-В этом вы правы, — медленно ответил Кай. — Позвольте мне...подвести определенную черту под ваши рассуждения. Вы считаете, что нашли здесь свое призвание, так?
-Если что я и нашел, так это дом. Взамен того, которого никогда, по сути, не было. Если уж подводить черточки, если поменьше идеалов и побольше конкретики, как нам и следует — как членам "Атропы", в конце концов — делать...я не питаю особых иллюзий. Возможно, я расстанусь с жизнью завтра или через месяц. А может, через год или два. Но те годы, которые я провел здесь, я помню...помню, в отличие от большей части своей жизни до того, как оказался в числе посвященных. Защита человечества? Не знаю...честно говоря, даже полковник уже давно не говорит больше своих когда-то пламенных речей. Мы, скорее, защищаем друг дружку. Свой новый дом. Так, что ли? — замолчав на мгновение, он вновь рассмеялся. — Наговорил я вам...даже в голове не укладывается. И даже, наверное, не знаю, что сказать еще...
-Тогда вы можете остановиться и послушать, — холодно сказал Кай. — А я объясню вам, где именно вы заблуждаетесь.
Ну вот и началось...
Кроме того подумать он уже ничего не успел — первый секретарь заговорил: долго и отчаянно монотонно.
-Говоря по правде, все довольно-таки просто, если не сказать — элементарно, — протянул Кай. — За годы работы в Клубе вы, разумеется, должны были заметить, что внутри него идет постоянная борьба за власть. Борьба, в основном, нескольких сильных личностей — часть пытается прорваться выше, часть — удержать то, что имеет в настоящий момент. Каждый нуждается в поддержке и помощи, в людях, которые готовы ради него на все или почти на все. Единственный способ обеспечить себя надежными людьми, лейтенант, это выдергивать их из толпы, подбирать в пыли, куда они неизбежно вернутся в случае, если их покровитель потерпит поражение. Вы ведь не думаете, что вас избрали за какие-то особые таланты?
-Я...
-Глава "Атропы", несомненно, заинтересован в том чтобы остаться на своем текущем посту. А многие члены Директората были бы не прочь видеть на нем свои креатуры или даже самих себя. Вы — просто случайный человек, один из многих случайных людей, которых он нашел и, раз уж вы смогли справиться со всеми испытаниями, ввел в дело. Один из случайных людей, что потеряют все в случае, если глава Второй Площадки потеряет свое место. Это что касается вашего...призвания. Остановимся теперь на ином вопросе. Ваш отряд...
-Что с ними?
-Только то, лейтенант, что людьми они не являются, — протянул Кай. — Вам ведь известна политика Директората по отношению...
-Человеческой части Директората.
-Которой подчинены и вы в том числе. Или вы о том уже успели забыть?
-Никак нет. Но я не понимаю, какое отношение...
-Самое прямое. Директорат хочет быть уверен в том, что вы выполните свои прямые обязанности, когда придет время. И не станете колебаться, как полковник, когда дело коснулось Стальной ведьмы. Нет, лейтенант, ответа от вас я не требую. Просто имейте в виду, что вскоре от вас потребуют действий. И действий решительных. Наступает поворотный момент в нашей истории, лейтенант. И Директорат хочет, чтобы все прошло четко по плану.
Сложно было не ответить — пусть даже ответа от него показательно не просили. Еще толще намек, брошенный первым секретарем, мог стать, если бы им зарядили пистолет и выпалили ему в лицо. Сложно было не ответить, но он все-таки сдержался, ожидая продолжения.
-Я потратил время, чтобы изучить вашу историю, лейтенант, — холодно проговорил Кай. — Не так давно я упомянул случайности и их роль в вашей судьбе. На деле эта роль куда больше, ведь само ваше появление на свет — случайность. В вас ведь с самого начала — будем откровенны — отсутствовала необходимость. Или, говоря более простым языком, вы никому не были нужны с отправной точки.
-Сейчас вы скажете, что тоже читаете мысли...
-В этом нет необходимости, — первый секретарь постучал пальцами по папкам для бумаг. — Директорат обязан знать, кому доверяет проведение операций...определенного толка, так что вся ваша жизнь давным-давно была перенесена на бумагу. Мы можем сказать, жмут ли вам ботинки или нет. И, смею вас уверить, не ошибемся.
-Вы, конечно, обязаны, но...
-Итак, — вновь прервал его Кай. — Ответьте мне на несколько вопросов, если это возможно. Если вы уверены, что ваше рождение имело для кого-то значение, почему вы даже не знаете, как выглядит ваш отец, а ваша мать вычеркнула вас из жизни, как только смогла это сделать без лишних опасений? Если вы уверены, что ваша жизнь имела определенную цель, почему же вы решили провести ее там, где не требуется что-то решать, требуется лишь выполнять приказы и плыть дальше по течению? Если вы уверены, что оказались в рядах Клуба благодаря неким талантам, отсутствующим у прочих, как вы объясните тот факт, что контролеров отряда "стрел" всегда набирали крупными группами случайных людей, просеивая до тех пор, пока не останется лишь один? Если вы уверены, что обрели свое призвание теперь, став частью отряда, что вы нужны им — ответьте, как это соотносится с вашей истинной ролью — ролью палача данного отряда, когда придет время окончательной стерилизации?
-Что...что вы пытаетесь доказать? — воспользовавшись короткой паузой, успел спросить он — раньше чем его придавил бы очередной груз, сплетенный из бесконечного числа вопросов. — Кому и зачем?
-Жизни как таковой вы придаете слишком большое значение. Вы все, — донесся монотонный ответ. — Вместе с тем существует простой и непреложный факт, что любая жизнь как таковая является лишь едва заметной, незначительной вспышкой, что длится преступно малое время. Нет ничего особенного в том, что вы живете и в том, что вы делаете, пока эта вспышка длится, когда неизмеримо большая часть мира — всего лишь смерть. Простая смерть, я бы сказал. Простая, обыденная, совершенно нормальная для всех вещь. А тогда — ответьте мне — зачем жить? Нет, не так. Вы уверены, вы можете быть уверены, что вы действительно этого желаете? Что действительно этого всегда желали?
Он вновь поднял голову, взглянув в глаза первого секретаря — и почти сразу же пожалел о том. Глаз на своих местах, казалось, больше не было. Было что-то, не поддающееся никакому объяснению, что-то темное...
Нет. Он лишь видел это как темноту, но на деле — это-то и заставило его замереть на своем месте от ужаса — оно даже не имело цвета. Не белое и не черное. Что-то бесконечное и холодное, слишком пустое для того, чтобы он мог его воспринимать — один взгляд туда причинял боль.
-Вы спрашивали, в чем заключается суть моих вопросов, лейтенант. Вы спрашивали, в чем я пытаюсь вас убедить, — продолжал Кай, буквально прожигая его своим взглядом. — И вы, разумеется, хотите знать, кто же я. Я вижу то, что вы называете Истоками. Я вижу до конца, до корня. Я вижу то, что внутри. Двери, что есть у каждого. А что за вашей дверью?
Первый секретарь коснулся пальцем одного из своих глаз и морок спал, бездна отхлынула. Он глядел в его глаза лишь несколько секунд, но они показались вечностью. Вечностью в аду — ведь если он и есть, то выглядеть должен именно так.
Он почувствовал, что задыхается — и пока судорожно пытался восстановить дыхание, Кай уже вытянул вперед руку. На пальце виднелась крохотная блестящая крошечка — едва заметная.
-Что...это? — осоловело прохрипел он.
-Ответ. Вечность. Истина. Ключ от вашей двери, — спокойно произнес Кай. — То, что позволит вам узнать, что действительно имеет значение. То, что вас освободит. Поднесите к своему глазу и...
Смотреть на крохотный осколочек было едва ли не больнее, чем в глаза самого первого секретаря. Тяжелее было не смотреть — отвести от него взгляд никак не удавалось.
-...бросьте туда.
В голове словно заработала артиллерийская батарея — и еще с десяток колоколов вместе с той. Он не мог отвернуться — да разве можно было сделать это, когда на расстоянии вытянутой руки от него лежали все ответы, все объяснения, все...
Веки будто налились свинцом, но он заставил себя закрыть глаза. И — не открывая их — проговорил не своим голосом:
-Это...приказ?
-Нет, — тут же последовал ответ. — Я лишь предлагаю вам узнать правду. Правду о человеке в целом и о вас самих. Предлагаю посмотреть, как смотрю я. Не более.
-Тогда я...откажусь, — удивительно, но с каждым словом он чувствовал себя все свободнее. — Да. Так.
-Вы уверены в своем ответе, лейтенант?
-Да, — открыв глаза, он тут же скосил взгляд — но, удивительное дело, осколок больше его не притягивал. — Любопытство кошку сгубило, знаете ли...
-Но вы же не кошка.
-Потому мне ума и хватает отказаться, — сквозь силу улыбнулся он. — Возможность видеть...Истоки дана не каждому. И я не хочу выяснять, что будет, если взять ее силой.
Протянутая к нему рука медленно сжалась в кулак и отползла назад. Хозяин ее, похоже, ничуть не расстроившись подобному повороту событий, вновь подарил лейтенанту тяжелый взгляд — тяжелый, но в этот раз, правда, вполне себе человеческий — и вновь заговорил.
-Ваш выбор, — глухо проговорил он, открывая одну из лежащих на столе папок. — В таком случае, перейдем к следующему делу, лейтенант. В начале октября мы проводим крупную операцию против Ассоциации. Вашему отряду будет поручено задание особой важности...
Чувствуя, как постепенно отходит былая оторопь, он вгляделся в бумаги, которые ему протягивал Кай. Вгляделся и понял, что толком даже не понимает, на что смотрит. Все мысли занимал осколок. Тот самый, который так притягивал, так манил всего несколько секунд назад — и от которого он так быстро...
Почему? Почему он это сделал?
Лихорадочно прокручивая в голове все то, что пронеслось перед его глазами тогда, когда ему было сделано это жуткое предложение, он пытался найти свой ответ, причину отказа, найти то, что помогло ему устоять пред этим практически необоримым желанием. Были ли то слова главы "Атропы", предупреждавшего об опасности? Слова того старика-палача, уверявшего в один голос с Макаровым и Татарьевым, что они сами не знают, с кем связались? Слова "стрел" — каждый по-своему просил его быть осторожнее? Давно уже проросшие внутри посевы сомнений? Очень давно, еще до того дела с ведьмой...
Кому они служат? Ради кого стараются? Кому позволяют говорить об уничтожении всего нечеловеческого? Вот этой вот...штуке с грустной улыбкой и скорбным взглядом? Этому...чему-то, застывшему во времени с сороковых годов и человеком уж точно не являющимся?
Лицо первого секретаря вызывало все большее отвращение своей ужасающей неправильностью, проступавшей откуда-то из глубины. Ужасающе внезапно и ужасающе четко он вдруг осознал, насколько был близок к тому, чтобы не вернуться отсюда уже никогда, чтобы отдать все, что у него было тому, что скрывалось за глазами Кая. Отдать ради некоей страшной правды, неких ответов, которые ему бы несомненно предоставили — но ведь никто и никогда не обещал, что он сможет с ними совладать, что он сможет с ними жить. То, что сидело сейчас пред ним, человеком не было, более того — чем дольше он продолжал на него смотреть, тем сильнее становилась зреющая где-то внутри холодная злость, тем пуще было желание разорвать это неправильное лицо на тысячу клочков.
-...в этот город...
Проклятье — он все еще продолжал говорить!
-Прошу прощения, — очнувшись, пробормотал лейтенант. — Вы не могли бы повторить еще раз?
-Я как раз переходил к сути вашего следующего задания, — протянул Кай. — Ваша цель — городок Ширнесс, графство Кент, Великобритания. Сам город ничего исключительного из себя не представляет — его население едва-едва достигает десяти тысяч. Во многом благодаря этому нами был выбран именно его порт.
-Выбран для чего?
-На арендованный нашими людьми склад доставлен груз, — продолжил первый секретарь. — Вашему отряду ставится задача по его охране, приведению в готовность и активации, как только поступит соответствующая команда из Лондона.
-Я могу спросить, о чем именно идет речь?
Кай помедлил с ответом — казалось почти невозможным, что его что-то может вывести из равновесия, но сейчас голос его звучал далеко не так уверенно и тяжело, как в самом начале их долгой беседы.
-Подобные вопросы находятся вне вашей компетенции, лейтенант, но думаю, вы заслуживаете право знать, — заговорил вновь первый секретарь. — Речь идет о четырех экспериментальных установках, созданных для поддержки операции "Красная Смерть", что будет проведена пятнадцатого октября в Лондоне и, в случае успеха — развернута по всем Британским островам. Каждая такая установка после своей активации вносит длительные помехи в работу Цепей на огромной площади. Согласно нашим расчетам, объединенной мощи четырех таких установок будет достаточно, чтобы охватить все острова. Эффект временный — не больше часа — но машины выиграют для нас время, необходимое, чтобы ликвидировать высшее руководство Часовой Башни. В случае, если вы справитесь с поставленной задачей... — Кай медленно вытянул из папки одинокий листочек, толкнув его вперед по столу.
Дотрагиваться до листка не пришлось — все было отлично видно. А если и не все, то вполне достаточно.
...присвоить...звание...в соответствии...представлением первого секретаря Директората...
-Разумеется, это далеко не все, — спокойно произнес Кай. — Задача лишь кажется простой, но разведку Башни мы не имеем права недооценивать. Прежде всего вы должны будете запомнить одно — ни при каких обстоятельствах установки не должны попасть в руки агентов Ассоциации. Это понятно?
-Так точно, — выдохнул он, даже не глядя больше на листок. — Далее?
-Операция "Красная Смерть" относится к числу ключевых, критических, если угодно. Уровень секретности таков, что с начала октября вы и ваш отряд выводитесь из-под контроля "Атропы" и переходите в непосредственное распоряжение Директората. Вы не имеете права разглашать полученную вами информацию никому, включая руководство Площадок. Нарушение этого правила в любой форме карается высшей мерой наказания. Я могу продолжать?
Он лишь кивнул — голова словно превратилась в деревянный чурбан.
-Для усиления вам будет придан взвод "глушителей", — Кай убрал листок на место, вытянув еще несколько взамен. — Вот ваши предварительные инструкции, — открыв ящик стола, он аккуратно выложил на стол ручку. — Подпишите — здесь и вот здесь, на обороте.
Он молча подтягивает к себе листки. Свежие, кажется, краска едва высохнуть успела. Перечитывает — раз, другой. Инструкции до того лаконичны, что сразу становится ясно, сколько всего пришлось вымарать. Типичное заключение, более чем доступно поясняющее, что с ним станется, скажи он хоть слово о прочитанном, хоть полслова, хоть намекни он кому, на что идет отряд.
Странно все это. Проходили ведь уже такие дела, да не раз. Разве сейчас что-то иное? Разве что-то поменяться успело? И не сказать ведь, что так, но вместе с тем предательски рука медлит, когда он подпись выводит. Но дело сделано — и листки, быстро-быстро, исчезают в недрах стола первого секретаря.
