К вечеру третьего дня Барри заметил на горизонте мерцающее пятно света. С каждым километром оно все более разгоралось, то ли оттого, что становилось ближе, то ли оттого, что вокруг сгущались сумерки. Ленивое оцепенение, в котором он пребывал последнее время, мгновенно исчезло. Впереди лежал большой, сверкающий огнями город. Радостно напевая что-то, астронавт поддал Черепахе форсаж. Она взбрыкнула, как молодой жеребец и понеслась к людям. Остановился он километрах в трех от границ города и увидел дома, улицы, фонари, шапки кустов и густую листву деревьев! Какое блаженство, Глетчер именно так себе все и представлял! Отчетливо виднелись ажурные легкие здания, похожие на дворцы и множество двух-трех этажных строений, утопающих в садах. Широкие проспекты и улицы были заполнены пестро одетыми людьми. Барри с наслаждением всматривался в них, какие теперь они? Правда, реакции на его появление никто не проявлял, видимо, сказывались сумерки и яркое освещение улиц. "Ладно, я не гордый, сам вас поприветствую, — сказал сам себе Глетчер и медленно тронулся вперед.
Однако его праздничное настроение омрачил зуммер компьютера, дисплей показывал, что впереди мощное энергетическое поле. Барри не стал останавливаться, он верил, что для него откроют проход. Через сотню метров Барри почувствовал, как навалилась на него страшная тяжесть. С каждым метром она становилась все невыносимее. Скорость Черепахи упала чуть ли не до нуля, впервые ее пассажир слышал натуженный рев двигателя, раньше он работал почти бесшумно. Сквозь застилающее глаза марево Глетчер видел, что компьютер работает, ищет параметры энергетического барьера. В ближайшие секунды Черепаха или сделает себе туннель или поползет назад. Барри уже ничего не различал, каждый вздох давался невероятными усилиями, но остановку вездехода все-таки ощутил. "Неужели назад? — разочарованно подумал он и в ту же секунду чуть не взлетел с кресла. Руки сами собой всплеснулись над головой, стало так легко, что казалось, он летит.
Наконец-то его заметили. Только странным образом. Толпа с ближайшей улицы разом повернулась в его сторону и с криками ужаса мгновенно разбежалась. Барри остановился. Странно, ни малейшего любопытства, один страх. Что-то тут не так. В городе послышался мощный нарастающий гул, и через минуту на окраину города выскочило несколько огромных машин. Они были похожи на Черепаху, только были больше нее раза в три. Глетчер их почему-то не испугался, хотя намерения у них явно были воинственные, его просто опять охватило ощущение рухнувшей мечты и предательства. Совсем недавно он это уже ощущал, когда лежал рядом со сбитой капсулой в степи.
Между тем машины выстроились в боевой порядок в форме вогнутой дуги. Барри проверил наличие полной активной защиты и задумчиво посмотрел на атакующих. Действия далеких потомков были продуманными и четкими. Может, на Ирии началась эпоха войн!? Глетчер почувствовал, как похолодели кончики пальцев. Когда они улетали с Ирии, о войнах не вспоминали уже несколько сот лет, с тех пор, как весь материк объединился в единое государство. А теперь, через пять тысяч лет на Ирии города защищены энергетическими барьерами и боевыми машинами, в воздухе летают автоматические сторожа, стреляющие на поражение, людей убивают и перерабатывают на удобрения!
Барри терялся в догадках. Чего-чего, а такой встречи он не ожидал. Погруженный в свои размышления, он ощущал себя здесь сторонним наблюдателем, а происходящее снаружи — кошмарным сном. Его мозг безучастно отмечал, что боевые машины взяли его в кольцо. Они еще не стреляли, видимо ожидая подкреплений (в конце улицы показались еще несколько боевых монстров), а только мало-помалу сужали круг. Зуммер бортового компьютера вывел Глетчера из задумчивости. На экране дисплея высветилась информация об оценке угрожающей ситуации, связанной с включением полной активной защиты. Компьютер оценил боевую и энергетическую оснащенность противника на два класса ниже собственных возможностей Черепахи. Видимо он сравнивал эти машины с аналогами, заложенными пять тысяч лет назад в его память. Если компьютер прав, то Барри может спокойно оставаться и смотреть продолжение спектакля, так как разница в два класса боевой оснащенности соотносится примерно как велосипед рядом с танком. Черепаха выдержит натиск и сотни таких переростков. Ну, а если компьютер ошибся!?
Надо что-то предпринимать, решил Глетчер, воевать со своими потомками, а тем более побеждать их, не входило в его планы. Он нажал кнопку ввода голосовых команд: "Компьютер, ввести режим эвакуации по варианту гравитационный прыжок! Подтвердить ввод задания". Что-то булькнуло и безликий, металлизированный мужской голос произнес: "Режим гравитационного прыжка подтверждаю. Тридцатисекундная готовность..." Компьютерный голос начал отсчет. Барри не любил разговаривать с обычными компьютерами, предпочитая общаться с ними через клавиатуру, поэтому этот посторонний звук раздражал его. Он даже поежился, но тут же забыл обо всем: сразу семь боевых машин плюнули в него шквалом лазерного огня. Защита Черепахи пока легко сдерживала натиск, но и ее ресурсы были не бесконечны. Вокруг вездехода плясали ослепительные сполохи, потомки били на поражение.
Гравитационный прыжок поглощал много энергии и был опасен для человека большими перегрузками. А за последнее время организм Глетчера то и дело попадал в экстремальные условия. И теперь, опять... В промежутке между очередными залпами, компьютер Черепахи смог отстрелить одноразовый разведывательный зонд. Он благополучно взлетел на двухкилометровую высоту и дал точную картинку местности. Город был небольшим — километров 30 в диаметре. В центре находилась большая площадь, от которой радиально расходились лучи улиц. Только вокруг площади располагались несколько десятков больших многоэтажных зданий, остальные постройки города были низкими и стояли далеко друг от друга. Дома были окружены садами или рощами и самый крупный такой участок располагался буквально рядом, километров в пяти-шести от Черепахи. Условия были идеальными.
Отсчет закончился. Старт! Окружающий мир покрылся серой мутью: заработали поглотители видимого и электромагнитного спектра, для стороннего наблюдателя Черепаха исчезла. Под днищем вездехода гулко заворчала мощь ракетных дюз и в одно мгновение выплеснулась наружу. Черепаха прыгнула вверх, а человек опять окунулся в душные объятия пятнадцатикратной перегрузки. Сознание на несколько секунд померкло.
Глетчер пришел в себя от тишины. Прыжок удался, и теперь Черепаха спокойно стояла среди зарослей чужого сада. Барри облегченно вздохнул, хотя неожиданный покой настораживал. Он решил не медлить, а выходить к людям сразу. В душе проснулась фатальная покорность судьбе: если убьют, значит, такова его нелепая доля. Он устал прятаться, устал быть чужим на родной планете, как бы она не изменилась за прошедшие тысячелетия. Астронавт встал, снял скафандр и выглянул из люка. Тихо, только легкий ветерок колышет листья. Барри сполз с брони на землю. Вот теперь, он, кажется, добрался до финиша своего космического пути. Режим поглощения всех типов излучений Глетчер оставил, и теперь обнаружить вездеход, можно было, только непосредственно уткнувшись носом в его борт. Под ногами упруго и приятно шелестела трава, с легким щелканьем ломались старые высохшие веточки. Барри закрыл глаза и вздохнул полной грудью. Только этим мгновением он уже был счастлив.
Дом в центре сада был до боли похож на дома его эпохи: двухэтажная усадьба с красивой стеклянной верандой. Окно рядом с нею открыто и оттуда слышна музыка. Глетчер крадучись подобрался к окну и заглянул. Комната оказалась большой гостиной с роялем посредине, перед которым сидела девушка. Золотистые волосы волнами падали на ее плечи, изящный профиль был благороден и изумительно красив. Глаза, казалось, излучали свет и обаяние. "Богиня!!!" — прошептал невольно Глетчер. После стольких лет космического одиночества он увидел сказочную девушку, не об этом ли он мечтал долгие годы?! Ее пальчики порхали по клавишам и извлекали тихую нежную мелодию. Золотистые кудри ритмично вздрагивали в такт с музыкой.
Внезапно в комнату стремительной походкой вышел человек. Это был пожилой невысокий мужчина, с острой бородкой. Держался он очень достойно, из него как бы исходил дух важности и значительной озабоченности.
— Алиса, доченька, скорее включай экрон, там важные новости, такие события случаются два-три раза в столетие. В городе был жуткий переполох, но теперь ситуация уже под контролем.
Девушка прекратила играть и повернулась в сторону отца. Вид у нее был обиженный.
— Папа, я же просила меня не отвлекать, когда я работаю. У меня концерт через неделю! Ты просто опять пытаешься развлечь меня какой-нибудь чушью из нашей протухшей жизни.
Девушка быстро провела рукой по клавишам и легко соскочила со стульчика. Ее отец добродушно ухмыльнулся.
— Включай, включай, дочь. На этот раз это действительно интересно.
Они уселись в высокие кресла, и Алиса громко сказала "Экрон!". Барри неожиданно увидел, как посредине комнаты появился кругленький румяный мужчина неопределенного возраста. Голограмма, догадался Глетчер. Мужчина, видимо, был диктором и рассказывал о каком-то важном событии. Голос его был приятен, но по первому впечатлению излишен приторный.
Да! Дорогие амброзийцы, то, что вы сейчас увидите, возможно, будет очередной загадкой века. Событие, отчасти подобное этому произошло 30 лет назад. Тогда монстр добрался до окрестностей города невредимым благодаря удивительной способности поглощать энергию даже лазерных ударов. Только с помощью жидкого азота он был уничтожен. Неожиданно изображение вдруг замутилось, сначала пропал голос, потом и поплывший образ диктора, вместо него появился сидящий за пультом человек в униформе:
— Прошу срочно на связь Рональда Хармана!
— Харман на связи, — сказал отец девушки и строго добавил: — без видео.
— Сэр, мы нашли нечто интересное в последних событиях...
— Интереснее, чем само событие? — удивился Харман. — Внимательно слушаю.
— Господин директор, в момент взрыва пришелец не исчез, не уничтожился, просто стал невидимым и переместился. Мы поймали его инверсионный след, вернее турбулентные завихрения от его полета. Он как будто сам собой выстрелил.
— Выводы есть? — резко спросил Харман.
— Да, Сэр. Предварительные.
— Докладывайте.
— По ряду признаков объект не является обычным мутантом неоорганического происхождения. Определенно, это некий механизм, машина, в чем-то схожая с нашими боевыми аппаратами, но ее энергетические и технические возможности значительно выше. Она выдержала все наши лазерные залпы. Мы тут быстренько подсчитали, для того чтобы выдержать такой обстрел, нужно иметь такое энергообеспечение! Если бы....
— Достаточно. Меня не касаются второстепенные детали, укажете их после в отчете. Ответьте, почему вы уверены, что это устройство, а не очередной монстр?
— Сэр, есть один, но очень весомый аргумент: за объектом тянется многокилометровый гусеничный след.
Возникла пауза. Харман вскочил и принялся нервно прохаживаться по помещению.
— Папа! — раздался насмешливый голос девушки, — Твои сотрудники просто гении: два ряды отпечатков гусеничных траков отнесли к разряду "ряда признаков". Браво!
— Не ерничай, Алиса, — одернул дочь отец.
— Да, вы тут уже полчаса умные речи ведете, а о главном вопросе молчите. Сам-то объект куда пропал или улетел?
В кабинете опять повисла тишина. Лицо человека в экроне покрылось пятнами, в глазах мелькнул испуг.
— Извините, Сэр! Но объект находится в городе. Он упал, вернее, приземлился где-то в вашем саду. Служба безопасности уже оповещена...
Отец Алисы как будто споткнулся, резко повернулся к своему сотруднику, лицо приняло суровое выражение. Надвигалась гроза. Барри понял, пора. Он решительно шагнул в гостиную, Харман и его дочь изумленно уставились на незнакомца.
— Здравствуйте, господа. Извините, но это я виновник сегодняшнего репортажа. Я сожалею, что оказался в вашем саду, но в меня стреляли на поражение!
С удивительным самообладанием хозяин дома осмотрел незнакомца.
— Вы один?
— Да, один.
— Дежурной службе отбой тревоги.
— Ест, Сэр!
Голограмма в середине комнаты погасла, Барри почему-то представил себе, с каким облегчением смахнул со лба пот сотрудник Хармана: на этот раз гроза миновала.
— Ну, что ж, — отец девушки с интересом рассматривал гостя. Теперь он улыбался и излучал доброжелательность, — присаживайтесь, мистер...э-э...
— Глетчер, Сэр. Барри Глетчер, к вашим услугам.
— Очень приятно, меня зовут Рональд Харман. Мистер Глетчер, — он указал на соеднее кресло, — вот сюда, пожалуйста.
Барри натянуто улыбнулся и уселся на краешек кресла.
— Я, кажется, знаю кто вы. Первая межзвездная экспедиция?
— Да, но откуда....
— Уже много лет тайна вашего полета волнует меня, но я никак не предполагал, что отгадка однажды забредёт в мой сад. Впрочем, давайте пройдем в столовую, надо поужинать. Там и поговорим.
— Скажите, мистер Харман, а что загадочного в нашем полете?
— Всё! Ваш полет был первым и последним. Но пока хватит вопросов. Сегодня вы располагаетесь у меня, а завтра вас осмотрят наши медики. И не возражайте.
* * *
*
Охранник провел Адамса по полутемному коридору и завел в маленькую пустую комнатку.
— Эрни, веди сразу, — раздался откуда-то голос, — я на него в "баре" уже насмотрелся. — Голос хихикнул, — полный тюфяк.
В следующую комнату охранник не пошел, втолкнул Адамса в нее, а сам остался за дверью. Сначала Бенни увидел пошарканное желтое кресло, похожее по форме на зубоврачебное. Над ним сверху, на гибком шарнире, торчал большой синий колпак. Потом заметил двух огромных верзил с тупыми лицами, сидящих в дальнем углу на диване. Рядом с креслом суетился старичок в грязно-белом халате. Руки его тряслись, а зрачки в глазах беспрерывно бегали.
— Так, так, — захлопотал он вокруг Бенни. — Раздевайтесь, молодой человек. Снимайте все, эта одежда вам уже не понадобится. Вам выдадут очень добротную и удобную одежду. Вот увидите, она очень вам понравится.
— А вы идите, ребятки, идите, — обернулся он к охранникам, этот молодой человек в вашей помощи не нуждается. — Так, ведь, мистер Адамс?
Адамс пожал плечами и принялся расстегивать комбинезон, а охранники послушно поднялись и покинули комнату. Старик вызывал у Бенни необъяснимое мерзостное чувство.
— Слушай, сынок.... Да, ты не стой, садись в кресло-то. Вот, так. Что, холодит, чуток? Ничего, потерпи, а я тебя пока зафиксирую, — он защелкнул стальные дуги захватов на запястьях и лодыжках Адамса, — ты уж извини, порядок такой. Ты пока сиди и слушай, а я тебя инструктировать буду. Ты не волнуйся, за нами, конечно, наблюдают, но я тут давно работаю, ко мне привыкли. Так вот, — старик приблизил свое морщинистое лицо почти вплотную к Бенни, так близко, что тот заметил муть в его глазах и вдохнул его отвратительную глубинную вонь, — я тебе тихонечко рассказывать буду. Эта штуковина, — он еле заметно кивнул на колпак, — не на всех одинаково действует. Некоторых почти не берет, других чуть задевает. Ты мне симпатичен, я тебе на самый минимум поставлю, чтобы только погудела, а вреда тебе совсем не будет. Так ты только запомни, что после обработки дохи смеяться начинают. Это у них от эйфории. Реакция такая. А кто не смеется, того через кресло по несколько раз гоняют. Так они, бедные, ни на что потом не годятся, кроме как на ферме работать. Запомнил?
