Он выскочил в темный коридор, рванулся в одну сторону, потом обратно и вдруг замер: на потолке редкой цепочкой зажглись плафоны. Глетчер, нежно поглаживая пальцами стены, оставляя глубокие следы в пыли. Такой же девственной пылью был покрыт пол. Так, надо взять себя в руки. Что главное? Надо вернуть Черепаху! Значит срочно нужно найти рубку. В этой части базы Глетчер никогда не был, но теперь он знал куда идти, туда, где ему знаком каждый уголок.
* * *
*
Глетчеру казалось, что он вернулся назад в прошлое, он не уставал удивляться делом рук своего народа, база было в отличном состоянии! В рубке горели все лампочки, работали все приборы, удивительно! Селена, главный компьютер базы, копия Тиссы, отозвалась на зов сразу, будто все эти пять тысяч лет ждала его прихода. Только называла его почему-то пилотом, а не капитаном, как Тисса. А Барри с ней не спорил, пусть хоть поленом называет, он готов был ее расцеловать, если бы знал куда. Первым делом он с помощью Селены вызвал Тиссу и дал задание вернуть Черепаху вместе с пассажиром, блокировав его в пассажирском отсеке, нечего ему в кабине управления делать, поломает еще что-нибудь со злости. Только что Тисса вышла на связь и доложила, что все исполнила. Блюк как раз в это время спал, поэтому отсечь его не вызвало труда. Барри мстительно улыбнулся, он представил себе физиономию социолога, когда тот поймет, что возвращается.
Глетчер отставил в сторону стакан воды. На базе, как выяснилось, был полный комплект припасов на сто человек с расчетом на год. Селена пояснила, что база готовилась принять на испытание экипаж нового звездолета. С таким запасом можно было жить, и еще как жить! Вот бы еще выдернуть Алису с ребенком из лап Хармана! Барри загрустил. Ничего, он что-нибудь придумает. Черепаха через три дня должна прибыть к воротам номер два, у белой горы. Хорошо, что он успел ее вернуть, пусть господа Харман и Блендер успокоятся, посчитав, что они с Блюком сгинули на свалке.
Глетчер хлопнул руками по подлокотникам кресла и бодро вскочил. А теперь в душ, чего-нибудь перекусить и спать.
— Кто вы такой и как сюда попали?
Барри рухнул обратно в кресло. Он обернулся и увидел высокого темнокожего пожилого человека, наставившего на него лазерный пистолет. Это был их инструктор по оборудованию Джеффри Фокс.
Глетчер машинально вскочил и встал по стойке смирно.
— Пилот Барри Глетчер, сэр!
— Что вы мне голову морочите, я прекрасно помню пилота Глетчера, он.... Позвольте, но почему вы белый?!
— Не белый, а депигментированный.
— А, значит, побывали в лапах Новой Цивилизации?
Фокса качнуло, и он бессильно опустил бластер, судорожно вцепившись в ближайшее кресло. Глетчер бросился к нему на помощь и осторожно усадил.
— "Первый Звездный" вернулся?
— Да. Только я один.
— Почему вы?
— Так вышло. Скажите, что с вами, вам плохо?
— Ничего страшного, слабость после анабиоза. Я стал плохо переносить глубокий сон, — Джеффри улыбнулся. — Аллергия, наверное. Вы, — он внимательно посмотрел на Барри, — тоже не лучшим образом выглядите. Наверное, спать хотите?
— Хочу, — виновато согласился Глетчер.
— Тогда вот, что. Идите в душ, переоденьтесь и.... Есть будете?
— Да. Тогда идите в столовую, помните, где она находится? Отлично, найдете там себе что-нибудь, Селена расконсервирует паек. Слышишь, Селена?
— Задание получено.
— Ложитесь спать поближе к моей комнате. Селена, какой номер соседствует со мной?
— Четырнадцатый и шестнадцатый.
— Выбирайте любой, Барри. Все разговоры завтра, я едва на ногах держусь, проводите меня в комнату. Спасибо.
Глетчер проснулся почти счастливый. Во сне ему снилась Алиса, она обнимала его и шептала, что любит. Умывшись, он направился в столовую, после вчерашнего настоящего бифштекса желудок, словно с ума сошел, и требовал немедля повторить это сказочное удовольствие.
— Селена!
— Слушаю вас, пилот.
— Мистер Фокс еще спит?
— Нет, он уже позавтракал и ожидает вас в рубке.
Барри поторопился побыстрей закончить завтрак, не терпелось расспросить, рассказать. Зайдя в рубку, он удивился метаморфозе, произошедшей с Джеффри. В черном комбинезоне инструктора он выглядел свежим, даже помолодевшим. Они обнялись.
— Барри, я просматривал отчеты Селены, "Первый Звездный" на орбите, с ним все в порядке?
— В полном, хоть сейчас в полет, ресурсов достаточно.
— Отлично. Думаю, "Планетарный" у тебя остался только один?
— Совершенно верно. Он в районе свалки, координаты Селене я ввел.
— Да, я видел. Состояние?
— Норма. При посадке были некоторые приключения, но последствия я уже исправил.
— Хорошо, потом расскажешь все по порядку. Сначала поясни, что это у тебя Черепаха одна разгуливает?
— Не совсем одна, — усмехнулся Глетчер, — с пассажиром.
— Тем более!
— А что? — удивился Барри?
— Ты пункт прибытия, какой выбрал?
— Ворота два, у белой горы.
— Не получится. Смотри, — Фокс вывел голограмму карты местности. — Видишь, эти ворота расположены внутри аномальной зоны, как я ее называю.
— Черт, как я об этом не подумал! Она же внутри леса.
— Что за лес?
— Это отдельная история, сэр. Давайте сменим маршрут. Есть другие ворота?
— Нет. Ворота номер один к эпицентру были расположены еще ближе и полностью блокированы.
— Значит, сюда?
— Выходит, так.
— Но нижние ворота засыпаны.
— Но, ты же зашел сюда?
— Через вертолетную площадку.
— Как же ты залез?
— Ручками и ножками, — улыбнулся Глетчер.
— Ну, ничего, скинем лестницу, а когда Черепаха подойдет, с ее помощью разгребешь завал. Кстати, механизмы наверху как работают? Я там профилактику не проводил.
— С большим скрипом, сэр.
— Селена, введи режим профилактики третьих ворот. Нижний и верхний уровень. Проведи диагностику, мы заменим, что наметишь.
— Принято, командор.
— Скажи, Барри, на счет кода допуска долго думал?
— Наверное, не очень, но тогда мне казалось, что прошла вечность. Это вы ввели наши личные коды?
— Кто ж еще? — вздохнул Фокс. — Давай займемся Черепахой.
Они быстро сменили маршрут. По докладу Тиссы, Черепаха двигалась по графику и в новое место назначения должна прибыть через сутки.
— А теперь, когда неотложные дела сделаны, — Джеффри, повернулся к Барри, — настало время объяснений. На правах старшего, определяю тебя первым рассказчиком. Селена!
— Слушаю, командор.
— Записывай рассказ пилота от начала до конца.
— Принято.
— И последнее, — Фокс жестом остановил Глетчера, собравшегося начать рассказ, — мы с тобой, судя по всему, единственные представители нашего народа на Ирии, хотя, — он лукаво улыбнулся, — ты несколько побледнел, поэтому предлагаю перейти на "ты". Согласен?
— Конечно!
— Можешь звать меня Джеф. А теперь, начинай.
И Глетчер приступил к рассказу....
Они разговаривали уже много часов, вернее, говорил в основном Глетчер. Наконец-то он нашел благодарного слушателя. С ним он вновь заново пережил звездный маршрут, прощание с экипажем, возвращение в будущее. Фокс изредка переспрашивал, уточнял детали, но в основном сидел с сосредоточенным видом, уставившись в пол. Наверное, он тоже воочию видел перед собой то, о чем рассказывал ему его бывший курсант. Наконец, история бывшего пилота, а ныне капитана звездолета, подошла к завершению. Глетчер устало откинулся в кресле и потянулся за водой, стакан был пуст. Наступила тишины, оба все еще находились под впечатлением.
— Да, роман можно писать. Пошли обедать, Барри, а потом, моя очередь.
Когда они вернулись в рубку и уселись напротив друг друга, Фокс долго и задумчиво молчал. Глетчер ему не мешал, он понимал, что случай, приведший Джеффри в это время и в это место, тоже был не из простых.
— Значит, ты теперь капитан? — прервал молчание Джеффри.
— Да. Мне официально переданы эти полномочия.
— Что ж, поздравляю, а я вот, стал командором.
— Странное звание.
— Знаю. Просто пришло в голову, я себя сам и назначил. В принципе, мог бы и князем себя обозвать или монархом. Селена!
— Здесь, командор.
— Сделай поправку, мистер Глетчер теперь не пилот, а капитан.
— Принято, командор.
— А чего же ты пилотом представился?
— Со страху.
Они дружно рассмеялись. А потом Фокс начал свою историю.
* * *
*
— Я много раз анализировал то, что произошло в 4706 году и то, что этому предшествовало. Но окончательных выводов так и не сделал, не хватает информации. А твой рассказ, хоть кое-что и проясняет, но главный вопрос остается открытым: кому это было нужно?
— Что, нужно, Джеф?
— Большой Взрыв.
Фокс опять ненадолго задумался, а потом начал рассказывать.
После отлета "Первого Звездного" он активно занимался подготовкой следующего экипажа. Было принято решение о новой звездной экспедиции, и экипаж должен был принять участие в строительстве второго звездолета на орбите. Поэтому он очень часто бывал на горной базе. Политикой он мало интересовался, его стихия была машины, оборудование звездолетов. В перерывах между преподаванием в космической школе, он постоянно засиживался на базе, отрабатывая тесты, режимы техники, стремясь максимально повысить ее эффективность и надежность. Жена все время обижалась на него. Говорила, что дети без него скоро женятся. У меня было два сына, грустно поведал Джеф Глетчеру, в космошколу хотели поступать. О том, что открыли месторождение лирия он, конечно, знал, но совершенно этим не интересовался. До тех пор, пока не повстречался с Каримом. Они были родом из одного города и случайно познакомились на какой-то конференции. Карим был инженером энергетиком, и слыл очень известным в то время специалистом, даже Фокс о нем слышал. Так случилось, что их номера в гостинице оказались соседними, они познакомились, а когда узнали, что земляки, подружились. Однажды вечером, в последний день конференции, сидя в баре, они крепко выпили, и Карим вдруг заявил, что не хочет лететь на месторождение. Джеф удивился, это же его основная работа, изучать новые ядерные материалы. Карим на это махнул рукой и сказал, нет там никаких новых материалов. Видя изумление своего друга, он пояснил, что никак не добьется от корпорации, владеющей месторождением, образцов лирия. Ее сотрудники все время водят его за нос, придумывают всякие отговорки, даже на место добычи возить не хотят. Только перед самой конференции ему удалось через руководство додавить строптивцев, и он слетал туда. Приняли его как важную персону, развлекали, восхваляли, совсем голову заморочили, а на место всего раз возили, под вечер, в сумерках. Лирия он так и не увидел, зато увидел сотни ядерных контейнеров. На его вопрос, это что, лирия столько добыто, что уже складывать некуда? ему нехотя пояснили, что контейнеры здесь сосредотачиваются, как на промежуточной базе. И все, дальше молчок. Но это была явная ложь, зачем свозить в горы добычу северных и западных рудников глубоко на юг? В бинокль он рассмотрел номера на контейнерах, в них всегда заложен код принадлежности. И теперь он мучается, не зная, что предпринять. Он чувствовал, что корпорация белолицых скрывает или замышляет что-то очень серьезное. Он не понимал, почему его сомнения не принимаются во внимание его руководством, переживал очень по этому поводу.
— Только теперь я, кажется, догадался о причине: деньги. Корпорация сорила деньгами направо и налево, усыпляя ими излишнее любопытство. В общем, мы расстались. Созванивались несколько раз, хотели встретиться.
Фокс вдруг замолчал и обхватил сам себя за плечи, как будто ему внезапно стало холодно. Когда он вновь начал говорить, голос его наполнился скорбью:
— Потом я прочитал в газетах о трагической гибели Карима, его персональный вертолет разбился. Я уверен, что его убили. Погоревал я тогда о нем, да, и забыл, погруженный в повседневные дела. А перед самым Взрывом я с базы как-то возвращался, а тут прогноз на песчаную бурю передали, мой пилот говорит, лучше вернуться, переждать. Ну, мы и развернулись, махнули по прямой, к третьим воротам. Так получилось, что пролетели прямо над месторождением. Видел я эти контейнеры, подсчитать не успел, но думаю, их там еще больше прибавилось. Они ровными рядами стояли на огромной площади в несколько слоев. И еще я заметил, что на вертолетной площадке нет ни одной машины, будто вымерло все. Приземлились мы, я вернулся на базу, не бездельничать же несколько часов, а пилот наверху остался, покурю, мол, здесь, на бурю полюбуюсь. Вот и покурил.
Джеффри опять умолк. Сидел пару минут задумчиво, потом встал, сходил за водой, сел. Глетчер сердцем ощущал, как трудно Фоксу говорить, у него самого на глазах выступили слезы.
— Я когда в рубку спустился, — начал опять говорить Фокс, — думал, чем бы заняться. Решил систему полной защиты погонять. А через полчаса снизу гул пошел, дрожь, наступил конец света. Я не сразу понял, что случилось. Связь с миром исчезла мгновенно, сижу я как крот в норе и ничего не понимаю. Рванулся наружу, а автоматика не выпускает. Я обратно в рубку, параметры внешние вывел и ахнул, радиация смертельная. Я понял, что заперт здесь надолго. Кое-как аппаратуру связи я восстановил, вывел резервные антенны, две телекамеры, что в тени взрыва были, сохранились. Увидел новый мир, а связаться ни с кем не могу, одни помехи в эфире. Что я пережил за это время, разговор отдельный. Вопросы, что произошло, что с семьей, мучили непрестанно. Я, наивно был уверен, что жена и дети считают меня погибшим, а сообщить им, что жив, не могу. Через месяц мучений и бесплодных попыток я догадался через технологическую шахту для запуска метеорологических зондов, вывести антенну. Привязал ее к накаченному водородом шару и запустил на несколько сот метров вверх. Лучше бы я этого не делал, такого наслушался! Мир был жив и бурлил обсуждением последствий Большого Взрыва. Тогда я и узнал, что наш народ погиб вчистую. Из нашей родины сделали радиоактивную пустыню. А потом начались беспорядки, грабежи, количество вещательных станций резко сократилось.
— Антенну мою все время отрывало, я ее восстанавливал, а ее через несколько дней опять отрывало. Ураганы здесь тогда были ужасные. В конце концов, шары закончились, и опять я остался глухим. Не скрою, были мысли о самоубийстве, но я их гнал прочь, не хотелось сдаваться. Не раз вспоминал я про вашу экспедицию, представлял, как вы сами или ваши потомки не ведая ничего об этой страшной катастрофе, когда-нибудь вернётесь на Ирию через тысячи лет. Как найдёте вы здесь разруху и запустение.
— Так и вышло, Джеф, — глухо отозвался Глетчер.
— И ещё я думал, что вы никогда не сможете узнать правду.
— И в этом ты прав, командор. Большой Взрыв для всего человечества — это несчастный случай. Вряд ли кто-то остался на Ирии, кроме тебя, кто знает правду.
— Спасибо, Барри. Слушая тебя, я верю, что не зря прожил эту жизнь.
— Джеф, но как же ты столько лет, один....
