-Ты даже не представляешь, насколько, — мрачно ответил полковник, останавливаясь у дверей лифта. — Мы держим его тут, под землей. Для него одного был выстроен целый блок.
-Кажется, я и правда недооценил...
-Слушай сюда, — глава "Атропы" ткнул толстым пальцем в кнопку вызова. — И слушай внимательно, лейтенант. Сейчас мы с тобой зайдем в кабину...что бы ни случилось, запомни одну вещь — ты будешь делать все, что я скажу. Все. Буквально, если хочешь успеть к ужину живым.
-Так точно, — собравшись, бросил Алеев. — Но что нас там ждет?
-Увидишь, — кивнув в сторону раскрывшихся дверей, произнес полковник. — Заходи.
Кабина оказалась маленькой и тесной — глава "Атропы" занял добрую ее часть, вынудив лейтенанта вжаться в стенку. Когда двери уже начали закрываться, он обратил внимание, что вместо обычной панели с номерами этажей тут было лишь две кнопки, и название второй заставило его похолодеть.
Сброс кабины?
-Помни, что я сказал, — полковник потянулся к страшной кнопке. — Я знаю, как это выглядит, но...ты должен просто довериться мне.
-Товарищ полковник, что...
-Пристегни ремни, лейтенант, — лицо Щепкина исказила усмешка. — И скажи здравому смыслу "прости-прощай".
Да что он творит?
Палец полковника вдавил кнопку. Громкий щелчок потонул в крике Алеева, а затем и сам крик был заглушен адским грохотом — ничем более не удерживаемая кабина рванула вниз, отправив их прямиком к неизбежной смерти...
Как они остановились, Алеев даже не понял — он вообще в этот момент ничего не понимал, кроме того, что спустя несколько секунд его размажет по полу и стенам вместе с этим чертовым психопатом. Растеряв весь оставшийся у него запас самообладания за несколько секунд, что длилось их падение, истратив весь воздух на крики и собираясь уже последовать старому и глупому совету — подпрыгнуть в момент падения кабины, что, вроде как, должно было помочь — он внезапно обнаружил, что лифт застыл на месте.
-М...м-мы...
-Живы, как видишь, — полковник триумфально улыбался. — Внизу натянута тончайшая проволочная сетка.
-Что? — все еще не в силах опомниться, заорал Алеев. — Но как она могла нас выдержать? Это невозможно!
-Именно. Проволочная сетка не в состоянии выдержать вес такой огромной кабины, — кивнул полковник. — Именно поэтому она поймала нас, как перышко.
-Ч-что...
-Скоро поймешь, — глава "Атропы" ткнул пальцем во внешние двери. — Видишь это? Они заварены намертво.
-Что? — он чувствовал, что сейчас сойдет с ума. — Вы не только сбросили нас в шахту, но еще и замуровали тут внизу?
-Точно, — улыбнулся Щепкин, с трудом просовывая пальцы в узенькую щель. — А теперь смотри сюда.
Глаза Алеева были уже по пять рублей. А теперь стали даже больше — полковник без малейших усилий раздвинул в стороны створки несомненно, бывших намертво закупоренными дверей!
-Н-но...как?
-Просто. Человек не способен открыть руками так хорошо запечатанную дверь. Именно поэтому здесь я могу это сделать, — полковник от души рассмеялся. — Пошли. И постарайся не свихнуться по дороге.
-Л-легко сказать...
Когда они вывалились из кабины в хорошо освещенный коридор, в дальнем конце которого виднелась одна-единственная дверь, Алеев — его все еще трясло — первым делом заметил небольшой контрольно-пропускной пункт, отгороженный решеткой. Прямо на ней, во всю длину, красовалась огромная железная табличка, выкрашенная белой краской, красные буквы на которой гласили — "Вход в зону обращенной вероятности. Опасно для жизни!".
Казавшаяся вмурованной в ближайшую стену дверь открылась и оттуда выскочил тощий тип с заросшим прыщавым лицом, крючковатым носом и воспаленными от недосыпа глазами.
-Мы к Неудачнику, — ответив на положенное приветствие, произнес полковник. — Лейтенант, не споткнись, тут пол еще мылом не залили.
-Ч-что? — понимая, что сейчас он ничуть не лучше пресловутого барана, изучающего новую деталь ограды, Алеев ничего не мог с собой поделать. — Вы только что сказали...
-Знакомься, сержант Кислый, — глава "Атропы" кивнул в сторону прыщавого. — С детства хромает на правую ногу, страдает болезнями зрения и позвоночника, не в состоянии попасть в цель с пяти метров. Абсолютно не годен к любому виду службы. Идеальный страж для Четвертого.
Голова шла кругом, в ушах все еще стоял грохот падающей кабины, через который кое-как пробивались слова Щепкина.
-И получаю тут столько, что генералам не снилось, — Кислый улыбнулся гнилыми зубами. — Товарищ полковник, как обычно?
-Думаю, да, — кивнул тот. — Жидкое мыло по коридору уже разлито?
-Точно так, — метнувшись в свою сторожку, Кислый принес две повязки, вручив Алееву одну из них. — Вот. Завяжите себе глаза. Э, стоп-стоп-стоп! А гранату?
-Какую еще гранату? — взорвался Алеев.
-Обычную, какую еще? — вновь убежав в сторожку, сержант вернулся с двумя новенькими гранатами, одну из которых торжественно вручил Алееву. — Лейтенант, вырвите чеку и засуньте гранату себе в карман. Лучше всего — во внутренний. Потом завяжите глаза.
-Да какого черта все это значит?
-Необходимые меры предосторожности, не более, — полковник, не обращая внимания на перекошенное от ужаса и непонимания лицо Алеева, преспокойно выдернул чеку и не менее спокойно убрал гранату в карман. — Не дергайся. Она новая, и именно поэтому не взорвется.
-Так, погодите, — Алеев тяжело выдохнул. — Тут что, все наоборот?
-Почти все, — кивнул Щепкин. — Какова вероятность, что ты спокойно пройдешь по пустому, хорошо освещенному коридору вот до той двери и с тобой ничего не случится?
-Думаю, просто огромная.
-Правильно. И здесь она не просто сведена в ноль, а давно уже ушла в минус. Сделаешь хоть шаг вперед, не усложнив себе задачу — поскользнешься на ровном месте и сломаешь шею. А теперь выдергивай чеку и пошли.
-Это безумие какое-то, — Алеев покосился на зажатую в руках гранату. — А глаза обязательно завязывать?
-Да, — буркнул полковник, завозившись с повязкой. — У дверей снимем, но даже и не думай делать этого раньше.
Это действительно отдавало настоящим безумием. И это было куда тяжелее всего того, что ему уже пришлось увидеть за этот насыщенный — чрезвычайно насыщенный, черт его дери — день. Выдернуть чеку из гранаты — что может быть проще? Уж явно не необходимость сунуть ее себе в карман и как ни в чем не бывало, завязать глаза, а потом...
-Хватит трястись, — глаза полковника уже были завязаны. — Чем опаснее и сложнее ты создаешь себе ситуацию, тем проще все окажется. Ах да, мы будем идти спиной вперед.
Руки его действительно дрожали, а разум словно отказывался подавать им нужные команды, он просто не мог поверить в происходящее, отчаянно пытаясь уцепиться хоть за что-то простое, что-то нормальное...ничего такого, к сожалению, поблизости не было.
Коридор определенно был больше, чем ему показалось на первый взгляд. Определить это сейчас было сложновато — он пятился назад, смешно шаркая ногами, чувствуя, как хлюпает под ботинками жидкое мыло — целый чертов океан мыла, вылитый сюда, чтобы превратить пол в настоящий каток — и как подскакивает в нагрудном кармане граната...
Это со мной не происходит. Это со мной не происходит. Этого просто не может происходить — не со мной, не здесь и не сейчас. Это попросту невозможно. Такой силы не может быть, а если и может, ее носителя бы уже давно уничтожили...
Господи, сколько же еще идти...
-Это...это все делает Четвертый? — севшим голосом пробормотал Алеев где-то на середине темного коридора.
-Да. Он не может контролировать поле, оно работает постоянно. И с годами постепенно расширяет обхват, — полковник пятился к дверям вполне уверенно, несмотря на завязанные глаза, страха же в его голосе не было вовсе — напротив, кажется, он наслаждался ситуацией вовсю. — Если оно начнет расти слишком быстро, придется его уничтожить, ибо в данной ситуации Четвертый будет представлять угрозу мирового масштаба.
-Но...
-Впрочем, в Директорате находились горячие головы, которые хотели бы расширения обхвата его поля. Например, в масштабах страны и на несколько часов. Ровно на столько времени, сколько бы ему понадобилось, чтобы отвести выпущенные по нам ракеты или вовсе вернуть их отправителю. Вот только по моему скромному мнению, он причинил бы куда больше разрушений, чем ядерная война.
Господи...
-Где...где вы его нашли?
-В одном маленьком и очень несчастном цирке, — усмехнулся полковник. — Они тоже не знали, откуда он взялся — его кто-то подбросил туда еще совсем ребенком. Акробаты разбивались в лепешку, звери давились дрессировщиками, у фокусников все валилось из руку...лишь он один царствовал — пока усложнял себе задачу настолько, что она становилась и вовсе невозможной. Так, я, кажется, уперся в дверь. Снимай повязку, но гранату даже и не думай трогать.
Резко содрав с лица уже успевшую осточертеть тряпицу, Алеев обернулся, уже почти что догадываясь, что он сейчас увидит. Ну да, еще одна заваренная дверь с узенькой щелочкой.
-Как его зовут?
-Ему не давали имени, — вздохнул полковник, протискивая пальцы в дверную щель. — Но в том цирке его называли Везучим Неудачником.
Дверь, которую нельзя было открыть голыми руками даже в теории, поддалась так же легко, как и двери лифта. Полковник вошел первым — на всякий случай сделав это боком и прикрыв глаза — и потому лицо Алеева еще несколько секунд сохраняло на себе выражение прежнего страха. Когда же пред ним открылась комната Четвертого из "стрел", оно окончательно застыло в изумлении, вместе с его владельцем.
Яркий белый свет, мягкие стены, как в больнице. Висящий на стене шкаф — высоко, под самым потолком. Кровать — старая железная кровать, прикрученная уже к самому потолку, аккурат посередине комнаты — и пристегнутое к ней ремнями белье. Лампа, газовая плита, зеркало, полочки под книги...ничего из этого на полу не находилось, будучи либо прибитым к стенам на огромной высоте, либо свисая с потолка.
-Рот закрой, муха залетит, — усмехнулся полковник. — Только в таких условиях он и может нормально существовать.
-Но...но как...
-Неудачник манипулирует вероятностями, как ты, наверное, уже догадался. Он делает это неосознанно и хаотично, он не может это контролировать, он сам — чистый хаос и чем больше он узнает о том, как все вокруг работает, тем больше хаоса он приносит в мир, — задумчиво произнес глава "Атропы". — Поставь против него опытнейшего стрелка и все пули уйдут в молоко. Пошли на него ребенка с пневматическим пистолетом на один патрон, который выстрелит в воздух — пуля будет рикошетить до тех пор, пока не уйдет Четвертому прямо в глаз. Чем сильнее его враг, чем сложнее задача — тем проще ему будет с ней справиться. Но окажись на его пути самая жалкая букашка — она разотрет его в труху. Неудачник это безумная шутка природы, сильнейший и слабейший единовременно, абсолютное оружие, которое абсолютно невозможно использовать. Остальные "стрелы" — наши тузы в рукаве, но Четвертый это джокер. Дикая карта, которую мы держим на самый крайний случай. А вот, кстати, и он...
Из дальней комнаты послышался грохот. Алеев невольно сделал шаг назад, но дверь позади полковник уже успел захлопнуть.
-Мы в эпицентре, — прошипел он. — Следи за каждым движением, если не хочешь, чтобы оно стало последним.
Дверь открылась от мощного пинка и в комнату вошел человек, обряженный в мешковатое подобие смирительной рубашки. Вошел на руках.
-Полковник! Давненько твоя старая лысина тут не светилась! — резко выкрикнув это, человек без всяких видимых усилий кувырнулся назад, оказавшись на ногах — но одна его худощавая рука тут же вытащила из кармана металлическое кольцо с невероятно острыми гранями — набросив его себе на палец, Четвертый принялся крутить его в непосредственной близости от своего правого глаза.
-О, да у меня же новый зритель! — расхохоталась "стрела", уставившись на Алеева своими монотонно-янтарными глазами. — Это представление может быть последним, так что оплата вперед!
Лейтенант, все еще будучи не в силах произнести ни слова, разглядывал Четвертого своими расширенными глазами. Неудачник был значительно моложе его, тощ и несколько бледен, волосы его — растрепанные и неухоженные — были невнятно-светлого цвета, однако то тут, то там встречался очередной клок, неумело выкрашенный темно-синим. На цыплячьей шее болталось множество веревочек и цепочек — часть заканчивалась хитрыми узлами, а на одной даже висел небольшой замочек. Руки с тонкими пальцами ни секунды не пребывали в спокойствии, постоянно выуживая из карманов просторной одежды очередной острый предмет, которыми Четвертый беспрестанно жонглировал, вовсе на них не смотря и не отрываясь от разговора.
-Это твой будущий контролер, — видя, что Алеев все еще не в состоянии вымолвить ни слова, помог тому полковник.
-О, серьезное заявление, — хохотнул Четвертый, подбросив над головой ножницы и несколько острых спиц — все они упали в его протянутые за спину в последний момент руки, не оставив и царапины. — Как твое имя, о наш будущий контролер? Как зовут очередного обманутого на всю жизнь?
Кое-как справившись с собой, Алеев ответил.
-Что ж, меня, думаю, тебе уже представили, — улыбка Четвертого была совершенно безумной. — Знаете, полковник, это безобразие чистой воды. Могли бы меня и предупредить, что гости придут. А то вы претесь, а я ни сном ни духом. Сижу, понимаешь, никого не трогаю, доламываю примус...
Не договорив, Четвертый подскочил к Алееву, заставив того отшатнуться.
-А чего ты такой нервный? Это из-за замков? — он потряс своими звенящим "ожерельем". — Вообще это просто. Видишь, эта веревочка затягивается при каждом неосторожном движении, так что если каждое из них не будет правильным, она тебя в момент удавит. А вот эта цепочка определенно способна...ладно, неважно. Слушай, лейтенант, у тебя есть с собой пара титановых шариков? Ну знаешь, как в том анекдоте, хочу тоже попробовать...нет? Досадно... — не дожидаясь ответа, Четвертый вновь отскочил в сторону, оттолкнувшись о стены и снова встав на руки и упершись ногами в висящую на стене плиту. — Нет-нет, мне так удобно. Не волнуйтесь. Заварить вам чайку, господа хорошие?
Не дожидаясь ответа, Неудачник скрылся в соседней комнате — на руках он двигался едва ли не быстрее, чем на ногах, словно вообще нисколько не весил.
-Он...он всегда так...
-Да, — кивнул полковник. — Когда чтобы сделать хоть что-то нормально, ты должен усложнить себе задачу раз в двести...тут любой свихнется, рано или поздно.
-Я-то нормален! — выкрикнули из дальней комнаты. — А вот с окружением у меня вечно проблемы!
Четвертый вновь выскочил из дверного проема — направляясь на руках к плите, он без особых проблем удерживал ногами коробку с чаем.
-Лейтенант, ты очень-очень бледный, это нехорошо, — пробормотал он, пальцами правой ноги выцепляя себе пакетик. — Тебе определенно нужно больше бывать на свежем воздухе. И уж конечно, больше веселиться. Вот скажи мне, ты когда-нибудь вскрывал танк консервным ножом? Прыгал с семнадцатого этажа на лежащую внизу подушку? Нет? Эх, так и жизнь пройдет, а ты ничего не попробуешь. Ну хотя бы спасался из-под воды, будучи привязан цепями к поставленной на тридцать секунд бомбе, с замазанным клеем ртом и руками? Нет? Да что же у вас за жизнь-то такая скучная...полковник, чайку?
