— И они приняли тебя равным себе?
Георг задумался.
— Нет, но они уважали меня.
— Почему же ты покинул их?
— Они скучны.
— А Совет Цивилизаций?
— Они скучны тоже.
— Значит, ты ищешь не простой жизни, а интересной?
— Можно сказать и так. Я думал, что империя может предоставить шанс яркой жизни, тем более, что за свою первую жизнь я мало что видел и мало что узнал.
— Хм, — арианец пристально посмотрел на своего пленника. — Яркая жизнь в империи, это борьба за власть, Георг.
— Я это и имел ввиду.
— Ты хочешь власти?
— Да.
— Почему?
— Власть может быть достойной заменой свободы.
Арианец опять задумался.
— Почему ты выбрал Ариан, а не систему Дракола или Репитека? Ты слышал о них?
— Да, координаты этих звездных систем у меня есть.
— Почему же ты прибыл к нам?
— Хоравы говорили, что властители Темной Империи арианцы, а не грейсы или рептоиды.
— Вот как?! Значит, Совет Цивилизаций считает именно нас властителями Темной Империи?
— Совет, не знаю. Я слышал это от хоравов.
Арианец вдруг приподнял верхнюю губу и издал странный звук, не то шипение, не то свист.
— У тебя нет шансов, пришелец.
— Опять не хочет произносить мое имя! — подумал Георг, одновременно спросив: — Почему?
— Ты мыслишь не как арианцы.
— Я постараюсь понять....
— Это невозможно.
— Но почему?!
— Как раз потому, что ты на все ищешь ответы.
— Ну, так научите меня!
— Зачем?
— А вдруг вам будет это интересно?! — нашелся Проквуст.
— Возможно. Итак, ты будешь участвовать в боях, пришелец, останешься, жив, тогда и поговорим.
* * *
Шестиугольный ринг был огорожен широкой ярко-желтой лентой и ярко освещен. Три угла из шести были выделены разными цветами: зеленый, коричневый и серый. Полукругом вокруг ринга была надстроена четырехъярусная площадка, по которой прохаживались арианцы. Проквуст увидел среди них ярко одетые фигуры, видимо это были женщины, хотя внешне, кроме пышных одежд, различий заметно не было. Ярусы у площадки были просторные, последний соединялся с верандой дома широкой дорожкой, на которой стояли столы с разнокалиберной посудой.
Георг пришел сюда вместе с Аором и по его жесту залез внутрь ринга. Как он и ожидал, лента на ощупь оказалась толстой и упругой. Он встал в ближайший угол, оказавшийся коричневым, и ощутил, как всегда невозмутимое сердце биоорганизма сбилось с ритма и забилось в нервном сбивчивом ритме. Среди толпы арианцев раздался шум, они все смотрели куда-то поверх ринга. Проквуст повернул голову в ту же сторону и увидел своего противника. Это был высокий, почти в два раза выше него, гуманоид очень похожий на человека. Могучий торс, длинные пятипалые руки, мощные ноги с огромными ступнями, набедренная повязка до колен. Только серый цвет кожи и голова выдавали в нем принадлежность не к человеческой расе. Голова была вытянутой, с узким подбородком, длинным носом, переходящим в нависшие надбровные дуги и странные глаза. Щелевидные, с морщинистыми безволосыми веками, они располагались почти под 45 градусов, и тускло светились черными зрачками. Взгляд был не просто холодным, а ледяным, уверенно спокойным взглядом прирожденного убийцы. Георг нервно потер ладони, за жизнь сегодня придется бороться насмерть, этот не пощадит и не проявит благородство. Гигант перешагнул через ленту и, обдав Георга пронизывающим холодом своих глаз, равнодушно прошагал в дальний угол, где застыл каменным изваянием. Проквуст ждал гонга или другого сигнала, но было тихо, даже публика не издавала ни звука. В этой тишине послышался далекий и прерывистый звук, быстро перерастающий, по мере приближения в громкий дробный топот. Вот он совсем близок, еще мгновение и высоко над ограждением ринга метнулась зеленая молния. Она приземлилась с глухим ударом, дрожь от которого добежала до ног Георга. На середине ринга, стоя на четвереньках, скалило желтые зубы существо, по форме, безусловно, являющееся арианцем, но на самом деле это был зверь, старый и опытный боец, покрытый шрамами. Он бешено мотнул головой, так, что из открытой пасти полетела слюна, и прыгнул в оставшийся третий угол. Проквуст растерянно переводил взгляд с одного противника на другого, он не знал, что делать дальше. Что это значит? Что же это за поединок, если сражаться одновременно должны трое? Его муки прервал громкий дребезжащий звук, при котором гуманоид и зверь синхронно вздрогнули и мелкими шагами двинулись из своих углов. Царящая доселе тишина треснула от первых восторженных возгласов, быстро ширящихся и набирающих силу, и уже через секунду началась настоящая вакханалия. Вибрирующий от криков публики воздух заметался над рингом, сначала беспорядочно, потом, нащупав ритм и, ухватившись за него, стал подчиняться ему. Громогласный хаос обрел строй и превратился в дружное скандирование.
Георг почувствовал, как в его спину уперся тупой предмет и стал настойчиво выталкивать его из угла. Он не стал оглядываться, все было понятно, а просто шагнул вперед. Его противники сходились, не сводя друг с друга глаз, на Проквуста они внимания не обращали, что его, честно говоря, очень устраивало. Зверь двигался на полусогнутых ногах, держа перед собой руки с громадными когтями, красные зрачки зверя излучали ненависть и злобу. Гуманоид по-прежнему держал себя невозмутимо, двигался почти прямо, лишь слегка нагнувшись и разведя в стороны могучие руки, только мгновенно вспухшие бугры мышц, выдавали его напряжение и готовность к схватке. Проквуст понимал: он вряд ли останется здесь зрителем, поэтому решительно выкинул из головы посторонние мысли и сосредоточился на происходящем. Он слегка подпрыгнул, мгновенным движением поменяв местами ноги, выдвинув вперед левую ногу и стараясь держать основной вес тела на правой ноге. Руки чуть согнул в локтях и выставил перед собой, расслабив пальцы. Двигаться стало труднее, приходилось перемещаться с помощью одних ступней, получалось медленно, и со стороны наверное выглядело неуклюже, зато он к бою готов, кто знает, что эти два субъекта начнут вытворять? Мелькнула мысль, что зверь прыгнет так же, как прыгнул на Георга абориген на Арии, но то, что произошло, чуть не застало его врасплох. Арианец молниеносно согнул свои ноги и пулей полетел в его сторону! При этом он прыгнул не высоко, как ожидал Георг, а перемещался почти параллельно земле где-то на уровне его груди. Только реакция тренированного тела, независящая от состояния разума воина, спасла Проквуста от глубоких и рваных ран. Он неуловимым движением переместил вес тела на левую ногу, с полуоборотом уходя в левую сторону и одновременно двумя, затвердевшими в камень пальцами, ткнул в незащищенный бок пролетающего мимо зверя, изрядно добавив ему ускорения, а заодно и боли. Арианец возмущенно зашипел, лязгнул челюстью и приземлился почти у самой границы ринга на четыре точки. Георг успел отметить мгновенную тишину и заметить, что зверь разворачивается для следующего нападения, но сейчас ему было не до него, надо было отбиваться от второго противника и думать было уже поздно. Гигант двумя большими шагами уже почти вплотную приблизился к нему и с широким замахом выбросил вперед отведенные перед этим в стороны руки. Если бы Проквуст попал между этими двумя огромными ладонями, то наверняка остался бы без костей, но он, не прекращая своего первоначального вращения, откинулся назад, одновременно выбросив в сторону гуманоида ногу. Он почувствовал, как ступня встретилась с коленом нападавшего гиганта, как при этом освободилась она от упругого комка яростной энергии и легко продолжила свое движение, круша сустав врага. Гуманоид раскрыл рот и видимо закричал, но Георг ничего не слышал, потому что уже переместил вес тела на правую ногу, тут же оказавшись полубоком к мчавшемуся в его сторону арианцу. Уклонятся от него, было поздно, поэтому Проквуст подался вперед навстречу противнику и оперся на левую ногу. Двумя выкинутыми полусогнутыми руками он отбил снизу запястья зверя, чуть изменив траекторию его полета: верхняя часть тела арианца пошла вверх. Георгу этого только и надо было, он нырнул под оскаленную пасть и встретил грудь арианца поднятым вверх правым коленом, тот буквально налетел на него, умножив разрушительную силу удара собственным движением. У него что-то хрустнуло, он захрипел и рухнул у ног Проквуста, который уже отскочил в сторону. Почти в то же мгновение сзади раздался глухой удар и содрогание почвы, это рухнул поверженный великан. И тут тишина взорвалась невообразимым восторженным ревом, арианцы выражали свое удовольствие.
Георг растерянно огляделся, с изумлением смотря на дело рук своих. Рядом с ним задыхаясь, корчилось зеленое тело арианского зверя, а с другой стороны в двух шагах лежал согнувшийся гуманоид, обхвативший своими громадными ладонями сломанное колено. Он молчал, но раскосые глаза налились страданием и болью, Проквусту его даже жалко стало, впрочем, он тут же избавился от совершенно неуместного в этом мире сострадания. Аккуратно перешагнув через арианца, он пошел в свой угол, где уже стоял Аор, его хозяин. Он поманил его рукой, показав, что ждет его за пределами ринга.
Георг двигался сквозь толпу восторженных арианцев, стараясь не упустить из виду спину хозяина. До сих пор он все еще находился словно в тумане, не осознавая до конца, что бой уже позади. Все произошло так стремительно и в то же время бесповоротно. Что ждет его теперь? Очевидно, Аор станет, нет, он уже стал, лучше относится к нему, но разве это помешает ему выводить заблудшего хорава на ринг снова и снова? Наверное, от боя к бою ценность Георга будет возрастать, если он, конечно, будет оставаться победителем, но ведь поражение когда-нибудь придет! Зачем он сюда прибыл, если будет только драться?!
Аор провел его по мосткам, по веранде и зашел внутрь дома. За двойной автоматической дверью начинался длинный коридор с тусклым освещением и множество закрытых дверей. Это очень было похоже на дом, в котором Проквуст жил на Ирии, у него аж защемило внутри от внезапно нахлынувшего воспоминания. В конце коридора арианец свернул в крайнюю правую дверь и они оказались в просторной комнате, которую Георг про себя сразу же назвал кабинетом. Здесь не было высоких шкафов с книгами, но зато стоял громадный стол, на котором лежали блестящие коробочки, какие-то папки, а поверх всего этого возлежал продолговатый плоский прибор весь в светящихся кнопочках. Аор уселся в кресло и ткнул пальцем в прибор, перед столом из пола выскочило сидение, что-то вроде табурета.
— Садись, пришелец. Ты победил, я обещал тебе разговор.
— Спасибо, — Георг едва заметно запнулся, потом добавил, — Аор.
Получилось несколько фамильярно, но Проквуст именно этого и добивался, он почему-то подумал, что такое поведение сейчас будет наиболее правильным. Арианец при этих словах озадачено склонил голову набок и коротко лязгнул челюстями.
— Ты не должен называть меня по имени.
— Почему?
— Потому что нельзя!
— Но ведь вас называют по имени другие?
— Они мне не принадлежат.
— Я тоже вам не принадлежу.
— Вот как? Разве приказ нашего императора....
— Так это был император? Какая честь для меня!
Арианец вскочил как ошпаренный и, нависнув над столом, оскалил зубы, а в Проквуста словно бес вселился.
— Аор, вы хотите со мной схватки?
Тот молча сел в кресло, сразу как-то остыв.
— Не ожидал, Гора, что ты такой нахал.
— А вдруг я обманул вашего слугу и назвал ему ложное имя?
Арианец опять дернулся, но на этот раз сдержался.
— Гора, ты не можешь отрицать, что являешься моей собственностью.
— Да, хозяин, я ваша собственность, — Георг сделал паузу и когда увидел, что его слова понравились Аору, ехидно добавил, — но в то же время я вам не принадлежу!
Проквуст думал, что арианец опять рассердится, но он отреагировал на его выходку странным образом: он надолго замолчал, не сводя с него пристального взгляда красных глаз. Георг не решился прерывать его задумчивости, ведь нахальное поведение не было ему присуще, он лишь играл эту роль.
— А ты, оказывается, не так безнадежен, как мне вначале представлялось.
Пока Проквуст переваривал слова арианца, тот уже увел разговор в сторону.
— Скажи, Георг, где ты научился так драться?
— А я не учился, — соврал Проквуст, — хоравы так запрограммировали искусственный организм, что при наличии опасности он превращается в боевую машину.
— То есть это не ты полчаса назад сломал металлическое колено колумбусу и чуть не убил зверя?
— Почему не я?
— Потому что, получается, что твое "я" отсиживалось в глубине биоорганизма, а он самостоятельно оценивал ситуацию, сам принимал решения, сам наносил удары. Это так?
— Нет, конечно....
— То-то и оно, пришелец.... Хорошо оставим это, нас не интересуют подробности, нам достаточен результат. Вернемся к твоему будущему, Гора. Завтра я намечаю продолжение праздника, на котором ты будешь сражаться не с андроидом и безмозглым зверем, а с профессиональными бойцами.
— Зачем?
— Что, зачем?
— Ради чего мне это делать, Аор?
Арианец поморщился, но пропустил свое имя из уст раба мимо ушей.
— Ты же хотел острых ощущений, пришелец!
— Калечить таких же рабов, как и я для вашего увеселения, а потом, рано или поздно, погибнуть от их зубов или когтей, зачем мне это нужно?
— Но ты не можешь обсуждать мои решения!
— Почему же?! Я же сказал вам, Аор, что не принадлежу вам! Вы вольны прекратить мое существование, но я смерти не боюсь, я уже умирал.
— А если я прикажу пытать тебя?
— Пытать мое тело? Это же машина, я просто отключу чувства, и буду отсиживаться, как вы выразились только что, где-нибудь внутри, пока вам не надоест.
Проквуст блефовал, отключаться от биоорганизма он не мог, мог только уйти из него. Он вообще не знал, зачем злит хозяина, но драться он действительно больше не собирался, не затем летел в такую даль. Видимо, арианец это понял. Он опять надолго замолчал, наверное, решает, как меня наказать, думал Проквуст, ощущая в глубине души холодок страха, все-таки по натуре героем он не был.
— Ты категорически не желаешь драться?!
Георг молча, но очень красноречиво помотал головой.
— Хорошо, я твой ответ принимаю. Но теперь я хочу объявить тебе то, что планировал в отношении тебя, если бы ты вел себя разумно.
У Проквуста внутри что-то оборвалось, неужели он совершил непоправимую ошибку?! Что ж, теперь все равно придется отстаивать и защищать свое решение.
— Видишь ли, Георг, арианцы очень высоко ценят победителей, даже если они были самыми жалкими рабами. Мы верим, что доблесть равна уму, победы в смертельных боях, это верная дорога к свободе и богатству, причем самая короткая и прямая. Ты, пришелец, отверг шанс, который я тебе предоставил.
— Но, хозяин, дорога, на которую вы меня толкнули, быстрее приведет к смерти, чем к свободе!
— Возможно, но ведь ты не боишься смерти?
