— Барри, вы даже представить себе не можете, насколько секретна эта комната! Ей несколько тысяч лет, и она принадлежит только Монахам.
— Вы не говорили, что есть еще Монахи.
— И не скажу. На Ирии есть только один Монах, и пока он, это я.
— Понятно, — кивнул Глетчер, готовый идти дальше, но Михаил все еще смотрел не него.
— Знаете, Барри, эта тайна очень важна, поэтому вы здесь еще раз должны клятвенно обещать сохранить мою тайну!
— Хорошо, Михаил, охотно клянусь беречь вашу тайну. А Фокс?
— Командор не скажет, онто прекрасно поддаётся внушению. И еще, никогда больше не ходите через ту дверь, иначе умрете.
— От чего?
— Я поставил на дверь запрет, поэтому мы и пошли вокруг.
— Когда вы только успели! — улыбнулся Глетчер. — Опять магия?
— Да, и очень серьезная, поверьте мне Барри! — Монах резко повернулся и зашагал дальше.
Они вновь вышли на площадку. Начинало светать.
— Красиво, — прошептал Глетчер.
— Да, — вторил ему Монах.
— Михаил, а почему Джеф не смог пройти к вам в комнату?
— Там поставлен заслон. К нам постоянно подсылали убийц, с помощью заслона, эта проблема была решена раз и навсегда.
— Не вижу логики. Разве ваши враги не могли подослать наемника, не совершающего убийство?
— Нет. Почти стопроцентное нет. Наемники тренируются убивать не на манекенах, а на настоящих людях.
— Дохах?
— Не только.
Они замолчали.
— Пресветлый! Я пришел на твой зов! — тихим рокотом ударило сзади в уши.
Глетчер резко обернулся. Рядом с ним стоял невысокий, чуть грузноватый человек. В отличие от Монаха, он был одет в черный плащ с белым капюшоном, а в руках держал матово поблескивающий посох. Человек был стар, о чем говорили его большие морщинистый пальцы, обхватившие посох и седые, густые брови. Но глаза его были по-молодому цепки и внимательны.
— Рад тебя видеть, Павел. Показываю тебе звездного путешественника. Он лишил себя своего времени, но обрел наше и теперь ищет в нем свое место.
— Значит, он Ищущий, — опять утробно прорычал низкий бас Управителя.
— Да, я рад, что ты меня понял.
Управитель поднял голову и взглянул в глаза Глетчеру. Его капюшон соскользнул назад и обнаружил седую щетину на голове. Павел слегка кивнул головой, а Барри невольно ответил тем же. На устах старика мелькнула одобрительная усмешка.
— Я Управитель Белой Горы. Как зовут тебя, Ищущий?
— Меня? — Глетчер недоуменно оглянулся на Монаха.
— Барри, твой статус отныне, Ищущий. Ты потом разберешься, что это такое. А представиться тебе Управителю все-таки надо.
— Да, простите, — спохватился Глетчер, — Я Барри. Барри Глетчер, сэр.
— Хорошо, я запомню, — Управитель перевел взгляд на Монаха. — Жду твоих распоряжений, Пресветлый.
— Павел, Глетчер вышел из этой двери. Его ладоням послушны двери.
— Удивительно! — прошептал невольно Павел.
— Да, согласен. Он пришел с базы, которую много сотен лет разыскивали наши братья. Она полностью работоспособна и я хочу ее посетить.
— Это безрассудно и опасно, Михаил!
— Да, наверное, но я так решил.
Глетчер с удивлением наблюдал, как общаются эти два сильных человека, и понимал, что кроме слов, они разговаривают еще и паузами.
— Подчиняюсь, Пресветлый.
— Не беспокойся, Павел, я буду отсутствовать недолго, не больше трех дней.
— Я волнуюсь.
— Знаю. Все будет хорошо, поверь. Как там Адамс?
— Пока без изменений, Пресветлый.
— А Георг прибыл?
— Да, он гостит у Глимса.
— Хорошо. Береги их обоих, Павел.
— Будет исполнено. — Почтительно склонил голову Управитель.
* * *
*
— Входи Павел, рад тебя видеть, — Монах радушно раскинул руки.
— А как я рад! — пророкотал Управитель.
Они обнялись.
— Михаил, твое отсутствие доставило мне, старику, слишком много переживаний.
— Прости, мой старый друг, но мой поход был необходим и, как видишь, он закончился благополучно.
— Расскажи, что ты видел....
— После, — Монах поднял ладонь. — Сначала скажи, что с Бенни?
— Ничего хорошего. Пока он был в горячке, его хотя бы можно было покормить, а теперь совсем отключился.
— Похоже, окончательно впал в кому, — Михаил задумчиво потер заросший многодневной щетиной подбородок. Если бы в таком положении оказался кто-то иной, Монах давно бы вытащил заблудившееся сознание, но Адамс для него был недоступен. — Как же его разбудить?
— Михаил, а вдруг он не выживет? Ты же говорил, что Дух водил его за знаниями, может, он крепко перебрал?
— То, что перебрал, это, несомненно, а вот насколько крепко, это вопрос, — Монах нервно вздохнул. — Нет, я не верю в напрасность стольких усилий Рока. Сколько дней он уже без сознания?
— Восемнадцать. Я беспокоюсь, Михаил, уже третий день он не принимает ни еды, ни воды.
— Надо ставить капельницу.
— Что ставить, Пресветлый?
— Искусственное питание, иначе не выживет, — Монах решительно встал, не обращая на недоуменный взгляд Управителя.
— Павел, иди и напои Адамса, что хочешь, придумывай, но влей в него хоть несколько капель. А потом собирай Храмовников, тех, что помоложе. Предстоит дальний поход, придется нести Служителя на базу. Там есть необходимое медицинское оборудование. И обрати внимание, мой друг, — Монах склонился к сидящему Управителю и заглянул под его суровые брови, — Рок привел ко мне Глетчера именно тогда, когда его помощь просто необходима!
— Воистину, пути Рока неисповедимы! — прошептал Управитель.
— Иди, Павел, иди, время не ждет. Да, обязательно найди Клео и пришли ко мне. Сначала храмовников поведет он, а потом я их догоню.
Монах остался один. Он напряженно размышлял. Последние события стремительно сменили друг друга, и за этим калейдоскопом он обязан был найти единственно правильные решения. Его пальцы нервно барабанили по подлокотнику кресла, что-то его беспокоило. Что же он упустил? Ну, конечно! Монах возбужденно вскочил с кресла, он не выполнил просьбу Хозяина Воды! Тот просил, не мешкая встретиться с Ищущим. В дверь кабинета постучали.
— Войдите.
— Приветствую вас, Пресветлый! — Собиратель вошел и тут же припал на колено.
— Встань, Клео и подойди.
Собиратель подошел к Монаху и вновь опустился на колено, не смея смотреть ему в глаза. На этот раз Михаил его не поднимал. Он взял в руку его ладонь, и, закрыв глаза, напрягся. Несколько минут ничего не происходило, потом оба одновременно облегченно вздохнули. Монах потер вспотевшие ладони.
— Садись, Клео, — он указал ему на стул. — Как себя чувствуешь, Собиратель?
— Спать хочется, — ответил Клео и виновато улыбнулся.
— Знаю, но на сон тебе дам не более двух часов. И их бы не дал, просто знаю, что маршрут раньше в тебе не проявится. Все ли ты понял из моего задания?
— Все, Пресветлый.
— Повтори.
— Провести группу храмовников с больным Служителем на древнюю базу, там попросить помощи у Барри Глетчера, звездного путешественника.
— Все правильно, теперь иди, отсыпайся. Да, — остановил Монах направившегося к двери Клео, — скажи Валентину, пусть войдет.
Михаил тяжело вздохнул. Устал он, слишком устал. Стареет, наверное, не снаружи, а внутри стареет. Организм в норме, а сил стало меньше. Может, это первый звоночек о том, что отжил он свое на Ирии, что пора трогаться дальше по бесконечному пути? В дверь опять постучали. После традиционного обмена приветствиями Монах кивнул вошедшему Храмовнику на стул.
— Валентин, у меня для вас очень важное поручение. Думаю, что только вы сможете с ним справиться. Речь идет о вашем бывшем студенте.
— Проквусте?
— Почему вы так решили, разве у вас не было больше талантливых учеников?
— Были, конечно, но Георг отличался не столько талантами, сколько необычностью, я бы даже сказал, загадочностью. То, что у него внутри, гораздо объемнее его самого.
— Понятно. А точнее объяснить можете?
— Нет, Пресветлый, не могу.
— Тоже понятно. Да, Валентин, вы угадали, мне нужен Проквуст. Он сейчас у Глимса, вам придется сходить за ним лично.
Валентин удивленно посмотрел на Монаха, чтобы храмовник водил за собой бывшего Бегущего?! Это, ни в какие ворота не лезло! Естественно, он беспрекословно будет исполнять данное поручение, но в душе уже проросла обида, и ничего с этим росточком сделать он не мог. И даже все понимающая и добродушная улыбка Монаха не могла подавить этого внутреннего возмущения. А Пресветлый заговорил, как ни в чем, ни бывало.
— Вся проблема в том, что Ищущий нужен мне здесь, в Горе, и как можно скорее.
— Но я....
— Не спешите, Валентин, — поморщился Михаил. — В своей прежней жизни Георг совершил проступок, который подпадает под запрет.
— Убийство?!
— Да, хотя были обстоятельства, которые смягчают его вину. Я не могу точно сказать, пропустит его лестница или нет. Теперь вам понятно, почему, на первый взгляд, столь обычное поручение, я поручаю именно вам, столь заслуженному Храмовнику?
Еще бы не понять! Если лестница не пропустит Проквуста, то погибнуть могут оба: и претендент, и поводырь. А если шанс есть, то максимально реализовать его может только очень сильный поводырь, сильный и физически, и духовно. Валентин мгновенно забыл о своих обидах, только прямой зов Рока мог заставить Монаха столь явно подвергать опасности брата по Церкви. Храмовник встал, грациозно поклонился и приложил обе руки к сердцу. Этот жест означал обет жертвенности в интересах Церкви.
— Благослови вас Господь, Валентин, — устало произнес Михаил. — Идите и исполните свой Рок.
Монах перешел в спальню и прилег на кровать. Он просто обязан был поспать. Как же хорошо просто лежать и ничего не делать! Цветной калейдоскоп под веками наконец-то унялся, еще не много и можно провалиться в объятья дремы. Но тут же за гранью сна заклубился знакомый силуэт Духа. Михаил остатками засыпающего сознания подумал, что только этого гостя сейчас и не хватало, и провалился в сон.
Он очнулся висящим посредине серого, не оформленного пространства. За его неведомой границей ощущалось присутствие тени. А может, наоборот, пятна света?
— Давно не виделись, Михаил.
— Да, Дух, я последнее время о тебе не раз вспоминал, как раз тогда, когда твой совет был нужен как хлеб.
— Монах! — Дух словно бы вынырнул из клубящегося нечто, на этот раз он был в своем обычном обличии. Его седые брови удивленно поползли вверх. — Да, ты обиделся?!
— Ну, а почему бы и нет?
— Напрасно, Михаил, напрасно. Ты же знаешь, я прихожу и ухожу по своему усмотрению, на зов прихожу или не прихожу, и никогда не отчитываюсь перед людьми.
Дремотная дымка развеялась окончательно, сон приобрел четкие и ясные черты. Они сидели на красивой резной лавке среди осеннего, слегка пасмурного леса, а у самых ног тихо плескалась озерная вода. Солнце клонилось к горизонту, легкий ветерок чуть шевелил траву и желтые листья. Под его нежными прикосновениями седые волнистые локоны Духа едва заметно колыхались.
— Красиво здесь, непривычно, но очень красиво, — Монах вздохнул полной грудью, дышалось необыкновенно легко. — Не очень-то похоже на природу Ирии. Вон, — Михаил показал рукой, — деревья чужие.... Откуда ты эти пейзажи собираешь, Дух, не уж то просто выдумываешь?
— Вот еще! — усмехнулся Дух, изящно закинул ногу на ногу и похлопал по ладони золотым жезлом. — Охота была голову ломать. Ты же знаешь, Михаил, что мир богаче нашего воображения. То, что ты видишь, это один из уголков Ирии до Большого взрыва.
— Тебе подвластно время, Дух?
— Нет. Заглядывать иногда в прошлое, это не значит властвовать над временем.
— Красиво, — Опять повторил Монах.
— Вот и отдыхай, а то ты совсем себя загнал. Это ведь надо было додуматься, в такую даль отправиться, Белую Гору бросить!
— Не ворчи, Дух, ведь все же обошлось. Ты лучше скажи, почему про базу молчал?
— А я про нее не знал ничего.
— Ты, и не знал?!
— А что, я когда-нибудь говорил, что все знаю?
— Нет, не говорил.
— Тогда и не требуй от меня всеведенья.
Они молча посидели минут пять. Монаху было удивительно хорошо здесь, он действительно отдыхал и душой и телом.
— Что молчишь, Михаил?
— А что я должен сказать?
— Расскажи про базу.
— А чего про нее рассказывать? Темнокожие сделали копию звездолета среди скал, она до сих пор функционирует.
— Адамса туда правильно отправил, без нормальной медицинской помощи может не выжить.
— Ты же его советовал уничтожить?! — удивился Монах. — Откуда такая забота о нем?
— Ты стал дерзок, Монах!
— Прости, Дух, устал, наверное.
— Нет, не обманывай ни меня, ни себя. Ты стал скрытен и недоверчив, наша дружба омрачается твоими сомнениями.
Михаил долго не отвечал. Странно, но его упреки Духа почти не затронули. Что с ним произошло?
— Дух, ты издревле витаешь между людьми Горной страны, но ты никогда не рассказывал, кто ты, откуда. Ты построил наш мир нашим руками, за это мы ценим и уважаем тебя, но ведь ты всегда судил людей, и они принимали твой суд безропотно, как неизбежность Рока. Разве это не свидетельство нашего доверия?
— Так было, — тихо ответил Дух. — И больше не будет.
— Почему?! — изумленно посмотрел на него Монах.
— Мир меняется, я же тебя предупреждал. Меняемся и мы.
— Воронка Рока?
— Да, воронка Рока.
— Дух, ответь, — после долгой паузы заговорил Михаил, — ты был когда-нибудь человеком?
— Нет, — Дух повернулся и пристально посмотрел на Монаха. — Хотя после стольких лет общения с вашим племенем, набрался от вас всяких дурных привычек.
— Кто же ты?
— Я, живой. Я пришел сюда по воле Рока и служу ему. Это все, что я могу тебе сказать, Монах.
Благородный образ старца начал мерцать, Михаил спохватился, не было случая, чтобы Дух являлся просто так, побеседовать.
— Дух, подожди, скажи, зачем приходил?
— Георга возьми с собой на базу, — глухо донеслось до Михаила, и Дух исчез. Он остался один, странно, но пейзаж после ухода Духа не испарился. Монах улыбнулся, встал, и не спеша, побрел между деревьями, шурша опавшими листьями.
* * *
*
В глаза брызнуло ярким светом, Бенни зажмурился, под веками забегали цветные пятна. Где это я, удивился он, на мою келью не похоже. Он чуть приоткрыл глаз: белые ровные стены, целая стена каких-то приборов, дисплеев, мигающих лампочек, трубочки болтаются. Он проследил за ними взглядом, да, это же капельница, и воткнута она в его руку, непривычно похудевшую и, наверное, слабую. Адамс пошевелил пальцами другой руки и тут же ощутил, что они зажаты в чьей-то руке. Он повернул голову и с изумлением и радостью увидел Проквуста, сидящего на краю постели.
— Георг! — крикнул он, хотя на самом деле еле слышно прошептал.
— Очнулся! — Проквуст наклонился пониже. — Командир, как же я рад, что ты очнулся!
— Я что, болел?
— Нет. Ты просто впал в кому. Но теперь все будет хорошо.
