— Тогда, как на счет туристических путевок?
— Ох, мистер Глетчер, вы слишком быстро думаете. Сдаюсь, вы опять меня подловили, туристические путешествия у нас не приняты.
— Вы хотите сказать, что после гибели всей курортной зоны на Южном побережье континента, люди больше не занимаются туризмом?
— Мистер Глетчер, наши традиции считают тягу к перемене мест угрозой стабильности, предпосылкой к возникновению ненужных перемен.
— Но как же быть с тягой человека к приключениям, к риску?
— О-о, не волнуйтесь, сэр, эти слабости учтены и им дана официальная возможность к реализации. Каждый член нашего общества может пережить любое приключение. Скоро я вам это продемонстрирую.
Между этим разговором пейзаж за окном изменился. Серые громады вечных кварталов сменились малоэтажными домами, обильно украшенных разноцветьем рекламы, рядом, по широким тротуарам сновали толпы людей. Многие из них улыбались и даже смеялись.
— Это деловой центр? — спросил Барри, приятно удивленный видом веселящейся публики.
— Можно сказать и так, но мы называем это Торговой улицей. Здесь пешеходная зона и не ездят автомобили, просто у нас есть на это особое разрешение.
Действительно, вокруг не было ни одной машины, только люди и магазины.
— Роман, так может сразу, здесь и выйдем?
— Не стоит, мистер Глетчер. Здесь товары подешевле, но зато и похуже. Советую проехать еще пару кварталов, там будут товары....
Внезапно раздался тихий звук опускающейся стеклянной перегородки. Блюк и Глетчер одновременно оглянулись и увидели радостно сияющее лицо Алисы:
— Как вы посмели, обсуждать вопросы покупок без меня! — Алиса потянулась и аккуратно зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Мистер Блюк! Везите нас не за два квартала, а сразу в центр, к магазину "Натурал".
Глетчер с обожанием смотрел на жену. Как она была обворожительна и притягательна! Привел его в чувство случайно перехваченный взгляд Блюка, он тоже раскрыв рот смотрел на молодую женщину. В душе шевельнулась ревность. Чтобы отвлечь и себя и Блюка, он с нарочитой озабоченностью спросил:
— Алиса, а у нас есть деньги?!
— А как же, дорогой, — несколько удивленно взглянула Алиса на мужа, — Я же тебе их еще дома показывала, вот смотри. — Она вынула из сумочки толстую пачку разноцветных денежных знаков. — И кредитная карточка еще есть. Сейчас мистер Блюк остановится и мы все это непременно истратим.
— Алиса, объясни, пожалуйста, что такое "Натурал", это большой магазин?
— Да, милый, большой, но самое главное, там все продукты натуральные. Даже настоящее мясо есть! И ресторан рядом. Что-то есть уже хочется.
— А почему у новой цивилизации такие проблемы с мясной продукцией? — Глетчер давно хотел спросить об этом, так как блюда, которые он ел в Амброзии, походили на мясо, но мясом не были.
Алиса молча пожала плечами. Пришлось отвечать Блюку.
— Видите ли, мистер Глетчер, мясо, в смысле как продукт из сухопутных диких или домашних животных, у нас не употребляется с момента взрыва. Большинство животных были заражены, но их их всё равно употребляли в пищу во времена социального хаоса. Это привело к жутким мутациям.
— У животных или у людей?
— И у тех, и у других. Пришлось от животных избавляться, а над людьми установить строжайший генетический контроль.
— Их что, тоже...? — Глетчер замешкался, не зная, как сформулировать вопрос, но Блюк его понял.
— Вы хотите спросить, не уничтожали ли мутированных людей?
Барри молча кивнул
— Ну что вы, нет, конечно! Их стерилизовали, чтобы прекратить возможность разрушения человеческого генофонда. Сейчас опасность практически ликвидирована, но контроль остаётся.
— Я понимаю, — кивнул Глетчер.
— А я не понимаю! — раздался вдруг возмущенный голосок Алисы.
Мужчины недоуменно переглянулись и Глетчер оглянулся.
— Милая, ты о чём? — ласково переспросил он.
— О мясе! Я есть хочу!
— О, миссис! — спохватился Блюк, — извините меня, мы уже приехали.
Блюк припарковал машину, Алиса тут же принялась смотреть в зеркальце и поправлять прическу.
— Мистер Глетчер, я с вашего позволения останусь здесь, думаю, вам будет приятно погулять вдвоем.
— Конечно, как хотите, — Барри запнулся и бросив взгляд назад, спросил, понизив голос: — Роман, так всё-таки, что же вы называете мясом?
Блюк улыбнулся.
— Мы называем мясо мясом, мистер Глетчер, просто это плоть теплокровных морских млекопитающих. Правда, оно дорогое и не всем доступно, но большинство ирийцев его регулярно употребляет.
— А бедные?
— Бедные? Основу рациона небогатых людей составляет рыба, а мясо они, как правило, едят по праздникам.
Глетчер расстроился. Он еще раз почувствовал пропасть, которая отделила нынешнее настоящее от его прошлого: оно не осталось где-то, оно безвозвратно кануло в лету. Надо же пять тысяч лет, как исчезли котлеты и бифштексы!
— Милый, ну не расстраивайся так, — чутко отреагировала жена, — мы очень вкусно питаемся, посмотришь...
— Да, конечно, радость моя. Показывай, где твой ресторан?
Они пообедали плотно и очень вкусно. Глетчер с удовольствием съел жаркое из китового мяса и запил это парой рюмок водки. Настроение улучшилось, он решил, что можно жить и без свинины с говядиной.
Потом они двинулись по торговым рядам. Здесь к ним присоединился и Блюк. По пути он купил коробку конфет и несколько игрушек. Алиса без разбора покупала все, что хоть немного ей приглянулось. Купюры из ее сумочки улетали с необыкновенной быстротой, а все новые пакетики, коробочки и свертки отправлялись продавцами к выходу. Глетчер пару раз шептал ей на ухо, что неудобно, что нельзя так безрассудно тратить деньги, а она только смеялась в ответ и отвечала, что он просто не понимает, какие для них это мелочи: "Барри, милый, мы очень много зарабатываем. И ты, кстати, тоже". Глетчер терпел, снося лживую приветливость служащих, косые взгляды других посетителей и ироничную улыбку Блюка, но через два часа блужданий по торговым залам и эскалаторам, не выдержал.
— Алиса! — строго зашипел он на ухо жене. — Прекрати или я уйду! Даже если у вас тут так принято, в вашей новой цивилизации, меня от такого времяпрепровождения коробит. Нет, меня уже тошнит! Посмотри, люди смотрят.
— Ну, и пусть смотрят, — озорно сверкнула глазами жена, похоже, она нисколько не боялась грозного вида Глетчера. — Ты думаешь, я не вижу? Что ты, мужчина, — отчитывала она его, вертя в руках шкатулку из натурального камня, — можешь понимать в женской психологии!? Может только здесь, под градом завистливых взглядов, я и ощущаю себя человеком! Пусть в Амброзии все есть, пусть там товар в сто раз лучше, но этот, — Алиса отодвинула шкатулку на расстояние вытянутой руки и, прищурившись, осмотрела на свет, нет ли царапин, — Беру... Но этот, я нашла сама!
Она чмокнула его в щеку, засмеялась и побежала дальше.
Наконец-то, они покинули этот дворец торговли. Блюк давно уже сидел в машине. Под его руководством служащие магазина заполнили покупками багажник, а те, что в него не влезли, положили в салон. Приобретений было столько, что сзади осталось только одно место.
— Алиса, не много ли вы накупили товара? — спросил вежливо Блюк.
— Не волнуйтесь, мистер Блюк, через неделю я половину выброшу не распечатывая. Мне нравиться выбирать и приобретать, и вовсе не интересно иметь.
Дальнейший маршрут их вояжа лежал в парк. Так сказала Алиса, и Блюк не переспрашивал, в какой именно: просто кивнул, включил двигатель, и они поехали. Высадив их через полчаса, он попрощался до завтра и уехал.
Парком оказалось циклопическое многоэтажное сооружение. В нем были и открытые аллеи с кустарниками, и крытые зимние сады с искусственным микроклиматом, бассейны, казино, бесчисленное количество кафе и ресторанов. Парк был столь протяженным, что внутри него были сделаны, уже знакомые Глетчеру по Амброзии, бегущие дорожки. И кругом огни, огни, огни...
— Куда ты меня тащишь? — упирался Барри, когда Алиса потянула его от игральных автоматов. — Я только во вкус вошел...
— Барри, милый, пошли скорей. Брось ты эту чушь, я тебе такое покажу!
Они прыгнули на бегущую дорожку, и Алиса принялась объяснять:
— Понимаешь, здесь есть особый аттракцион, называется "Ха-шоу". Выбираешь себе сценарий, например, любовный треугольник или боевик времен большого взрыва и подключаешься...
— Как, это, подключаешься? — не понял Глетчер.
— А-а, — махнула Алиса рукой. — Потом поймешь. Так вот, там есть сценарии с групповым участием. Я их еще не пробовала, а теперь мы с тобой вдвоем. Я закажу сценарий космических приключений. И ты, настоящий астронавт, будешь там вместе со мной. Понял?
Улыбающийся менеджер по работе с клиентами провел их в полутемную комнату с двумя креслами, на которых лежали шлемы с проводами.
— Желаю приятного приключения, — менеджер чопорно поклонился и закрыл за собой дверь.
— Барри! Что ты стоишь? Садись.
Глетчер взглянул на жену. Пока он осматривался, она уже оказалась в кресле и в шлеме. Глетчеру здесь не нравилось. Конечно, он понял, что это за шоу. Такие удовольствия уже появились и в его эпоху. Он помнил, как по телевидению проходил диспут на предмет вредности виртуального мира, психологи сходились во мнении, что человек получает зависимость, сравнимую с наркотической.
— Алиса, ты уверена, что это безопасно?
— Барри, да, что ты, конечно безопасно. В нашем мире все, что легально, все безопасно. Садись скорей.
Глетчер скептически покачал головой и сел в кресло. Супруга сияла от счастья, она готова была вскочить и начать помогать надевать ему шлем, ей казалось, что он делает это слишком медленно. Наконец он был готов.
— Милый, до встречи, — и Алиса нажала кнопку.
Окружающий мир померк, время как будто остановилось. Потом сначала ожили глаза, затем слух, осязание... Супруги оказались в сказочном звездолете, рядом с планетой, полной чудовищ. Они пытались приземлиться, чтобы добыть сокровища, а их обстреливали пираты, сбили, они падали... Корабль разбился, Алису похитили дикие местные племена, но, конечно же, мужественный Барри спас ее, добыл сокровище, захватил пиратский космический корабль и они, счастливые и богатые, улетели на свою родную планету...
— Ах, какой дивный сон! — мечтательно вздохнула Алиса, сняв шлем, — Почему так не бывает в жизни?
Глетчер был мрачен. Красивый обман, и ничего больше.
— Милый, тебе не понравилось?
— Не хочу тебя огорчать, но скажу правду: нет!
— Но почему?
— Алиса, радость моя, это грезы, тем более, чужие. Я хочу тебя любить наяву, а не внутри компьютера. Что касается космоса, то все что там придумано, это глупая сказка. Космос очень опасен своей непредсказуемостью, всесилием случая, чаще всего с неприятными последствиями. Космос — это труд. А здесь, — он пнул рукой шлем, — игрушка.
Глетчер встал, подошел к жене. Она все еще сидела в кресле. От былой жизнерадостности не осталось и следа, глаза потухли, на губах блуждала беспомощная улыбка. Барри взял ее за руки, поставил перед собой и долго вглядывался в ее глаза.
— Алиса, любимая, ты лучше любого, самого дивного сна. Разве я могу позволить, чтобы ты растрачивала себя на эти безделушки? Ты принадлежишь мне, без остатка, и я хочу, чтобы ты берегла себя для меня. Дай мне слово, что забудешь об этой забаве, — сказал Барри и приник к ее губам в долгом и страстном поцелуе.
— Милый, — чуть слышно прошептала Алиса едва отдышавшись, — какая же я глупая. Ты у меня есть, ты лучший из моих снов.
Глетчер вывел жену в фойе.
— Эй! — властно окликнул он человека в униформе. — Быстро номер люкс в лучшем отеле.
Купюра с парой нулей придала служащему Парка невероятную прыть. Через десять минут Глетчер уже раздевал жену и укладывал в постель. Она заснула мгновенно, видимо виртуальные приключения не были столь уж безобидны, они буквально высасывали силы. Глетчер чувствовал, что и для его организма "Ха-шоу" не прошло бесследно: болела голова и хотелось спать. В чем он себе не стал отказывать и с удовольствием забрался к жене под одеяло.
* * *
*
Несколько часов Адамс в кромешной темноте плыл навстречу неизвестности. Спецкостюм, наполненый воздухом, свободно держался на поверхности. Адамс пронесся через четыре аналогичных его участку перелива и, слава, Богу, не зацепил и не порвал резиновую оболочку. Пока ему везло. В самом начале два раза он видел мелькнувшие сверху блики фонарей дохов-мусорщиков, вряд ли здесь ходил еще кто-нибудь. Глаза, не могущие найти в течение нескольких часов даже лучика света, перестали посылать в мозг сигналы, а однообразное журчание давило на него через уши неодолимым гипнозом. Бенни то и дело ловил себя на том, что находится на неуловимой грани между сном и реальностью. Сначала он сопротивлялся, но потом сдался, к тому же, было довольно-таки прохладно, а в этой полудреме холод не так ощущался. Постепенно сознание как бы зажило отдельной жизнью от тела, оно плыло рядом с ним и созерцало происходящее отстранено и равнодушно. Бенни подумал, что, наверное, так люди и умирают, безропотно и умиротворенно.
Ощущение времени исчезло, поэтому он не смог оценить, сколько часов продолжался этот заплыв. К реальности его вернула странная тишина и спокойствие. Адамс пошевелил рукой и ощутил сопротивление внешней среды. Он дернулся. Точно, еще совсем недавно такая стремительная, муть вокруг странным образом превратилась в жидкую кашу. Отстойник, наверное, догадался Бенни, вспомнив предупреждения Барана. На душе было неспокойно, прежнее созерцательное равнодушие без следа испарилось. Потянулись томительные часы, во время которых каша загустела еще больше. Помня наказы Барана, Бенни, несмотря на жгучее нетерпение, старался не шевелиться, экономил воздух. Но любому ожиданию приходит конец. В один момент все пришло в движение, огромная многотонная масса колыхнулась и медленно поползла куда-то вниз. Движение все ускорялось, впереди забрезжил неяркий свет. Как ему порадовался Адамс! Ведь ему начало казаться, что он погрузился в темное царство смерти, откуда уже нет возврата. Он даже не подумал о том, что там, впереди, где свет, его может ожидать опасность. Внезапно он всем телом ощутил необыкновенно мощный гидравлический удар. В ту же секунду свет впереди мигнул и погас, одновременно остановилось и движение загустевших стоков, по ним лишь пару раз прошла тяжелая волна, но через несколько секунд все затихло.
Бенни насторожился, пока он не мог понять, на какой стадии движения находится. Он попытался продвинуться вперед, чтобы выяснить хоть что-нибудь определенное, звук удара и свет были там. А может и не там. Адамс беспомощно повернулся вокруг своей оси: везде все было одинаково темно, направление он тут же потерял. К тому же грести было очень утомительно, Бенни устал, пот стал стекать с висков и холодными струйками стекать к шее, поэтому он смирился и опять завис без движения. Через несколько минут все опять пришло в движение. Перед глазами опять появился свет: сначала тонкой полоской где-то далеко внизу, затем все шире и шире. Вот он уже занял все поле зрения и вдруг в одно неуловимое мгновение распахнулся для человека во весь мир. Бенни падал, падал всего несколько секунд, но все, что увидел за это время, впечаталось в его мозг как фотография. Вереница огромных емкостей, уходящих в глубину необъятного тоннеля и теряющихся дальше где-то в темноте. Сверху тоже находились какие-то гигантские металлоконструкции, рассмотреть их было трудно, так как на них Адамс смотрел сквозь массив падающей густой массы, в которой доселе несколько часов плавал и вместе с ней он падал вниз, с высоты десятиэтажного дома. Бенни даже испугаться не успел, но успел подумать, что это, наверное, конец. Последовал сильный удар, и он потерял сознание.
