Изредка он замечал огромных червей, в два-три раза крупнее обычных, от таких приходилось удирать.
И вот теперь убегать было уже некуда, а маневрировать, негде. Глетчер увидел высокий холм и, забравшись на него, получил короткую возможность связаться с Харманом. Дела были из рук вон плохи. Самым удивительным было то, что эти голодные твари почти перестали пожирать друг друга и упорно ползли вверх по склонам кургана. Он был крут, но они лезли, и лезли... Похоже их всех интересовала теперь только Черепаха. Словно их кто-то вдруг натравил на него.
— Безмозглые твари! — выругался астронавт, — почему вы перестали друг другом закусывать?!
Он со злостью навел прицел плазменной пушки на ближайшего монстра и остервенело нажал гашетку. Выстрел червь выдержал, но от удара свалился с крутизны кургана прямо в лапы более крупной особи, беспорядочно задергался, попытался улепетнуть, но через пару секунд иссяк и лег серым лоскутком рядом с победителем. И это стало как бы сигналом, светящиеся колбаски засияли бликами холодного ядерного синтеза и одни из них толстели, пухли, а другие, напротив, худели и никли.
— Так! Очень интересно!
В голове зрело какое-то решение, оно должно было вот-вот прорваться из глубин подсознания, но все медлило. Нужен был толчок. Глетчер подготовил запись только что увиденной картины и сбросил ее на звездолет мощным импульсом связи. Черви тут же, как бы очнулись и дружно вновь приступили к атаке кургана. Пока все их попытки были безуспешными, но с каждым разом они поднимались на несколько десятков сантиметров выше.
— А ведь они научатся! — отстраненно подумал Барри. — Забавно, до меня они этого не умели, а теперь научатся. А что из них получится через пару десятков или сотен тысяч лет? Неужели человечество неизбежно вымирает, неужели будущее за ними?
Через час Тисса скинула долгожданный пакет информации. Расшифровав его, Глетчер радостно потер руки: выход был, простой и эффективный. Достаточно было определять энергетические потенциалы находящихся в округе червей, учитывая поправку на расстояние между ними и вездеходом, потом за счет регулирования энергопотенциала Черепахи, стравливать энергетических вампиров между собой. Большой мозг звездолета уже разработал соответствующую программу, позволяющую гарантированно держать под контролем до сотни червей, осталось только ввести ее в компьютер вездехода, опробовать, Глетчер сладко зевнул, и наконец-то можно будет поспать.
Прошло несколько относительно благополучных дней. Программа работала прекрасно, настолько, что Черепаха практически выпала из области восприятия червей. Постепенно их количество редело и вот, сегодня вездеход двигался в гордом одиночестве. Пейзаж вокруг превратился из степи в каменистое плато. Согласно картам пятитысячелетней давности, до горного массива оставалось не более двух сотен километров, а по картам, полученным от Хармана, где-то на середине этого расстояния лежит эпицентр, в который сваливают радиоактивные отходы, сотни лет, изо дня в день, в одно и тоже место, в черную зону. Что в ней? В свете уходящего дня линия горизонта вздыбилась изломами...
Утром следующего дня Черепаха стояла на высоком скалистом обрыве. Дальше пути не было, да, он и не требовался, черная зона была внизу. Перед Глетчером лежала огромных размеров котловина, противоположный край которой не был виден, но он был, Барри это знал, потому что приехал оттуда. Он чуть было не проскочил этот тридцатикилометровый резервуар неведомой белой плоти. Она заполняла собой всю котловину, шевелилась, рождала тяжелые волны на своей поверхности. Поначалу Глетчер подумал, что это червь-матка, этакий, разжиревший до невероятных размеров червяк, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Сама материя, несомненно, была похожа, но не совсем. Космодесантник это нутром чувствовал. Барри потянулся, он с удовольствием бы вышел пройтись, ведь невозможно столько времени находиться в тесной кабине, заменяя движение специальной электростимуляцией мышц. Хотелось гулять, дышать, хотелось к Алисе.... Но предстояло разгадать тайну этой котловины, собственно, в этом и состояла миссия, которую на него возложил Харман.
* * *
*
К концу следующего дня Адамс и Проквуст набрели на громадный, многосекционный банковский сейф. Он на полметра вошел в землю, но зеленая краска с него еще не слезла, видимо мусоровоз его прямо с высоты совсем недавно скинул.
— Вот так находка, — усмехнулся Бенни, водя фонариком. — Новый почти.
— А металла то сколько, — вторил ему Георг, — Почему его черви не съели, командир?
— Не успели, наверное, а может металл не по вкусу, сейф то бронированный.
— Нет, я не понимаю, — не унимался Проквуст, — почему его выбросили?
— Кто его знает, Георг? Нам ли с тобой пустыми вопросами обременяться, давай-ка лучше спать укладываться, благо есть, где.
Они втиснулись через приоткрытую дверь вместе со всем своим имуществом внутрь и довольно быстро там разместились. Выход забаррикадировали большими камнями и кусками толстой арматуры. И ночь прошла спокойно. Мощные стенки сейфа хранили их не только от опасностей, но и от внешних звуков, путешественники прекрасно выспались. Проснулись рано и благополучно. Наскоро перекусив, выбрались наружу. При свете дня Адамс задумчиво стал обходить их ночное убежище. Странно, практически новенькое изделие, Бенни недоуменно пожал плечами, оказывается, Новая цивилизация не столь проста.
Холмы стали выше, менее пологими, кое-где из земли торчали камни. Идти приходилось, петляя между кучами мусора и естественными буграми, получалось, что разведчики шли как бы по дну бесконечного оврага. Под ногами тянулась хорошо утоптанная тропинка. Местами от нее ответвлялись другие тропки, поменьше. Дорога шла к людям, это было, несомненно. Это и радовало и страшило одновременно. Какие они, здешние обитатели?
Посовещавшись, решили осмотреться, идти вперед практически вслепую, становилось опасным. Помогая друг другу, Проквуст и Адамс вскарабкались по правому склону наверх, почти на шестиметровую высоту. Первое, что бросилось в глаза, это горы. Казалось, они рядом, стоит только протянуть руку или сделать шаг. Горные хребты мощно вздымались над этим мусорным царством и вместо корон на них были ослепительно белые снежные шапки. Очень красиво. Адамс достал бинокль, на горных склонах проглядывался лес с тонкими блестящими нитями горных ручьев. Значит, там есть вода!
— Командир, ну, дай посмотреть.
— На, держи, — Бенни отдал бинокль Проквусту, а сам перевернулся на спину и задумчиво уставился в небо.
Георг тут же принялся восторженно обсуждать увиденное:
— Даже представить себе не мог, что когда-нибудь, смогу увидеть нечто подобное. Это просто рай. Наверное, там живут счастливые люди...
— Георг, — раздраженно прервал его Адамс, — подожди радоваться, не всегда то, что красиво, безопасно. Если там, как ты говоришь, рай, то почему он не занят нашей элитой?
— Не знаю, может, не нашли?
— Не будь наивным, здесь есть какая-то причина, но какая?! В любом случае, мы видим с тобой то, к чему стремились. Теперь надо возвращаться и забирать Чарли. Возражения есть?
— Нет, командир!
— Тогда двинулись назад, успеем к своему сейфу, там и переночуем.
Они сползли с крутого холма и, отряхнувшись, зашагали обратно, надо было торопиться, день уже начал клониться к закату. Без помех они нашли сейф, спокойно переночевали и отправились в обратный путь. Немного поплутав, они вполне благополучно открутили прежний маршрут назад, и к исходу второго дня увидели свой фургон. От него стремглав бежал Пульдис, вопя что-то радостное. Он бросился на них с объятиями и взволнованно и многословно объяснял, как он рад. За пять дней Чарли исхудал, под глазами темнели набухшие темные круги. Как только прошел первый восторг от встречи, Бенни спросил у своего друга, почему он так неважно выглядит. Перед этим он отдал свой вещмешок Георгу и, несмотря ни на какие его просьбы, отправил его вперед, разогревать праздничный ужин, он должен был поговорить с Чарли наедине.
— Пустяки, — улыбнулся Пульдис, — главное, что вы вернулись. Я уж чего только не передумал за эти дни.
— Неужели ты мог помыслить, что мы тебя бросим?
— Каюсь, и такое обдумывал, но чаще мучило, что вы ушли в неизвестность, полную опасностей, кто знает, ведь вы могли и погибнуть!
— Ладно, не переживай, видишь, мы вернулись, целые и здоровые. Расскажи лучше, как ты?
— Я? Да, нормально, только крыс боюсь, вернее не боюсь, просто очень противно и омерзительно. Как только темнеет, эти твари с руку величиной начинают ползать, греметь, что-то грызут, дерутся и в стекла кабины скалятся. Ужас. — Чарли от этих воспоминаний даже передернулся. — Эти твари тащат все, что плохо лежит, слава богу, фургон крепкий оказался. Ну, что ты улыбаешься, что нашел смешного, скажи, пожалуйста?!
— Извини, друг, просто там, куда мы завтра двинем, крысы величиной с человека, ты уж морально готовься к знакомству.
Пульдис даже остановился от такого известия и озабоченно почесал затылок.
— Да, уж, обрадовал. Ну, чего встал, пошли. Георг, надеюсь, уже разобрался на кухне. Соскучились по горячему-то? Кстати, как он себя показал?
— Если коротко, то хорошо. Болтает только много и беспрерывно вопросы задает, как будто я больше него знаю.
На следующее утро Пульдис завел грузовик и категорически заявил, что хоть двести метров лишних, но проедет на колесах. Похоже, ему было очень жаль расставаться с машиной, тем более что воды в баке хватило бы еще на пару сотен километров. Трясло и кидало фургон ужасно, но Чарли умудрился ехать почти три часа. Ехать, это громко сказано, но передвигались они, даже учитывая вынужденное петляние, все равно гораздо быстрее, чем пешком. К тому же они сэкономили массу сил. Еще до полудня было часа полтора, а на горизонте показалось их первое убежище, бетонный блок на холме. И как будто именно этого момента грузовик дожидался, он встал. Дальше ехать было некуда. Путешественники взвалили на себя все, что приготовили вчера к длительному переходу и, теперь стояли скорбно рядом с одинокой машиной.
— Все, тронулись, — скомандовал Бенни, — время не ждет.
Благодаря экономии времени, решили на бетонной площадке не ночевать, а постараться дойти сразу до сейфа. Задача была нелегкой, поэтому Адамс шел впереди и задавал темп, за ним размеренно и широко шагал Пульдис, а Георг замыкал колонну, беспрестанно оглядываясь, спотыкаясь и отставая. В конце концов, Адамс не выдержал, отчитал Проквуста и поставил в середину, теперь дело пошло на лад. Шли молча, на разговоры не было сил. Пот стекал под одеждой, ремни поклажи оттягивали плечи, но каждый терпеливо нес груз, понимая, что в нем их жизнь. Вчера, в уюте тесного фургончика, за импровизированным праздничным столом, Пульдис затаив дыхание, слушал рассказ своих товарищей о невероятных событиях, свидетелями которых они стали за столь короткое время. Впрочем, не верить он им не мог, но поверить в эти истории тоже было невмоготу. Особо бурная дискуссия разгорелась у них по поводу могучего слепого аборигена. Не то, что Чарли, Бенни с Георгом и сами с трудом верили тому, что видели недавно их глаза.
Скоро началась знакомая холмистая местность, под ногами запетляли лабиринты тропинок и тропочек. Неожиданным сюрпризом стало изменения в поведении крыс. Раньше они предпочитали держаться от людей подальше, а сегодня постоянно были на виду. Здоровенные особи нагло подходили на считанные шаги к людям. Они словно охраняли эту территорию, а может, просто хотели напасть и отомстить? Несколько раз Бенни и Чарли приходилось угощать разрывными пулями особо настойчивых особей, распугивая на некоторое время остальных крысиных собратьев. Георг даже перестал вздрагивать при выстрелах Пульдиса за спиной. Поляну, где повелитель крыс выковыривал у них глаза, им так и не попалась, зато неожиданно они вышли на большую утоптанную тропу, больше похожую на дорогу. Они двинулись по ней и через полчаса вышли на большую площадь. В противоположном ее конце виднелся огромный продолговатый валун, весь в бурых подтеках. На нем, спиной к путешественникам, сидел человек в лохмотьях и размеренно хлопал в ладоши. Под этот странный аккомпанемент вокруг алтаря (так почему-то про себя назвал камень Бенни) аккуратной вереницей бегали шесть здоровенных крыс. Люди изумленно застыли и непроизвольно вскинули автоматы наизготовку. В ту же секунду повелитель крыс, а это был он, Адамс сразу узнал его, вздрогнул всем телом, его лопатки неестественно вздыбили спину, и одновременно раздался дикий звериный вой. Мерзкие твари, как по команде ринулись навстречу людям. Ощеренные зубастые пасти, дробный топот костистых лап, стремительно несущих тяжелые щетинистые туши, буквально излучали волны страха, ужаса и омерзения. Бенни видел все это как во сне, время как бы растянулось, стало медлительным, даже холодный озноб по телу шел медленно, по сантиметру, от затылка к ногам. Но все эти ощущения перебивались навязчивой мыслью, судорожно бьющейся в висках: "Стрелять! Надо стрелять!", а палец на курке предательски игнорировал этот позыв, вяз в вате безволия. Крысы были уже так близко, что стали видны отблески в их злобных крошечных глазках и капли слюны, слетающие с колышущихся в такт прыжкам, челюстей. Адамс подумал, что рядом с ним сейчас стоят его товарищи и испытывают такие же муки, как и он, они недвижимо смотрят в глаза надвигающейся смерти. Эта простая мысль, словно копье прорвала пленку нечувствия, и в образовавшуюся брешь хлынула нестерпимая обида на возможность столь глупой смерти, и это после того, что уже пришлось пережить и вынести! Наконец-то внутренний вопль влился в глотку и вышел наружу не менее диким зовом, чем вой повелителя крыс: "Стреляйте, стреляйте!!!". Автоматы всех трех беглецов истерично задергались отрыгая навстречу опасности свинцовый шквал. Крысы наткнулись на огненные нити и, взвизгнув, закувыркались в воздухе, тут же упав на землю. Тела подергались и затихли, только пыль взвивалась над мертвыми звериными тушами.
Все эти секунды повелитель крыс по-прежнему сидел спиной, но в момент расстрела его воинства, он обернулся безглазым лицом, и с силой выбросил вперед обе руки и автоматы внезапно захлебнулись. Бенни опять с ужасом ощутил, как онемели конечности, опять пропал голос. Человек спрыгнул с алтаря и направился в их сторону, трудно было судить о его настроениях по обезображенному лицу, но что-то подсказывало, что он очень недоволен, более того, в высшей степени раздражен. Нет, не гибелью своих крысиных подданных, а тем, что люди смогли вырваться из тенет безволия. Вот он остановился от них в нескольких шагах, потом начал обходить их, беспомощно стоящих как кролики перед удавом, постепенно сужая круг. Каждый раз, когда он проходил мимо Адамса, того окатывала неприятная волна чего-то чуждого, нечеловеческого, в свою очередь, и крысиный король, проходя мимо него, еле заметно сбивался с шага. В конце концов, он остановился перед Георгом. Руки медленно стали подниматься к глазам молодого человека. Бенни словно ножом резануло, он знал, что сейчас должно случится, но он не хотел этого, всей силой своей души он не верил, что такое может произойти! И в какой-то неуловимый момент он вдруг увидел, как руки безглазого нелюдя вздрогнули, замедлились, он чувствовал противодействие Адамса! Тогда Бенни крикнул, что есть мочи: "Георг! Нажми курок! Палец на себя!". Крик оборвался оглушительной автоматной очередью, Проквуст на уровне рефлекса среагировал на приказ командира. Безглазый стоял в двадцати сантиметрах от автоматной мушки, и десяток пуль легко прошили тонкое, костистое тело дикаря и отбросили его словно пушинку. Он упал и в теле его зияла черная, дымящаяся дыра, из которой пузырясь сочилась грязно-бурая жидкость. Тело извивалось и корчилось, Бенни показалось, что хотя вокруг был день, оно стало слегка светиться, особенно голова. Свечение мерцающими волнами плыло к ногам. Все ярче и чаще. Вот оно слилось в сплошное голубовато-прозрачное покрывало и вдруг ярко вспыхнуло, сжалось в небольшое пятно и растаяло. Или унеслось прочь?
