— А говорил, что экспедиций не посылают! — мелькнуло в голове. — Так может, это по мою душу, охотнички?! — Он пригляделся пристальнее. Ему показалось, что только две искорки чуть отличаются от остальных. — Ладно, потом разберемся.
Проквуст опять отдался поиску, терпеливо перебирая невесомую ткань своего невода. Вот что-то блеснуло! Пропало. Опять блестит!
— Странно, то искрит, то исчезает! А мечется-то как! Уж, не на тебя ли, моя ведьмочка, я напал?! И недалеко совсем, километров сто, не больше. Дай-ка я тебя помечу!
Георг неумело накинул на мерцающую искорку петельку из своей паутины, и немедленно собрал всю сеть в одну нитку, крепкую и надежную.
— Все, теперь не вырвешься, обязательно найду! А будешь слишком резво бегать, я тебя приторможу!
Он мысленно дернул ниточку, и искорка на ее конце судорожно забилась. Отлично, если только он не сошел с ума, и все это не его бред. Но теперь надо подумать и об арианской экспедиции. Впрочем, может быть это семья преступника? Из двенадцати арианцев?! Маловероятно. Будем все-таки считать, что это арианцы по делам прилетели. А какие у них на Арии могут быть дела, кроме него самого?! Значит, они меня контролируют, но как?
Проквуст больше не рассуждал, он снял рюкзак и выложил из него все содержимое. Как определить, где встроен жучок? Его взгляд наткнулся на единственную хоравскую вещь, которую ему дали с собой. А что, ведь она ему дорога и привычна, вряд ли подозрение ляжет на то, что дорого! Он взял нож в руки и покрутил. Нет, так он ничего не найдет, надо просто уничтожить любую электронику, возможно встроенную в эти вещи. Георг решительно встал и, выставив перед собой ладони, полил из них белым светом. Щедро и тщательно обработав каждый предмет и сам рюкзак, он сложил их опять. Для надежности можно было бы оставить их здесь, но как путешествовать без ножа или фонаря?
Что-то мешало ему внутри. Словно он забыл что-то важное. Наконец, его осенило: а его скафандр?! Проквуст не поленился полностью раздеться и тщательно обработал скафандр и обувь. Здесь пришлось действовать очень осторожно, повредить скафандр он не имел право.
— Увидел бы меня кто-нибудь здесь, — усмехнулся Георг, — вот бы удивился! Стою, колдую, и ведь все по серьезному, даже не улыбнулся ни разу!
Он опять оделся. Теперь надо было думать о спуске. Во-первых, надо было решить, спускаться там, где поднимался, или с другой стороны? Если назад, то потеряет драгоценные километры, а если вперед, то приобретет их. Так чего же раздумывать, надо делать! Проквуст осторожно глянул за края площадки и совершенно неожиданно увидел ступени! Они еле угадывались, время и ветра изгрызли их грани, если бы их было три или четыре, то их вполне можно было принять за камни необычной формы, но никакими силами природы нельзя было объяснить сотни одинаковых ступеней! Георг весело свесил ноги и ступил на первую. Отлично и надежно! Видимо, ступени делались под большие ступни арианцев, а не под его крохотные хоравские размеры, что ж, тем лучше. Проквуст встал и стал аккуратно спускаться. Ступени были мокрые и сколькие, но они были выбиты глубоко в камне, поэтому руки с липучками легко контролировали ситуацию. После полчаса спуска, Георг понял, что ошибся, предполагая, что ступеней сотни, их было тысячи! Он преодолел тучи и с облегчением огляделся. Лестница шла вниз еще на километр, а потом от ее подножья начиналась тропа. Как оказалось, ее было видно только сверху, а вблизи это было просто направление.
* * *
Проквусту все же пришлось ее привязать. Наверное, она и впрямь была ведьмой, потому что явно чувствовала его приближение. Он гонялся за ней уже неделю, то и дело распугивая здоровенных самцов — арианцев. Это вначале он их побаивался, а теперь, напитавшись на горной вершине солнечного света, он отгонял их от себя одним только суровым взглядом. Непонятно было, что собственно их так в нем пугает, но Георга это не очень интересовало, главное, что он чувствовал вполне безопасно и комфортно.
Сегодня, потеряв всякое терпение, он разозлился и так натянул свою солнечную петлю, что заарканенная ею искорка покорно и окончательно застыла. Только теперь, настигнув ее в яви, Проквуст, наконец-то, смог полюбоваться на свою дичь. Пленница в точности соответствовала описаниям Аора: это была самка, одетая в хламиду, перепоясанную веревкой, в руках сухая корявая палка. Она стояла у большого дерева, как вкопанная, и только широко раскрытые в ужасе красные глазки, говорили о том, что она живая. И впрямь, ведьма! Георг подошел к ней почти вплотную, что с ней делать дальше, он совершенно не представлял.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — послал он ей мыслефразу. Никакой реакции. — Ты будешь со мной разговаривать? — Опять молчание.
Георг обошел ее, осматривая со всех сторон. Ведьма только глазами за ним водила, неплохо он ее спеленал, даже сам не ожидал. По уму развязать бы ее, но она вон, здоровенная какая, такая и самцу легко накостыляет, прыгнет еще со злости и обиды, не хватало еще с самками сражаться. Самое главное, что Аор не сказал ему, что делать, если он найдет ведьму, видимо, не надеялся, что это возможно.
Так как никаких идей в голову не приходило, Проквуст, решил пленницу развязать, может быть, это её подвигнет к контакту? На всякий случай, отдвинулся на пару метров, и мысленно сдернул с пленницы свои путы. Арианка вздрогнула всем телом, прижалась к стволу дерева, а потом вдруг рухнула перед ним ниц, быстро бормоча что-то про себя. Георг невольно сделал шаг к ней и наклонился, чтобы расслышать.
— Сбылось пророчество, сбылось пророчество!
— Какое пророчество, Норга? — спросил он ее на арианском языке. Спросил не очень умело, язык плохо слушался незнакомых команд.
Его голос произвел эффект разорвавшейся бомбы. Арианка вскочила и стремглав забралась на дерево.
— Спускайся, чего ты боишься?
— Я боюсь тебя, о, великий!
— Почему ты так странно меня называешь?
— Потому что ты пронес свет сквозь тьму!
— Ничего не понимаю. Спускайся, давай поговорим, я обычный чел... — Проквуст запнулся, — обычное существо. Меня прислали с тобой поговорить.
— Прислали? — голос ведьмы зазвучал тревожно. — Она быстро соскользнула по стволу вниз. — Тогда они будут скоро здесь, они будут ловить меня! — Голос ее звучал тоскливо, с паническими нотками.
— Кто, они?
— Самцы!
— Не волнуйся, они не придут. Я ликвидировал их жучки.
— А ты уверен в этом?
— Скорее да, чем нет. Скажи, ты действительно бессмертная?
— Бессмертная?! — ведьма стала сотрясаться в хриплом смехе. — Это самцы тебе сказали?
— Да.
— Нет, я также как и они, иногда подбираю себе новое молодое тело, — Ведьма развела широко руками. — Здесь каждый день можно становится молодой.
— И тебе не нужна для этого аппаратура?
— Нет, я вольна распоряжаться своей душой, и никто и ничто мне не может в этом ни помочь, ни помешать, — она вдруг подозрительно взглянула на Георга. — Скажи, пришелец, а ты и вправду, не великий?
— Нет.
— Но как ты выследил меня, как смог поймать?!
— У меня есть некоторые способности....
— Ничего себе, способности! Я на Арии самая сильная, а ты....
— Давай не меряться силой, Норга.
— Откуда ты знаешь мое имя, пришелец?
— Мне сказал его арианец, который нашел его в какой-то древней легенде.
— Вот как?! — она улыбнулась. — Приятно, что кто-то еще вспоминает обо мне. Впрочем, я знаю, что нужно всем этим самцам.
Норга вдруг быстро и грациозно поправила свою жалкую одежду, и кокетливо взглянула на Георга. Тот даже растерялся от неожиданности, до того это почти неуловимое движение походило на жест ирийской женщины, пусть не очень красивой, но, наверное, очень умной. Он вдруг ясно ощутил ее, увидел, как в ней бурлят два мощных начала, затейливо переплетенных, но не смешивающихся. Одно из них очень древнее, охраняющее разум и цивилизованность, росло из недр канувшей в прошлое цивилизации, а другое новое, впитанное из дикой жизни, звериное и осторожное.
Проквуст стряхнул с себя это легкое наваждение и увидел, как ведьма опять застыла перед ним в благоговейном трансе.
— Норга, что с тобой?
Вместо ответа она опять рухнула на колени и заголосила.
— Не обманывай меня, пришелец, скажи, что ты великий, или я не встану и умру здесь, скорбя от недоверия последней женщине Арии, гордой и гонимой Норге!
— Норга! — Георг нагнулся и тронул ее за плечо, намереваясь помочь встать.
Но тут произошло очень неожиданное. Самка резко выпрямилась ему навстречу и, ловко помогая себе палкой, которую держала обеими руками, начала выкручивать ему руку в жестоком захвате. Только тренированная реакция помогла Проквусту, не противясь агрессии словно подтолкнуть ведьму в ту сторону, куда она двигалась. Она, ожидая сопротивления, вместо этого ощутила на мгновение пустоту, чуть сбилась с ритма, чего Георг и добивался. Он легко перехватил ее руки, резким движением раскинул их и молниеносно ударил окаменевшим пальцем в горло. Его смертоносное орудие остановилось в миллиметре от ее тела, Проквуст не хотел, но с его пальца соскочила легкая икорка и больно ущипнула непослушную самку. Норга вскрикнула, и опять рухнула перед ним ниц. Георг на всякий случай сделал шаг назад.
— Прости меня, о, великий! Зачем ты сказал мне, что ты не великий?! Я могу разговаривать только с великим! — она робко приподняла голову и виновато заскулила.
— Хорошо, в таком случае, я великий, — жестко заявил Проквуст. — Встань, я хочу с тобой говорить!
Арианка вскочила и уставилась на него преданным взглядом.
— Я спрашиваю тебя, Норга, что может помочь арианцам вернуть возможность рожать полноценных детей?
— Ты, великий, только ты!
Она чуть было опять не рухнула перед ним на колени, но он строго крикнул: "Стоять!".
— Хватит пресмыкаться передо мной, женщина, а, главное, не болтай глупостей. Как я могу помочь, если не могу помочь?!
— Твоя аура, великий, она слепит меня!
— И что?!
— В ней ключ к возрождению арианцев!
— С чего это ты взяла?
— Так говорится в пророчестве, — ведьма возвела красные глаза к обвисшему темными тучами небу и неожиданно торжественно и нараспев выдала речитатив: — Пройдет множество лет, придет великий, несущий свет и тьму, дающий жизнь и смерть! Он назначит начало нового возрождения, сделает тьму светом, который не светит, насытит им душу последней женщины и станет она источником новой жизни!
Норга замолчала, и странно посмотрев на Проквуста, вдруг вытянула к нему руки и закричала:
— Великий! — отдай мне свою тьму, она станет для арианцев светом!
— Что ты несешь, старая карга?! — разозлился Георг. — Как я, пришелец, могу дать тебе и твоему народу возрождение?!
— В том то и все дело великий! Твоя тьма, для нас свет!
— Какая тьма?! — Проквуст почувствовал, как похолодела его душа, неужели она говорит о том же, о чем говорил дракон?! Откуда она может знать, что он, что у него.... — С чего ты взяла, что у меня есть то, о чем вещает твое пророчество?!
— А я вижу, великий! Вот прямо сейчас я ясно вижу твое золото в темной оправе! Отдай мне тьму и твое золото станет как солнце!
— Послушай, Норга, ну, не странна ли твоя просьба, ты просишь не свет, а тьму?!
— Нет, это как раз то, что нам нужно!
— Зачем?! Какой прок во тьме?!
— Тьма, это тень света, — почему-то шепотом, с благоговейным придыханием ответила Норга. — В свете Бог, а в тени его — гонимый!
— Какой гонимый?!
Проквуст машинально спросил, но уже и сам знал ответ. Вот что ищут арианцы: тьму антибога! И источником ее является он, побывавший в самой преисподней. Ужас, какой!
— Норга, ты ошибаешься, тьма не может созидать!
— Может, так говорит пророчество!
— Но ведь пророчество придумали лю...., вы сами придумали его, почему же оно не может быть ошибочным?!
— Потому что оно сбывается! Я всегда грешила в сомнениях, прости, о, великий, теперь же я уверовала и готова выйти к своему народу!
Ну, все! — подумал Проквуст. — Свершилось! Теперь эта старая дура сама явится в лапы Аору и после этого вся Темная цивилизация в очередной раз объявит его святым. Вернее, антисвятым. — Поправил он себя. — Этого нельзя допустить! Убить ее? Наверное, это смогло бы решить проблему, но он знал, что не сделает это, даже если судьба всей галактики будет заложницей убийства. Он вдруг ясно представил себе, что будет, если арианцы каким-то образом получат доступ к тьме, уравновешенной его светом. Она не может созидать, значит, она только и ждет, когда вырвется наружу, чтобы начать разрушение. Что это будет: взрыв или новый черный кристалл? Какая разница, главное, что это будет катастрофа не только для арианцев, а для громадного куска вселенной. Нет, убедить я их не смогу, они не поверят! Что же делать?!
Неожиданно Норга отскочила от него на несколько шагов и воткнула свою клюку в землю. Воровато оглянувшись на растерянного Георга, она молниеносным движением щелкнула на палке каким-то сучком и на ее корявом конце вдруг замигала крохотная красная лампочка.
Радиомаяк! — внезапно понял вдруг Проквуст. — Она с ними заодно! Он резко выкинул сцепленные пальцами ладони и от волны, сорвавшейся с них, ведьму сдуло со слякотной поляны как былинку. Она крепко стукнулась о ближайшее дерево, в страхе заверещала и намертво вцепилась в его ствол. Георг перевел ладони на упавшую вниз клюку и, напрягшись, спалил ее дотла ослепительным и тонким, как нить, лучом. А теперь бежать, срочно бежать! Но как?! Он отключил сомнения и ненужные сейчас рассуждения, и отдался.... Чему, интуиции, наитию, року? Проквуст не знал этого, он просто представил себе вершину, на которой напитался солнца. Вот она перед ним, лишь тонкое прозрачное марево отделяет его от него! Георг раскинул руки в сторону и всем своим телом полыхнул вперед солнечным светом, потом сделал шаг и исчез.
Проквуст бессильно свалился на влажный камень вершины горы. Всегда могучее и безотказное тело, стало ватным и непослушным. Он заставил себя перевернуться на спину. Как ему нужен сейчас глоток солнца! Вверху медленно переминались плотные серые клубы облаков. Нет, он не сможет их раздвинуть, в солнечном сплетении ощущалась ноющая пустота, он истратил на телепортацию все свои резервы.
— Итак, сначала надо успокоиться, — Георг закрыл глаза и мысленно пригладил всклоченные эмоции. — Теперь надо подвести итоги. Судя по всему, он раскрыт, а может, арианцы с самого начала ему не верили? Вполне возможно. Что из этого следует? Прежде всего то, что уничтожение следящих за ним жучков не гарантированно. Значит, надо исходить из того, что с минуты на минуту за ним явится целая армия. А что он может ей противопоставить? Ничего! Теперь и сдаваться арианцам он не имеет право. Полусумасшедшая от одиночества ведьма слишком ясно объяснила, какую теперь ценность представляет он для всей Темной цивилизации. Дикая Норга явно сболтнула ему лишнее, а ведь могла бы обмануть.
