— Пройди остальные двери.
Фокс молча приложил свою ладонь к приборчикам других двух дверей: ни мигания, ни шороха.
— Ну, ясно, что здесь не пройдем, — Глетчер скинул рюкзак и грустно на него уселся. — А жаль, цель то близка.
— Придется назад возвращаться, осматривать остальные тоннели, может, где и пробьемся к свету, — Командор тоже сел.
— Кстати, Джеф, а ведь нас собирались отводить в лабораторию.
— Кого, вас?
— Ну, экипаж, всех кто прошел испытания на базе.
— Я не знал об этом.
— Но нас не водили. Зато приносили портативный прибор для снятия отпечатка ладони.
— Что ты сказал?! — командор возбужденно подскочил на месте. — Так может твоя ладошка, сработает?!
— Боюсь, Джеф. Сам сижу, надеюсь на это, но боюсь, вдруг не получиться.
— Вставай, вставай! Прикладывай ладонь!
Секунда казалась бесконечной, наконец, внутри приборчика что-то хрюкнуло, зашелестело, вслед за этим громко заскрежетала сама дверь. Фокс возложил на нее руки и почувствовал вибрацию внутри нее. Древний механизм преодолевал сопротивление времени, вот дверь вздрогнула, видимо запорный механизм сработал, и поддалась внутрь. Скрежет усилился, Джеффри, а потом и Барри налегли на нее всем своим весом, помогая гудящему от напряжения приводу. Открылась щель, из-за которой в глаза брызнул яркий свет. Еще усилие и массивная дверь отварилась. Перед ними открылось небольшое помещение, сплошь из потемневшего от прошедших тысячелетий металла. Напротив дверного проема стоял письменный стол и раскрытый металлический шкаф, за открытой створкой которого виднелись стопы каких-то книг. Перед столом стоял массивный стул, на котором в пол-оборота сидел черноволосый, средних лет мужчина. Он был одет в длинное белое одеяние с черным капюшоном за плечами. Его правая рука лежала на раскрытой тетради, видимо он что-то записывал. Человек медленно повернул к ним лицо.
* * *
*
Глетчер оглянулся и наткнулся на изумлённые глаза командора, и в ту же секунду почувствовал, как через его голову словно легкий сквознячок задул. Это ему совсем не понравилось. Он инстинктивно напрягся, как бы загораживаясь от этого неприятного ветерка, и ощущение тут же исчезло. Барри перевел взгляд на незнакомца и краем глаза успел уловить удивление в его взгляде. Однако уже в следующее мгновение тот спокойно и пристально вглядывался в незваных гостей. Он медленно встал и первым нарушил молчание:
— Свершилось! Что ж, здравствуйте, гости дорогие. Меня зовут Михаил. Представьтесь, пожалуйста, и вы.
— Я Джеффри Фокс, — хрипло отозвался командор, — а это мой друг и коллега, Барри Глетчер.
— Неужели?! Звездный путешественник?
Фокс и Глетчер переглянулись.
— Вы знаете о первой звездной экспедиции?! — воскликнул Фокс.
— Вряд ли можно сказать, что знаю. Слышал, — Михаил повернулся, закрыл тетрадь и положил ручку, которую до сих пор сжимали его пальцы, только по ним и было видно, что он волнуется. — Воистину пути Рока неисповедимы. Заходите, вы нашли то, что искали.
— А откуда вы знаете, что мы искали? — отчужденно и недоверчиво спросил Глетчер.
— Вы же искали людей, не так ли?
Джеф и Барри опять переглянулись, загадочный человек не был неприятным, не излучал опасность, но все равно пугал своей поразительной догадливостью.
— Вы что, мысли читаете? — спросил Барри, медленно передвигая руку к висящему на бедре бластеру.
— Вы недалеки от истины, но я предлагаю не говорить на пороге. Заходите, милости прошу.
Барри и Джеффри перешагнули порог и сделали шаг от двери. Она скрипнула и медленно двинулась обратно. Фокс нервно дернулся, но Глетчер ухватил его за рукав и кивнул головой в сторону опознавателя с силуэтом ладони. Командор сразу же успокоился.
— Так вот вы какие, — сказал Михаил и по-доброму улыбнулся. — Знаете, не буду скрывать, я всю свою долгую жизнь ждал, что когда-нибудь эта дверца, — он кивнул на захлопнувшуюся дверь, — откроется, но все равно ошарашен случившимся. Не буду с вами хитрить, данная комната, — Михаил повел вокруг руками, — является моими секретными апартаментами, о которых не знают даже самые близкие мои соратники....
А их много, ваших соратников? — перебил его Глетчер.
— Я понимаю ваше удивление, господа, — на этом слове Михаил слегка запнулся. — Я готов отвечать на ваши вопросы, и буду задавать свои, но у меня к вам большая просьба, если хотите, даже условие: вы должны сохранить втайне от всех, что есть такая комната. Поверьте, это очень важно и вовсе не диктуется моим капризом или прихотью. Потом все поймете. Ну, как, обещаете?
— Конечно, какие разговоры, — услышал Глетчер рядом с собой добродушный голос Фокса. Видимо, Михаил ему понравился. — Капитан, — командор толкнул его в бок, — обещаем?
— Да, пожалуйста. Только подскажите, что говорить, если спросят, откуда мы тут взялись?
— Скажете, что я вас привел.
— И все?
— И все, этого достаточно. У нас не принято чрезмерное любопытство. Только при людях называйте меня Монахом, меня все здесь так зовут. Михаил я только для очень узкого круга друзей.
— Понятно, нет проблем! — голос Фокса был какой-то неестественно приветливый, почти радостный.
Барри опять удивленно на него посмотрел, у него не укладывалось в голове, как этот старый ворчун и отшельник в такой ситуации источает столько добродушия и лишних вопросов не задает, странно. Глетчер стойко выдержал очередной пристальный взгляд Монаха и вновь, словно ветерок прошел сквозь его голову. Ох, подумал он, неспроста это все, похоже, этот парень гипнотизер или еще что-то вроде этого. Вон, стоит, спокойный, как удав, даже не шелохнется. К нему тут посреди дня заваливается вооруженная парочка, а он невозмутимо условия ставит. Привык командовать или блефует? А нет ли тут какой-нибудь тайной базы Хармана или Блендера?
Глетчер вдруг выхватил бластер и направил его на Монаха. Тот слегка вздрогнул, но в глазах не промелькнуло и тени беспокойства. Барри хотел задать вопрос по существу: кто такой Монах, сколько тут людей, куда они попали и что здесь происходит, но тут Фокс совершенно неожиданно со всего маха снизу вверх рубанул ногой по его руке. Глетчер вскрикнул от боли и выронил оружие. Джеффри издевательски при этом засмеялся и, наставив на него свой бластер, подобрал бластер Барри.
— Ха, капитан, да ты даже с предохранителя оружие не снял. Черт возьми, чему тебя учили?!
— Спокойно командор! — неожиданно властно приказал Монах. — Соберите оружие вашего друга и положите в сейф. Вот сюда, вниз под полку. Отлично. А теперь туда же складывайте и свое. — Михаил повернулся к застывшему от изумления Глетчеру, все еще державшемуся за ушибленную руку. — Вы извините, Барри, но у меня не было другого выхода. Нельзя было допускать возможность свершения непоправимой глупости. Может быть, мы все-таки спокойно побеседуем?
— Хорошо. Давайте беседовать.
— Отлично. Будьте любезны, проследуйте за мной.
Монах доброжелательно улыбнулся и прошел мимо Глетчера. Если бы тот захотел, то мог бы прыгнуть на этого человека и скрутить его. Но странно, Барри этого совсем не хотелось, наоборот, очень хотелось верить, что они нашли тех самых, настоящих людей. Фокс, шагнувший вслед Михаилу, выглядел несколько заторможено. Джеффри взглянул на Барри и зачем-то кивнул ему, как будто поприветствовал, но тут же вздрогнул, сбился с шага и остановился. Потом он медленно и неуверенно оглянулся, смотря на своего напарника растерянно и виновато.
— Ничего, Джеф, — махнул рукой Глетчер и улыбнулся как можно добрее, — пустяки, я на тебя не обижаюсь.
— Прости, капитан, не знаю....
— Все, забыто! — перебил его Барри. — Иди, нас ждут.
Фокс благодарно улыбнулся и сделал шаг, вернее попытался его сделать. Проход впереди был совершенно свободен, не было не препятствий, ни..., Барри посмотрел на наручный анализатор, ни энергетических барьеров. Странно, просто чертовщина какая-то. Его глаза видели то, что не должны были видеть: его долговязый друг пинал перед собой воздух, а тот пружинил, словно батут. Может это уловка Монаха? Барри повернул голову и заметил Михаила, стоящего перед мятущимся Джефом.
— Остановитесь, прошу вас!
Командор замер, услышав спокойный голос Монаха.
— Джеффри, будьте любезны, пусть сначала пройдет ваш спутник.
Фокс молча вышел из узкого прохода и кивнул Глетчеру. Тот дружески хлопнул его по плечу и совершенно беспрепятственно прошел в следующее помещение. Он обернулся и изумленно посмотрел на своего друга. На всякий случай Глетчер немедленно шагнул назад, протянул руку и свободно дотронулся до Джефа. Тот похлопал его по руке и кивнул, мол, не волнуйся, все в порядке. Барри пожал плечами и вернулся к Монаху.
— Извините, — заговорил Михаил, обращаясь к Фоксу, — но я должен задать очень серьезный вопрос, на который нужен честный вопрос.
— Какой вопрос? — вид у Джеффри был растерянный, похоже, он никак не мог прийти в себя.
— Вы убивали, Джеф?
Наступила тишина. Монах спокойно ждал ответа. Глетчера вопрос вверг в состояние шока, причем, объяснить, чем именно, он не мог. А могучий командор, словно мальчишка у школьной доски, опустил голову, пряча глаза, и что-то шептал про себя. Прошло минуты три, наконец, Фокс выпрямился и коротко выдохнул.
— Да, убил!
Монах молча кивнул головой.
— И убил бы еще раз! — выкрикнул Джеффри.
— Это ваше право, Джеф, — мягко отозвался Михаил. — Я не собираюсь вдаваться в подробности, но, к сожалению, вы не сможете быть моим гостем.
— Очень надо! — обиделся Фокс.
— Вы хотите выслушать объяснения? — повернулся Монах к Глетчеру.
— Да, — Барри оглянулся. — Джеф, я думаю, поговорить в любом случае надо.
— Само собой, разговаривайте, я могу и здесь посидеть.
— Сожалею, — вмешался Михаил, — но в этой комнате вы не можете остаться. Вам придется подождать за дверью.
— Ладно, — Глетчер изумленно смотрел, как Фокс беспрекословно подобрал свой рюкзак и направился к двери. — Барри, — зычно крикнул он, не оборачиваясь, — приложи свою ладошку, я тебя снаружи подожду. Посплю, пока ты дипломатию разводить будешь. Кстати, — буркнул он уже из-за стального порога, — не забудь вернуть оружие.
Глетчер молча выполнил просьбу своего товарища и вдруг подумал, что так даже лучше. Джеф, несомненно, был подвержен влиянию Монаха и в беседе стал бы только обузой.
Только теперь Барри обратил внимание, что дверь в секретные апартаменты Монаха пряталась в стенном шкафу. Эту комнату их нового знакомого Глетчер рассмотреть не успел, так стремительно они через нее прошли, заметил лишь, что она была маленькой и вся в коврах. Зато следующее помещение было значительно больше и походило на кабинет: письменный стол, стулья, настольная лампа, книжные полки.... Барри задрал голову и едва не присвистнул, потолка не было! Вернее он где-то был, но глаза его в этом мягком и неярком полумраке не видели.
— Присаживайтесь, — Монах указал на стул перед письменным столом, а сам уселся в большое деревянное кресло. — Мистер Глетчер, передайте Джеффри мои сожаления, пусть не расстраивается, я уверен, мы с ним еще побеседуем.
— Хорошо, только сначала скажите, кто вы?
— Я? — Монах откинулся на спинку и задумался. — Знаете, Барри, мне трудно ответить на такой простой вопрос всецело, потому что не все вам может быть понятно, и принято сразу. Поэтому, с вашего позволения, я буду открывать завесу мира, в который вы забрели постепенно. О себе же скажу коротко: я возглавляю Церковь Рока.
— Церковь? Странно слышать об этом.
— Наш мир во многом покажется для вас странным, но ведь вы пришли к нам незваными, поэтому привыкать к нему придется вам.
— Вы меня пугаете?
— Ни в коем случае. Я хочу нашей дружбы и доверия, а поэтому сразу расставляю акценты максимально приближенно к реальности. Фокусы с Джефом были только самообороной.
— С вами опасно общаться, Михаил.
— Нет, мистер Глетчер, вы ошибаетесь. Я представляю тех людей, кто сохранил веру и доброту и еще много других качеств, потерянных Новой Цивилизацией. Признайтесь, мистер Глетчер, ведь вы побывали уже в объятиях нового человеческого сообщества и, наверное, хотели бы найти ему альтернативу?
— Пожалуй, вы правы. Даже вполне правы, мы действительно хотели найти настоящих людей.
— Поверьте, вы их нашли.
Глетчер раздумывал над сказанным и не знал, как расценивать эти слова: как искренность прямого человека, или как уловки хитреца? После общения с Харманом и его присными желания доверять людям сильно поубавилось, но так хотелось верить! Между тем пауза затягивалась, и Барри решил пока отвести беседу в другое русло.
— Михаил, простите, но мне не дает покоя одна ваша фраза, которую я услышал краем уха.
— И какую же именно?
— Вы сказали, свершилось.
— Хм, — Монах улыбнулся. — Да, я это сказал. Сказал потому, что много столетий назад среди нашего народа ходила легенда о подземном оазисе, где можно жить в комфорте и безопасности. Многие поколения пытались найти ваше убежище, которое вы называете базой.
— Так это ваши предки нарыли кучу ходов и тоннелей в толще скалы?
— Не знаю точно, что вы имеете в виду, мистер Глетчер, но видимо, да.
— Вы говорите несколько странно.
— Почему же?
— Потому что используете полунамеки, подтексты. Теперь все так у вас тут говорят?
— Многие.
— Может быть, вы все-таки расскажете о своем мире более подробно, Михаил? И, кстати, называйте меня, пожалуйста, по имени, мне это ближе и привычнее.
— Хорошо, Барри. Честно говоря, вы меня опередили, я тоже хотел попросить рассказать вас о себе. Но будет справедливым, если я начну первым, все-таки вы мой гость, а потом, я о вас уже кое-что знаю, а вы нет. Но прежде, вынужден опять вернуться к своей просьбе: для всех, понимаете, для всех без исключения людей, которых вы встретите здесь или где-либо еще, я вас привел снаружи, и дальше этого кабинета вы не были. Для меня это очень важно. Договорились? Спасибо, а теперь наберитесь терпения, мой рассказ будет долгим.
* * *
*
То, что Глетчер слышал из уст этого человека, повергало его в шок, но теперь он точно мог назвать его причину: неверие. Его ровесник в белой, слегка потертой хламиде, с серьезным видом неторопливо рассказывал ему сказки, о дарах, магах, духах, злодеях и святых подвижниках. Как ему, космодесантнику, человеку науки, практику, прошедшему открытый космос и не встречавший там ничего сверхъестественного, можно было поверить в этот бред?! Нет, Барри держал себя очень корректно, его внешний вид был безупречно невозмутимый и выражал уважение и внимание, как к собеседнику, так и к тому, что он говорил. Но, то внешне, а внутри у Глетчера согласия не было. Он никак не мог решить: прервать и возмутиться или дослушать, а потом посмеяться?
— Барри! А ведь вы меня плохо слушаете.
— Нет, что вы, Михаил, я весь внимание.
— А мне показалось, что вы несколько устали.
