Начало светать, деревья поредели, все чаще встречались полянки и перелески, и уклон стал гораздо более заметен. Лес скоро закончился, и сразу начались поля ржи. Адамс очень скоро заметил тропинку и решительно свернул на нее, уж она-то к жилью обязательно приведет. На душе стало легко и спокойно, так же, как и в природе вокруг.
Сначала в утреннем тумане стали проглядывать огни, а затем показались крыши домов. Их было много, несколько десятков, а может и того больше. Прямо, город! Дома сложены из тщательно подогнанных бревен и выглядели крепкими и добротными. Между тем рассвет вступил в полную силу, а далекие белоснежные вершины окрасились лучами восходящего солнца. Похоже, и город просыпался, огни дружно гасли, послышались скрипы, приглушенные голоса. Надо идти. Лучше прийти самому, чем быть кем-то случайно замеченным.
В городе, если считать его таковым, была только одна улица, зато широкая и мощеная пластинами толстого известняка. С обеих ее сторон были проложены дренажи, посередине шла вереница невысоких фонарей. За низенькими заборчиками виднелись аккуратные грядки. Адамс медленно шел по улице и с жадностью всматривался в окружающие дома, обращая внимание на самые пустяковые мелочи. Прежняя робость ушла, осталась только радость, что люди жили здесь достойно, добротно, и даже с электрическим светом. Молодцы! Может не все еще потеряно для Ирии? В некоторых домах захлопали двери. Вот на порог вышла молодая женщина в платье и стала повязывать на крылечке платок, но, увидев незнакомца, застыла и долго провожала его взглядом. А через пару домов Бенни увидел пожилого крепкого мужчину, он устанавливал полено на пенек, поставил, нагнулся за топором, да, так и застыл, увидев Адамса. Людей становилось все больше, кое-где послышались и детские голоса, они не мешали ему, только смотрели вслед, озадаченно качали головами и, немного погодя, вновь приступали к своим повседневным делам.
Улица вышла на большую площадь, вокруг которой располагались несколько двухэтажных домов. Площадь была пуста, но в среднем доме в двух окнах горел свет. Бенни подумал и направился к крыльцу. Стучаться в дверь не стал, решил пока посидеть на ступеньках. Неподалеку то и дело мелькали любопытные лица людей, они как бы невзначай пришли сюда и стояли поодаль. Значит, все-таки отложили свои дела, усмехнулся про себя Адамс. Сзади скрипнула дверь. Он вскочил и повернулся. На него смотрел большой, несколько грузноватый, бородатый мужчина. Сначала в его глазах мелькнуло удивление, но оно быстро сменилось деловым прищуром.
— И кто же ты будешь, ранний гость? — спросил он.
За спиной возник легкий шум. Адамс оглянулся, там собрались люди, человек двадцать, в основном женщины и подростки.
— Я? — переспросил Бенни. — Я Бегущий.
— Да? — в голосе мужчины послышалось изумление. — Редкий гость. Ну, что ж, заходи, коли пришел. А вы нечего глазеть, человека смущать, идите по домам, дела давно вас дожидаются.
Он приоткрыл дверь, оглянулся, как бы приглашая следовать за собой, и вошел внутрь. Адамс поторопился за ним.
— Присаживайся, Бегущий, — сколько лет живу, а живьем вашего брата видеть не довелось, а ты вон какой, обычный совсем. Разве что пыльный и грязный. Да, и голодный, наверное?
Бенни смущенно кивнул головой.
— Ладно, посиди пока, пойду, принесу чего-нибудь.
Адамс огляделся. Он сидел в просторной комнате с письменным столом и настольной лампой. Когда только входил, видел, как хозяин собрал со стола кипу бумаг и запер в ящике. Теперь столешница была девственно чиста, если не считать пера с чернильницей, кружки с остатками остывшего чая и какого-то странного деревянного предмета с шариками на проволочках.
— Что рассматриваешь, счеты никогда не видел? — мужчина поставил перед Бенни кружку белого маслянистого напитка и краюху хлеба. — Ешь, не стесняйся.
— Простите, а что это?
— В кружке? Молоко козье, — мужчина улыбнулся. — Ты что, молока никогда не пробовал?
— Нет.
— Тогда подожди, а то пронесет еще, — он, кряхтя, поднялся со стула, — сейчас чаю подогрею. Ты пока хлеб пожуй.
Он опять вышел, но через минуту уже вернулся с дымящимся глиняным бокалом.
— На вот, горячий уже, Ксения подогрела. Ты ешь. На вопросы мои сможешь отвечать?
— Конечно.
— Тогда для порядка давай сначала познакомимся. Меня называют Фролом. Староста я тут городской.
— А еще в Горной стране есть города, или ваш единственный? — не удержался Бенни.
— Ишь, ты, быстрый какой. Есть, конечно, куда им деться, только поменьше будут, чем наш Горный.
— Так ваш город называется Горный?
— Да, так и называется, — староста нахмурился. — Ты вот лучше свое имя назови, Бегущий.
Бенни покраснел, он вдруг понял, что ведет себя как мальчишка.
— Ради бога, простите, — спохватился он, — я так обрадовался..., простите меня.
— Да, ладно, не церемонься, не велик грех. Так как звать то тебя?
— Бенни Адамс.
— Так ты что ж, и впрямь из больших городов прибыл?
— Да.
— И там родился?!
— Конечно.
— Ну, чудеса. Да, как же ты, мил человек, сюда добрался и почему бегущим назвался?
— Нас Собиратель на свалке нашел и провел. Вы знаете Собирателя?
— Смотря какого, — отрезал Фрол. — Ты мне не про них, а про себя рассказывай.
— А чего рассказывать, жил в большом городе, имел хорошую работу, потом попал в дохи. Случай помог, встретил друга, он подсказал, куда ноги уносить.
— Хм, дохом был, а мозги то вроде на месте.
— Нам повезло, Фрол.
— Ладно, дальше видно будет, — с сомнением покачал головой староста. — Чего в наших краях ищешь, Бенни?
— Мне к Монаху надо, — Адамс невольно понизил голос.
— О, как! Так сразу, и к Монаху?!
— Фрол, я с Монахом уже встречался. Я его урок исполнял, теперь мне к нему в Белую Гору надо.
— Да-а, дела! — староста озадаченно почесал бороду. — Значит, ты и в Белой горе уже побывал?
— Да.
— И каким же путем шел?
— Через лестницу, что безымянные братья сотворили.
— И сколько же времени карабкался?
— Часов восемь, не меньше. Чуть не свалился, спасибо Собиратель помог.
— Ладно, верю, — староста поднялся. — Ты хлеб свой доедай, подремли, коли, захочешь, рядом комната, в ней топчан есть, за ней умывальник. Туалет во дворе, ты туда через другую дверь выходи, если приспичит. В город пока не ходи, нечего народ будоражить. Жди, а мне сходить кое-куда надо.
Бенни сладко спал, ему снилось небо, синее, без облаков и без границ. Он парил среди него и, глядя вниз, видел Ирию, ее единственный материк, на котором больше не зияли раны, и не смердела свалка. Он знал, что может попасть в любое место планеты, лишь пожелав об этом, чтобы убедиться в спокойствии жизни на ней, но он не хотел. Ему нравилось парить, слегка качаясь в струях воздушных потоков. Но вот ветер вдруг усилился, рваными порывами он стал бросаться на него, стремясь скинуть с высоты, смертельно прижать к стремительно приближающейся поверхности....
— Да, проснешься ты, наконец! — сквозь вату сна в уши влился такой знакомый голос.
— Клео! Это ты! — Бенни вскочил и бросился в объятия друга. — Клео, как я рад тебя видеть, ты бы только знал!
— Я тебя тоже. Ты молодец, сумел выжить, сумел вернуться, я восхищаюсь тобой.
— Ты поведешь меня к Монаху?
— Нет, — Собиратель развел руками и многозначительно посмотрел на друга. — Я здесь мимоходом.
— Я понмаю, — грустно кивнул Адамс.
Они замолчали, все еще держа друг друга за плечи и смотря глаза в глаза. Казалось, слова вдруг закончились. Первым очнулся Собиратель.
— Бенни, ты представить себе не можешь, как я переживал за тебя, а как я молился за твою жизнь!
— А шишкам на голове мы с Чарли случайно не тебе обязаны?
— Нет, я в таких делах не специалист.
— Но был в курсе?
— Ну, что ты душу травишь, знал я, знал, а что мне прикажешь делать, спасать вас?
— Ну, не кипятись, я шучу. Лучше скажи, где тебя Фрол умудрился найти.
— А он не меня искал, он к Белоусу шел.
— К кому?
— К Последнему Учителю, он тут неподалеку живет, около озера.
— А это тот, который студентов Духу на заклание водит?
Клео отшатнулся от Адамса и изумленно уставился на него.
— Ты что, его знаешь?
— Кого ты имеешь в виду?
У Собирателя округлились глаза. Он даже заикаться стал.
— Я им-мел ввиду Последнего Учителя.
— Нет, с ним не знаком.
Клео был умным человеком, поэтому задавать следующий вопрос, который так и вертелся на кончике языка, не стал.
— Пойдем, Бенни, я познакомлю тебя с Белоусом.
Они прошли в кабинет Старосты. Спиной к окну сидел старик и разговаривал с Фролом. Увидев вошедших, он поднялся, оперевшись на длинный посох.
— Учитель, показываю тебе Бегущего.
Белоус слегка наклонил голову, и пронизывающе посмотрел в глаза Адамсу, который в ответ тоже поклонился.
— Меня зовут Кирилл.
— Очень приятно, а меня, Бенни Адамс.
— Фрол, — обернулся Белоус к Старосте, — рад был поговорить с тобой и с твоей мудростью, но нам пора.
— Счастливой дороги, Кирилл.
— Бенни, ты готов идти?
— Прямо сейчас?
— А когда? Разве есть причина откладывать путь, если он уже лежит у ног?
— Нет, просто....— Адамс растерянно взглянул на Собирателя, подошел к нему и обнял. — Береги себя, Клео.
— Ты тоже.
— Я готов.
— Хорошо, следуй за мной.
Шагая за Белоусом, Бенни раздумывал, почему тот молчит вот уже несколько часов, вроде он его ничем не обидел? Старик на удивление оказался знатным ходоком, приходилось поторапливаться, чтобы не отставать. Они шли вдоль леса по утоптанной тропинке, повторявшей изгибы его границы. Сначала идти было легко и приятно, но вот уже полчаса, как начался подъем, темп резко снизился. Старик все чаще останавливался и, опираясь на свой посох, и закрыв глаза, несколько минут отдыхал. Неужели он меня до самой Горы поведет, изумлялся Бенни, ведь туда еще много часов идти. В прошлый раз они с Клео по пути ночевали. Будто услышав сомнения Адамса, Белоус взглянул на него, и сказал:
— Обо мне не беспокойся, Бегущий. Я тебя скоро передам Стражу. А сам обратно пойду, стар я, для таких переходов. Вон, смотри, — он махнул рукой вперед, видишь, на зубчатой скале сосна кривая растет?
— Да, вижу.
— Там нас Страж и ждет.
— Кирилл, может быть, я сам дойду? Туда ведь еще несколько километров вверх идти.
— Нет, — Белоус вздохнул, — я тебя показать должен. Пошли.
Стражем оказался незнакомый человек, на удивление низкого роста, с непропорционально широкими плечами. Как Бенни и ожидал, он был молчалив и невозмутим. Ночевать они не стали, шли ночью. Странно, думал Адамс, столько часов идем, а я совсем не чувствую усталости, раньше я бы уже валялся обессиленный где-нибудь под кустом. Он действительно чувствовал себя в прекрасной форме, ноги легко преодолевали подъем, а дыхание ни разу не сбилось. Давно наступила ночь, звезды знакомой россыпью подмигивали с черноты неба, а они все шли и шли, молча и целеустремленно. Правда, Адамс несколько раз поймал удивленный взгляд Стража, тот видимо не ожидал такой выносливости от Бегущего, кроме того, вокруг было темно, а он не спотыкался, не сходил с тропы. Бенни про себя заулыбался, новые качества организма ему нравились, да, и удивлять было приятно.
На рассвете они уже были высоко в горах. Адамс пытался опознать что-нибудь на этом пути, все-таки не так давно они сюда шли с Клео, но не узнавал. Видимо к Белой Горе вело много троп и тропинок. Солнце едва показалось над вершинами, когда после очередного подъема они вышли на настоящую бетонную дорогу, еще погруженную в глубокую и холодную тень. Вот уж чего Бенни не ожидал здесь увидеть.
— Бегущий! — Страж обернулся к Адамсу. — Эта дорога ведет к Монаху. Иди теперь один, я возвращаюсь, прощай.
Сказав все это, он немедля повернулся к тропинке, по которой они только что поднимались. Бенни даже попрощаться с ним не успел. Он подошел к краю и смотрел, как его поводырь прыгает с камня на камень, мелькая среди одиноких сосен, пара минут и он растворился в окружающем ландшафте. Адамс потянулся, с наслаждением вдохнул утреннюю свежесть и вдруг почувствовал неутолимый голод. Ведь они шли полдня и ночь, ничего не ели, только несколько раз пили воду из ручьев. Ладно, потерпи, — успокаивал свой желудок Бенни, шагая по дороге, спиралью поднимающейся вокруг горы. На втором повороте в лицо брызнуло солнце, и он застыл под этими животворными лучами. Они не просто грели! Адамс закрыл глаза, развел в стороны руки и впитывал их энергию. Он физически чувствовал, как вливается в него мощь и сила светила, как мгновенно испарились ощущения голода и усталости. Так вот о чем предупреждал мистер Смит, подумал Бенни и улыбнулся.
Подъем не занял много времени. Уже через час Бенни стоял перед знакомыми воротами. Он обернулся и поискал глазами железные створки, закрывающие ход от загадочной лестницы. Вот они, на месте. Адамс закрыл глаза и, сосредоточившись, мысленно позвал Монаха, после чего направился к скамейке. Прошло полчаса, ничего не менялось, но он не беспокоился, почему-то был уверен, что за ним придут.
Наконец ворота заскрипели, и оттуда, как и в прошлый раз, вышел сам Управитель. Он приветливо посмотрел на опустившегося перед ним на колено Адамса.
— Вставай и следуй за мной, Бегущий, Монах тебя ждет.
Перед резными дверьми Павел остановился, повернулся к Адамсу и спросил:
— С чем пришел, Бегущий?
— С Роком, — Бенни ответил, не задумываясь.
— Что ж, входи со своею ношей, — сказал Управитель.
Адамс смело шагнул через порог, и как он ожидал, сверху на него полился поток света. Только теперь он его не пугал, а ласкал, Бенни впитывал его каждой клеточкой своего тела и одновременно видел, как собравшиеся в зале храмовники перешептываются, наблюдая за ним. Видел он и молчаливого Монаха, и понимал, что тот знает, что Бенни смотрит на него сквозь эти потоки света.
Свет иссяк, Адамс прошел в наступившей тишине на самую середину этого огромного зала и пока шел, слышал эхо своих шагов. На середине он остановился, опустился на левое колено и склонил голову.
— Встань, Бенни Адамс, статус Бегущего, для тебя иссяк. Нарекаю тебе статус Служителя Церкви Рока.
Краем глаза Бенни заметил, как красноречиво переглянулись храмовники, видимо это решение Монаха для них было неожиданностью.
— Бенни я рад, что ты чист перед светом, — заговорил вновь Монах. — Мы приветствуем твое возвращение.
— Спасибо, — Адамс на секунду запнулся, потом выпустил из сердца слово, которое давно оттуда рвалось, — братья.
Он встал и вопросительно взглянул на Монаха. Тот поманил его рукой за собой.
— Присаживайся, Бенни, — Монах указал на стул, а сам уселся в кресло за столом. — Отныне, в неофициальной обстановке, ты можешь называть меня по имени Михаил.
— Спасибо, за доверие, Пресветлый.
— Откуда тебе известен мой титул? — удивился Монах.
