— Похоже, нам придется спускаться вниз, Люций.
— Да, других вариантов не остается.
— А вы заметили, что отвесная стена только с одной стороны.
— Да, к тому же она тоже ровная и плоская, как будто ее срезали.
— Значит там?
— Да.
И они вернулись в дисколет. Спускаясь на нем вдоль скалы, они обнаружили, что в окружающих их скалах камни тоже изрядно порезаны. Получалось нечто вроде широкого тоннеля, поставленного вертикально.
— Люций, а почему этот тоннель не заметили сверху?
— А у него верхняя кромка не сплошная и вся зазубрена.
— То есть надо сначала найти площадку....
— Ее тоже надо искать специально, наш компьютер ее техногенное происхождение не заметил.
Уже в начале спуска, как только скрылся яркий бисер звезд, они словно в чернильное облако нырнули. Впрочем, смотреть, судя по приборам, было не на что, вокруг были только скалы. Они опустились вниз на километр, прежде чем дисколет встал на грунт. Вокруг по-прежнему было темно и пустынно.
— Жутковатое место, — поежился Проквуст.
— Георг, это просто эмоции. Сейчас станет светло и жуть пройдет.
На внешних экранах вспыхнуло белым светом, и перед ними открылся ярко освещенный правильный круг. Он высвечивал блестящие стены, уходящие куда-то ввысь. Георг и Люций недоуменно всматривались в экраны.
— Ничего не понимаю, — пробормотал канцлер. — Глаза видят стены, а приборы показывают, что здесь стен вообще нет.
— Как это?
— Пока не знаю, но ведь не может внутренность планеты быть настолько полой, что радар не достигает ее стенок?
— Да, это маловероятно. Скажите, Люций, а мы не могли уйти в какое-нибудь иное измерение, где все не так?
— Исключено, переходов не было, я следил за этим.
— А что показывают приборы, как там, за бортом?
— Спокойно, — канцлер с досадой качнул головой. — Совершенно обычная поверхность безвоздушной и холодной планеты.
— Так может, выйдем?
— Придется. Не улетать же!
Экипаж осторожно вышел наружу. Здесь было спокойно и буднично, под подошвами скрипели мелкие камешки, в глаза бил свет, отражающийся от стен. Канцлер чувствовал себя явно неуютно, а Проквуст задрал голову вверх.
— Гора, очнитесь! — затормошил Люций застывшего в экстазе Георга. — Что вы обо всем этом думаете?
— Я? — Проквуст потер ладони друг о друга. — Пока ничего, но у меня есть идея.
— Какая идея?
— Вы можете отключить свет?
— Конечно, но зачем? Здесь же будет темно.
— А вот это я и хочу проверить.
— Хорошо, пожалуйста.
Свет отключился и глухая тьма окутала экипаж. Канцлер что-то недовольно заворчал.
— Тихо! — осадил его Проквуст и возбужденно схватил за руку, тот поморщился, но не отдернул. — Смотрите, Люций, рассветает!
Непонятным образом тьма отступала, а может, просто испарялась под натиском непонятного света. Казалось, слабыми искорками загоралось само пространство.
— Канцлер! — весело закричал Георг. — А разве здесь есть воздух?!
— Нет.
— А как может светиться пустое пространство?
— Откуда я знаю, Георг?!
— Смотрите, Люций! — Проквуст опять дернул канцлера за руку и тот машинально отошел от него на пару шагов, но Георг ничего не заметил. — Смотрите, Люций, у нас под ногами дорога!
Действительно, теперь стала видно, что они стояли на широкой белой дороге. Ее цвет угадывался из-под толстого слоя пыли. Канцлер неожиданно резко повернулся и молча пошел к дисколету.
— Люций, вы куда?
— Пойдемте, Гора, надо же посмотреть, что там дальше.
— На дисколете?
— А как же еще?
— А я бы не стал рисковать.
— Что значит рисковать?
— А вы уверены, что найдете место, откуда надо взлетать вверх?
— Конечно! В крайнем случае, я брошу здесь маяк.
— Простите за настойчивость, канцлер, но послушайтесь моего совета, будут ли работать ваши прибора там. — Проквуст вытянул руку и показал на просвечивающую сквозь пыль линию, огибающую место их приземления их правильным кругом. Она находилась как раз на том месте, где прежде вроде бы стояли блестящие стены, но они словно растворились, и вместо них осталась только это линия.
— Георг, я не понимаю....
— Канцлер, я вас прошу, проверьте. Я нутром чувствую, что механизмы за этой чертой не работают.
Люций удивленно посмотрел на Проквуста.
— Да, с чего вы взяли....
— Канцлер, ну я прошу вас.
— Хорошо, только из уважения... — он сердито повернулся и вошел в дисколет.
Через пять минут он вышел оттуда с небольшим металлическим сундучком. На поясе у него висело оружие, второе он протянул Проквусту.
— Это оружие?
— Да. Это бластер. Вот здесь предохранитель, а здесь пуск. Все просто. Повесьте на пояс, там есть зажимы.
— Не надо.
— Почему?
— Здесь оружие не потребуется, к тому же оно бесполезно.
— Да?! — разозлился Гариль. — Оружие бесполезно?!
Он развернулся и пальнул вдоль белой дороги. Луч ослепительной нитью выпрыгнул из бластера, но на уровне круговой линии исчез. Канцлер растерянно посмотрел на оружие, за его длинную жизнь это был первый отказ хоравской техники!
— Вот видите! Если бы мы полетели, то упали сразу же за чертой!
— Да, теперь я готов с вами согласиться.
Он щелкнул рычажок на сундучке.
— Хм, работает.
— Что это за устройство?
— Маяк, он вполне надежно удерживает связь с ИС-3 и с остальными дисколетами.
— А разве вы не собираетесь дожидаться прибытия ученых? — Проквуст, внутренне улыбаясь, смотрел на сердито сопящего во время возни с маяком Люция.
— Я? Что значит я, а вы разве не будете их ждать?
— Нет, я считаю, медлить нельзя, поэтому ухожу. Вы, канцлер, ждите меня здесь.
— Вы пойдете пешком?
— Да. Я уверен, что иной способ передвижения здесь не предусмотрен.
— Ну, вот что, одного я вас не отпущу! — Гариль выпрямился и посмотрел на Проквуста. — Знаете, Георг, чем больше я с вами общаюсь, тем чаще, идя вам навстречу, совершаю не совсем логичные вещи, более того, иногда просто безрассудные вещи!
— Мне очень жаль канцлер....
— Не надо извиняться, Гора. Дело в том, что мне нравится делать нелогичные поступки! С одной стороны меня это пугает, а с другой, я словно свежий воздух вдыхаю, — Гариль отстегнул свой бластер и аккуратно положил его рядом с маяком, туда, где уже лежал другой, принесенный для Георга. — Пойдемте, пока я не передумал.
* * *
Как только они перешагнули белую линию, свет вокруг них стал стремительно разрастаться, раздвигая границы тьмы все дальше и дальше. Уже через пару десятков шагов они поняли, что находятся в огромной пещере, стены и своды которой отстояли от них на сотни метров.
— Смотрите, канцлер!
— Вижу!
Они оба заворожено уставились на груду металла, некогда бывшую летательным аппаратом. Покореженная конструкция была изъедена временем и покрыта таким же толстым слоем пыли, как и дорога.
— Георг! — тихо позвал Проквуста Гариль. — А вон еще один.
Они разглядели вдалеке еще несколько странных угловатых бугров, явно диссонирующих с совершенно плоской поверхностью пещеры. Канцлер шагнул в сторону ближайшего места крушения, но Проквуст цепко ухватил его за пояс.
— Вы куда, Люций?
— Хочу осмотреть остатки чужой техники.
— Не надо.
— Но почему?
— А вы уверены, что вне границ дороги наши организмы будут функционировать?
— А какие основания сомневаться в этом?
— А вот эти.
Проквуст кивнул в сторону еле заметной неровности у самой кромки дороги. Очертания крохотного скафандра еще сохранились, но его хозяин давно истлел.
— Господи, — вырвалось у канцлера, — какой крохотный народец!
— На нас похожи, — кивнул головой Георг, — только меньше раз в десять. — Он повернулся к канцлеру. — Послушайте, Люций, а вам не кажется, что надо проинструктировать ученых, как здесь себя вести? А то ведь они таких дров наломают, костей не соберешь!
— Точно!
Канцлер поспешил обратно. Он подбежал к маяку, поколдовал над ним несколько минут и направился обратно к Проквусту. Шел, не торопясь, явно о чем-то напряженно размышляя.
— Послушайте, Святой Гора, — спросил он, подойдя, — а вы здесь часом не бывали?
— Нет, конечно.
— А откуда у вас вся эта информация?!
— Какая? — Георг сделал вид, что не понимает.
— Не притворяйтесь, Георг. Вы прекрасно знаете, что я имею ввиду!
— У нас на Ирии, — Проквуст улыбнулся, — это называлось интуицией.
Канцлер ничего не ответил, сердито развернулся, и призывно махнув Георгу рукой, зашагал по белой дороге.
Дорога оказалась гораздо более длинной, чем им представлялось вначале пути. Чудилось, что она удлинялась вместе с количеством шагов, которые отмеряли путники. Впрочем, это были впечатления Георга, а канцлер шел рядом подавленный и молчаливый. На него давила будущая неопределенность и явное технологическое превосходство неведомой расы. До этого он уверенно считал хоравов одной из самых могущественных цивилизаций, но здесь он чувствовал себя беспомощным неучем. Вместо понятной ему техники и технологий, им манипулировало нечто, схожее с магией. К тому же его настроение портило поведение Проквуста, который был весел, беззаботен и, главное, уверен в себе.
— Что мы потеряли в себе за миллион лет? — спрашивал себя канцлер, глядя в спину своего спутника. — И что есть в этом пришельце, начавшем жить в молодой, можно сказать, примитивной цивилизации, неужели и вправду к ним господь ближе? А почему бы и нет?! — Отвечал он сам себе. — Ведь мы, хоравы, открыто кичились и отодвигали от себя бога, не понимая, что он еще может нам дать, а вот они бога чтили или хотя бы вспоминали о нем со смирением, и он им дает то, чего они не просят, и чему названия у них нет. Хотя, нет, кажется, есть, они называют это даром.
— Люций, держитесь бодрей. Скоро придем.
— Откуда такая уверенность, Георг?
— Не знаю, я просто мне так кажется, и все.
— И что там будет?
— А вот по этому поводу никаких ощущений нет.
— И даже не догадываетесь?
— Нет. Я же говорю, ни одной идеи не имею.
В их путешествии по дороге было нечто фантасмагоричное, нереальное. Они шли, и свет вокруг них перемещался вместе с ними, пустое пространство светилось и словно смотрело за ними тысячью внимательных глаз. И это не было приятным.
— Георг.
— Да, канцлер.
— А вам не страшно?
— Нет, — после короткой паузы ответил Проквуст.
— Но, судя по всему, те, кого мы ищем, не так уж и добры.
— Вы имеете ввиду погибших в начале пещеры?
— Да.
— Я и сам об этом думаю. С одной стороны, это жестоко и негуманно расставлять такие ловушки, а с другой... — Проквуст замолчал.
— А что с другой, Георг?
— Не могу толком разобраться в своих ощущениях, Люций. Только чувствую, что причины для такой жестокости есть. Вы не подумайте, что я их оправдываю, ни в коем случае! Некто, видимо, те, кого мы ищем, поставили здесь строгий фильтр для отсева неинтересных для них визитеров. Вот только проходных параметров, если можно так сказать, я пока ясно определить не могу. Впрочем, я уверен, что мы идем не к злодеям.
— И на том спасибо.
Дорога стала заметно отклоняться вправо и скоро превратилась в широкую дугу, упирающуюся вдали в отвесную скалу. Через час путники подошли к ней вплотную и остановились. В иссеченном трещинами камне виднелись контуры гигантских створок.
— Ворота.
— Интересно, как их открывать, — Проквуст повернулся к своему спутнику. — Люций, какие будут соображения?
— А стоит ли нам вообще открывать эти ворота?
— Хороший вопрос, — усмехнулся Георг, — а главное, решать вам, канцлер.
— Это еще почему?
— Как бы там ни было, я не хорав, а пришелец, пусть даже святой, как вы меня нарекли, и я не могу выбирать вашу судьбу за вас.
— Георг, вы считаете, что сейчас речь идет именно о выборе судьбы всей нашей цивилизации?
— Я в этом уверен. Мы можем уйти, и сказать ученым, что здесь ничего нет. Они вам поверят?
— Вряд ли, но перечить не станут, у нас выбор старшего иерарха считается священным.
— А над вами, канцлер, только Совет Медины?
— Совершенно верно.
— И Совет поверит тому, что вы ему расскажете?
— Да, скорее всего, поверит, вернее, доверит, как делал это сотни тысяч лет.
— Вот видите, Люций, все сходится к тому, что мы с вами стоим на развилке судьбы цивилизации! И только вы один можете сделать выбор.
— Ужасная ответственность! — пробормотал канцлер и от возбуждения принялся ходить взад-вперед. Проквуст с тревогой следил, чтобы Люций, увлекшись, не вышел за пределы дороги. А Гариль продолжал рассуждать вслух. — Ну, допустим, мы вернемся? Что нас ждет: бесконечное скитание по необъятному космосу? Мы ведь даже не знаем толком, что мы ищем и сюда летели за тем, чтобы узнать, что достойно нашего поиска. Выходит, уходить нельзя, да, и я не прощу себе этого никогда.
Канцлер решительно остановился перед Проквустом.
— Георг! Надо открывать ворота.
— Открывайте.
— Я?!
— Вы, а кто же еще?! Вы, Люций, не просто хорав, вы великий хорав, вам ли сомневаться?
— Хм, — Гариль повернулся к скале. — Знать бы только, как ее открыть?
— Люций, посмотрите, рядом с правой створкой чуть светится углубление.
— Да, вижу.
— Попробуйте приложить туда свою руку.
Канцлер, молча и решительно шагнул к скале, и ни секунды не медля, приложил к углублению свою трехпалую кисть. Под нею что-то малиново вспыхнуло, створки ворот вздрогнули и поползли друг от друга в стороны. За ними было темно, но свет, висящий над путниками, легким сквозняком ринулся за ворота, поджигая собой тамошнее пространство.
Перед ними открылся тоннель, уходящий вглубь скалы. Путники переглянулись и решительно вошли в него. Они ожидали, что им опять предстоит длинный путь, но уже через триста метров они вышли в следующую пещеру. Ее уровень был гораздо ниже первой. С площадки, на которой они оказались, открывался вид, шокировавший их обоих. Внизу лежало большое голубое озеро. Оно продолговато изгибалось среди блестящих от влаги валунов, на поверхности водной глади, слегка дрожащей под легким ветерком, играли солнечные блики. Но светила вверху не было, своды пещеры терялись в серой дымке и поэтому, казалось, что сама вода светится нежными искрами.
— Боже мой, как красиво! — только и смог выдохнуть застывший в изумлении Проквуст.
— Хм, — прозвучало рядом. — Красивая голограмма, только зачем она здесь?
— Это не голограмма. Это настоящее озеро.
Канцлер удивленно посмотрел на своего спутника.
— Георг, вы шутите?! Откуда здесь, на мертвой, как вы сами сказали планете, столько воды?
Проквуст пожал плечами.
— Давайте спустимся, надеюсь, там станет ясно.
Они спустились по широкой лестнице, филигранно вырезанной в камене. Ступени были великоваты.
— А лестница-то, под мой прежний размер годится! — машинально подумал Георг.
