он нет, видимо сказалось возбуждение последних недель перед испытанием. Да, он же переживал по поводу расставания с Мариной, как он мог об этом забыть?! Она плакала и говорила, что он ее не любит, что любит, только свой космос, а он молчал и понимал, что она права, так оно и было. Вспоминай, Барри, вспоминай, подстегивал он себя, ведь это же было в твоей жизни. Он вдруг вспомнил, что перед поворотом он что-то подумал, какой-то пустяк, но он был связан с окружающим пейзажем. Ну, же, вспоминай! Что ты подумал?! ... Он подумал... ну, конечно же, он подумал о Марине! И сделал он это, потому что увидел скалу, которая напомнила в лучах заходящего солнца ее девичий профиль! Вот путеводная нить! Глетчер встал и с надеждой взглянул на недалекие горы. Где ты, Марина, ау?! Найдет ли он здесь твоё лицо? Надо пройти еще несколько километров, решил он, кажется, тогда они были ближе.
Через два километра дорога вильнула, обогнув одиноко стоящую каменную глыбу. И Барри вспомнил ее, даже ощутил телом толчок от маневра автобуса. Да, у кого-то тогда с колен упала бутылка с водой, и он увидел в окне Марину, а через полкилометра они свернули! Вон же она! Он стоял в тени камня и любовался профилем своей бывшей девушки. Вот она, такая же, с гордо вздернутым носиком и обиженно поджатыми губами! Если ты живешь в каких-нибудь далеких мирах, прими мое спасибо, прошептал он.
Глетчер нашел поворот, хотя его совсем занесло песком. Теперь он так стремительно шел по едва различимой узкой полосе бетона, что усталость отстала где-то позади. Мало-помалу горы приближались, они заслонили своими вершинами уже полнеба. По пути Барри вспоминал все, что знал об этой базе. Сначала здесь в горах было принято решение отработать технологию превращения астероида в космический корабль. Нашли самый твердый в этих горах гранитный монолит и начали лазерами выжигать в нем проходы и помещения. Соответственно, предварительно была создана мощнейшая ядерная энергетическая установка. Потом, чтобы труд не пропал даром, из прорытых туннелей создали уменьшенную копию звездолета, со всеми необходимыми атрибутами. На этой базе окончательно отрабатывались многочисленные технологии, позже примененные при строительстве "Первого Звездного". Вокруг нее за многие годы понастроили кучу всяких исследовательских центров, прорыв сотни километров ходов и туннелей. А потом там год жили они, команда звездолета. Внутренности базы Глетчер помнил наизусть, попасть бы только в них.
