Адамс нагнулся и помассировал уставшие ноги. Он еще не обессилил, организм у него всегда был крепкий, беспокоило только одно: жажда. Вот она, вода, тускло мерцает в глубине стекла. Что стоит вынуть деревянную пробку и приникнуть к живительной влаге? Бенни уже представил, как вода орошает потрескавшиеся губы, вливается в измученное горло, руки потянулись к бутылке. Стоп! Он одернул себя, подумав, что уже не раз его руки выходили из повиновения и тянулись к заветному сосуду, в конце концов, он не выдержит, но ведь вода наверняка отравлена! Как быть, умереть от яда или от жажды? Что же делать? Надо отвлечься. Например, подумать, откуда в этом захолустье стеклянная бутыль? Адамс поднял ее и покрутил в руках, нет, это явно не фабричное изделие: стенки кривоваты, разной толщины, кустари делали. Но стекло прозрачное, с редкими вкраплениями темных крапинок. Вот если поднять бутылку повыше, открыть и наклонить, то в пересохший рот хлынет живительная влага. Бенни вздрогнул и резко поставил сосуд подальше от себя, сил сопротивляться жажде не оставалось. Что же делать? Вопрос в очередной раз обречено повис в воздухе. Бенни бессильно посмотрел на слегка светящиеся в полумраке ладони, чудесная сила которых на этот раз была бесполезна. Впрочем, так ли уж бессильна? Ведь он ничего не знает о своих способностях. Мысль в голове заработала лихорадочно и остро. Итак, у него в руках неведомый свет или огонь, подчиняющийся его воле, значит это не просто стихия! Что если направить свою силу не на разрушение, а себе на пользу?!
Еще до конца не понимая, что он делает, Адамс подвинул бутыль поближе к себе и свел над ее горловиной ладони. Тело напряглось, мысли из головы исчезли, он просто действовал по неведомому наитию. Ладони стали медленно опускаться, расходясь в стороны вдоль стенок, но не дотрагивались до них. Между ними лился тонкий поток света с непривычно ярко-голубым оттенком, по мере того, как он пронизывал воду в бутыли, из-под него ссыпалась вниз белесая пыль, оседая внизу. Вот руки дошли до самого дна, прямо к этому мутному осадку, Бенни сфокусировал свое внимание на этой мути, и она стала исчезать! Адамс судорожно втянул в себя воздух, оказывается, все это время он не дышал, и бессильно откинулся к стене. Пусть будет что будет, но он напьется, в противном случае он не сможет сделать и шага. Он схватил горлышко бутылки и, не давая себе времени на новые сомнения, опрокинул ее в рот.
Вода была безвкусной, наверное, он сжег в ней не только яд, но и все соли, однако она несла с собой такую свежесть и наслаждение! Господи, как же хорошо! Глаза стали закрываться. Стоп! Только не спать. Адамс заставил себя встать, подхватил наполовину опустошенную бутыль и зашагал навстречу блеклым огням. Ему казалось, что он чувствует спиной, как затворяются следом за ним пройденные метры, но теперь это его уже не ужасало.
Вода придала сил и просветлила мозги. Мерно вышагивая по коридору, он вновь и вновь прокручивал последние события, пытаясь вспомнить что-нибудь важное, проанализировать, просчитать коварные замыслы врага. Ему вдруг пришла в голову мысль, а не водит ли Хозяин его по кругу, ожидая, когда он ослабеет? На его месте и при его возможностях Бенни, пожалуй, так и поступил бы. Но его путь не был похож на круг, у Бенни было твердое внутреннее ощущение, что он движется в определенном направлении. Но тогда выходит, что Джордж его куда-то ведет, но куда и зачем? На всякий случай Адамс решил быть настороже.
Прошло еще несколько утомительных часов непрерывной ходьбы. Пустая бутылка осталась далеко позади, больше воды не было, а без нее оптимизм резко пошел на убыль, но Адамс упрямо, закусив губу, шел вперед. Он сам себе удивлялся, потому что в нем не было страха, напротив, с каждым новым километром в нем зрели негодование и злость, он просто кожей ощущал сполохи своего внутреннего огня. Когда Бенни впервые заметил, что светятся уже не только его руки, но и он сам, он даже не удивился этому, просто принял к сведению, и все.
Как ни ждал Адамс окончания своего изнурительного путешествия, оно пришло внезапно. Просто из-за очередного поворота в глаза брызнуло ослепительными лучами солнца. Выход был рядом, в нескольких метрах! Бенни бросился к нему, собираясь радостно выпрыгнуть из чрева этой проклятой скалы, но что-то его остановило, возможно, облака, видневшиеся через отверстие. Он покрепче уперся руками в края выхода и осторожно глянул наружу. Коридор оканчивался в отвесной стене. "Вот куда вел меня Хозяин, — горько усмехнулся Бенни, — это надо же было быть таким глупцом, чтобы дать себя так провести! И что теперь делать?".
Снаружи веяло свежим воздухом, солнце светило радостно и приветливо, казалось, что мир радостно приветствует путника. Но спуститься вниз не представлялось возможным. Скала отвесно уходила метров на триста вниз и ныряла в огромное озеро белой мути, уходящей чуть ли ни к горизнонту. Казалось, что громадное корыто наполнили густой мыльной пеной, разбросав вокруг него множество ее ошметок. Поначалу Бенни подумал, что это снег, но быстро сообразил, что на таком солнце он давно бы растаял. "Что же это? — озадаченно размышлял он, — может жидкость?". Он видел, что масса вещества внизу шевелилась, вздрагивала, по ней изредка пробегали волны, образовывались и пропадали маленькие водовороты.
Что-то насторожило Адамса, что-то, идущее из недр скалы. Поменялось направление потока воздуха, раньше воздух двигался внутрь, а теперь рвался наружу. Вслед за этим донесся гул, он двигался из глубин коридора, и двигался очень быстро, слишком быстро. Он обернулся и, готовясь встретить неведомую опасность, сделал несколько шагов вглубь коридора. Через мгновение он увидел темное пятно, стремительно мчащееся на него, ветер впереди него превратился в ураган, рвущий с плеч одежду. Бенни машинально выкинул вперед руки, как бы защищаясь, и с них навстречу несущейся темноте сорвались две испепеляющих молнии, они замедлили ее, но остановить не смогли. Из коридора вынырнул поток жидкого камня и ударил в Адамса. Нет, он не дотронулся до него, словно наткнувшись на невидимую стену вокруг человека, но сила этого удара была такова, что Бенни выскочил из коридора как пробка из бутылки. Все случилось так стремительно, что он не успел испугаться, и боли от удара не почувствовал, просто тут же оказался выкинутым наружу. На какую-то долю секунды он как бы завис во внезапно загустевшем воздушном пространстве, и за эти короткие мгновения разглядел в черном провале коридора злорадный взгляд Хозяина. Или ему показалось? Ответить на этот вопрос ему уже не довелось, сердце прыгнуло из груди вверх, и скала стала стремительно удаляться. Бенни падал, овеваемый звенящим в ушах воздухом. "Все, это конец", — подумал он очень спокойно и закрыл глаза.
* * *
*
Бенни не думал о смерти, он просто ждал удара и забвения. Страха не было, вернее он был где-то рядом, летел вслед за ним и не мог догнать. В душе наступило оцепенение. Раньше он слышал, что перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь, быстро, как в калейдоскопе, но с ним ничего такого не происходило.
Беспомощное тело вдруг качнул порыв ветра. Или нечто иное? Адамс открыл глаза и изумленно заметил последние проблески синего неба и солнечных бликов на облаках, они терялись где-то высоко вверху, заволакивались серой дымкой. Падение продолжалось, но очень странным образом, Бенни показалось, что оно плавно и незаметно замедляется. Он вывернул голову вправо, насколько это позволяли шейные позвонки, но ничего не увидел, внизу тоже были только клубы серой дымки. Вот он погрузился в нее и вроде бы совсем остановился. Адамс дышал, видел свои руки, тело, слышал шум, который сам и издавал, но ничего другого не было, ни образов, ни звуков.
— Я что, уже умер? — смиренно подумал он. — Значит, так и умирают: красиво и медленно, и вовсе не страшно?
— Нет, человек, умирают по-разному, — голос раздался совсем рядом, но с какой стороны определить было невозможно.
— Здесь есть кто-нибудь?! — обрадовано заорал Бенни.
— Кто-нибудь есть, — голос был мужской, очень спокойный, в нем чувствовалась скрытая уверенность и сила.
— Простите, — Адамс попытался сесть, и это ему удалось. Под ним ничего не было, но он сидел. Он махнул рукой и решил не обращать на эти странности внимания, главное не остаться опять одному. — Простите, что невольно нарушил ваш покой, но я попал сюда совершенно случайно.
— Случайно?! — в голосе собеседника зазвучали смешливые нотки. — Случайностей не бывает, Бенни. Я же жду тебя здесь.
У Адамса голова пошла кругом. Даже после всех происшедших с ним приключений, то, что происходило сейчас, не лезло ни в какие ворота.
— Ради Бога, извините, но я нахожусь в чрезвычайно щекотливом положении, — Бенни на всякий случай сделал паузу, отклика не было, и он продолжил, — Видите ли, я не понимаю, где я и не вижу вас. А так как буквально минуту назад я падал со скалы высотой метров триста, то я не знаю, что мне и думать, может у меня бред, или я умираю?
— Нет, ты жив, человек.
— Вы сказали, что ждете меня здесь. Позвольте спросить, где здесь и кто вы собственно будете?
— Хорошие вопросы, Бенни, но на них я отвечу позже.
Опять возникла пауза, Адамс не решался ее прервать. Замерев, он напряженно вслушивался, но слух молчал: ни скрипа, ни шороха, только его собственное дыхание. Через некоторое время серая дымка вокруг стала претерпевать сначала едва заметные, потом все более ощутимые изменения. Сквозь туман стали проступать контуры леса, вот показались силуэты деревьев, веток, поваленный ствол, наполовину вросший в землю, потом вдруг в мгновение ока, словно ветерок прошелся по воде, и рябью скрыло отражение. Все исчезло, чтобы через несколько минут вновь заклубиться завораживающими движениями. Только теперь вместо призрачного леса перед Адамсом представился чахлый скверик в огромном городе, нависавшем вокруг темными громадами зданий. Посредине, рядом с двумя низкими и деревцами стояли две скамьи, одна против другой. Бенни вспомнил, нечто подобное было у них на окраине города, когда он был еще подростком, и весело гонялся во дворе. Только между теми скамьями стоял столик, и за ним почти всегда чинно восседали старики. И еще тогда город был живой, а сейчас он мертвый и призрачный.
— Думаю, так тебе будет привычнее, человек.
Из клубов тумана рядом со скамьями показалась фигура человека. Очень быстро она стала видна во всех деталях. Это был мужчина преклонных лет, но высокий и стройный. С красивой тростью в руке, в черном, с иголочки, смокинге и копной седых волос, тщательно собранных в аккуратный хвостик и прищепленный сверкающей заколкой у затылка, он смотрелся очень изящно. Незнакомец не спеша сел, грациозно положив ногу на ногу, и молча взмахнул тростью, указывая своему гостю на противоположенную скамью. Адамс подошел и также молча сел. Некоторое время они рассматривали друг друга. Лицо незнакомца было, вытянутым, чуть смуглым, с благородными чертами, только вот брови над зелеными глазами были слишком густыми и такими же белыми, как и волосы.
— Ты терпелив, Бенни, это приятно отличает тебя от многих. Нам надо поговорить, — незнакомец ненадолго задумался. — Я говорил, что ждал тебя, но, честно говоря, не так скоро.
— Извините, но я не понимаю.
— Естественно, даже я всего не понимаю. Давай для начал представлюсь, меня зовут Смит.
— Очень приятно, — Адамс неловко привстал со скамьи, но незнакомец остался недвижим, руки не протянул, поэтому он опустился обратно. — А меня зовут...
— Я знаю, тебя зовут, Бенни Адамс. Можешь о себе не рассказывать, мне известно достаточно о тебе и о твоей жизни.
— Но откуда...
— Неважно.
Незнакомец опять задумался, постукивая тростью о ладонь. Было видно, что он несколько растерян, несмотря на свой монументальный внешний вид.
— Странно, — чуть слышно произнес он, — впервые я не знаю, как начать, наверное, слишком много общаюсь с людьми, заразился от них сомнениями.
Адамс хотел спросить его, почему он так отчужденно говорит о людях, если выглядит, как человек, но удержался. Он почти был уверен в том, что незнакомец читает его мысли, но после общения с Хозяином это его уже не удивило и не испугало. Смит оставил свою трость в покое и с интересом посмотрел на своего собеседника.
— Адамс, в тебе есть что-то, что не поддается мгновенному анализу. Ну, хорошо, оставим в стороне праздные мнения и приступим непосредственно к беседе. Зачем ты сюда пришел, человек?
— Я? — Бенни, как ни старался себя вести сдержанно, не смог спрятать ироничную улыбку. — Извините, Смит, но я сюда не шел, поэтому, как я могу знать зачем?
— Разве всегда человек знает, куда направляется? — незнакомец лукаво посмотрел на Адамса, но тот молчал, не зная, что ответить. — Ты по-прежнему считаешь свое появление здесь случайностью?
— Я бы ответил так, но, кажется, этот ответ вас не устраивает?
— Чудак, мне не нужны ответы, которые устраивают меня, мне интересны ответы, которые устраивают тебя, человек. Так что ты можешь сказать по этому поводу?
— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не знаю, куда я попал.
— Хорошо, объясню. Ты что-нибудь слышал о параллельных мирах?
— Да, в фильмах смотрел, читал.
— Любишь фантастику?
— Нет, — Адамс пожал плечами, — просто читал пару раз. Не могу сказать, что понравилось, все-таки непридуманный мир интереснее.
— Хм, ты считаешь мир, в котором родился не придуманным?
— А как же иначе?!
— Ладно, оставим это до поры, вернемся к параллельным мирам. Это выражение, которое люди применяют, дает лишь отдаленное представление о сути явления. Запомни главное: вселенная многопланова и состоит из множества миров, в число которых входит и ваш. Каждый из миров отличается собственным уникальным набором законов, каждый из миров населен разумом.
— Значит я в одном из соседних миров?
— Во-первых, нет никаких соседних миров, как нет и дальних. Вселенная устроена так, что каждый из миров находится рядом с каждым, а счета им никто не вел. Во-вторых, ты не смог бы жить в большинстве миров, во всяком случае, сейчас, все они, как правило, сложнее вашего и имеют большее число измерений.
— Я даже на мгновение не могу представить, то, что вы описали.
— Не ломай себе голову, Бенни, — усмехнулся Смит, — знания приходят по мере необходимости и разными путями. То, что ты видишь вокруг, — он обвел тростью полукруг, -это, не мир, а тонкая грань между мирами.
— Между двумя?
— Да. И нет! Вы, люди, мыслите слишком категорично. На твоем языке я не могу точно описать то место, где мы находимся, у вас просто слов таких нет.
— А что же делать?
— Ничего. Просто нужно принимать мир таким, каков он есть, и пытаться его понять, — Смит воткнул трость в песок, как бы ставя знак восклицания. — Понять! А не познать. Ощущаешь разницу?
Адамс виновато улыбнулся и развел руками.
— Молодец, — одобрил его Смит. — Ты мне нравишься, Бенни, а это очень редкостное для меня чувство. Впрочем, твой друг Георг тоже меня весьма позабавил.
