Горбовский все еще что-то болтает, взывая к нему на все лады. Больно. Конечно, больно, когда тебя лупят без передышки. В глазах уже круги от ламп, комната расплываться начинает. Пусть себе расплывается, ему нужно только формулу вспомнить. Вспомнить и настроиться. Боль будет пострашней, чем сейчас, но куда деваться? Уж точно лучше, чем узнавать, что ждет на этой станции самых несговорчивых, что именно будут творить те самые техники, которыми его так стращают. Чувствуется жар от ламп — слишком уж близко к нему стоят — и лампы те почему-то в последние минуты уж больно часто моргают...
-Мое время, если хотите знать, ограничено, поэтому если вы думаете, что я буду зря его тратить здесь, с вами, то сильно заблуждаетесь. Я даю вам последний шанс, прежде чем мы...
Больно. Еще как больно. Очередной удар был просто мастерским — аж в глазах потемнело от боли. Нет, погодите-ка...
Это всего лишь погас свет.
Несколько драгоценных секунд они еще осоловело мотали головами, пытаясь привыкнуть к навалившейся на комнату тьме. Вполне достаточно, чтобы проговорить связку из коротких старых слов — и почувствовать такую боль, словно руки по локоть опустились в поток лавы. Вполне достаточно, чтобы опереться ногами об пол и, тяжело выдохнув, рвануться вверх.
Отчаянно звякнула, надломившись на одном из звеньев, цепочка. Избивавший его тип успел сообразить, что пленник каким-то образом освободился — но это было, в общем-то, все, что он успел прежде чем палач вбил ему кулак под ребра и довершил дело ударом по открывшейся шее. Чары все еще действовали — и потому последнее действо сопровождалось мерзким хрустом. Рявкнул, уйдя в стену, единственный выстрел — он только помог найти в этой тьме Горбовского. Качнуться в сторону, уходя от второй из пущенных наугад пуль, перехватить руку с оружием и заломить в нужную сторону, уперев ствол в горло русского. Выстрел. Шлепок свалившегося на пол тела. Оставался еще часовой у дверей, вот только он почему-то не...
Свет вспыхнул вновь, больно резанув по глазам. Карауливший дверь солдат валялся у порога — выражение его лица было столь безмятежно, словно он видел какой-то невероятно радостный сон. Так вполне можно было бы решить, если бы он только дышал.
Дверь медленно приоткрылась. Переступив через очередное бездыханное тело, Раймонд Аус, комендант "Огнива", вошел в комнату. Вид у него был измученный.
-Вы как? — коротко поинтересовался он, перейдя вдруг на английский.
-Скоро узнаю, — палач подобрал с пола пистолет Горбовского. — Как отпустит. Вы...
-Я сделал все, что мог, — прошипел маг. — И потому давайте-ка шевелиться.
-Но "Хлор"...терминал...
-Я же сказал — я сделал все, что мог, пока мои полномочия не успели отозвать, — раздраженно произнес маг. — И вы уж поверьте, будет чудом, если теперь от станции останется что-то, кроме памяти.
Плохонько освещенная лестница вела куда-то наверх — судя по всему, ей не очень-то часто пользовались. Чтобы попасть сюда, пришлось перебираться через опустевшие служебные помещения, перелезать через трубы и искать лаз, прикрытый листами железа.
Если прислушаться, все еще можно было различить крики и утробный вой сирен. Топот ног. Выстрелы. Пауз меж последними становилось все меньше и меньше.
-Еще раз, — прохрипел палач, преодолевая за раз несколько ступеней. — Что конкретно вы устроили?
-Добрался до управляющих комнат на минус втором, — с трудом поспевая за ним, выдохнул Раймонд. — Выбил всех, кто там сидел, сбросил перегородки на уровнях до нулевого включительно, пустил газ и воду разом, открыл электронные замки на камерах с объектами. Напоследок разбил пульты, так что решать проблему, даже когда пробьются, они будут ручками. Судя по всей этой пальбе, они уже достаточно далеко пробились...
-Кого вы там держали?
-Не все ли теперь равно? — огрызнулся маг. — На обратном пути чуть не попался. Думал, в этом хаосе будет не до меня, но у кабинета Снегового они все-таки выставили несколько человек. Справиться справился, но дальше на меня даже не надейтесь. Еще немного в таком темпе — я тут лежать и останусь.
-Документы?
-Что успел найти — со мной, — маг остановился на несколько секунд, пытаясь перевести дух. — Думаю, вам хватит. О "Хлоре" не беспокойтесь — кого не потравит, так затопит. Без Горбовского это не эвакуация, а цирк с конями, так что даже если отобьют нижние, им еще месяца три эту помойку разгребать...сейчас налево!
В очередной раз пришлось нырять в темноту, перебираясь какими-то техническими лазами, вдоль серых стен с вмурованной в них арматурой. Чары, позволившие на несколько драгоценных мгновений обрести силу, достаточную, чтобы освободиться от оков и совладать с помогавшим в его допросе типом не прошли даром — стоило им только схлынуть, как на вакантное место пришла гнусная боль, словно по каждому пальцу несколько часов лупили молотком. С левой рукой было хуже — она до самого локтя словно оказалась набита ватой, и было бы очень хорошо, если бы не пришлось после заниматься исцелением связок и суставов.
Сквозь стены пробился отголосок какого-то далекого взрыва — похоже, в дело пошла тяжелая артиллерия. В том, что после этого единственным видом работ на станции на очень долгое время станут ремонтные, Асколь уже почти не сомневался — и это было тем единственным, что сейчас грело душу. Распахнув массивную дверь, справиться с которой у мага не хватало сил, он устало посмотрел на уходящую куда-то вверх, во тьму, железную лестницу — и, ругаясь сквозь зубы, ступил на первую перекладину.
-Долго еще? — поинтересовался палач уже наверху.
-Можно и покороче, прямо под пули, — зло прошипел Аус, которому он помог взобраться наверх. — Идет стандартная процедура эвакуации персонала.
-А это значит...
-Их выводят на поверхность, сбивают в приемные ангары, и везут кружными путями в заранее намеченные пункты. Нам сюда, живее, — остановившись у пары на вид одинаковых дверей, Раймонд довольно быстро сориентировался, ткнув пальцем в одну из них. — Все под охраной, само собой. Пересчитают, отметят, если время совсем не горит, и по машинам. Как только кутерьма уляжется, на тех пунктах всех снова пересчитают, и, если уровень угрозы сброшен, потащат назад.
Вновь поворот налево, вновь мимо каких-то решеток. Крики и выстрелы слышно все хуже, зато вот сирены надрываются словно с утроенной силой.
-Просто так слиться с толпой, мы, конечно, не сможем.
-Точно так, — бросил Аус. — Но ангар, куда я вас тащу, предназначен для младшей обслуги. Вы точно таким же проходили. Ваши мозги не в такой цене, так что не так и страшно, если их кто по стене размажет...
-Проще говоря, охраны должно быть меньше.
-Раза так в два, — маг кивнул. — Но прорываться все равно придется. Справитесь?
-Попробую, — уклончиво ответил Асколь, выдергивая пистолет Горбовского из кармана успевшей уже где-то порваться служебной одежды. — Бывало и похуже.
-Охотно верю, — перескакивая через коварно притаившуюся во тьме ступеньку, Раймонд остановился на небольшой площадке, судорожно пытаясь отдышаться. — Выход там. Об этом проходе мало кто знает, так что пара секунд форы у вас будет. Вы уж постарайтесь там...
-Пара секунд, а то как же, — прорычал Кат. — Для смерти так много...
Обещанный магом выход оказался далеко не дверью — то был вмурованный в пол ржавый люк, который приподнялся не без усилий — и, разумеется, не без скрипа. Рев автомобильного движка и чьи-то сердитые окрики, к счастью, эти звуки почти целиком заглушили.
Внизу виднелся знакомый холодный пол — этот ангар, похоже, ничуть не отличался от того, через который палач прошел на станцию. Не дожидаясь, пока кто-нибудь заметит, что в потолке у них образовалась новая дыра, он спрыгнул вниз.
Из мешанины столпившихся у очередного грузовика серых пятен — выполнявших самую примитивную работу на "Огниве" служащих станции — весьма резко выделялись пятна потемнее: те, кто носил военную форму. Одно такое пятно — то, что заметило свалившегося откуда-то сверху человека — на миг растерялось, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы пистолет палача дважды плюнул ему в грудь. Взвизгнула короткая очередь, выбивая дыры в стене — когда-то там была цель, уже успевшая откатиться в сторону. Асколь выстрелил вновь — и получивший пулю в бок боец завалился куда-то влево, на машину. Палач уже был на ногах — короткая вспышка очередного выстрела едва не оторвала ему ухо, но два стремительных ответа бросили на пол ангара и недавнего подранка и его товарища, выскочившего из-за грузовика с перекошенной мордой. Где-то позади на пол неуклюже шлепнулся Аус.
-Не советую, — сдернув автомат с ближайшего трупа, палач тяжело посмотрел на одного из сгрудившихся у грузовика рабочих станции — тот собирался сделать с упавшим рядом телом то же самое. — Постройте их, — не оборачиваясь, бросил он магу. — И живее...
-Зачем нам... — Аус все еще с трудом дышал.
-Эвакуация пойдет по плану, — устало произнес Кат, шагнув в сторону машины.
Опустившаяся на город ночь была, к сожалению, не настолько тихой, как бы ему того хотелось. Ковыляя очередной опустевшей улицей, палач в очередной раз подавил желание обернуться — равно как и боль, вновь запустившую в него свои острые когти.
Вымазанные в крови руки он отер о внутреннюю сторону неудобной, на размер меньше, шинельки, что сдернул с одного из трупов. Одного из тех, что были потом. Болело в груди, страшно болела голова, готовы были лопнуть от боли на тысячу маленьких кусочков руки. Пошатываясь, он свернул на перекрестке налево, искренне надеясь, что это был именно нужный перекресток — перепутать в такой темноте и при такой голове было делом нехитрым. Сердце колотилось как бешеное, но к этому он вполне привык — как и к легким, в которые словно залили жидкий огонь. Та пробежка, да еще снова под чарами, дороговато ему обошлась, но...можно подумать, у него был хоть какой-то выбор. Остановившись на минуту под светом фонарного столба, Асколь задрал правый рукав — конечность представляла собой один сплошной синяк, которым даже шевелить было больно. Самая стабильная тауматургическая система, черти бы ее драли...
Утешало одно — он все еще был жив. Жив и даже мог ходить — там, где много кто уже свалился бы замертво. Только бы успеть. Только бы...
Стоило только ускорить шаг, как перед глазами все начинало расплываться — вероятно, это тоже можно было отнести к последствиям криво сработавших чар. Немногие его Цепи горели жарким пламенем, разбрасывая по телу тупую боль и онемение, заставляя в очередной раз задуматься о том, стоило ли так рисковать тогда, полчаса назад. Особенно — после того, как Цепи и так уже отыграли свою роль и требовали отдыха. Особенно — ради мага.
Но все-таки, Аус его вывел. Вывел, и не так уж и важно, чем он в этом равно страшном и трудном деле руководствовался. Аус его вывел и добыл то, за чем они сюда явились, а ему остается только постараться вернуть должок.
Постараться доползти живым.
Ему плохо. Очень плохо. Так плохо не было уже очень, очень давно. Дело вовсе не во всей той боли — случалось и похуже, случалось и так, что его возвращали с того света в последний миг, случалось, черт это все дери, уже не раз. Но сейчас на муки телесные наслаивается радостно боль совсем иного толка — и вот она-то и грозит его на клочки изорвать.
Мысли о терминале прописались в голове накрепко и вытесняют все другие — как соседей они терпят разве что мысли об этом чертовом "Хлоре". Все ли он сделал, как надо? Сколько времени он выиграл для людей, даже не знавших о том, что над ними нависло? Хватит ли того времени, чтобы...
Не был ли он обманут? Не поддался ли он на бредни незнакомого ему человека, не поверил ли зазря в череду совпадений?
Совпадений ли?
Особенно с учетом того, что их каким-то образом раскрыли?
Хватит. Просто хватит, иначе так и свихнуться недалеко. Сейчас он доплетется до места, выбранного в качестве резервного укрытия — в том, что искать остальных нужно именно там, не было уже почти никаких сомнений — найдет Хлыста...
Проклятье. Нет ведь Хлыста, нет здесь и Неус. А если учесть, что и на Кевина теперь нечего рассчитывать, исцелением, похоже, придется заниматься самому. И надорваться в процессе. Просто великолепные перспективы. Так бы и рухнуть прямо здесь, на холодной пустой улице, а все, что после — пусть себе идет своей дорогой.
Мелькнувшую в соседнем переулочке тень он все же замечает, пусть на глаза и навесили какую-то мутную пленку. Привычным жестом выдирает пистолет — рука взрывается болью — наводит на цель...а цель-то великовата будет, даже слишком. Такую громадину двумя оставшимися пулями и не свалишь...
А, постойте. Это же Шепот. Всего лишь Шепот — если, конечно, он совсем еще не спятил тут от непрошенных мыслей и перегруженных Цепей.
Преодолев узкую улочку в несколько размашистых шагов, Шепот оказывается совсем рядом. Вид у нее далеко не радостный.
-Кат?
-Пока еще не уверен, — выдыхает палач, опершись рукой о шершавую стенку ближайшего дома. — Меня тут немножко зацепило...
-Немножко? — выдернув его под очередной фонарь, она застывает от удивления. — Ты что с собой натворил?
-Давай-ка посчитаем, — прохрипел Асколь. — Чары, чтобы сорвать кандалы. Чтобы бежать поживее. Чтобы пуля из брюха вытекла. Нет, не из моего. Чтобы этот выродок не побежал отдавать Господу свою гнилую душонку в ближайшие часа два. Всех, кого пришлось вырезать между этим, я, ради тебя, опущу. Чего зря расстраиваться...
Палач закашлялся — из-под шинели вылетела, шлепнувшись на асфальт, толстая папочка, до отказа набитая бумагами.
-Возьми, — выдохнул Асколь, сражаясь с сухим, жутким кашлем. — Все, что смогли добыть. Не знаю, хватит ли, и если честно, мне уже пополам.
-Кат...
-В этом котелке такое варят, что хватит весь мир затопить, — прорычал он, сунув папку в руки Шепот. — Что смог, я конечно, поломал...вы тут...
-Потом, все потом, — подхватив его под руку — выпендриваться и протестовать сейчас как-то не особо хотелось — Шепот буквально потащила палача в ближайший темный подъезд. — Мы тут тоже, знаешь, не цветочки выращивали.
-Толком говори... — стараясь идти так же быстро, как и она, чтобы у Шепот не получилось ненароком оторвать его руку, пробормотал Кат. — Потери?
-Если не начнешь шевелить ногами, можешь нас в них же записать, — огрызнулась Лено. — Башенный сговорился с Кевином. Увели всю резервную группу за город и вляпались там в такое дерьмо, что вонь до небес пошла. А потом эти, со станции, как с цепей сорвались. Что ты им там устроил?
-Маневр по отключению, — вспомнив недавнюю присказку башенного, выдохнул Асколь. — Наши все целы?
-Да. Сидим как мыши под метлой, и не знаю, сколько еще так просидеть сможем. Они весь город чешут. Выходить надо...где этот...как его...Аус?
-Пара кварталов отсюда, — прищурившись, бросил Асколь. — Еще на час его хватит. Зацепили уже под самый конец...
-Туда и дорога твари, — волоча его дальше по улице, сквозь зубы произнесла Лено. — Это он устроил. Он охотнику наводку дал.
